Фанфик по Наруто: "Справедливость - это миф"

Я самостоятельно освоил весьма мощные фуиндзюцу, полезные в реальном бою. Они позволяли запечатать практически любую технику в небольшой клочок бумаги, чем я активно пользовался, сберегая самые мощные ниндзюцу, которые только знал, а именно — огненных драконов. На двадцатом свитке я остановился — мне не хватало воображения, чтобы представить схватку, в которой понадобится даже половина от этой охапки макулатуры. Разумеется, о базовых навыках шиноби, значительно облегчающих жизнь, таких как ходьба по стенам и воде, усиленные прыжки и обогрев тела ускоренным потоком чакры, я не забывал. Теперь я мог без проблем ходить по потолку своего нового логова и устраивать забег за рыбешкой по порожистому ручейку.

И все же, моему одиночеству было суждено закончиться на восьмидесятый день после моего ухода из Конохи. В одном из толстых клановых свитков, на десятом метре бумаги, я наткнулся на изображение печати, в точности повторяющее таковое на моем животе. Эта татуировка с младых лет будоражила мое воображение, ведь абсолютно идентичная была и у сестры, но на все наши вопросы родители отвечали самой хитроумной околесицей. Как оказалось, такая печать использовалась для сдерживания биджуу. Сложив два и два, я понял, что в нас был заточен никто иной, как Кьюби, ведь все остальные хвостатые были в других деревнях, о чем я узнал еще в Академии на скучных лекциях Ируки-сенсея. Именно поэтому меня все ненавидят, но почему же сестру заранее приписали к рангу героев? Свиток гласил, что Девятихвостого и раньше разделяли на несколько частей. Видимо, мне досталось его сознание, именно поэтому у меня есть усы, а у Айко нет — вот тебе и причина... Сволочи, тупые скоты, почему все хорошее достается именно ей? В сердцах ломаю ни в чем не повинную табуретку об каменный пол, но затем беру себя в руки. Наверняка, Кьюби жаждет мести не меньше, чем я, тогда почему бы нам не объединиться? Даже без своей силы, он может быть полезным, ведь знает он явно немало. Решено, идем знакомиться! Усевшись в позу лотоса, сложив нехитрую цепочку печатей, взятую из свитка, и, крепко зажмурив глаза, я впервые перенесся в свое подсознание.

На первый взгляд, вокруг мало что поменялось — такое же подземелье, разве что чутка подтопленное. Задумчиво почесав в затылке, я побрел вперед. Темный туннель вывел меня в огромный зал, перегороженный пополам мощной решеткой. Подойдя поближе, я зябко поежился, прочистил горло и прокричал.

— Эй! Кьюби! Ты тут? — внезапно, в темноте загорелась пара крохотных алых огоньков, медленно двинувшихся в мою сторону. Через несколько секунд, я понял, что это были глаза. Еще через несколько секунд, я онемел от шока — на свет вышла симпатичная рыжеволосая девушка в старомодном кимоно, до боли похожая на мою маму в молодости. Прекрасное лицо выражало лишь вселенские безразличие и усталость.

— А где же мне еще быть? — тихо спросила девушка, не сводя с меня глаз. Ее взгляд был потухшим, словно она смирилась со своим заточением и потеряла смысл жизни. Я судорожно сглотнул и посмотрел в пол — если у меня и возникали мысли о том, чтобы прикончить виновника всех моих бед, то теперь они улетучились без следа — судя по всему, ей досталось не меньше моего.

— Ты как... в порядке? — вырвался совершенно глупый и бессмысленный вопрос. Лицо Кьюби помрачнело, в алых глазах сверкнули искры гнева.

— Издеваться пришел, щенок? — ядовито прошипела демонесса.

— Что ты, я и не думал даже... — отступаю назад, вскинув руки в защитном жесте. Неожиданно, девушка негромко хмыкнула и посмотрела на меня с плохо скрываемым любопытством.

— Я не чувствую лжи в твоем голосе... Чего ты хочешь от меня? — рыжая бровь забавно изогнулась в вопросительном жесте. Я дал ответ, ничуть в нем не сомневаясь:

— Я хочу, чтобы ты помогла мне уничтожить Коноху, — алые глаза едва не вывалились из орбит — вся деланная невозмутимость слетела с лисы, не оставив и следа.

— Что?! — только и выдавила из себя кицунэ. Довольно скалюсь в ответ — произведенный эффект был бесценен, как и выражение лица Девятихвостой.

— Но... почему? — запинаясь спросила демонесса.

— Поверь, у меня на это есть серьезные причины. Ну так что, ты поможешь? — кицунэ задумалась, но лишь на пару секунд.

— Помогу, если ты вернешь мне потерянную силу, — возмущенно хмурюсь.

— И как я это сделаю? — Кьюби презрительно фыркает и задирает носик.

— Убьешь свою сестру и дашь мне выпить ее душу, — по моему лицу расползается злорадная улыбка — лучшего предложения и быть не могло.

— По рукам!

— Чтобы тебе помочь, мне нужно будет выйти в реальный мир, — кицунэ с затаенной надеждой во взгляде посмотрела на меня, явно все еще опасаясь, что все это розыгрыш, и я вот-вот начну над ней издеваться. Нельзя сказать, что я испытывал к ней жалость, но определенное сочувствие имело место быть.

— Что для этого нужно сделать? — лисица оживилась, но я тут же пресек на корню ее 'коварный' замысел. — Печать снять не проси — умирать я не собираюсь, — девушка гневно насупилась и тихо зашипела:

— Умный мальчик, хотя по виду и не скажешь... — смущенно краснею, окинув взглядом свою тунику из шкуры оленя. — Хорошо, тогда давай заключим контракт на призыв, — на ладони кицунэ из ниоткуда появился небольшой свиток, который она кинула мне между прутьями решетки. Я без труда поймал его и внимательно прочитал содержимое, изредка косясь на напряженно хмурящуюся демонессу. Не увидев в контракте ничего подозрительного, я прокусил палец и расписался кровью, затем свернул свиток и вернул его хозяйке. Кицунэ буквально растеклась в слащавой улыбочке и прикрыла глаза, явно получив немалое удовольствие.

— А как мне тебя призвать? — кицунэ посмотрела на меня, как на полоумного, после чего прикрыла лицо ладонью и тяжко вздохнула.

— Малыш, ты меня разочаровываешь, ну да ладно — смотри и запоминай... — проигнорировав мой гневный взгляд, лиса медленно сложила цепочку печатей, после чего шлепнула ладонью по полу. — Запомнил? — я молча кивнул и вернулся в реальный мир.

Застуженная на каменном полу задница тут же дала о себе знать тупой ноющей болью. Злобно зашипев, я поднялся на ноги и, в точности повторив действия кицунэ, призвал ее. Девушка внимательно огляделась по сторонам, и начала принюхиваться, через несколько секунд сморщив носик от отвращения.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовался я.

— В твоей пещере дурно пахнет, да и сам ты похож на дикаря, — кицунэ подошла ко мне, подцепила тунику пальцами и брезгливо фыркнула. Я обиженно надул щеки и отвернулся, Кьюби тихонько рассмеялась.

— Да ладно тебе, малыш, это я так, надо же немного поворчать... — кицунэ взъерошила мои грязные волосы, сбив с меня холодную маску невозмутимости.

— Я уже взрослый! — выпалил я и покраснел от смущения. Кьюби широко улыбнулась и убрала руку.

— Ну тогда покажи мне, что ты умеешь, и я решу, чему тебя учить, — тут уже пришла моя очередь улыбаться — все же, полгода тренировок не прошли бесследно. Выведя лисицу на улицу, я начал с самой полезной в хозяйстве техники.

— Каге буншин но дзюцу! — глаза Девятихвостой полезли на лоб — ее окружила сотня моих двойников.

— Впечатляет... Что-нибудь еще? — справившись с первым шоком спросила Кьюби.

— Катон: Гокагьо но дзюцу! — огненный шар развеял половину клонов, на что кицунэ ответила презрительным фырканьем — базовая техника не произвела на нее никакого впечатления.

— Будь у меня хоть капля чакры, я бы показала тебе, что такое настоящее пламя... — надменно проговорила Кьюби.

— Ах так? Ну держись... — собираюсь с духом и вкладываю в самую мощную изученную мною технику половину оставшейся чакры. — Катон: Горьюка но дзюцу! — огненная чакра обжигает легкие и вырывается наружу, превращаясь в гигантского дракона. С оглушительным ревом, техника пролетела две сотни метров и взорвалась в воздухе, оставив после себя облако гари, более полусотни метров в диаметре — я еще не выжил из ума, чтобы поджигать лес. Кицунэ удивленно присвистнула, вызвав у меня приступ гордости.

— Неплохо для ребенка, очень неплохо...

— Я не ребенок! И вообще, сейчас я тебя этим дзюцу долбану! — ярость требовала немедленного выхода наружу, отчего я демонстративно топнул ногой.

— Кх-кх-кх... боюсь-боюсь... кх-кх-кх... — лисица согнулась пополам в приступе хохота, я замахнулся на нее рукой, но лишь резко выдохнул и отвел взгляд в сторону — девушек бить нельзя, даже если они вредничают. Через полминуты, Кьюби смогла взять себя в руки и выпрямилась, тяжело дыша и задорно скалясь.

— Готовься, малыш, все твои прежние тренировки покажутся тебе отдыхом в теплой постельке! — я судорожно сглотнул — в ее голосе не чувствовалось ни капли лжи.

Глава 7

Первые две недели тренировки были очень щадящими — кицунэ не пыталась меня чему-либо научить, лишь еще тщательнее оценивала то, с чем ей придется работать. Кьюби очень кратко и емко оценила мое временное убежище, ставшее мне вторым домом — склеп. И действительно, темные, мрачные стены подземелья давили на психику, неудивительно, что меня давно уже начали посещать мысли о суициде, и кто знает, был бы я жив спустя пару месяцев, если бы так и не обзавелся новой знакомой? Решение было простым и очевидным — я построил небольшой домик из бамбуковых стеблей и листьев. Разумеется, я не озаботился межкомнатными перегородками, о чем довольно быстро пожалел — когда настало время переодеваться, Кьюби не отводила от меня глаз, за пару мгновений вогнав меня в краску. Лисица заметила это и тихонько рассмеялась.

— Кх-кх-кх, малыш, неужели ты думаешь, что хоть немного привлекаешь меня? — я вспыхнул еще сильнее, но на этот раз уже от обиды и возмущения. Кицунэ рухнула на пол и расхохоталась в голос, тогда я махнул на нее рукой и сменил износившуюся тунику на новую.

— Когда ты уже наденешь что-нибудь приличное? — без всякой смешинки в голосе спросила успокоившаяся Девятихвостая, брезгливо сморщив носик. Боги, как же она похожа на маму... — я застыл на месте на пару мгновений, глядя прямо в алые омуты, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Но нет, нельзя плакать, никому нельзя показывать свою слабость, особенно ей... — кицунэ недоуменно моргнула, я отвел взгляд и покачал головой.

— Никогда, скорее всего. Магазинов рядом нет, — лисица презрительно фыркнула.

— Тогда я буду шить нам одежду, раз уж ты такой криворукий, — пораженно хлопаю глазами — биджуу, которая шьет одежду? Может она еще и готовить, и стирать будет? Нет, лучше не наглеть, за такое и по бубенцам отхватить можно.

Ближе к вечеру, мы сели у камина на пару циновок из бамбуковых листьев. За тонкими стенами слышался шум пробуждающегося от дневного сна леса, а легкий бриз, просачивающийся через щели между стволами, приятно холодил кожу.

— Да, тут намного лучше, чем в моем склепе... — задумчиво протянул я. Кицунэ лишь негромко хмыкнула, продолжая глядеть в танцующие языки пламени.

— Кьюби.

— М-м?

— Расскажи мне о себе, — лисица поглядела на меня оценивающим взглядом и покачала головой.

— Нет. Для начала докажи мне, что ты достоин моего доверия, — я лишь тяжко вздохнул и замолчал — все обещало быть далеко не так просто, как казалось ранее.

Специально для тренировок, лиса сшила нам короткие туники, наподобие моей старой, но куда как изящнее и аккуратнее. Как выяснилось в дальнейшем, ее прежняя одежда состояла из чистой чакры, в любой момент готовой к использованию, и являлась неприкосновенным запасом лисицы, который пережил даже разделение чакры и разума Девятихвостой и тщательно ею оберегался вследствие неспособности Кьюби сохранить даже каплю чакры в собственном теле. Вместо обуви, она как и я обернула ноги кусками шкур, чтобы не ходить босиком. Мне было сложно оторвать взгляд от ее прекрасных ножек, но я сумел это сделать и подавить неожиданно проявившееся либидо — это неправильно и неприлично, а когда начались тренировки, я и думать о размножении забыл.

Следующие девять месяцев превратились для меня в настоящий ад — Кьюби не знала жалости, и гоняла меня так, как я и представить себе не мог. Несмотря на отсутствие лисьей формы из-за потери практически всех запасов чакры, она была сильнее и выносливее простого человека, потому каждое утро мы играли в 'догонялки' — кицунэ бежала за мной с бамбуковой палкой, и стоило мне хоть немного снизить темп, била меня по спине. Мои попытки огрызнуться или отнять дубинку не приводили ни к чему хорошему — лиса вставала в позу и просто отказывалась меня тренировать. Оставался лишь один выход — научиться бегать быстрее демона. Через три месяца мне это удалось — на семидесятом километре кицунэ начала сдавать позиции, а на восьмидесятом рухнула под дерево, тяжело дыша. Честно говоря, мне было не лучше, но я нашел в себе силы подойти к ней и сесть рядом.

-Ты... молодец... — выдавила из себя демонесса, на что я лишь молча кивнул, задыхаясь от недостатка кислорода.

После пробежки следовала ОФП. Кьюби умудрилась превратить безобидный комплекс упражнений в настоящую пытку — где это видано, чтобы тщедушный пацаненок приседал со взрослой теткой на плечах? Тем не менее, бамбуковая волшебная палочка делала свое дело — начав с одного единственного раза, через месяц я мог сделать уже двадцать приседаний, а через полгода — целую сотню. Примерно то же представляли из себя отжимания — сначала Девятихвостая просто давила мне ногой на спину, а к концу обучения я не замечал веса всего ее тела. Результатом этого издевательства стала потрясающая мускулатура, за которую можно было простить кицунэ все ее грехи.

Разумеется, ОФП составляла лишь малую толику того обучения, которое проводила Девятихвостая. Все то время, пока я занимался своим телом, минимум сотня клонов разучивала новые техники. Что мне польстило, так это моя недолгая бытность сенсеем Кьюби — я научил ее теневому клонированию, на свою голову. Теперь у каждого взвода из десятка клонов появился свой капитан, следящий за каждым шагом моих копий. К моему удивлению, выяснилось, что клоны ленились не меньше меня самого, потому присутствие 'цербера', развеивающего нерадивые копии при первых признаках тунеядства, повысило эффективность их работы в разы.

Вместо изучения новых техник, которое я предполагал, лиса учила меня обращаться с чакрой огня, и это было что-то феноменальное. Я не просто контролировал огонь, он стал частью меня, я чувствовал каждый язычок пламени, каждую каплю апельсиново-рыжей чакры. Обыкновенный огненный шар, которому обучали еще даже не генинов в академии, уже через месяц в моем исполнении разбивал бетонные стены в крошку, раскаленную докрасна. А что делал огненный дракон по окончании обучения — подумать было страшно. Когда я запустил его в небо и он взорвался на высоте ста метров, меня просто сбило с ног ударной волной, а толпящиеся вокруг клоны едва не развеялись. Поднявшись с земли, я лишь пораженно открывал и закрывал рот, но Кьюби была недовольна результатом и погнала меня тренироваться дальше.

Через три месяца, Кьюби заставила меня преобразовать в чакру огня мою собственную, которая текла внутри моего тела.