| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В конце 1572 г. венецианское правительство направило в Краков своего посла, который при поддержке папского нунция в Польше должен был добиться заключения венецианско-польского союза с целью немедленной переброски польского войска на театр военных действий.
Вступив в переговоры с венецианцами, Дмитрий I старался разрешить одновременно ряд задач, на первый взгляд вполне самостоятельных, но в действительности тесно связанных между собой. Во-первых, нанести удар по Крыму, вассалу Турции, уменьшить опасность агрессии с его стороны и навсегда освободиться от тяжёлой и унизительной обязанности платить хану дань. Во-вторых, война с Крымом и Турцией должна была занять многочисленное польско-литовское шляхетство, вовлечение коих в войну с татарами должно было, по его мнению, разрядить ту напряжённую обстановку, которая сложилась в Польше в годы правления его предшественника. В-третьих, крупное войско, которое король предлагал навербовать на средства, полученные от Венеции, могло быть использовано против враждебной королевской власти магнатской олигархии.
За поход против Крыма — вассала Турции Дмитрий I рассчитывал добиться от Венеции тех денег, в которых он нуждался для осуществления своих прежде всего внутриполитических планов. Вот почему в переговорах с венецианцами он ставил непременным условием участия Польши в войне против Османской империи предоставление Венецией субсидий в размере 1 млн. скудо (по 500 тыс. скудо ежегодно в течение двух лет). Эти условия не были, однако, приняты венецианским правительством. Пользуясь поддержкой понтифика, оно старалось купить помощь Польши возможно меньшей ценой. В феврале 1573 г. венецианский посол был уполномочен предложить Польше вместо 1 млн. скудо лишь 600 тыс. талеров (по 300 тысяч ежегодно). С условием, что выдачей этой суммы Венеция освобождает себя от всяких обязательств в отношении Польши.
Одновременно с этим Дмитрий I стремился мобилизовать и внутренние ресурсы. За средствами на ведение войны надо было, конечно, обратиться к шляхте. Чтоб побудить её к большим жертвам, король постарался изобразить грозную опасность, надвигающуюся с юга на Польско-Литовское государство, самыми мрачными красками. В руках султана почти вся Молдавия, и отсюда ему нетрудно будет проникнуть в Подолию, овладеть Каменцом-Подольским, а затем и всей страной. Если допустить, что замыслы султана направлены не на Польшу, то и в таком случае опасность одинаково велика. Крымскому хану легко теперь добыть Киевщину, вторгнуться на Волынь и оттуда атаковать Галицию. Таким образом решается судьба не только Литвы, но и Польши. Вследствие чего, ввиду грозной опасности необходимо особенно энергичное напряжение народных сил, необходимы чрезвычайные средства. Земское ополчение для этой борьбы не годится, так как для добывания пограничных крепостей нужны пешие воины, а чтобы их собрать и содержать, нужны деньги. Между тем государственная казна совершенно истощилась, а королевской едва хватает на удовлетворение самых необходимых потребностей. Вследствие этого установление новых налогов — дело прямо неизбежное.
Чтоб еще сильнее повлиять на умы шляхты и расположить ее еще более к себе, король обещал осуществить наконец реформы, которые шляхта давно уже добивалась. Во многом благодаря этому это королевское воззвание произвело желанное действие. Сейм, созванный королём в Люблине, и открывший свои совещания 20 января 1573 года, решил вести войну с турецким султаном, и притом вести её "в пределах неприятельских, так как прежний способ держать войска внутри собственных границ и только обороняться от врага был осужден на основании происходящего отсюда домашнего вреда и на основании примера прошлого года". Чтоб обсудить вопрос, какие нужно сделать приготовления для войны, была выбрана комиссия из сенаторов, которая и представила соответствующий доклад сейму. Тогда сейм, оканчивая свою деятельность (10 марта), установил на ведение войны сбор налогов в течение двух лет, а именно поземельную подать в размере одного злотого и акцизную пошлину в размере 1/8 с продажной цены каждой бочки пива.
Но, не смотря на это, Дмитрий не был доволен исходом сеймовых совещаний, так как не все послы выразили свое согласие на установление вышеозначенных налогов: прусский сейм воспротивился таким налогам (в реальной истории прусский сейм был слит с Коронным в 1569 г. в результате вызванных Ливонской войной реформ Сигизмунда II Августа, но тут он сохранил свою самостоятельность). В Пруссии разрешили королю взимать налоги только в размерах, установленных в 1571 году, т. е. поземельную подать по 20 грошей с лана и акцизный сбор (чоповое) с освобождением от него городов и шляхетских деревень. И эта оппозиция являлась немалою помехою для короля. Приходилось созывать сеймики в упорствовавших воеводствах, чтобы убедить шляхту в неотложной необходимости расходов, определенных на сейме, приходилось тратить попусту драгоценное время. Противники короля, желая возбудить против него общественное мнение, распускали о нём различные слухи: говорили, что он намеревается уехать в Литву, оставив в Польше губернаторов. Многие, и не без оснований, подозревали Дмитрия в желании установить в стране самовластие, и править в обход сената и сейма. Ряд магнатов старались сформировать против Дмитрия оппозицию среди шляхетского сословия. Король старался подавить её, с одной стороны изображая громадность опасности, угрожающей Польше со стороны Османской империи, а с другой стороны прибегнув к репрессиям против магнатерии.
В январе 1573 г. был нанесён удар по семейству Мнишеков. Потомки чешских дворян, переселившихся в Польшу, они вошли в доверие к покойному королю Сигизмунду II Августу, а после кончины последнего были замечены в вывозе из королевского дворца неких мешков и сундуков (в реальной истории окружение Сигизмунда, после того как он испустил дух, полностью разграбило королевскую казну, да так, что там потом не нашлось средств даже на похороны почившего монарха; и хотя наличие наследника заставит придворных быть гораздо скромнее в своих аппетитах, но вряд ли окончательно удержит их от желания вынести из дворца драгоценные "сувениры на память"). Ежи и Ян Мнишеки предстали перед судом, и хотя многие были склонны оправдать их ("мешки и сундуки" из королевского дворца выносили не только они), но Дмитрий добился их осуждения на вечное изгнание из Польши, а имущество обвиняемых было конфисковано в королевскую казну.
Расправа над Мнишеками заставила временно присмиреть оппозицию, а прусские воеводства, после ряда личных встреч их представителей с королём, наконец-то согласились на установление новых налогов, что позволило Дмитрию предпринимать решительные шаги по настройке на войну Великого княжества Литовского.
Сборы серебщины с земских имений в Великом княжестве выделялись низким уровнем платёжной дисциплины. Медленные поступления оборачивались значительным недобором средств. Из-за чего в октябре 1571 г. неплательщикам (среди которых были многие высокопоставленные чиновники — епископы, тивуны, старосты городов и местечек) были разосланы первые "листы увяжъчие".
В июле 1572 г. для возмещения военных расходов Дмитрий был вынужден обратиться к сбору серебщины с господарских землевладений. Налоговая ставка составила 20 грошей с волоки. Её необходимо было собрать до 29 сентября 1572 г. Однако налогоплательщики не уложились в установленный срок, и власти были вынуждены перенести день выплаты на 11 ноября 1572 г.
Неудовлетворительной была ситуация и с вооружёнными силами. Шляхта стремилась различными способами уклониться от службы, умышленно уменьшая свои "почты". Другой существенной проблемой была медлительность при сборах. Не смотря на категорические требования выхода в войско и угрозы наказания за игнорирование земской службы, шляхта осталась сидеть по домам. В июле 1572 г. в Вильно были вынуждены признать, что значительное количество шляхтичей не вышло на военную службу. Жемайтская шляхта, в частности, прикрывалась болезнями, и такое явление в этом регионе приобрело массовый характер
Власти увидели, что в посполитое рушение отказывались идти вовсе не бедные шляхтичи, а те, кто мог без особых проблем для своего финансового положения служить в армии. Многие хорунжие скрывали информацию о таких лицах. В переписке с Григорием Ходкевичем Дмитрий предлагал собрать сведения о тех, кто игнорировал вызовы в посполитое рушение, призывая даже к использованию доносов от соседей. В качестве поощрения доносчикам предполагалось передавать имения наказанных нарушителей.
Однако эти намерения остались лишь на бумаге. В сложившейся ситуации было решено избегнуть столь крутых мер и не осуществлять конфискаций. Был выдан новый приказ о выходе на земскую службу. За его игнорирование определялось более строгое наказание — не только конфискация недвижимого имущества, но и угроза лишения свободы и жизни. Но почти половина шляхты проигнорировала летний сбор посполитого рушения в 1572 г.
Тем не менее правительство не утратило надежды на мобилизацию неявившихся шляхтичей. Не смотря на завершение военной кампании 1572 г. перед властями Великого княжества Литовского стояла задача наладить оборону на южных границах в осеннее и зимнее время. В то же время Дмитрий был вынужден распустить войско, поскольку "если бы земяне остались на зиму, то не будут способны выйти на военную службу и платить налоги в следующем году". Поэтому, когда 3 ноября 1572 г. был объявлен очередной сбор шляхты на 6 декабря в Минске, в господарских листах призывались только те, кто проигнорировал предыдущий сбор посполитого рушения. Однако, не смотря на призывы в спешном порядке прибыть под Минск, в первой половине января 1573 г. было собрано только 100 всадников. Этим воспользовался Девлет Герай, двинувший крымцев в феврале 1573 г. в новый набег на земли княжества. Были разорены территории до Бара и Тернополя, а польный гетман Сангушко не имел достаточно сил для отражения врага.
Пришедший в ярость Дмитрий послал распоряжение, в котором требовал выявлять "нетчиков", отбирать у них имущество, а их самих лишать прав благородного сословия. Но местные власти были склонны покрывать виновных шляхтичей, а паны-рада не проявляли энергии в исполнении распоряжений своего господаря. Во многом это было связано с тем, что после того как в ноябре 1572 г. скончался лояльный господарю великий гетман литовский Григорий Александрович Ходкевич, главным претендентом на эту должность выступил Николай Радзивилл "Рыжий", чья кандидатура, однако, совершенно не устраивала Дмитрия, который назначил новым великим гетманом князя Михаила Александровича Вишневецкого. Радзивиллы были вынуждены смириться, но затаили обиду. Из-за чего, в конце марта, бросив свои дела в Польше, Дмитрий был вынужден срочно мчаться в Литву, где для обсуждения проблем обороны в мае-июне 1573 г. в Вильно был созван вальный сейм. На нём должны были быть приняты важные решения, которые в дальнейшем определяли бы суть военной политики Великого княжества Литовского.
Не смотря на массовое игнорирование шляхтой земской службы, что стало главной причиной отсутствия сил для отпора крымцам на юге, государство не могло отказаться от использования посполитого рушения, недостаток средств в казне не позволял создать ему замену в виде наёмной армии. Поэтому поиск компромисса со шляхтой, которая являлась основным ресурсом вооружённых сил, был единственным выходом из кризисной ситуации.
Перед сеймом Дмитрий выдвинул программу внутренних реформ Великого княжества. Одним из главных требований литовской шляхты было учреждение по польскому образцу выборного земского суда (с юрисдикцией распространяющейся не только на шляхту, но и на князей и панов). Но эти требования были неприемлемы уже для господаря, поскольку ограничивало прерогативы власти и уменьшало его доходы. Однако и игнорировать требования шляхты было нельзя. Поэтому, вместо этого он предложил создать институт выборных губных старост, в ведении которых находились как уголовные дела, так и некоторые судебные функции. Страна была поделена на поветы (уезды). Прежние мелкие хоругви, под которыми выходили на войну бояре-шляхта, теперь были соединены, так что все шляхтичи данного судового повета стали составлять теперь одну поветовую хоругвь. Были уменьшены и судебные пошлины.
Так же, идя навстречу требованиям шляхты, Дмитрий высказал согласие на обложение налогами и воинской повинностью земель принадлежащих римско-католической церкви. Одновременно с этим, в состав господарской рады был введён православный киевский митрополит Иона III (Протасевич).
Вместе с тем, предложение Дмитрия о введение постоянных земских налогов, вместо серебщины, встретило сопротивление сеймовых "послов", не пожелавших расставаться с полученной столетием назад привилегией.
Однако зимний татарский набег больно ударил по честолюбию шляхты. Как магнатам, так и рядовой шляхте было понятно, что реализовать реванш невозможно без значительных мобилизационных и организационных усилий. Понимание такого положения вещей нашло своё чёткое отражение в сеймовом постановлении 1573 г.
Вместо введения постоянных налогов на сейме было решено пойти по польскому сценарию и восстановить господарский домен, с доходов которого великий князь должен был черпать необходимые средства. Все магнаты должны были вернуть господарю находящиеся в "заставе" (залоге за взятые в долг деньги) имения, а одолженные ими господарю суммы прощались. Впрочем, многие магнаты по сути сохранили контроль над господарскими имениями в качестве державцев (господарский наместник, являющийся также управляющим домениальными владениями) и старост.
Одним из наиболее важных стало сеймовое решение о сборе серебщины с земских, господарских и церковных владений: сословия дали согласие на огромную налоговую ставку — 30 грошей с "сохи". Налог назначался на три года, обязательным условием его сбора являлось участие Великого княжества в военных действиях. Первая выплата устанавливалась на 8 сентября. Эта дата была сохранена и в последующие годы.
Вальным сеймом было однозначно решено, что военной повинности должны подлежать все без исключения земли, которые находились на "земском праве": заставные, вдовиные, находящихся под опекой и в собственности иностранцев (в случае их женитьбы на литвинках) и др. Те шляхтичи, которые находились на службе у панов, должны были вернуться в подчинение поветовых хорунжих. Освобождавшие от военной службы листы, выданные прежде, переставали действовать, за исключением инвалидов, вдов и сирот.
Было решено присоединить к земской службе урядников, которые "врады доживотным правом мають, а до скарбу господаръского платов не дають". А к участию в организации сбора поветовых хоругвей должны были быть привлечены не только хорунжие, но также державцы и старосты, что позволило более эффективно построить работу на местах.
Для повышения боеспособности армии делегаты выступили с инициативой, чтобы цена коня и вооружения была не менее чем 6 коп литовских грошей, притом за нарушение этой статьи угрожала конфискация половины движимого и недвижимого имущества. Великий князь согласился с этим, добавив, что за выставление неполных почтов шляхетские имения могут быть вообще изъяты. В этом случае две трети отходили господарю, а одна передавалась тому, кто предоставит информацию о нарушителе
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
