Почти любовь, почти падение

— Так познакомил бы мать с любимой девушкой, — встрял Пал Олегыч. — Но нет, ты предпочёл всё скрыть. Ответишь на вопрос — почему?

Андрей сердитый взгляд в отца вперил, понимая, что сказать ему нечего. Точнее, если сказать, правду, то только подтвердить все подозрения родителей. Но Пал Олегычу от него подтверждения и не нужны были, он сам кивнул и пояснил:

— Вот именно. У тебя же выборы на носу, зачем себя компрометировать отношениями с бывшим экономистом компании? С проштрафившимся сотрудником, смею добавить!

— Тебе это покоя не даёт? — понизив голос, поинтересовался Андрей. — Хорошо, я не буду выдвигать свою кандидатуру.

Маргарита дёрнула сына за руку.

— Андрей, что ты говоришь? Ты думаешь?

Андрей рукой дёрнул, заставляя мать разжать пальцы.

— Я думаю. Я думаю, что слишком долго и слишком многое пытаюсь доказать всем ради должности президента! Мне, честно, надоело. Не достоин? Верить мне нельзя? Ну и ладно. В конце концов, сколько это ещё может продолжаться? Мне ведь на самом деле надо строить свою жизнь! Годы идут, а я всё из себя что-то изображаю. Доказать пытаюсь, что достоин! А ведь выяснили уже, что недостоин. Значит, начну заново, в другом месте.

— В каком месте? — не поняла Маргарита и с мужем переглянулась, кинув на того встревоженный взгляд.

— Не знаю в каком, — гораздо спокойнее отозвался Андрей. — Поищу другую работу. Нет в этом ничего страшного, — сказал он, стараясь успокоить и себя, и родителей, которые смотрели на него с недоверием. — Я хороший специалист. Может, президент никудышный, но специалист хороший. На жизнь заработать смогу. И всё станет проще. — Усмехнулся. — Сашка, точно, обрадуется.

— Андрюш, ты ведь несерьёзно?

— Думал, что нет, — признался Жданов, пряча от отца глаза. — Думал, думал, а вот как вслух произнёс, так и понял, что не особо я испугался.

— И всё это ради Кати? Бросить всё и вся, что важно было, ради неё?

— Ради себя. Потому что хочется жить и работать, а не биться вечно головой о стену, пытаясь кому-то что-то доказать. Нечего мне больше доказывать, я такой, какой есть. Нравится это кому-то или нет.

Родителей ему на самом деле удалось поразить. Когда Андрей уходил, они молчали, а отец смотрел на него так, словно Андрей его шантажировать взялся. Пугал своим уходом намеренно. Но Жданов даже переубеждать его не стал. Подумал о том, что без президентской должности жизнь не остановится, и сразу дышать легче стало. Напряжение отпустило, и он из кабинета вышел, с ощущением, что ему всё по плечу. Хотя, и злился тоже. Но скорее на саму ситуацию, чем на кого-то конкретно. Взял и уехал из "Зималетто", не дожидаясь окончания рабочего дня. Некоторое время по улицам колесил, пытаясь успокоиться, а заодно обдумывал то, что Кате скажет, как домой вернётся. Ведь дороги назад нет. Теперь только вперёд, причём вместе, и не оглядываться. А ещё не слушать никого. Это очень важно — не слушать. А то много умников вокруг. Умников, сплетников и злопыхателей.

Катя встретила его в прихожей. Видимо, услышала, как в замке ключ поворачивается и из комнаты ему навстречу вышла. Андрей когда увидел её, в первый момент облегчение почувствовал, а потом вспомнил про время и удивился.

— А ты дома? Очень хорошо. — Подошёл к ней и обнял. Щекой к её волосам прижался, замер на несколько секунд, а потом со стоном, перешедшим в смешок, от Кати оторвался.

Пушкарёва его от себя отпустила, наблюдала за тем, как Андрей разувается, и всё-таки решилась поинтересоваться:

— А ты почему так рано?

— Настроения нет работать.

— Настроения?

Он кинул на неё умоляющий взгляд.

— Катюш...

У неё в буквальном смысле руки опустились.

— Ты поругался с родителями.

— Не думай об этом. Как поругался, так и помирюсь. Это же мои родители. — Андрей ей подмигнул. — Лучше рассказывай, почему ты не на работе. Плохо себя чувствуешь?

— Нормально я себя чувствую, — чуть ворчливо проговорила Катя, и позволила себя увлечь в комнату. — Просто я... Андрюш, я больше не работаю у Юлианы, я же тебя предупреждала.

Жданов всё-таки удивился.

— Правда?

Катя выразительно на него посмотрела.

— Ты не помнишь?

— Почему? Помню. Но я не помню, чтобы ты говорила, что уже уволилась.

— Я вчера хотела тебе сказать, но сам видишь, что получилось.

Андрей её за плечи обнял, чуть навалился, Катя охнула, а он рассмеялся. Поцеловал её куда-то в шею.

— Ну, и ладно. Уволилась, и хорошо.

Они вместе на диван сели, Катя к Андрею прижалась, как он того хотел, но долго тишины и объятий не выдержала. От рук его освободилась, и на Жданова посмотрела с тревогой.

— Так что, поругался?

— Есть немного, — признался он. И тут же принялся её успокаивать: — Но волноваться повода нет. Я даже не ругался, можно сказать. Просто поговорили... Серьёзно.

— Не нравится мне это твоё "серьёзно". Вы про меня говорили? Они против, да? — Катя не спускала глаз с лица Жданова, и то, как он морщится, ей очень не нравилось.

— Да не в тебе дело, Кать. Во мне дело...

— Конечно, в тебе! Потому что ты со мной. — Вдруг так обидно стало, что Пушкарёва задохнулась.

Андрей её за плечи взял и попытался её к себе прижать.

— Потому что слишком хотят всё контролировать в моей жизни. Но я придумал, как всё решить.

— Как?

Жданов в задумчивости потёр кончик носа.

— Я уйду из "Зималетто".

Катя поначалу решила, что ослышалась. Повернулась к нему и в лицо вгляделась.

— Как?

— Да очень просто, как! — не сдержался всё-таки Андрей. — Уйду и всё. Что я, работу не найду себе? Начнём сначала, это даже полезно. — Чтобы смягчить свой раздражённый тон, Жданов руку протянул, чтобы заправить прядь Катиных волос ей за ухо, но она головой дёрнула, а потом и вовсе отодвинулась.

— Андрей, ты с ума сошёл?

— Нет. Кать, ты думаешь, мне работу никогда не предлагали? И заграницу звали, да и в Москве, я думаю, найдутся люди, которые готовы...

— На конкурентов работать? Отлично ты придумал!

Его губы сжались в тонкую линию.

— Я не говорил про конкурентов, я говорил про швейное производство.

— Пал Олегыч никогда тебе не простит, если ты "Зималетто" бросишь!

— Но я не собираюсь бросать! Просто не понимаю, почему я должен жизнь положить на то, чтобы доказать ему свою состоятельность! — Андрей сначала заорал, а потом с дивана вскочил. — Всё равно не докажу, пойми ты это! А у меня тоже жизнь одна!

— О Господи. — Катя лицо рукой прикрыла, не зная, что сказать. — Ты испортишь отношения с родителями.

— Нет.

— Да! Что они тебе говорили? Условия ставили?

— Не выдумывай.

— Тогда что?

— Да ничего! Просто надоело.

— Надоело? Через считанные дни совет, а тебе надоело?

Жданов остановился, уперев руки в бока. Выглядел по-настоящему разозлённым.

— И что даст совет? Что? Ещё раз меня лицом в землю ткнут, как щенка, и всё.

Катя сглотнула.

— Он не отдаст компанию Воропаеву.

— Не он один решает.

Она криво усмехнулась.

— То есть, шансов у тебя нет?

Жданов выдвинул вперёд подбородок.

— А это так важно?

— Да!

— Чтобы я стал президентом? Ты этого хочешь?

— Этого ты хочешь. Ты хочешь этого всю сознательную жизнь! А теперь пытаешься мне доказать, что всё прошло?

— Теперь мне этого мало.

Катя тоже встала, и теперь уже она нервно заходила по комнате.

— Это не решение проблемы, Андрей. — Приложила прохладную ладонь ко лбу. — Я даже представить не могу, что сейчас с твоими родителями происходит!

— Да, — Жданов руками развёл и неприятно усмехнулся, — я плохой сын. Развратник, подлец и никудышный президент! Ничего не забыл?

Катя в ужасе на него смотрела.

— Не кричи.

— Не могу я не кричать! Я думал, ты меня поддержишь, а ты что делаешь?

— Я пытаюсь тебе объяснить!..

— Что? Что я обязан стать президентом? Тебе ведь это так нравится! Ты только и твердишь об этом! Совет, совет! А если я проиграю, то, что будет, Кать? Разочарую тебя?

Она только головой покачала.

— Замолчи.

— Нет уж, давай выясним. Мне на самом деле интересно. Что будет?

— Ты думаешь, мне это важно?

— Да, я так думаю! Потому что ты об этом постоянно говоришь!

— Из-за тебя! Потому что знаю, насколько это важно для тебя!

Андрей задохнулся, отвернулся от неё, а Катя продолжила, как только дыхание перевела:

— Они во всём обвиняют меня, я права? Я знала, что так будет.

— А знаешь, почему? Потому что мы прятались слишком долго. Сколько раз я тебе говорил, а ты... Подождём, нельзя, всё испортим! Вот и дождались!

Обидно стало до слёз. Сглотнула с трудом, и снова спросила:

— Что они тебе сказали? Про меня?

— Ничего.

Она горько кивнула.

— Понятно.

Жданов покаянно опустил голову.

— Катюш...

Слёзы смахнула, и руку перед собой вытерла, Андрея к себе не подпуская.

— Всё нормально. В конце концов, разве не так всё было? Сколько раз мы в постели с тобой фальшивые отчёты обсуждали? От правды не спрячешься.

— Вот давай ты ещё эти глупости повторяй!

— Ты пойдёшь на совет.

— Может, и пойду.

— Ты не понял. Ты выставишь свою кандидатуру.

— Нет, я уже решил.

— Да почему же ты такой упрямый?!

Он смотрел на неё, хмурился и молчал, а Катя даже ногой топнула. А потом подошла и за рубашку на груди его схватила.

— Андрюш, неужели ты не понимаешь, что если этого не случится, твои родители никогда этого не простят. Мне не простят, ты понимаешь? Ты пойдёшь на совет, и пусть совет директоров решит, кто достоин стать президентом. И... они сделают очень большую глупость, если выберут Воропаева.

Они смотрели друг на друга, после чего Жданов невесело хмыкнул.

— Это бред, Кать.

— Ты хочешь с родителями рассориться? Из-за меня? — Она уверенно покачала головой. — Мне этого не нужно.

Андрей голову на бок склонил, заинтересовавшись её словами.

— То есть?

— Так не должно быть.

— Я уже сказал, я не буду президентом.

Она облизала сухие губы.

— Ради бога, но всё равно пойдёшь и помиришься с родителями.

— Я с ними не ссорился.

Катя кулак сильнее сжала, сминая ткань его рубашки.

— Я уезжаю, Андрей.

Он нахмурился, а взгляд стал растерянным.

— Уезжаешь?

— Я работу нашла, в солидном банке. Они отправляют меня на стажировку в Женеву, на три месяца. Я поеду.

— Интересно, — хмыкнул Жданов. — А когда ты собиралась мне об этом сказать?

— Вчера. Но говорю сейчас.

— Я против.

У Кати вырвался лёгкий вздох.

— А то я об этом не догадывалась. Но знаешь, если утром я ещё сомневалась, то сейчас ты мне выбора не оставляешь. Я уеду, а ты останешься в "Зималетто". До совета, — быстро проговорила она, когда Андрей дёрнулся. В рубашку его вцепилась, удерживая Жданова, пытаясь взгляд его поймать. — А там видно будет.

— Ты уехать хочешь? Сейчас? Вот сейчас, когда...

— Именно сейчас, — выкрикнула она ему в лицо, не зная, как по-другому до него донести свою правду. — Я не хочу, чтобы ты из-за меня с родителями ругался. Это неправильно. Иначе на что нам надеяться?

— А на что ты надеешься? Что отец в благодарность мне компанию отдаст?

— Да что ж ты дурак такой?! Я тебе не про компанию говорю!

— А про что? Ты раз сбежала, теперь второй собираешься? Не решаются так проблемы, Катя!

— Некоторые решаются. И это всего три месяца, Андрей!

— Я уже сказал, что я против!

— А моё мнение тебя интересует? Или нет?

Он замер в нескольких шагах от неё, и в напряжении на Катю уставился.

— Ты хочешь уехать?

Она глаза отвела.

— Андрей...

— Что? — Жданов в раздражении махнул рукой. — Ну, что ты замолчала? Давай, расскажи мне про то, что это отличный шанс, что он не часто выпадает! Практика в швейцарском банке, ещё бы! — Он шагнул к ней. — Ты сейчас должна быть рядом со мной. Что бы я ни решил. Понимаешь?

Катя сделала глубокий вдох, и глаза на Андрея подняла.

— Я так не считаю.

— Что? — искренне поразился он.

— Я так не считаю, Андрюш, — повторила Катя. — Мне сейчас лучше уехать. Если меня рядом не будет, ты спокойно всё для себя решишь. И поверь, твоё желание уйти из "Зималетто" очень быстро пройдёт. Я это знаю.

— Что ещё ты знаешь? — холодно поинтересовался он, а Кате закричать захотелось от бессилия.

— Андрей, я лишь хочу, чтобы ты спокойно всё обдумал. Испортить отношения со всеми вокруг ты всегда успеешь.

Взглядами встретились, Катя видела, как Жданов медленно расправил плечи, и вроде сделал вдох, но от этого напряжение его не отпустило. Глаза сузились, а сам побелел.

— И когда ты уезжаешь?

— Послезавтра.

— Отлично! А если бы тебе сегодня к слову это не пришлось, ты когда бы мне сказала об этом? Или прямо из Женевы позвонила?!

— Не говори ерунды.

— Ну, конечно! Ерунда!

Жданов неожиданно резко развернулся и из комнаты выбежал. Катя даже не сразу поняла, что он к выходу рванул. Осталась в комнате, руку к груди приложила, стараясь дыхание перевести и сердце колотящееся успокоить, и только когда услышала, как замок на входной двери щёлкнул, побежала вслед за Ждановым.

— Андрей, ты куда?

Он дверью перед её носом хлопнул, Пушкарёва в первый момент растерялась, попыталась замок открыть, но тот как назло отказался поддаваться, или это трясущиеся руки виноваты? Через минуту поняла, что бежать вниз по лестнице за ним уже поздно, и кинулась к кухонному окну. Как раз успела его открыть, и тут Андрей из подъезда вышел. Печатая шаг к машине направился, а Катя крикнула:

— Андрей, вернись немедленно!

Он голову поднял, взглядом её обжёг, но ничего не ответил. За ключами в карман полез.

— Анд... Жданов!

Он снова на неё посмотрел, голову задрав, и замер так, ожидая продолжения.

— Вернись домой. Пожалуйста, — уже тише проговорила Катя, стараясь не особо привлекать чужое внимание. Прохожие и так оборачивались.

— Зачем? Помогать тебе чемоданы паковать?

— Давай поговорим!

Андрей ключи от машины в ладони сжал.

— Ты едешь?

Катя сглотнула и крепче вцепилась в ручку на оконной раме. Кивнула. А Андрей внизу голову опустил и повернулся к машине.

— Андрей!

Но он её уже не слушал. Кате оставалось только беспомощно наблюдать за тем, как отъезжает его машина. И только когда она за углом дома скрылась, Пушкарёва с подоконника слезла и на стул села. Судорожно втянула в себя воздух.

И что? Это всё?

19.

— Не могу я так уехать. Это ведь неправильно, так не может быть.

Коля смешно сморщился, ещё одну печенину из вазочки стянул и в рот сунул. А когда Катин взгляд встретил, согласно кивнул.

— Ты права.

Катя руку в бок упёрла, не поверив ему.

— Да? В чём же?

Зорькин тут же сник.

— Пушкарёва, ты чего от меня хочешь? Ничего я не знаю! Я, может, вообще, в шоке. Ты мне, между прочим, не говорила, что со Ждановым живёшь! А теперь совета хочешь?

Катя вынуждена была признать его правоту, тоже расстроилась, мгновенно растеряв всю решительность, и опустилась на стул.