Сделай что сможешь 2. Новые горизонты

Купец заехал к нам, совмещая приятное с полезным: у него работа, а у жены и детей культурная программа — осмотр достопримечательностей Красноярска. У нас ведь тут теперь и первый в Сибири косметсалон открылся, и первая четырёхэтажка строится. Прогресс и цивилизация в одном флаконе, однако!

После взаимных приветствий и расшаркиваний мы с главой семейства и его старшим сыном поднялись наверх, о делах поговорить. Жену же, Варвару Константиновну, и младших детей оставили в гостиной на попечение Софьи Марковны.

Сынок купца мне понравился — вежливый, культурный парнишка, двадцати лет от роду. Сюда прибыл прямиком из Швейцарии, где учился в Политехникуме города Цюриха. Зовут как и меня — Александр. При встрече на улице ни за что бы не причислил его к купечеству, по манерам молодой дворянин из старого, богатого семейства.

Начали разговор, что интересно, не с пароходов, а с Северного морского пути и железной дороги. Как я понял, мои высказывания в доме купца Кузнецова о ледокольном флоте и Транссибирской железной дороге стали известны далеко за пределами нашего города.

— Простите, Александр, но, думаю, чугунку в наших местах ранее следующего века правительство строить не даст. Мы, иркутские купцы, не единожды предлагали за свой счёт её проложить, просили инженеров толковых прислать, да нет ходу нашим прожектам. Не верят нам. Боятся.

— И чего же боится правительство?

— Правительство касаемо Сибири всего боится, а нам лишь о невозможности строительства чугунки отписывает. И жуткими морозами пугают, и обилием снега, мол, зимой поезда не пройдут сквозь заносы. Хе-хе, это нас-то, сибиряков, пугают! Как будто в России и Европах ни снега нет, ни морозов.

Он на пару секунд замолк, огладил бороду и, тяжело вздохнув, продолжил:

— Но чую я, что они всё ж таки особливо политики боятся. Понимай так: не хотят конфликту с Китаем и Англией.

— Странно. Мы в своих завоеваниях постоянно углубляемся в Азию и приближаемся к Индии. По-моему, это должно тревожить англичан сильнее, чем железная дорога в Сибири.

— Всё так, да не так. От Самарканда до Индии не степь лежит, а пески да горы сплошь. Еды и фуражу мало. Пройти там нелегко даже с небольшим караваном, не то что армию вести. Успешно с такой дорогой не повоюешь, и англичане про то знают. Опять же война серебро каждый день ест, а даст ли золото в конце, кто знает? А вот дорожка железная, через всю Сибирь проложенная, — дело другое. Вложишь, конечно, в строительство много, — как же иначе? — но потом уже она тебя кормить начнёт. А кто с неё добро наживать будет? Рассея... это ж понимать надо. Не-ет, англичане быстрого и неподконтрольного им пути из Китая в Европы не допустят. Виданное ли дело: им вокруг Африк суда гонять приходится, а мы здесь, с дорогой напрямки, жировать станем. Да они всё сделают, чтоб тому помешать, и войной пригрозить не забудут. Этой-то заковыки и боятся у нас в верхах после крымского поражения6.

6Крымская война 1853-1856 годов. С её окончания прошло уже тринадцать лет, но до сих пор в правительстве опасаются конфликтов с Англией (прим. автора).

Ха, это Михаил Александрович ещё не вспоминает, что скоро Суэцкий канал достроят (газеты пишут, через два месяца), и у нагличан существенно снизятся затраты на транспортировку грузов из Азии в Европу, а значит, спадёт и острота проблем с дорогами в Сибири. Хотя... как бы Англия ни снижала свои расходы, она всё равно будет резко против улучшения связей России с Китаем.

— А Китай?

— А что Китай? Его все кому не лень с Европ жмут нещадно. А коли сибирская дорога быстра станет для подвоза войск, неужто в Петербурге не задумаются кусок откусить от их пирога? Вон сколько рядом с нами землицы последни годы от синьцев7 отложилось! Почитай, весь Восточный Туркестан у них из рук ушёл. Я так смекаю, в Пекине умные люди тоже догадываются: если появится у нас чугунка, то не станет у них западных провинций. Оттого и говорю: для Сибири сквозная железная дорога — вопрос дюже политический, не дадут её строить. А вот моря северные в этом разе для нас много лучше, и всем в правительстве морской путь по нраву будет. Морем к нам кого хошь привлечь можно, лишь бы судам помехи не было.

7синьцев — китайцев (прим. автора).

Дальше говорить пришлось в основном мне. Опять рассказал о ледоколах, о трудностях проводки караванов, ну а закончил перспективами развития Восточной Сибири вообще и пароходов в частности. Поделился достижениями нашей с Потапом Владимировичем мастерской. О судоверфи заикнулся — она, кстати, Михаила Александровича сильно заинтересовала.

— И какая мощность машин возможна при закладке пароходов?

— Да любая. Хоть в тысячу сил, если возникнет такая потребность.

— Ишь ты, в тысячу! Мне о том годе на механическом заводе Гуллета в Тюмени пароход в четыреста восемьдесят сил сделали. Может, слышали? "Святым Иннокентием" назван.

Я кивнул.

— Так затруднений у них со столь мощной машиной много было.

— Слышал. И о пароходе, и о проблемах с машиной. Вы, насколько знаю, тоже немало трудностей испытали с доставкой его по частям?

— То да! Денег, пока дотащили, утекло изрядно. Потому и интересуюсь вашими возможностями, всё же Красноярск ближе к нам, чем Тюмень.

— Думаю, когда заработает построенная нами судоверфь, по частям пароходы тащить уже не придётся, проще будет перегонять их на Лену своим ходом. А что касается крупных пароходных машин, то с ними и в Европе не всегда всё гладко идёт. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.

Понравился мне купец Сибиряков, а ещё больше понравился его сын — умный, начитанный и в технике прекрасно разбирается, все пояснения схватывает на лету. Такого инженера в помощнички бы заполучить... эх-х... насколько легче бы дела пошли.

Глава 3

На следующий день, с утра пораньше, я повёз дорогих гостей на знакомство с партнёром и на осмотр нашего с ним совместного предприятия. Разговоры о железяках — это одно, а вот когда человек может их сам осмотреть и руками потрогать — совсем другое. Тем более, показать у нас есть что. Мастерская уже не та, что год назад, занимаемая территория увеличилась в пять раз. За незаметно пролетевшее лето построено два корпуса под новые цеха, третий строится. Столовая почти готова, сарай, с которого дело начиналось, переоборудуется в контору. Забор, правда, вокруг всего этого великолепия пока деревянный (кирпичный только через год поставим), зато имеются здоровые, крепкие ворота, над которыми красуется надпись крупными латунными буквами: "Красноярский механический завод". И кажется, мы потихонечку начинаем оправдывать это громкое официальное название.

Потап Владимирович, заранее предупреждённый, встретил нас во дворе при полном параде. Я так понимаю, он свой лучший костюм надел, не иначе. Ну, ясно: продемонстрировать хочет, что красноярские кузнецы тоже не лыком шиты и настолько суровы, что даже на работу ходят как на праздник. Представил ему иркутских путешественников, и пошли мы по цехам. В первую очередь заглянули в кузнечный, где собиралась корабельная машина купца Кузнецова.

М-да... всё же есть что-то завораживающее в больших, красивых механизмах. Каждый раз смотрю и глаз оторвать не могу. Ненавязчиво наблюдая за реакцией Сибиряковых, понял: они тоже по достоинству оценили нашу работу. И если отец, ограничившись осмотром внешнего вида, стал интересоваться у моего напарника техническими данными, то сын загорелся желанием исследовать агрегат досконально. Ха, сразу видно увлечённого человека. И пока старшие обсуждали общие вопросы, мы с ним облазили машину сверху донизу.

Наигравшись в недоделанные пароходики, двинулись дальше по цеху.

— А это что? Никак паровоз строите? — рука старшего Сибирякова указала на нечто, напоминающее небольшой паровозик без колёс.

Я поморщился:

— Не совсем. Принцип тот же, что и у паровоза, но ездить ему предстоит не по железной дороге, а по обычной. И даже там, где её вовсе нет.

Скоро осень, а с ней придут многодневные дожди, и местные "автомагистрали" сразу превратятся в непролазное болото, которое преодолеет лишь трактор. Вот что-то вроде трактора я и пытаюсь соорудить, нам для доставки угля с шахты в город и глины с карьеров на кирпичный завод он в ближайшее время ой как понадобится.

— Локомобиль? — решил блеснуть знаниями Александр.

— Да. Конструкция ещё не завершена, но мы можем показать чертежи и рисунки того, что в итоге получится.

— Будем вам очень признательны.

Удивила гостей мощность трактора — аж двадцать пять лошадиных сил в столь маленьком объёме! Ну... для себя любимого я и не такую "конфетку" могу сбацать. Разглядывая рисунки, все хором принялись обсуждать перспективы применения новой техники. Минут десять о реальном говорили, а потом пошла фантастика.

— Да водрузи его на баркас и с боков не два, а четыре крепких пароходных колеса поставь, он же и по полю, и по воде пойдёт.

— А телег караван без дороги везти...

Поразительно, но самыми адекватными в этой ситуации остались молодые. Вот ведь люди! Будто не знают они, на что паровозы годятся. Умудрённые жизнью дядьки, а послушаешь и начинаешь понимать: детство в попе у них так и не отыграло. Или они решили над молодёжью приколоться? Уж больно хитро иногда на нас поглядывают. Спелись, голубчики? Ню-ню. Мы тоже найдём повод посмеяться.

В следующем цехе Сибиряковы разбрелись в разные стороны: старший засмотрелся на работу штамповочного пресса, а младший увлёкся осмотром наших новых токарных, фрезерных и сверлильных станков. Попробовал поработать на них, потом заглянул внутрь и сказал, что ни в Швейцарии, ни в Германии ему таких совершенных агрегатов видеть не доводилось. Ха... я бы удивился, если б было иначе. Слава богу, многофункциональный железно-деревянный монстр, сделанный мною в начале лета, уже разобран, а то вопросов возникло бы выше крыши.

Александр был настолько впечатлён увиденным станочным парком, что даже упросил отца заказать по два образца каждого вида на нужды мастерских Ленского пароходства. А это, кстати, большие деньги, мы станки собственного производства ценим выше европейских. С доставкой в Сибирь, правда, заграничные будут стоить дороже, ну так на то и рассчитано. На территории от Томска до Якутска оборудование, изготовленное нами, на данный момент вне конкуренции.

Пообещали Михаилу Александровичу пару токарных станков отгрузить сразу, а остальные доделать и отослать в Иркутск до нового года. К сожалению, мало их пока собрано полностью, сверлильный вообще в одном экземпляре. Как-то так получилось, что некоторые детали мы наделали с запасом (те же шестерёнки, например), а чугунных станин отлито мало. Для себя и то не всё заготовили, и уж тем более не ожидали быстро найти покупателей на столь эксклюзивный товар.

Гости и пару паровичков приобрели, на пять и на десять лошадиных сил. Опять же удивились их компактности и цене. Так, ёлы-палы, с умом надо к технике подходить, а не клепать её шаляй-валяй, и будет вам счастье. Мы за полгода технологию отработали от и до. Каждый месяц теперь по два агрегата выпускаем. Отсюда и цена чуть ли не в полтора раза ниже образцов, доставляемых с Урала. Я уж не говорю о качестве исполнения и экономичности нашей продукции.

Прошлись разогревшиеся покупатели и по другим товарам. Купили все двадцать четыре насоса, которые мы успели сделать, и все шланги к ним, кучу инструментов и запчастей для станков, а также четыре десятка керосиновых ламп. Ну... этого добра нам не жалко, мы за осень ещё нашлёпаем.

Заканчивая осмотр мастерской, Михаил Александрович сделал интересное предложение:

— Знаете, господа, в начале ноября в Иркутске состоится вторая публичная мануфактурно-ремесленная выставка. Товары будут представлены со всей Восточной Сибири. Я считаю, вам обязательно надо в ней участвовать.

Мы с напарником удивлённо переглянулись. Как говорится, к этому вопросу оба были не готовы. Тащиться в такую даль для продажи ламп с насосами? Да ну его на фиг! А станки и паровики вообще не вижу смысла туда таранить. Хорошо, если их купят. А если нет, что тогда?

— Поверьте, господа, я знаю, о чём говорю. О вас узнают все промышленники, заинтересованные в новых механизмах, и я, со своей стороны, готов поспособствовать в представлении изделий. Полагаю, из купленного нами удастся устроить небольшую экспозицию вашего завода.

В моём мозгу сам собой включился калькулятор: что-то старший Сибиряков больно добрый, выставка — это ж сплошные затраты.

— Могу и заказами вашими заняться, за определённое вознаграждение. Скажем, процентов сорок вас устроит?

Ага, теперь смысл предложения стал понятен. А то как-то, м-м... Не... я, конечно же, верю в то, что купеческая помощь бывает бескорыстной, но лично меня она немного настораживает. Мы с напарником опять переглянулись, и он ответил:

— Сорок многовато будет, с доставкой цена слишком неподъёмной станет. А двадцать вполне подойдёт.

Я кивнул, подтверждая. В последнее время мы с Потапом Владимировичем всё лучше и лучше друг друга понимаем, зачастую и слов не нужно. Поторговавшись, сошлись на двадцати пяти процентах, причём десять мы со стоимости товара сбрасываем сразу. Итого цена в Иркутске поднимется лишь на пятнадцать процентов, плюс транспортные расходы, а это более-менее приемлемо.

При выходе за ворота завода нас встретил посыльный от купца Кузнецова — вечером всех четверых ждут на ужин. Похоже, Пётр Иванович решил узнать, как прошла заводская экскурсия. Эх-х... чувствую, опять будем "обсасывать" Северный морской путь и чугунку.

И естественно, я оказался прав. Но сегодня нам с Потапом было чем удивить собеседников. Тем более, хотелось ещё и новую тему для размышлений им подкинуть. Кирпичный завод в результате строительства двух больших домов (училища и четырёхэтажки) достался мне, считай, бесплатно, и возникла у меня крамольная мысль: а не снизить ли таким же макаром расход денег на постройку судоверфи? Что делать, желание халявы неистребимо, а тут очень кстати сразу два богатых человека под боком оказались. И вот в разгар дебатов мне удалось вставить:

— Я думаю, у НАС всё же есть некоторый шанс начать железнодорожное строительство.

Постарался специально выделить слово "нас". Народ на пару секунд замолк, переваривая новость, а затем хозяин дома попросил:

— Поясните.

— Большая дорога, на всю Сибирь, сейчас вряд ли возможна, но небольшие дороги для облегчения провоза товаров в узких местах могут разрешить.

— Что за места такие узкие? — вскинулся Михаил Александрович.

— Ну, смотрите. Взять хотя бы ближайшие окрестности: без жёстких ограничений со стороны правительства здесь можно наладить пароходное сообщение от Красноярска до Канска, Минусинска и Енисейска, а по Ангаре и поближе к Иркутску товар подвезти. В то же время из Томска пароход способен и до Ачинска добраться. Но вот расстояние от Ачинска до Красноярска, кроме как по суше, не преодолеть. Этот участок является узким местом для продвижения товаров, и если от Красноярска к Ачинску проложить железную дорогу, то путь от Канска до Томска может стать значительно дешевле.