Ваше Величество?! 4. Домой!

Сама не знаю, что так сорвалась. Вроде уже почти успокоилась и, как думала, забыла о том оскорбительном разговоре. Больше эту тему Крис не затрагивал и не пытался выяснить у меня, что же тогда произошло. А через несколько дней во время ужина в залу вошёл слуга.

— Ваше Величество, вам доставили большую посылку. Куда прикажете её поместить?

— Что в ней? — спросила немного равнодушно. Сейчас слали достаточно много разных подарков от дружественных и соседских государств. Как в знак уважения, так и формально, к наступающему празднику.

— Не могу сказать, Ваше Величество, её не открывали, она лично для вас.

— И от кого же? — а это уже интересней. Дипломатические подарки шли через секретариат, там содержимое описывали и относили в хранилище без моего участия, передавая потом, что и от кого прислали.

Слуга смутился.

— Извините, Ваше Величество, но курьер уже ушёл, спросить забыли и сопроводительного письма нет.

— Бардак, — прокомментировал де Вен. Полностью с ним согласна, хоть в этом была и его вина. Штат слуг новый, набрали, кажется, кого попало и почти без опыта. Хорошо хоть, горничные и уборщики работают без нареканий. И кухня вернулась в полном составе во главе с тётушкой Райаной. Остальных слуг набирал де Вен по принципу "этот точно не предаст, не шпион и не связан с мятежниками". При таком подходе, умения и навыки отходили на второй план.

— Несите сюда, посмотрим, что там.

Каких-либо бомб или химического оружия можно не опасаться. Не изобрели здесь ещё подобного. Максимум, труп разлагающийся с пришлют с пламенным приветом.

А труп, пожалуй, в коробку поместится. Только по весу не подходит. Двое слуг несли её слишком легко. Внутри что-то объёмное, но не тяжёлое.

Я подошла к посылке. Слуги уже открыли коробку и отступили назад. Сверху лежал лист бумаги с единственной строчкой. "Простите меня" выведено чётким ровным почерком.

Скомкав бумагу, отбросила её в сторону. Какова наглость! Сначала обидел и думает, что вот так просто возьму и прощу? Сначала посмотрю, что прислал.

— Ваш Император — взяточник, — с этими словами я вытащила из коробки огромного, в мой рост, плюшевого медведя. Одетый в тёмно-синий кафтан он напоминал видом приславшего его князя. Каким-то образом лорду-защитнику удалось угадать, перед чем я не устою. Краем глаза заметила, что де Вен поднял брошенное письмо.

— Передайте ему, что от служебных обязанностей его никто не освобождал, — сообщила чуть повернувшись. Крис не дурак, поймёт, о ком говорю, тем более, почерк узнает. — Когда здоровье позволит, может вернуться к их исполнению.

Сама, крепко обнимая подарок, потащила его в свои покои, отогнав попытавшихся помочь слуг. Моя прелесть! Никому не отдам!

* * *

Де Вен прочитал лаконичное послание на смятой бумаге и улыбнулся в спину девушке. Огромная мягкая игрушка мешала ей идти и закрывала обор, но Её Величество ревностно отвергла попытки слуг ей помочь. Чем бы ни руководствовался лорд-защитник в выборе подарка, более подходящий, пожалуй, не найти. И Император сразу сменила гнев на милость, словно только и ждала первого шага от опального князя.

Де Вен не знал, что связывает этих двоих, но видел их непростые отношения, поэтому сильно не удивился внезапной обиде Императора. С де Графа, что со старшего, что с младшего, станется что-нибудь сказать с серьёзным видом в полной уверенности в своей правоте. А у Её Величества в последнее время нервы сильно расшатаны, легко может сорваться.

В переписке с другом Крис не стал выяснять, что произошло. Это личное, бумаге не доверишь, но посоветовал извиниться. Виновен или нет — не важно. Просто извиниться и попросить прощения. Гвенио воспринял совет слишком буквально. В письме нет ничего лишнего, медведь сам всё сказал.

Теперь де Вену можно заняться и собственными проблемами. Его жена, о которой князь старался даже не думать, напомнила о себе. Но, вместо обычных жалоб, что муж не появляется в имении годами, игнорирует и избегает супругу в редкие визиты, она предложила обговорить условия развода. О таком де Вен даже не мечтал. Женившись по приказу Сорок Первого Императора для сохранения репутации девушки из обедневшего, но благородного семейства, он несколько раз пытался развестись. Но жена раз за разом отказывала в разводе, с каждым годом всё больше дурнея и толстея. А для одностороннего расторжения брака требовались обоснования, порочащие честь и достоинство, вроде открытой супружеской измены или участия в государственном преступлении. Поэтому предложение о разводе, исходящее от супруги, де Вен воспринял подарком свыше и спешил уехать в имение, пока она не передумала.

Через несколько дней де Вен уже гостил в имении де Графа. Небольшая задержка на один-два дня того стоила. Ему, как и многим другим, не довелось пообщаться с лордом-защитником с момента его освобождения. Только обменивались письмами после его отъезда из столицы.

Опираясь на костыли де Граф провёл гостя в парк и сам с облегчением опустился на лавочку.

— Как ты? — спросил Крис друга.

— Как видишь, бегаю, — усмехнулся тот. — Через половину месяца или около того, это, — он указал на костыли, — сменю на трость. А дальше пока не загадываю. Как дела в замке?

— Там всё замечательно, — ответил Крис. — С бунтовщиками и заговорщиками разобрались, надеюсь, окончательно. Сейчас активно восстанавливаем экономику и социальную сферу. Кстати, твои извинения приняты с огромным восторгом. Кажется, она даже спит в обнимку с этим медведем. Просила передать, что как решишь, что в состоянии, можешь приступить к рабочим обязанностям. Не скажешь, что между вами тогда произошло? Всё же ссылка в имении — это не простая размолвка.

— Если бы я знал, — де Граф грустно вздохнул. — Они с отцом что-то резко обсуждали. Я тогда лекарствами залит был по горло, почти ничего не понимал из происходящего. А спрашивать бесполезно, отец только говорит, мол, "тебе это знать не требуется, но я не желаю иметь дел с этой женщиной, и тебе не советую".

* * *

Алихад поставил миски с кормом на пол и открыл дверцу загона. Пушистая толпа щенков, толкаясь, нетерпеливо подбежала к еде. Шестеро, за исключением чёрной. К своей миске она подошла не торопясь и, так же неторопливо, принялась за еду.

Алихад покачал головой. Ему не нравилось, как Шилка ведёт себя в последнее время. Её однопомётники играли друг с другом, таскали товарищей за хвосты и уши, бегали друг за другом кругами по двору, когда их выпускали гулять. Шилка же сидела в стороне. В играх она не отказывала, но сама не проявляла инициативу. И, ладно бы, с рождения такой была, нет, все изменения появились за последние два-три дня. Надо сообщить господину. Вдруг, заболела?

Саму Шилку волнения Алихада не интересовали. Её больше занимали другие щенки, особенно вон тот, с рыжими подпалинами. Самый толстый в помёте он уже заглотил свою порцию и примерялся к соседским. Ближайшим соседом оказалась Шилка. Толстяк попытался сунуть морду в её миску, но услышал предупредительное угрожающее рычание. Потоптавшись на месте он, всё же внял голосу разума и не стал связываться с сестрой. Мало ли, ещё укусит больно. Вон, и шерсть на загривке подняла.

Убедившись, что поползновение на еду остановлено, Шилка продолжила не торопясь есть. Толстяк же присоединился к другой сестре. Та забралась в миску передними лапами и не отреагировала на нахлебника, увлечённо разбрасывая мясную кашу по сторонам.

Алихад сделал в уме пометку, что, если она скоро не научится нормально есть, придётся кормить отдельно.

Человек забрал опустевшие миски и ушёл. Щенки, не обременённые обязанностями, разбрелись по вольеру на послеобеденный сон. Шилке снилась какая-то чушь. Сначала она куда-то бежала, с кем-то лаялась, а потом, вообще, полетела. Она бежала по небу, перепрыгивая с облака на облако, чувствуя необъяснимую радость. Шилка открыла сонные глаза. Не просто так во сне летала — вернулся человек и поднял её на руки. У входа в вольер стоял другой. Большой. Вкусно пахнувший и излучающий что-то родное, к чему так и тянет прикоснуться. Большой человек взял Шилку у кормильца и принялся осматривать. От счастья у щенка едва не перехватило дыхание. Хвост заметался из стороны в сторону, прихватывая в своей радости и пушистую попу. Всё то время, пока была на руках у большого, Шилка норовила лизнуть его.

Но счастье не может длиться вечно. Большой-и-вкусный закончил осматривать щенка и вернул в загон. Человек-кормилец подал ему следующего. Шилка опёрлась передними лапами об ограду и тянулась к большому, продолжая неистово вилять хвостом.

— Непохоже, что болеет, — заключил большой, осмотрев остальных щенков. — Скорее всего, просто взрослеет, характер проявился. Вон, у них и зубы пошли на смену. Проследи ещё несколько дней на всякий случай.

Большой перегнулся через ограждение и потрепал по голове тянущуюся к нему Шилку.

— Кажется, общество людей она любит больше, чем соплеменников. Стоит из неё воспитать компаньона-телохранителя.

Люди ушли, а Шилка ещё долго смотрела им вслед. К ней пришло осознание, что, то непонятное томление и желание неизвестно чего, связано с этим Большим-и-вкусным. Ей хочется быть рядом с ним, и всё это время тянуло к нему, но, пока этот человек не пришёл, она о нём не знала.

Прошло несколько дней. Большой-и-вкусный больше не приходил, и Шилка начала действовать сама. Пока однопомётники носились друг за другом по вольеру, она рыла подкоп. Плотная земля поддавалась с трудом, но упрямство в достижении цели сделало своё дело. Под ограждением появился узкий неглубокий лаз, в который щенок едва смог протиснуться ползком, оставив немного шерсти на стенках.

Направление, куда двигаться, ощущалось слабо и в общих чертах. Шилка вышла из открытой двери и замерла. Перед ней открылся огромный двор, в несколько раз больше вольера, где подрастал её выводок. Нос заполнился множеством запахов. Большинство из них и раньше попадало в вольер, но сейчас они стали интенсивнее. В одном из них щенок уловил знакомый запах Большого-и-вкусного.

Не умея разбирать направление следа по изменению запаха, Шилка пошла в ближайшую сторону, где он ощущался. Нос привёл к зданию с рядом одинаковых комнат-вольеров. В каждом стояла огромная странная собака.

Нет, не собака, эти существа пахли не хищником. И лапы оканчивались не пальцами, а одним большим тупым когтем. Одно нагнулось к щенку, заинтересовавшись гостем. Шилка тоже обнюхала его морду. Нет, точно не хищник. От пасти пахло травой и сеном. Существо громко фыркнуло и всхрапнуло, слегка испугав юного волкодава.

Шилка обиженно вышла из конюшни. Большого-и-вкусного человека она там не нашла, а обитатели, хоть и интересны, но слишком огромны. Выбрав на перекрёстке другую запаховую дорожку, щенок отправился на дальнейшие поиски.

На большом дворе, вымощенном камнями, несколько человек занимались своими странными делами. Мужчина равномерно размахивал палкой с прутьями на конце, гоняя ими пыль и мусор по двору. С другой стороны женщина развешивала на верёвки какие-то тряпки. Большая корзина с ними стояла на земле у её ног.

Заинтересовавшись корзиной, Шилка направилась к ней, игнорируя остальных людей во дворе. Сунув в бельё нос, она почувствовала слабый знакомы запах, исходящий от одной из вещей. Стирка и мыло не смогли его полностью убрать. Схватив ткань зубами, щенок потащил добычу в сторону, даже не зная, зачем она ей, и что с ней делать.

Прачка закончила расправлять простыню на верёвке, нагнулась взять следующую вещь и заметила воришку.

— Ах ты, пакостник, что творишь? А ну, отдай! — она схватила рубаху, которую Шилка не успела далеко утащить, и крикнула куда-то в сторону. — Лизка! Бегом за Алихадом! Чего это его подопечные без присмотра хулиганят?

Шилке игра в перетягивание рубахи понравилась. И схватить ткань можно удобней, чем кусок верёвки или мосол, с которыми играли щенки. И кричит тётка так азартно, воодушевляюще.

Через несколько минут прибежал человек-кормилец. С его появлением Шилка бросила рубаху и переключилась на игру в догонялки. Так весело ей давно не было. Щенка ловили всем двором, пока не загнали в угол, и Алихард не подхватил её на руки.

Немного повырвывавшись, Шилка обиженно затихла.

— И как же ты выбралась?

Алихад вернул щенка в вольер и осмотрел ограждение. Подкоп нашёл быстро, повезло, что остальные не заинтересовались возможностью побега и не разбежались изучать поместье вслед за Шилкой.

Рабочие споро ликвидировали подкоп и вбили вдоль ограды дополнительные колья. Теперь, чтобы выбраться из вольера таким образом, излишне активному щенку придётся копать яму в полметра глубиной.

— Ничего, скоро плотно займутся вашим воспитанием, — произнёс Алихад, обращаясь ко всем щенкам, собравшимся смотреть на необычную людскую деятельность. — Сразу силы на всякое хулиганство пропадут. Жаль только, господин завтра уезжает в столицу, не сможет контролировать.

Шилка человеческую речь понимала. Не полностью, со всеми нюансами, только общий смысл, но и этого хватило заволноваться — её Большой-и-вкусный уезжает куда-то далеко и надолго. Не зря именно сегодня попыталась до него добраться.

На следующее утро, дождавшись, пока кормилец не заберёт пустые миски от завтрака и не уйдёт, Шилка приступила к побегу. Цепляясь лапами за планки и оставляя когтями глубокие царапины на дереве, она забралась на ограду вольера. Спуститься вниз оказалось намного легче, чем подняться. Щенок просто свалился по другую сторону, не удержавшись на узкой доске. Взвизгнув больше от неожиданности, чем от ушиба, Шилка отряхнулась и уверенно пошла вчерашней дорогой.

Конюшню она проигнорировала. Свежего запаха туда не вело, а у неё ейчас есть цель важнее знакомства с огромными лошадьми. Хозяйственный двор она пересекла быстро, держась стены, чтобы не привлечь внимание.

Не зря Шилка торопилась. На другом дворе её Большой-и-вкусный только садился в коробку на колёсах, запряжённую парой лошадей. Щенок замер, вглядываясь в мужчину. Слабый ветер относил запах в сторону, а зрение в силу возраста не позволяло хорошо разглядеть и однозначно признать — он! Тем более, что она видела этого человека всего раз и совсем близко.

Шилка уже решила подбежать ближе, но её аккуратно подхватили на руки. Увлёкшись, она не заметила подошедшего кормильца.

— Опять сбежала! — воскликнул Алихад.

Это же надо, в шаге от победы так попасться! Шилка даже заскулила от обиды.

— Нечего мне тут возмущаться, — выговаривал ей Алихад, возвращаясь в вольер. — Рано ещё гулять где ни попадя. Интересно только, как ты выбралась? Неужели, калитку плохо закрыл?

Мужчина тщательно проверил калитку и щеколду на ней. Убедившись, что точно закрыл и в заборе нет подходящих для побега дырок, Алихад ушёл, на прощание пригрозив Шилке пальцем.

Сделав вид, что снова сбегать не собирается, Шилка даже присоединилась к однопомётникам в борьбе за большой мосол. Через какое-то время, решив, что кормилец уже точно ушёл и не следит за подопечными, она вновь сбежала. Второй раз забраться на забор получилось быстрее. Даже приземление по другую сторону, на этот раз, вышло мягче.