Фанонный микс (Литрпг)

— Так в реальном бою эта сфера пригодится? — с сомнением поинтересовался Фред.

— Если ты не идешь по пути мастера Чар, то лучше использовать ЗОТИ, — дал совет наиболее опытный среди них волшебник. — Как правило, практик ЗОТИ в реальном бою превосходит практика Чар на ранг. То есть, специалист в Чарах в бою будет примерно равен адепту ЗОТИ. Впрочем, не могу не заметить, бывают исключения, вроде Флитвика, но они лишь подтверждают правило.

В тот же день мальчик снова засел во внутрипалочковом пространстве, и продолжил разработку новых чар.

// Сотворено ритуальное заклинание "Сеть Контроля" (1). Раздел: ментальное манипулирование. Базовое заклинание: Coniunctis. Описание: система, позволяющая управлять ментальными объектами, созданными самим заклинателем. Особое: Заклинание создано без учета классических правил сотворения палочковых заклинаний. Его использование с другими палочками невозможно до достижения во владении им уровня 200. Затраты: 1 му применение, 1му за включение ментального объекта, 1му за 30 секунд применения за каждый объект в сети (с учетом самой сети).

Конечно, указанные Сириусом недостатки оно не исправляло, зато позволяло таскать за собой сколько угодно снарядов. В будущем мальчик надеялся существенно расширить возможности этого заклинания, добавив самонаведение на приближающиеся ментальные объекты.

Существующий уже снаряд следовало дополнить возможностью подстраиваться под ближайшие недружественные объекты, но сделать это инструментами, доступными на текущий момент, возможности не предоставлялось. Гарри надеялся, что со следующим рангом в школе таковые обязательно станут доступны. Пока же он решил по возможности избегать сражений.

Окончив с боевыми приемами, маленький менталист переключился на куда более тонкие, но не менее важные, заклинания по работе с разумом.

Вообще, с ростом в ранге все заклинания стали эффективнее, чем были. У наступательных форм, таких как ступефай и конфундус, значительно повысились пробивные способности. А воздействия на разум стали куда чувствительнее и при этом менее заметны. Но, к сожалению, недостаточно.

Даже заполучив все возможности нового ранга, никакого продвижения с восстановлением памяти не случилось.

"Видимо, на базовых элементах я далеко не уеду, — заключил Гарри. — Мне наверняка потребуются обширные исследования по записи ложных воспоминаний с последующим восстановлением истинных. Только из-за нехватки подопытных, придется экспериментировать над собой".

Закономерный, но оттого не менее неприятный вывод испортил мальчику весь исследовательский запал. Помаявшись с полчаса над ритуалами развития недавно изученных заклинаний, маленький менталист вылез из внутрипалочкового пространства и отправился в гости к Хагриду.

До дня повышения в ранге, Гарри старался посещать хижину полувеликана каждый день, и, ясно, что не травяные чаи были тому причиной. Нет, напитки и правда восхитительны, но куда сильнее мальчика волновал новорожденный дракон, способный общаться телепатически, а также перемещать огромные предметы силой мысли. Как быть с этой ящерицей, маленький менталист еще не решил, и пока старался лишь почаще бывать у нее перед глазами и подкармливать мясом из столовой, чтобы войти для диковинного существа в круг близких людей.

Хотя их знакомство и началось не очень гладко, Саймон, а именно так полувеликан назвал дракона, уже через пару недель сменил гнев на милость. Он благосклонно принимал подарки и даже пару раз позволил себя погладить по голове. Единственное, к чему тупая ящерица относилась неадекватно — это к попыткам Гарри поговорить с полувеликаном, будто дико ревнуя свою "маму".

— Хагрррид! Хотеть еще!!! — услышал мальчик детский писк, когда до двери в избушку оставалось несколько метров.

— Да, конечно, я сейчас сбегаю, принесу, Сая! — послышался крик лесника, дверь открылась, и полувеликан пулей вылетел наружу, чудом не растоптав в последний момент успевшего отпрыгнуть Гарри.

— Э-э, — ошарашено протянул тот, глядя в спину удаляющемуся полувеликану.

Мальчик сделал несколько неуверенных шагов, и заглянул в хижину, в тот же момент встретившись с красными глазами с вертикальным зрачком. Их обладательница, девочка лет семи с длинными розовыми волосами, закутанная в простыню, сидела за столом и водила пальцем по чистой тарелке, где раньше лежала гора зуболомных каменных кексов.

— Гарррри! — прорычала она. — Мясо хватит! Хотеть сладость!

Поскольку слова были подкреплены соответствующим ментальным посылом, сомневаться в личности ребенка не приходилось.

— Рад видеть тебя, Сай... Сая, — пробормотал Гарри, не совсем понимая, как на все реагировать.

— Сладость! — требовательно стукнула рукой по столу девочка, проломив двадцатисантиметровую деревящку и с удивлением уставившись на плоды своих трудов.

"Как же мы ее разбаловали!" — искренне ужаснулся маленький менталист.

Глава 29

Эта драконица оказалась поистине ужасающей.

За какие-то несколько дней она научилась формировать более-менее понятные предложения, а ее ментальная сила была столь велика, что Гарри, бросивший все силы на изучение менталистики, был для любимицы Хагрида словно букашка. И, что хуже всего, она была разбалована до такой степени, что от одного взгляда на с виду милую девочку, по телу маленького менталиста каждый раз пробегала нервная дрожь.

Естественно, скрыть такое сокровище оказалось за пределами не только возможностей Хагрида, но и здравого смысла. Девочке был срочно нужен воспитатель, которым вопреки всем протестам сделали бедного декана Слизерина. Гарри было даже страшно представить, что случится с профессором, если к моменту, когда драконица перегонит его в магическом могуществе, у нее останутся какие-нибудь претензии к Снейпу. А они, скорее всего, останутся, поскольку без хорошей порки сделать Саю чуть более вменяемой вряд ли получится.

Впрочем, маленький менталист недолго сочувствовал декану факультета-противника, поскольку на него обрушилась давно ожидаемая, но столь неожиданная проблема.

"Ну и "подарочек" на Рождество", — стараясь унять внутреннюю дрожь, думал Гарри.

Директор, что называется, нашел время для серьезного разговора, причем назначил его за пару дней до важного для христиан праздника.

"Кстати, а почему это волшебники празднуют христианские праздники?" — замер мальчик на месте и двинулся дальше. Оно, конечно, интересно, но сейчас не до этого.

Важнее подумать о том, как именно Дамблдор планирует провести эту встречу.

"И как же?" — задумался менталист. Проблема была в том, что ему не хватало ни знаний, ни опыта, чтобы хотя бы примерно просчитать такого могущественного волшебника, поэтому все ближе и ближе подходя к кабинету, Гарри чувствовал лишь все возрастающую растерянность.

— Свищалки Версерс, — произнес мальчик мудреное название сладостей, о которых ни разу до этого дня не слышал.

Горгулья отпрыгнула, открыв лестницу.

"Не важно, буду импровизировать, — обреченно вздохнул маленький волшебник. — Я ничего не нарушаю и использую менталистику только в крайнем случае".

Директор стоял у окна и пустым взглядом смотрел куда-то вдаль. Казалось, что он был где-то не здесь, а там, далеко, и все проблемы мира лежали на его плечах. Гарри даже невольно почувствовал вину за то, что в столь сложные времена вынуждает этого великого волшебника тратить на себя время.

— Когда же все пошло кувырком? — философски спросил Дамблдор.

— Профессор? — вопросительным тоном произнес мальчик.

— Сотни лет магический мир пребывал в стабильности, Гарри, — произнес директор и обернулся. — Конечно, то тут, то там периодически появлялись темные лорды, которые несли много зла, но все это было в порядке вещей, в допустимых пределах. Но то, что происходит сейчас, выходит за все грани дозволенного.

— Вы имеете в виду, массовое появление родов и деятельность Флексибаса? — поинтересовался маленький менталист.

— Массовое Обретение могло бы ознаменовать начало золотого века в магическом мире, — задумчиво пробормотал Дамблдор. — Но тому, кто его устроил, видимо, это было не нужно.

— То есть, — недоверчиво прошептал мальчик. — Вы считаете, что появление стольких лордов и леди не только не случайно, но и устроено кем-то сознательно?

— Все, что сейчас происходит — только начало, — уверенно заявил старик. — В этой новой войне с Волдемортом прольется намного больше крови, чем в первой, но мы справимся. Меня куда более волнует то, что будет дальше.

Маленький менталист серьезно задумался. Нет, не такого разговора он ожидал.

— Гарри, — вздохнул Дамблдор. — Я родился в чистокровной родовитой семье и с малых лет готовился перенять наследие Рода. Моя жизнь была очень богата на события, а ошибки крайне редки, но те, что были, приводили к поистине чудовищным последствиям. И, разбираясь с ними, за более чем вековую жизнь я приобрел огромный опыт.

Мальчик внимательно слушал, не совсем понимая, к чему ведет директор.

— Я многого достиг в этой жизни: признание, титулы, посты, магическое могущество — практически всё, чего можно добиться в магическом мире, я получил, — находясь мыслями где-то не здесь, тихо сказал он. — Но чем дольше живу, тем яснее становится, что всё это ровным счетом ничего не значит. Я достиг возраста, до которого мало кто доживает, и когда придет моё время, что останется после меня? Портрет в этой комнате и память в сердцах потомков?

— Но разве этого недостаточно? — с сомнением спросил Гарри. Признаться, он не любил думать о возможной смерти, поэтому не очень понимал учителя.

— Я хотел, чтобы те несчастья, что случились в мое время, больше никогда бы не произошли. Желал оставить после себя мир, в котором волшебники не будут убивать друг друга ради силы и знаний, не будут ставить эксперименты над разумными существами. Моей мечтой было общество, в котором люди с добром относятся друг к другу и сами определяют свой путь, выйдя из-под диктата так называемой Воли Магии.

— Вы были очень наивны, — был вынужден признать маленький менталист, на что старик только горько улыбнулся.

— Пусть не так, как хотелось бы, но кое-что мне все-таки удалось, — поведал Дамблдор. — Большую часть жизни я провел, как Светлый Волшебник, но при этом мои действия часто несли горе другим людям. В данный момент у меня нет времени на их перечисления, но это и не нужно. Куда важнее то, что если бы не эти волны Обретения, магия начала бы очень быстро слабеть и вскоре потеряла какой бы то ни было эффект.

— Потеряла бы эффект? — изумился мальчик, а затем в его глазах вспыхнула жажда знаний. — Не могли бы вы рассказать о причинах?

Конечно, Гарри совсем не нравилось, что директор своими действиями чуть не запорол ему будущее в качестве волшебника, но это чувство было не столь важным по сравнению с возможной катастрофой.

— В школьной программе Хогвартса это отсутствует, но эффект заклинаний помимо прочих факторов зависит и от степени слияния материального и ментального слоев реальности, которое называют насыщенностью сверхъестественного фона. Чем больше мысль и материя переплетены друг с другом, тем больший эффект вызывает волшебство. Если же связи между ними разорваны, то, независимо от могущества, волшебник ничем не будет отличаться от простого магла.

Мальчик сразу же припомнил инцидент в поезде и полученную способность.

— Но дожны же быть способы повысить насыщенность фона, — убежденно произнес он. — На постоянной и временной основах.

— Временной? — с любопытством взглянул на ученика Дамблдор. — Связи между материальным и ментальным с течением времени разрушаются, и единственное, что может обратить этот процесс — принудительное воздействие мыслей на материю, то есть, волшебство. Этот процесс вызывает резкое повышение насыщения фона в крохотной области, но затем фон постепенно выравнивается. Чтобы лучше понять, представь: в комнату принесли раскаленный металлический шарик. Постепенно он будет остывать, но температура в комнате будет повышаться, аналогично и с насыщенностью.

— И... сколько волшебников нужно для сохранения магии? — задумался Гарри.

— Даже будь нас в сотни раз больше, этого было бы недостаточно, — сказал директор. — Поэтому с древних времен маги практиковали множество методов: создание барьеров для сдерживания фона на определенной территории, изуверские ритуалы с массовыми кровавыми жертвоприношениями у темных, волшебных "утопий" светлых, заклинательных ментальных массивов у менталистов и многое-многое другое. Все методы глобального усиления фона были поистине ужасающими до изобретения Родов. Я оставлю тебе книгу для детального изучения.

В этот момент из шкафа вылетел толстый томик в светло-коричневой кожаной обложке и повис перед Гарри.

— Это очень древний и опасный экземпляр, так что будь с ним осторожнее, — посоветовал Дамблдор. — Для остальных он выглядит, как "Четырехзаклинательная Трансфигурация", и лишь тебе доступно истинное содержание. И возьми еще эти, изучи на досуге.

Увидев название на корешке одного из трех томов, мальчик тут же сел на вовремя созданный учителем стул.

— Я полностью разбит, уничтожен и понимаю, что ничего в этой жизни не понимаю, — пробормотал он в неверии. — Объяснитесь, пожалуйста.

Дело в том, что написано там было "Экспертная Менталистика".

— Эти книги — мой личный перевод трудов немецких исследователей. Они были написаны в тридцать восьмом году и включают в себя как адаптированные древние методики, так и новейшие для тех лет исследования. Во времена фашистской Германии развитие волшебства достигло наивысшего за всю историю Человечества уровня, поэтому можешь считать, что изложенные знания позволяют добиться наилучших из возможных результатов.

— И все же, почему? — настойчиво спросил Гарри.

— Запретный плод всегда сладок, — вздохнул директор. — Поэтому я хочу, чтобы ты сам увидел, к чему в конце концов приходят светлые, темные и менталисты. Я верю, что обладая всей картиной целиком, не обуреваемый чувством тяги к запретным знаниям, ты сможешь сделать выбор, о котором не пожалеешь.

— Эм... — замялся ученик. — Спасибо за доверие.

— И есть кое-что еще, о чем тебе следует узнать, — задумчиво произнес директор. — Ты знаешь, что в Хогвартсе не работают многие магловские устройства, и причина тому — высокая насыщенность фона. Чем выше ментальное переплетено с материальным, тем менее тонкие технологии могут использовать маглы. А это означает, что пока существует Волшебство, есть и предел развития магловских технологий.

Он замолчан и на некоторое время в кабинете повисла тишина. Шестеренки в голове маленького менталиста крутились с бешеной скоростью в попытке понять, что от него хочет учитель, но после недолгих раздумий пришло понимание — до полного изучения переданного материала найти ответ невозможно, а значит, пока есть возможность, стоит спросить о некоторых странностях.

— Профессор Дамблдор, — произнес мальчик и замер, неуверенный, стоит ли спрашивать. Наконец, он решил рискнуть. — Что произошло в ночь Хэллоуина?