Книга 1. Часть 3

— Как скажете, Владимир Стоянович. — Пожал я плечами. — Гостиная вас устроит? Правда, прошу меня извинить, но как раз, угостить вас, мне сегодня решительно нечем. Мой повар несколько не в форме.

— Разумеется, Виталий Родионович. В конце концов, мы к вам не на пироги приехали, не так ли? — Усмехнулся князь, подавая знак охранителям, и те расступились в стороны, выпуская меня из коридорчика.

— Что ж. Тогда, прошу следовать за мной. — Кивнул я.

Мы с князем устроились в креслах в гостиной, оставив охранителям возню с телами. И к моему удивлению, уже через несколько минут, появившийся в комнате синемундирник поставил перед нами на стол, кофейный набор, пробормотав, что позволил себе похозяйничать на кухне. Ну и ладно. Тем более, что кофе мне сейчас действительно не помешает. Пригубив горячий ароматный напиток, я с сожалением констатировал, что до умений Лады охранителю еще грести и грести, после чего кратко изложил князю события прошедшего вечера.

— Скажите, Владимир Стоянович, а кто вам сообщил о перестрелке? Заряна Святославна или Ратьша? — Осведомился я, по окончанию своего короткого повествования.

— Госпожа Смольянина позвонила в канцелярию и сообщила, что в доме одного из ее жильцов слышна стрельба. От Ратьши новостей не было. — Ровным тоном ответил князь. — А что, вас это беспокоит?

— О, нет. Это только подтверждает некоторые мои домыслы. — Отмахнулся я, и не удержался от того, чтобы почувствовать себя "великим сыщиком". — Знаете, Владимир Стоянович, думаю, завтра к полудню, я буду готов назвать имя похитителя Хельги Милорадовны.

— Вот как? И вы сможете доказать свою правоту? — Прищурился князь.

— Думаю, да.

— Тогда, почему бы вам не сделать этого сейчас? — Осведомился Телепнев.

— Хотя бы потому, что здесь отсутствуют необходимые лица. — Ответил я. — А к завтрашнему полудню, я надеюсь, все они будут в сборе.

— Ну что ж. Тогда подождем до завтра. — Кивнул князь. — С вашего позволения, я приглашу Бернгардта Брячеславича на ваше представление.

— А если я провалюсь? — Поинтересовался я у Телепнева. — Тогда ведь и авторитет канцелярии пошатнется, разве нет?

— Помилуйте, Виталий Родионович, причем здесь канцелярия?! — С хитрой усмешкой, всплеснул руками князь. — Вы же заштатный сотрудник, наставник по рукопашной схватке, но никак не дознаватель... Так что, розыск был вашей личной инициативой, разве нет?

Глава 4. Делай что должно, а будет — не будет... оставь ромашкам.

От охранителей наводнивших дом, я отделался только в третьем часу ночи, да и то не от всех. Перед уходом, как оказалось, князь велел оставить у Смольяниных полдюжины синемо...мундирных для охраны. И теперь они тенями бродили вокруг дома, тихонько бряцая амуницией, а один так и вовсе расположился на крыльце, вынужденный временно работать замком у двери, поскольку родную "некусачую собаку", налетчики вырвали с мясом...

После разговора в подвале, с захваченным философом, спеленутым по рукам и ногам до полной неподвижности, я уж хотел было отправиться спать, но вспомнил об обещании данном Ладе, и застрял. С одной стороны, слово надо держать... тем более, что в этом мире, ему еще знают настоящую цену, в отличие от "того света". С другой же стороны, девушка наверняка уже десятый сон смотрит, а тут вломлюсь я, весь такой боевой, воняющий порохом и потом... То-то ей радостно будет!

Прикинув так и эдак, я принял к исполнению усредненный вариант. А именно: сначала принять душ, а уж потом тихонько постучаться в дверь комнаты Лады, чтобы с утра, можно было с чистой совестью заявить, что, дескать, да, заходил, но не решился будить... Вот же ж...

Плюнув на все с высокой колокольни, я поднялся в спальню, содрал с себя, непонятно когда успевшую украситься редкими пятнышками засохшей крови, одежду и амуницию и, вытащив из шкафа халат, поплелся в ванную, где нашел самый верный способ прийти в себя и взбодриться после долгого и чрезвычайно утомительного дня. Иначе говоря, находясь в полусонном состоянии, я что-то перемудрил с вентилями душа, и тот, явно из врожденной подлости, для начала окатил меня ледяной водой, а через секунду чуть ли не кипятком ошпарил. В общем, из душа я выбрался немного взбудораженным, и уже было наладился в поход до двери в комнату Лады, как услышал какой-то шорох. Покосившись на лежащую чуть ли не у самого входа в спальню, кучу одежды и венчающую ее сбрую с барабанниками, я понял, что могу не успеть до них добраться, и медленно развернулся в ту сторону, откуда донесся так напрягший меня звук.

Хм. По-моему, я ошибся комнатой... В противном случае, у меня имеется один закономерный вопрос. А что, собственно, Лада делает в моей постели?

Я подошел поближе к кровати, и тихо хмыкнул. Спит. Ну и черт бы с ним со всем. Идти в гостевую спальню, у меня нет никакого желания, тем более, что там и постельного белья-то нет. То есть, оно, конечно, есть, но лежит в шкафу, и возиться с ним, совершенно неохота. Ну а раз так... Я решительно обошел кровать, и улегся рядом с тихо посапывающей сероглазкой. Я тоже хочу... В смысле, спать. Нет, вообще-то, не только, но вот именно сейчас...

Утром меня разбудил вовсе не ставший привычным за последнее время, аромат кофе, а доносившиеся с первого этажа голоса. Очевидно, организм так и не смог нормально расслабиться за время короткого четырехчасового отдыха, ничем другим, я не могу объяснить чуткость сна, слетевшего с меня, едва послышался приглушенный тяжелыми дверьми и расстоянием, бубнеж.

Попытавшись потянуться, я понял, что это не так-то просто сделать. Открыл глаза, чтобы узнать, что именно мне так мешает, и не смог сдержать тихого смешка. Лада умудрилась во сне каким-то образом забраться на мою тушку, и теперь сладко посапывала, обхватив меня руками и ногами. А вот ее, очевидно, мой мудрый организм как угрозу не воспринимает... Хотя кое-какая реакция имеется... М-да уж. Ситуёвинка.

От моего сдавленного хихиканья девушка проснулась, сонно взглянула на источник разбудившего ее шума и, немного поерзав, вновь сомкнула веки. Но уже через секунду, серые глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, распахнулись и с испугом уставились на меня. Лада пискнула и, кубарем с меня скатившись, замерла на краю кровати, плотно завернувшись в стянутое с меня же одеяло.

— С добрым утром, Ладушка. — Только что не пропел я, искренне наслаждаясь представлением.

— В-ва... В-виталий Родионович... я... — Девушка, мучительно покраснев, зашарила глазами по комнате, но так ничего и не придумав, только судорожно втянула носом воздух.

Поняв, что еще чуть-чуть, и меня ждет поток всего запаса слез, накопленного Ладой еще с вечера, я резво поднялся с постели, под сдавленный девичий ох, накинул халат и, обойдя кровать, присел на корточки рядом с застывшей на самом ее краешке, девушкой, алой как маков цвет. Вот как их понять?! Женщин, в смысле... Вроде бы сама призналась, что любит, а бояться не перестала... При этом и боится как-то странно. Временами. Вот сама ночью забралась в мою постель. Не боялась? Нет. А стоило пожелать ей доброго утра, и она уже дрожит, словно осиновый лист на ветру. Или это я идиот? Хотя... Одно другому не мешает. Наверное, как-то так.

Придя к такому умозаключению, я вздохнул.

— Кофе хочешь? — Внимательно следившая за моими перемещениями, Лада несколько опешила, но спустя полминуты, неуверенно кивнула. Я улыбнулся. — Тогда подожди чуть-чуть, ладно?

Вскочив, я метнулся к двери и, чуть не снеся ее с петель, помчался на кухню. Отмахнувшись, от пытавшегося что-то сказать Лейфа, встреченного мною в холле, я только промычал ему на ходу что-то вроде: "добрутро", и, ворвавшись на кухню, тут же развил бурную деятельность. Кофе не терпит суеты, но очевидно, сегодня небеса были ко мне благосклонны, потому как он даже не попытался убежать, пока я разыскивал кофейные приборы, а "подниматься" кофе начал как раз в тот момент, когда я закончил нагружать поднос всем необходимым, в том числе и пышущими жаром хлебцами, приготовленными самоотверженным Лейфом... Хотя, спать-то он ушел, куда раньше чем, я...

Приготовив кофе, я окинул взглядом получившийся натюрморт, и нахмурился. В нем явно чего-то не хватало... Хлопнув себя по лбу ладонью, я отправился к Лейфу, за припасенным с вечера букетом.

— Виталий Родионович... — Пробухтел повар, пока я придирчиво осматривал цветы.

— Да? — Поправляя один бутонов, кивнул я.

— Тут это... Извозчик какой-то приехал. Ратьшей назвался... — Проговорил Лейф.

— Вот как? — Встрепенулся я. — Он один?

— Того не знаю. Экипаж закрытый, и занавеси на окошках опущены. Просил передать, что задание он исполнил. — Пожав плечами, ответил парень.

— Замечательно. — Губы сами разошлись в ухмылке. — Проводи его в дом, напои чаем... да нашего философа подготовь... Нечего всякой шушере у нас дома обретаться.

— Все сделаю. — Согласно кивнул Лейф и, чуть помявшись, тихо спросил, — Виталий Родионович... а как там Лада?

— Чувствует себя вроде бы неплохо. В отличие от нас с тобой, она все-таки выспалась... — Вздохнул я.

— Так вы... это... ну... что ли не... — Постепенно все больше и больше смущаясь, забормотал Лейф.

— Что ли не. — Усмехнулся я и, прищурившись, ткнул парня пальцем в грудь. — А скажи-ка ты мне, друг любезный, с чего это так старательно со своей сестрой меня норовишь свести, а?

— Я? — Изобразил великое изумление Лейф, и тут же замотал головой, одновременно начиная пятиться к выходу. — Не, я... да ни в жисть... И вообще там, вон... Мне наказ ваш исполнить...

— Ну-ну. Мы с тобой еще поговорим на эту тему. — Вздохнул я, подозрительным взглядом провожая ретирующегося повара. После чего, подхватил серебряный поднос с кофейными причиндалами и букетом цветов, и потащил его к себе в комнату. Шум воды доносящийся из ванной комнаты при спальне, подсказал, что Лада отправилась приводить себя в порядок. Оглядевшись, я опустил поднос на небольшой столик у окна, и приготовился ждать. Вскоре шум смолк, но даже спустя добрых десять минут, в спальню, Лада так и не вышла... И я, кажется, догадался, почему. Открыв гардероб, я снял с вешалки один из банных халатов, тихонько постучал в дверь ванной комнаты, чуть приоткрыл ее и просунул халат в образовавшуюся щель (благо, что в ванной при спальне, замок не был предусмотрен). Она же ко мне в спальню пришла, как была, в ночнушке и с "Барринсом", найденным мною под подушкой. Да здравствует логика! Уже через минуту, Лада вышла из ванной, чуть смущенная, но уже не испуганная, и то хлеб... Вдоволь полюбовавшись на сероглазое видение, в волочащемся по полу, белоснежном халате, обернутом вокруг ее тела, чуть ли не дважды, я улыбнулся и, подхватив Ладу под руку, подвел к креслу, стоящему у столика с подносом.

— Это мне?

— Разумеется. — Кивнул я. Девушка осторожно, словно боясь, что цветы осыпятся от одного ее прикосновения, провела кончиками пальцев по лепесткам, и несмело улыбнулась. И было в ее улыбке... что-то такое... такое... Я замер, следя за каждым движением Лады, а когда она обернулась и подняла на меня сияющий взгляд...

Вот теперь, кажется, я пропал окончательно и бесповоротно. Влюбился как семнадцатилетний пацан... как пыльным мешком по темечку шандарахнуло. До звона в ушах, до полного срыва башни... Если б не "сфера", точно бы решил, что Лада меня зачаровала. А ведь думал, что такого со мной в жизни больше не произойдет... Но вот ведь, случилось... Пусть и "в другой" жизни! И молчать об этом я не собираюсь. Равно как и ждать окончания эпопеи с пропажей исследовательницы, что сам себе недавно обещал. К чему?

В гостиную я спустился только в одиннадцатом часу, умиротворенный и счастливый, напрочь забывший обо всех текущих проблемах и неприятностях. Ну сумасшедший, что с нас взять? Лада, правда, порывалась подняться с постели и бежать заниматься домашними делами, но была отчитана и заперта в спальне, в лучших традициях деспотичного Востока, "для вразумления". Ха! Придется сегодня виляющему Лейфу обходиться своими силами, а завтра я что-нибудь придумаю.

— Доброго дня, Ратьша. Уж прости, что заставил ждать. Так сказать, дела семейные... — Повинился я перед наливающимся дармовым чаем охранителем-извозчиком, на что тот только пожал плечами. А вот глазенки пребывающего тут же повара, эдак радостно сверкнули... Ну-ну. Я с тобой поговорю еще, сводник. Всю правду вытрясу, а если понадобится, то и полевыми методами не погнушаюсь.

Словно услышав мои мысли, сын ушкуйника тут же исчез из комнаты.

— Пустое, ваше благородие. — Отставив пиалу в сторонку, проговорил Ратьша. — Я хоть отдохнул по-человечески. Всю ж ночь по эдакой холодрыге мотался, исполняя поручение, устал, знаете ли. А тут покойно, тепло. Да и чаек отменный.

— Заметно. — Кивнул я. — Маска сползла.

— Что? О чем это вы? — Не понял "извозчик".

— По речи заметно, говорю. — Охотно пояснил я. — Я ведь, хоть и недолго в здешних местах обретаюсь, но уж говор извозчика, от речи грамотного, образованного человека отличить смогу. Между прочим, после первой нашей встречи с поездкой в "Летцбург", вы, как раз, именно этими "мабуть" и "тудой", мне и запомнились... Ну и Ведомостями, конечно.

— М-да уж. Вот это я опростоволосился. Устал... — Вздохнул Ратьша, отдирая приклеенную бороду. После чего поднявшись с кресла, вытянулся во фрунт и коротко кивнул, одновременно звонко щелкнув каблуками подбитых сапог. — Ну, уж коли так случилось... Позвольте отрекомендоваться, необмундированной службы Особой Государевой канцелярии, штабс-ротмистр Ратьша Гремиславич Липата.

— Прямо генералом себя чувствую... — Улыбнулся я, пожимая руку собеседника.

— С чего бы это? — Поинтересовался Ратьша.

— Так это ж у них даже на облучках карет "бла-ародия" сидят. — Ответил я, и Ратьша расхохотался.

— Только вы уж о том помолчите, Виталий Родионович. А то эдак, и Нишка ваш, тоже себя высокопревосходительством возомнит.

— Безусловно, Ратьша Гремиславич. — Согласился я. — А что Нискиня? Я полагаю, раз вы о нем упомянули, значит, сумели сыскать?

— Разумеется, Виталий Родионович. — Уже серьезно кивнул штабс-ротмистр. — И погреб хороший присмотрел, где его подержать можно, без того чтоб в канцелярию доставлять. Вот только в толк не могу взять, чем вам подвалы наши не угодили.

— Что место подыскали, славно. У меня и собеседник на философские темы для столбовского разносчика найдется, чтоб не скучал в одиночестве. А насчет подвалов... — Я на миг замялся. — И оттуда сбежать можно. Коли не на свободу, так на тот свет. Были уже прецеденты.

— Наговора на верность опасаетесь? — Смекнул Ратьша.

— Ну, ежели это так именуется, то да. — Кивнул я. — Но об этом можно и после поговорить, а сейчас, если не возражаете, нам пора ехать. Я обещался князю к полудню быть в присутствии. Негоже заставлять начальство ждать... по-крайней мере, слишком долго.

— Согласен. — Проговорил Ратьша, возвращая бутафорскую бороду на место. — Что ж показывайте, где этот обещанный вами сосед для Нишки? Будем его в экипаж утрамбовывать.