Два мира. Распутье (Туда и обратно)

Маша же в это время пыталась решить проблему с мужской одеждой. Сама я переоделась в подружкино, благо у нас разница в полразмера. В итоге Маше пришлось купить в дешёвом магазине джентльменский набор из футболки, бесформенных спортивных брюк и кед. К ним полагались носки неизвестного цвета. Я клятвенно обещала отдать деньги и отправила Свена в ванную переодеваться. Тут-то начались трудности. Маг заартачился и наотрез отказался носить непристойную одежду. Пробовала и так, и этак, в итоге пригрозила раздеть и переодеть сама. Не знаю, что так напугало Свена, но он сгрёб Машины покупки и с чувством оскорблённого собственного достоинства удалился в ванную. Судя по ругательствам, земная мода ему не нравилась, но ничего, переоделся. Маша с размером не ошиблась, подошло.

Оказалось, я рано радовалась. Галанийские традиции никуда не делись, исподнее под штаны Свен не надел. Как догадалась? Оно валялось на полу. Тепло, видите ли, у нас, уже не надо носить. В Галании-то ещё прохладно. Ладно, выброшу эту гадость и куплю Свену нормальные трусы. Только, видимо, надевать самой придётся: маг точно не напялит ни 'семейники', ни 'боксеры'. Ничего, буду напирать на правила приличия.

Исподнее бросила в стиральную машину и потащила Свена гулять: пусть к людям привыкает. Маг за дверь не рвался, но уступил: не хотел при Маше со мной ссориться. Он стеснялся собственного внешнего вида. Послушать Свена, я его ярмарочным шутом нарядила. Сама-то я щеголяла в трикотажном платье. Балетки жали, но ничего, зато своё, родное.

Глава 3. Старая новая жизнь

Свен ночью не приставал, хотя спали мы рядышком, фактически в обнимку. Диван-то узкий, не развернёшься. Маг часов до трёх ворочался, вздыхал. Я тоже не спала: волновалась из-за предстоящей встречи с родителями. Они ведь в сказку о другом мире не поверят, даже Маша до конца не верит, хотя и поняла, Свен 'ненашенский'. Тут нужно всё тщательно продумать, объяснить, почему позвонить-написать не могла, почему сейчас объявилась, не избитая, не беременная. Тьфу, тьфу, конечно! Просто обычно девочек похищают ради работы в секс-услугах, а тут любой врач подтвердит, никаких контактов у меня не было. И не больна, наркоту не кололи, только гигиену жутко запустила. Словом, вариант с рабством отпадает, упираем на секту. Вот и лежала, придумывала, как угодила в сибирскую тайгу: где ещё до людей далеко, а доступной связи нет?

Свен в очередной раз вздохнул и перевернулся на бок. Всю простыню сбил.

— Успокоительного дать? — заботливо спросила я. — Есть безобидное — травки.

Надеюсь, что есть, я не проверяла.

— Непривычно просто, мягко,— признался Свен. — И опасность чувствую.

— Это потому, что мир чужой. Давай, обниму.

Мне тоже неудобно, не заснуть, пока он вертится.

Думала, гордо откажется — нет, прикорнул, прижавшись. Пусть, мне не жалко. Он сейчас растерянный, дезориентированный. Вот, уважение ко мне и Маше проявил, одетым спать улёгся. Рвался в своё переодеться, но стиральная машинка не отдаст.

Когда открыла глаза, оказалось, Свен уже тихонечко встал. Обнаружила его на кухне, за обе щеки поедающим сырники. Руками. Маша смотрела на это с выражением крайней степени задумчивости. А ведь умеет же вилкой пользоваться, позорище! Руки, надеюсь, помыл.

— Доброе утро! — приветствовала честную компанию. — Свен, мне оставь.

— Сама нажаришь. Хоть раз нормальной еды поем! — не оборачиваясь, отмахнулся маг. — Только молоко у вас дрянь, вода.

Знаю, но где ж другое в городе взять?

Хлопнула дверцей холодильника и призадумалась. Негусто. То ли подруга не запаслась, то ли этот охламон всё выжрал. На кашу бы его, а то балует Маша.

— Сама-то поела? Или этот отобрал? — покосилась на Свена.

Тот недовольно зашипел и с видом оскорблённой невинности заявил, что объедаю в этом доме госпожу Марью (это мы так Марию модернизировали) только я, а он отработал. Удивлённо глянула на подругу. Оказалось, разными мелочами, для которых 'мужа на час' вызывают.

Сначала-то сидели, будто воды в рот набрав. Свен изучал исподлобья, Маша делала вид, что не замечает. Потом подружка отправилась бельё на балкон вешать, а маг возьми, да предложи тяжёлое донести. Маша, понятное дело, опешила, я бы тоже в осадок выпала. Дальше Свен верёвку натянул, полку поправил, даже люстру протёр — гулять, так гулять. Словом, проявил чудеса воспитания. Нет, чтобы со мной! Всё это в шутку высказала ему в глаза и получила абсолютно серьёзный ответ: 'Дом-то не твой, не тебе за постой платить'. Не иначе, Маша понравилась. Совет да любовь, как говорится, только пусть научится манерам и презервативами пользоваться, а то это сейчас Свен милый, потом же: киндер, кирхе, кюхе. Причём, если с 'кирхе' в нашем мире получится отвертеться, то первые два пункта маг с блеском реализует.

Звонок в дверь раздался, словно гром посреди ясного неба. Уже!

В панике едва не обожглась кофе и забегала по дому, судорожно приводя себя в порядок.

— Свен,— в походном порядке чистя зубы, крикнула из ванны,— можешь тихонько посидеть, изобразить Машиного знакомого? Мои родители не поймут.

— Приехали твои родители? — с энтузиазмом переспросил маг. — То есть можно по-человечески попросить твоей руки? Благословен Ио, хоть что-то хорошо!

Это хорошо?! Какая свадьба? Это мы в Галании пожениться собирались, а тут Россия. Всё это высказала Свену лицо и наткнулась на железобетонный аргумент:

— Мы помолвлены, а ты слово дала. Вот, на пальце моё кольцо. Или в твоей стране договор — пустой звук?

— Эм, Свен, накой я тебе сейчас? — сплюнула пасту и вытаращилась на приосанившегося мага. Неужели действительно к сватовству готовится? Вся версия псу под хвост, родители решат, будто лгу, сбежала с хахалем, разругаемся. — В Галании, понятно, деньги, но тут-то?

— Я перед лицом Ио слово дал, ты мне тоже — этого довольно. Ты всё равно много разных штук знаешь, пригодится. Если думаешь, будто я тут навечно, то сильно ошибаешься. Найду местного мага, вернёмся в Галанию.

Сказал так уверено, без тени сомнения, что даже возражать не стала. Он ведь думает, Россия маленькая, вроде их страны, ничего о поездах, самолётах, интернете не знает... Надо приобщить, к слову, тогда на компьютере женится. Нервно хихикнув, в последний раз бросила на себя взгляд в зеркало и, цыкнув на Свена: сиди на кухне, отправилась на встречу с неизбежным.

В комнату вошла не сразу, сначала робко заглянула, чтобы посмотреть, с каким выражением лица меня встретят. Нет, не сердятся, жутко волнуются. Мама осунулась, похудела, отец тоже постарел. И всё из-за ведьмы! Ладно, пора! Нацепив на лицо искусственную улыбку, скрывающую волнение, шагнула из-за угла. Тут же мгновенно воцарилась тишина. Мама встала, буравя глазами, отец поджал губы, тоже пристально изучая. Улыбка постепенно сползала с лица, уступая место нервозности.

— Ира? — не веря, спросила мама.

Кивнула.

В носу вдруг засвербело, в глазах тоже, и я расплакалась. Шагнула, чтобы обнять, а потом испугалась: вдруг оттолкнут? В итоге стояла столбом и глотала беззвучные слёзы.

— Ира, доченька?.. — мамин голос дрожал.

А я? Я стояла и глупо кивала.

Минута — и я оказалась в крепких маминых объятиях. Она всю меня ощупала и тоже разрыдалась. Не знаю, сколько бы мы так голосили, если бы отец не взял ситуацию под контроль. Он приказал отставить 'сопли' и доложить, где же шлялась блудная дочь.

Так, сидя рядом с мамой, не желавшей ни на минуту отпускать моей руки, и поведала версию о секте. Слава богу, передач смотрела много, а бессонная ночь помогла состряпать правдоподобную версию. Родители слушали молча, не перебивая, вопросы начались позже, когда поток вранья иссяк. Маму волновало, хорошо ли со мной обращались, отца — почему не связалась. Терпеливо объясняла нехитрую схему: гипноз, наркоз, глушь. Потом сбежала, автостопом добралась до дома. Помог хороший человек, пусть и странный — это я так Свена легализовала. Мол, погибла бы, если б на его землянку не набрела. Он из старообрядцев, поэтому со странностями. Слышала, будто бы такие люди даже паспорта не признают, вот и не придётся объяснять, почему документов нет. Родители же люди нерелигиозные, для них что старообрядец, что поклонник Ио, тонкостей не разберут.

— Он здесь? — посуровел отец.

Кивнула и незаметно скрестила пальцы: пронеси!

— Хочу с ним потолковать. Вдруг тоже сектант? Хорошие люди в лесу не живут. А после пойдём в полицию, заявление писать. Я тех ублюдков без наказания не оставлю.

Вот и всё, лопнул мой план по всем швам. Свен ведь легенды не знает, вести себя по-нашему не умеет, ещё и про помолвку брякнет. Но изменить уже ничего не могу, поэтому терпеливо осталась ждать решения собственной участи, рассеянно отвечая на бесконечные вопросы мамы.

Прислушалась. Тихо. Ага, нет, вот и началось! Чихать Свен хотел на прораба, оценил, кто перед ним. Лишь бы папа не оскорбил, маг ведь не спустит, у них разговор короткий. Увы, в поединке папы и Свена ставила на последнего.

А потом всё подозрительно смолкло. Извинившись, прокралась на кухню. Широко расставив ноги, Свен сидел за столом. Выражения лица не вижу, но явно не улыбка. Отец стоит у окна вполоборота, губы поджал, немного растерян и недоволен.

— Он афганец? Десантник? — забросал папа вопросами.

Покачала головой и разглядела синяк на скуле. Свен таки двинул. Вот паршивец!

— Но он с армией связан,— тут же добавила я, чтобы мага не приписали в бандиты. — Пап, не пиши на него заявление! У него характер тяжёлый, а мировоззрение старой закваски.

— Да нормальный у него характер, мужской,— неожиданно ответил отец и приложил к скуле холодный бок кастрюли. — Я ведь сам виноват, полез на рожон. Объясни ему, я его ни в чём не обвиняю. И заодно скажи, почему о женихе промолчала.

Обернулась к Свену и показала кукиш. Надеюсь, по лицу понял, какую глупость сморозил. Жених! Я за него не выйду, тут не шестнадцатый век, где без защитника пропадёшь и не на такое согласишься.

— Ваша дочь дурно воспитана,— с невозмутимым видом выдал этот субъект. — Ей не привили уважения и скромности.

И всё это — на русском. Не пожалел заряда артефакта. Хотя, как иначе с отцом говорить, оба ничего, кроме эмоций, не поймут.

Первым желанием было выставить чересчур ретивого мага, но я мужественно подавила недостойный порыв. Это истерика какая-то, только проблем прибавить. Ничего, сейчас папа одернет нахала. Увы, ожидания не оправдались: родитель подтвердил, что дочь у него выросла далёкая от идеала. Насупившись, глянула на отца. 'На правду не обижаются',— пожал плечами тот и упрямо переспросил, почему скрывала от родных жениха.

— Да не жених он мне! — покраснев, выпалила я. — Если он так считает, его проблемы.

Теперь пришла очередь Свена оскорбляться. Насупив брови, плотно сжав губы, он встал и навис надо мной. Даже испугалась: вдруг ударит?

— Вероломная женская порода! — выплюнул маг. — Я ради неё чуть не сдох!

— Но не из-за любви же! — парировала я и, пресекая дальнейшие разговоры, не предназначенные для чужих ушей, потащила Свена в ванную.

Как оказалось, сама загнала себя в ловушку: рассвирепевший маг зажал в углу, между стиральной машиной и собственно ванной, даже больно стало — так сильно врезался в спину угол.

— Ты меня своей любовью перед всей столицей опозорила! — наклонившись, обдавая несвежим дыханием, вновь ставшим неприятным после возвращения в мир зубной пасты, прошипел Свен. — Жених раненный, а невеста, как шлюха, к тюрьме бегает. Спасибо превеликое за дурака, хорошо поучила! Никогда ни за что ни одной бабе не поверю. Сожгли б тебя, мне же лучше.

И так это зло, обиженно прозвучало, что стало стыдно.

Тяжело дыша, будто загнанная лошадь, Свен сверлил меня взглядом. Руки уперлись в машинку, жилки на них вздулись.

— Кольцо можешь себе оставить,— милостиво разрешил маг, наконец, выпрямившись. — Ио всё равно покарает.

Гордо, будто король, Свен повернулся ко мне спиной. Но уйти не позволила, ухватила за руку и попыталась объяснить ситуацию. Только Свен не хотел слушать, скорчил скорбную мину и нарочито молчал.

— Так, остынь! — мне это надоело. — Я тебя не оскорбляла, благодарна за спасение и всякое такое, но не надо было отцу говорить. Свен, пойми, я согласилась выйти за тебя там, чтобы спасти Андреаса и обеспечить тебя деньгами. Тут другой мир...

— Не слепой! — Сколько же злости в голосе! — Давай уже, выстави. Ничего, не умру. Всяко лучше, чем давать слово и нарушать его.

Ох, как всё запущено, как нас прорвало!

Осмелев, обняла Свена. Тот отреагировал на ласку ядовитым смешком и замечанием о проснувшейся совести. Мол, поздновато.

А рёбра у него побаливают: цедит воздух через зубы, когда касаюсь. Однозначно, идём к хирургу.

— Свен,— заглянула магу в глаза,— зачем тебе невеста тут? Боишься, что брошу одного? Я не такая. Но для этого можно быть просто другом, у нас мужчина и женщина не обязаны состоять в браке или родстве, чтобы тесно общаться, жить вместе.

Свен хрюкнул, будто намекая, знает он это сожительство.

— Они не спят вместе,— тут же уточнила я. — Словом, в Галании я бы деньги принесла...

И тут меня осенило. Ну, конечно, это же Свен Гилах! Этот всегда ищет выгоду.

Нахмурившись, отстранилась, сложила руки на груди, и напрямик спросила:

— Ради чего этот спектакль?

Ага, слова 'спектакль' мы не знаем. Хорошо, заменим на 'балаган'.

Свен как-то странно молчал, нехорошо так чесал кончик носа и косил глазами. Не иначе собирался солгать. Но маг сказал правду: я нужна для выживания и материального благополучия. Свен хотел либо вернуться в Галанию, либо обустроится здесь. Плюс опять же та помолвка: оказывается, её нельзя разорвать просто так, нужно найти вескую причину, сказать священнику, и тот решит, серьёзна ли она или баловство. Разумеется, здесь проделать такое невозможно, поэтому Свен жених, хотим мы оба этого или нет.

— Сразу не мог сказать, а не орать? Смотрю,— я прищурилась, припоминая недавние крики,— осмелел, будто у себя дома. На Машу наверняка бы не кричал. Или она женщина, а я так, невеста?

Маг напряжённо молчал, осмысливая мои слова, и тихо буркнул:

— Я не буду. Дико это, неправильно, но если тут так принято... То-то ты отца не уважаешь, споришь с ним, говоришь без разрешения.

— Чего не будешь-то? — догадывалась, но решила уточнить.

— Кричать на тебя. А теперь мать свою покажи. И как отца зовут, нужно же его как-то называть.

— Господин Куракин,— хмыкнув, выдала я. Пусть язык поломает в качестве мести за дурное поведение. Хотя 'Виктор Петрович' для него ещё сложнее.

Свен неумело повторил, сначала по слогам, потом целиком, и огорошил замечанием: отец — человек знатный, раз фамилия из трёх слогов. Пришлось разубеждать.

Странно, а имя и девичья фамилия матери Свена совсем не интересовали, только происхождение. В итоге выяснилось, в Галании жена — придаток к мужу, сама по себе никому не нужна.

Наше шушуканье в ванной прервал стук в дверь и папино ехидное: