— Вроде того, — согласился Ефремов. — Можно прямо заявить об этом с трибуны ООН. У нас сейчас как раз разворачивается в странах Азии производство электронных плат из компонентов нашего производства, так, Сергей Алексеич?
— Совершенно верно, — подтвердил Лебедев.
— Можно упомянуть об этом, как о примере социалистического сотрудничества и кооперации, и вот тут показать политикам всего мира образец советской высокотехнологической продукции, — предложил Ефремов.
Лебедев вытащил из внутреннего кармана что-то, напоминающее электронную плату, оснащённую парой посаженных рядом вентиляторов.
— Это — макетная плата одной из наших промежуточных разработок, которая не пошла в серию, — пояснил академик. — Сделали вариант получше, более совершенный. Но выглядит она как опережающая современный технологический уровень. Даже если её, мало ли, выкрадут, западные разведки не сразу смогут по ней разобраться, что она делает, и даже не смогут в полной мере оценить наш сегодняшний технологический уровень, так как на ней установлены компоненты ранних серий, и монтаж использован смешанный — микросборка в обвязке из дискретной электроники.
Тем не менее, плата выглядит похожей на используемые «там», в будущем, году этак в 2010-м, трёхмерные графические ускорители, — продолжал Лебедев. — Нам, конечно, до этого уровня ещё далеко. Но ввести противника в заблуждение — дорогого стоит.
— Это точно, — согласился Никита Сергеевич.
— Вы только представьте, — развил его мысль Серов. — Первый секретарь ЦК КПСС с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН показывает, как пример технологического сотрудничества социалистических стран и бывших колоний какую-то электронную штуковину, потом, в ответ на выпады западных политиков, стучит этой платой по трибуне. Это, безусловно, будет сфотографировано, попадёт в западные газеты. Нам именно это и нужно.
Сейчас на Западе даже не поймут, что это за штука такая. Я надеюсь, что с теми темпами, которые мы сейчас взяли, через лет 50 мы сумеем уйти достаточно далеко вперёд. Запад, конечно, тоже на месте стоять не будет, кинется догонять. И вот, скажем, году в 1990-95, с учётом «догонялок», хотя, может, и позднее, у них появятся эти, как их там…
— …видеокарты, — подсказал Лебедев.
— Да, видеокарты такого же образца, с большими вентиляторами, — продолжал Серов. — Они их будут рекламировать как чудо западной технологической мысли. И тут какой-нибудь репортёришка, шерстя подшивку старых газет тридцатилетней давности, увидит, что ещё в 1960-м товарищ Хрущёв, выступая с трибуны ООН, махал очень похожей платой с вентиляторами. Вы только представьте, как их торкнет!
По лицу академика Лебедева скользнула ехидная улыбочка.
— Западные компьютерные аналитики в ужас придут, — продолжал Серов. — Ведь это будет значить, что в СССР такие платы выпускались уже 30-35 лет назад! Это на сколько же Советский Союз, выходит, их опережал уже тогда!
— А учитывая темпы развития и нашу параноидальную секретность, экстраполировать состояние электронной промышленности СССР на 1990-й,… Да они в истерике биться будут, — улыбнулся Лебедев. — Заодно платой и постучать можно, она достаточно прочная.
— Ну, сейчас секретность уже и не настолько параноидальная, — уточнил Серов.
Хрущёв беззвучно хохотал, колыхаясь всем объёмом:
— То есть, товарищи, предлагаете учинить троллинг замедленного действия, с детонатором, рассчитанным на период в 30 лет?
— Может, и побольше.
— Это хорошо… Это вы мощно задумали. Давайте, попробуем.
Свой вклад в подготовку поездки внёс и сын Первого секретаря Сергей. Он тоже изучил историю с ботинком, в том числе — по собственным книгам, записанным Веденеевым в ноутбук, и предупредил Нину Петровну:
— Мам, когда будете отцу летнюю обувь покупать — возьмите пару на размер побольше, и желательно — без шнурков, а то ему надевать неудобно. Сейчас кооператоры много удачной обуви делают, то на липучках, то просто со вставками-резинками, есть из чего выбрать.
Сам же он, воспользовавшись служебным положением, попросил одного из знакомых слесарей на работе приделать к обычной обувной «ложке» складную рукоятку-удлинитель. Дома Никита Сергеевич из-за своей комплекции обычно пользовался обувной «ложкой» на длинной ручке.
Слесарь, узнав, что сей нехитрый предмет домашнего обихода предназначается для Первого секретаря ЦК, превзошёл самого себя, сделав из обычной «ложки» настоящий шедевр с телескопической раздвижной рукояткой. Обычные рабочие и колхозники видели, как много Хрущёв делает для улучшения их жизни, как не по дням, а по часам меняется к лучшему огромная страна. Поэтому Первого секретаря в народе любили, хотя, порой, и подшучивали над ним, и сочиняли про него анекдоты.
Никита Сергеевич, увидев обувную «ложку» редкой работы, пришёл в восторг, сунул её в правый внутренний карман пиджака и везде носил с собой. С ней он и отправился в Америку.
Первоначально Первый секретарь собирался отправиться на сессию Генеральной Ассамблеи морем, на пароходе «Балтика». Сессия должна была открыться 20 сентября. Отплытие планировалось на 9 сентября, чтобы прийти в Нью-Йорк 19-го. Вместе с советской делегацией на том же судне плыли делегации большинства социалистических стран, только румынская делегация отправилась самолётом.
Но из «документов 2012» выяснилось, что американцы, понимая, что с парохода посреди Атлантики деваться некуда, ловко организовали «упреждающий удар»: предложили провести предварительно, 17 сентября, ещё одну, чрезвычайную сессию с повесткой дня: приём новых членов в ООН и положение в Конго. Члены западных делегаций попросту поменяли билеты на самолёты, а делегации соцстран оставались «пленниками» своего решения плыть на корабле.
С подачи Хрущёва предполагалось принять в члены ООН одновременно оба германских государства — ГДР и ФРГ (АИ, в реальной истории ФРГ и ГДР стали членами ООН в начале 70-х). Американцы, манипулируя большинством в ООН, собирались организовать приём ФРГ, а приём ГДР замотали бы в бесконечном обсуждении процедурных вопросов. Аналогично протащили бы и выгодные для них решения по Конго.
Понимая, что и сейчас американцы, вероятнее всего, сделают то же самое, Никита Сергеевич предложил проделать обманный манёвр. С этой целью летом 1960 г ВПП калининградского аэропорта «Храброво» была удлинена до 3600 метров в направлении села Старорусское. 9 сентября члены делегаций соцстран погрузились на пароход «Балтика» и отправились из Ленинграда по Балтийскому морю. Пароход сопровождали 2 советских эсминца, обеспечивавших безопасность. Отбытие делегаций обставили с помпой, показали по телевидению, чтобы администрация США была полностью уверена, что делегации плывут на корабле.
Оказавшись на корабле, Хрущёв объяснил делегатам свой замысел. Ночью с 9 на 10 сентября неподалёку от Калининграда члены делегаций перешли с лайнера на эсминцы, которые и доставили их в Калининград. «Балтика» в сопровождении двух других эсминцев продолжала свой путь через Атлантику.
В Калининграде, городе, закрытом для западных репортёров, делегации поселились в гостинице, где в спокойной обстановке готовились к сессии ООН, ещё и ещё раз обсуждая ситуацию, продумывая аргументы и варианты действий. В период подготовки, 14 сентября, пришло сообщение об аресте в Конго премьер-министра Лумумбы. Почти сразу после этого, с подачи США было объявлено о проведении 17 сентября чрезвычайной сессии ГА ООН.
Рано утром 16 сентября из Калининградского аэропорта поднялись один за другим два самолёта Ту-114 с членами делегаций, охраной и частью технического персонала, без которого было не обойтись — секретарями, советниками, стенографистками. Остальной персонал следовал в Штаты на борту корабля. Американскую администрацию уведомили об изменении планов, когда самолёты уже были в пути. Около полудня 16 сентября оба самолёта приземлились на ВПП авиабазы Эндрюс.
Эйзенхауэр, узнав, что его обвели вокруг пальца, был раздосадован, но протокол есть протокол — пришлось ему ехать в Эндрюс и встречать Хрущёва. Они расстались по окончании визита вполне дружественно, явного обострения отношений между СССР и США, несмотря на все старания Даллеса и компании, организовать так и не удалось (АИ). Поэтому этикет требовал от президента проявить вежливость. Впрочем, Айк оказался достаточно мудр, чтобы обратить всё в шутку. При встрече он пошутил:
— Вы опять меня провели, господин Хрущёв. Напомните мне никогда не садиться играть с вами в покер.
— В покер я играть не мастак, господин президент, — в тон ему ответил Никита Сергеевич. — Вот в дурака — это такая русская карточная игра — со мной играть точно не стоит. Уйдёте в одних кальсонах.
Эйзенхауэр оценил игру слов, и выставить Первого секретаря дураком больше не пытался, как минимум — в этом раунде. По дороге в город они коротко обсудили ключевые политические вопросы — положение в Конго, приём ГДР, ФРГ и ещё нескольких африканских стран, получивших независимость, в члены ООН. Президент также поднял вопрос о возвращении американских лётчиков со сбитых самолётов-разведчиков. Хрущёв предложил обменять их на советских разведчиков, задержанных в США по делу о шпионаже в компании «Мортон Тиокол». Айк ответил, что тоже размышлял над таким вариантом, и обещал дать ответ, посоветовавшись с членами своей администрации.
(В реальной истории отношения Хрущёва и Эйзенхауэра на тот момент были напрочь испорчены скандалом с U-2, и они в тот раз в период пребывания Хрущёва в США не встречались. В АИ политическая ситуация существенно иная, вместо «апофигея» холодной войны вполне возможен нормальный дипломатический диалог)
По положению в Конго достичь согласия не удалось. Американцы поддерживали Мобуту, СССР считал его узурпатором и объявил режим Мобуту нелегитимным. СССР регулярно, на каждой сессии, настаивал что Китай в Совете Безопасности должен представлять делегат КНР, а не Тайваня. США столь же последовательно проваливали советское предложение при голосовании. Обстановка в Белом доме складывалась нервная. Эйзенхауэр опасался, что СССР может захватить инициативу, привлечёт в поддержку своей позиции делегации стран «третьего мира».
По прибытии в Нью-Йорк советская делегация разместилась в здании советской миссии при ООН, чтобы не тратить время на поездки по городу. В советскую делегацию, кроме Хрущёва, входил министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко и два его заместителя — Валериан Александрович Зорин и Александр Алексеевич Солдатов. Также была группа технического персонала, охрана во главе начальником 9 управления КГБ генералом-полковником Николаем Степановичем Захаровым и начальником личной охраны Первого секретаря полковником Никифором Трофимовичем Литовченко, помощник по дипломатическим вопросам Олег Александрович Трояновский и другие.
Уже 17 сентября делегация СССР дала «первый бой» империалистам в ООН. Кандидатуры новых членов организации предварительно обсуждались в Совете безопасности. Эти обсуждения обычно проходят закрыто, в атмосфере торга, когда члены Совета безопасности вынуждены делать взаимные уступки друг другу, чтобы согласовать принципиально несогласуемые позиции.
При обсуждении вопроса о приёме ФРГ и ГДР в ООН, советская делегация вынудила США и Великобританию высказаться за принятие ГДР, пригрозив в противном случае, последовательно накладывать вето на все попытки принять в ООН Западную Германию. Англосаксы были вынуждены согласиться и поддержать ГДР на процедуре приёма.
В Генеральной Ассамблее большинства у западных держав уже не было, здесь, благодаря работе Коминтерна, симпатии были уже на стороне ГДР, которая активно участвовала в помощи национально-освободительным движениям. Здесь уже СССР был вынужден несколько придерживать своих союзников, чтобы они не провалили кандидатуру ФРГ — тогда США в отместку провалили бы ГДР. Так или иначе, обошлось, и оба германских государства стали равноправными членами ООН (АИ, в реале так и случилось, но позже). Всего в 1960 году в ООН вступило рекордное количество новых членов — 20 стран, из них 17 африканских, что лишний раз подчёркивало быстрый распад колониальной системы.
Зато при обсуждении ситуации в Конго страсти разгорелись не на шутку. Американцы по этому вопросу вели собственную политику, не слишком считаясь с мнением генсека Хаммаршёльда, а тот тоже проводил прозападную политику. Гизенга по рекомендации советника из Коминтерна, 16 сентября объявил о создании на подконтрольной ему территории Народной республики Конго (АИ). В итоге, разочаровавшись в возможности достижения взаимоприемлемого решения, советская делегация предложила союзникам неожиданный шаг.
На чрезвычайной сессии ГА ООН 17 сентября Хрущёв с трибуны объявил полковника Мобуту узурпатором, обвинил Генерального секретаря Хаммаршёльда, подчинённых ему чиновников ООН и миротворческий контингент в потворствовании свержению законного избранного президента и премьера Конго, и затем заявил, что Советский Союз признаёт единственной законной власти в Конго правительство Антуана Гизенга в Стенливилле, как участника правительства Лумумбы, демократически избранного всенародным голосованием. Он призвал социалистические страны и все демократические силы поддержать правительство Гизенга и также признать его (АИ).
В ООН разразилась буря. Союзники СССР, не только социалистические страны, но и многие недавно получившие независимость бывшие колонии, получавшие помощь Коминтерна в организации системы государственного управления, образования и здравоохранения, единогласно поддержали инициативу СССР и также объявили о признании НРК. В поддержку правительства Гизенга высказался лидер Индонезии Сукарно, а следом за ним и индийский премьер Джавахарлал Неру. (АИ)
Даг Хаммаршёльд категорически отверг обвинения Хрущёва. Тогда Никита Сергеевич предъявил фотографии, на которых были изображены солдаты миротворческого контингента ООН, заблокировавшие правительственную радиостанцию и аэропорт в Леопольдвилле, и держащие под арестом законного премьера Лумумбу.
— Солдаты ООН охраняют Лумумбу, чтобы его политические противники с ним не расправились! — пытался оправдаться Хаммаршёльд.
— Тогда почему они не дают ему выйти из дома? — спросил Хрущёв. — Законно избранный премьер-министр должен быть на своём рабочем месте, а под арестом должен сидеть узурпатор Мобуту!
Хаммаршёльд попытался ответить, что это — внутренние дела Конго.
— Тогда почему миротворцы ООН вмешиваются во внутренние дела Конго, и не пропускают членов законно избранного правительства выступить по радио? Почему окружили аэропорт и не позволяют членам правительства покинуть страну, подвергая их опасности нападения сторонников узурпатора? Господин Генеральный секретарь, вы, как дипломат, знаете, что очень сложно усидеть на двух стульях. Либо вы прилагаете все усилия для восстановления законного правительства Конго, либо продолжаете прислуживать империалистам.
