— Ты прямо как Дамблдор рассуждаешь! — нервно хихикнул Гарри и смущенно отвел взор от обнаженного тела подруги: — Он раньше так говорил, еще на первом курсе... Когда говорил про великую силу любви.

— Долго же до тебя доходит, — покачала головой Гермиона: — Гарри разговоры о любви, дело конечно нужное, но мне кажется их нужно вести ПОСЛЕ, а не ДО. Мы еще сможем, лежа в постели поболтать за любовь.

— И все же ты на меня давишь, — вздохнул Гарри: — Мне сейчас, как бы, не до этого...

— Гарри не ломайся! Нельзя рассуждать о вкусе банана, если ты его не пробовал, — слегка раздраженно сказала Гермиона: — Вначале любовь, а потом рассуждения о ней! Я понимаю, что ты нервничаешь. Я читала об этом. Психология половых отношений. Мужчине важно контролировать секс. Но ты это будешь делать после! А сейчас важно сделать первый шаг. Наберись мужества и трахни меня уже!

— Это так неожиданно! И ты уверена, что готова к таким отношениям?

Гермиона сделал фейспалм, отняв руки от своей киски, которую гладила.

— Неожиданно ему! — простонала она: — Семь лет уже за ним ухаживаю, ему все неожиданно... Гарри я была готова к сексу с тобой еще год назад! На сто процентов. Ты мог еще на шестом курсе меня трахнуть по первому требованию! Вот только не потребовал...

— Это что? — завороженно уставился на знак молнии над киской подруги.

— Интимная стрижка! — усмехнулась Гермиона: — Полгода назад еще сделала. Нравится? А то у меня газончик был слишком густой. Это значит, что я тебе принадлежу Гарри! Сойдет за доказательство серьезности моих чувств? А то ты все стараешься меня обвинить в спонтанности моих домогательств.

— Э... — охрипшим голосом сказал Гарри Поттер: — Ты могла бы мне намекнуть что ли? Дать знак какой? Как же так? Я не знал...

— Какой ты скользкий тип! — простонала Гермиона: — Намеков было предостаточно, а знаков еще больше! Давай уже трахни меня, мой скользкий друг!

— Ой! — отшатнулся от подруги Гарри: — Ты прямо сейчас процитировала, что я слышал от темного лорда на кладбище!

— Понятно, почему ты так боишься секса, — вздохнула Гермиона: — Твой первый сексуальный опыт был с темным лордом? Бедненький Гарри!

— Да он не мне это говорил! — нервно заорал Гарри: — Ты чего? Он это Малфою сказал! Старшему.

— Я думала что Малфой извращенец, — удивилась Гермиона: — Но Том? Странно это... Тьфу! Гарри хватит меня обламывать! Весь настрой сбил. Быстро снимай штаны и займись делом! Это штучка у меня между ног, давно хочет, чтобы ты меня заполнил своей волшебной палочкой. Достал уже своими колебаниями! То я на Дамблдора похожа, то на темного лорда! Извращенец! Колебаться нужно внутри меня, а не снаружи! Туда-сюда, туда-сюда...

— Ладно, ладно... — начал снимать штаны Гарри: — Убедила. Но все же как же? Это так неромантично. Палатка... Как мы потом вспомним наш первый раз?

— Романтика? Есть вещи поважней романтики! — прорычала Гермиона: — Туда-сюда, туда-сюда! Бафить романтикой нужно тех, кто не уверен в своих чувствах. А мне все равно где трахаться, лишь бы с тобой! Я связана с тобой судьбой.

Гарри быстро разделся и пристроился напряженным членом, напротив щелки, удобно устроившейся подруги. И нерешительно замер.

— Я собственно несилен в теории размножения, — смущенно сказал он: — Как действовать правильно?

— Тц! Гарри! — простонала возбужденно Гермиона: — Ты делаешь ту же ошибку, что и я на первом курсе, когда мы учились летать на метле. Теория ничто без практики. Почему ты смог сесть на гребаную метелку и сразу полетел без всякой теории? Суй уже свой гребаный член в меня! Сколько можно? Или ты только в присутствии Малфоя становишься решительным?

— Он не лезет, — нерешительно сказал Гарри, потыкав в щелку членом.

— А ты сильней!

— Сильней не получается. Член гнется!

— А ты старайся! Это у меня первый раз!

— Судя по твоей уверенности, я думал ты гораздо опытней меня... — прошептал себе под нос Гарри, пытаясь внедриться в подругу.

— И это самый мужественный гриффиндорец? — проворчала Гермиона, помогая ему рукой: — Наверное, я уже сухая вся... а вот не фиг был мне тут фигню бубнить, что я на темного лорда похожа! Отвлек, понимаешь, от созидательного труда, на разрушительный... Да! Пошло! Суй дальше! О!

— У тебя кровь? — запаниковал Гарри: — Я тебя ранил?

— Все нормально! Суй дальше. Так всегда бывает первый раз...

* * *

Усталые Гарри и Гермиона, голышем лежали обнявшись в постели и вяло разговаривали о любви. Которую, наконец, опробовали.

— Знаешь Гарри, я вспомнила, почему начала тебе сватать Чжоу, — сказала Гермиона: — Помнишь, как это было? Мы такие идем из Хогсмита, а я вся на взводе, смеюсь и кричу "Это так весело правила нарушать!". Вон я на что пошла ради любимого Гарри! А Рон сразу начал бурчать тебе на ухо "что ты сделал с Гермионой?". А ты такой пафосно молчишь. Даже не отшутился. Вроде как я для тебя пустое место. Дескать, кто такая Гермиона Грейнджер? Да, думаю, похоже, Гарри никогда со мной ничего не сделает. И сразу начала вспоминать про Чжоу. Пусть, думаю, Избранный хоть с Чжоу порадуется жизни... Но наконец я тебя все-таки затащила в постель.

— Знаешь, а все-таки это принуждение, — сказал тихо Гарри, прижавшийся к её спине, поцеловав Гермиону в затылок.

— Ты опять? — фыркнула Гермиона: — Для принудительного случая, ты слишком часто меня будил ночью, раз тебе не понравилось. Все мне там натер. Для первого раза, мог бы не так резво стартовать! Слишком ты озабоченным был для принудительности...

— А я не про себя! — мягко ответил Гарри: — Я про тебя. И твою судьбу. Получается, судьба тебя принудила спать со мной? Ты под страхом смерти это сделала? Это нехорошо. Почти насилие.

— Чушь мелешь Гарри, — отозвалась недовольно Гермиона: — Ты вдумайся в смысл слова "принуждение". Это значит, когда тебя ЧЕЛОВЕК к чему-то принуждает. К судьбе это понятие не применимо в принципе. Да и человек должен быть плохим и принуждать к плохому. Чего ты не хочешь делать. А ты видимо все пропустил мимо ушей Гарри, когда я рассказывала, как хотела тебя в койку затащить? Что у тебя за тяга к ненужному пафосу и жертвенности? Будь проще.

— Не положено мне быть проще, — со вздохом отозвался Гарри Поттер: — Меня Дамблдор всю жизнь натаскивал быть пафосным и жертвенным. Чтобы сама-знаешь-кого победить. Любой ценой типа. Зря ты со мной связалась девочка...

— Ан не зря! — шлепнула Гарри по боку Гермиона: — Ты мальчик глупый и депрессивный. И не понимаешь. А мне умной девочке видней с кем связываться лучше!

— Погибнешь ты со мной!

— Не каркай! Будем жить. Долго и счастливо. Я в принципе не могу умереть, если буду верна тебе. Ибо судьба!

— Меня пугает твоя вера в меня. Сириусу не помогло, что он...

— Ну что он? Что? Значит, не был верен тебе в душе, раз погиб.

— Да что ты несешь? Он из-за меня сунулся в министерство!

— А ты не злись, а послушай трезвое рассуждение. Хотя, захочешь ли?

— Ну, говори.

— Сириус тебе ничем и никогда не помог! — твердо припечатала Гермиона: — Вспомни сам? Чем кончались его разговоры из камина? Цитирую. Я ни чем не могу тебе сейчас помочь! Одни обещания давал на счастливое будущее.

— Но он действительно не мог...

— Значит мог! — строго сказала Гермиона: — Хоть чем-то, но мог. Вон у него кресстраж хранился в доме! А он его просрал. И, кроме того, судьба его не обязана хранить. Я говорила лишь о своей судьбе. И о своих заслугах перед тобой. Я пахала на тебя не мало. А Сириус что сделал? Пару раз обнял тебя? За такое от смерти не спасет судьба. Нужно больше впахивать.

— Ты сумасшедшая, — вздохнул Гарри: — Хуже Луны. Но мне хочется тебе верить. Что судьба за нас будет. И смерть нас обойдет.

— А если не обойдет, мы еще раз попробуем!

— Это как?

— Я хроноворот у Макгонагал стащила! Он в сумке.

— Но им же нельзя спасти никого?

— И кто говорит? Тот самый парень, который спас себя, вернувшись в прошлое на третьем курсе? Судьба не зря нам вручила его. Она за нас!

Хроноворот это читерство! (Продолжение сюжета "Ты моя судьба Гарри!")

Гарри и Гермиона установили палатку в лесу Дин, по выбору девушки. Она считала, что их там Рон точно не найдет. И не помешает развитию их отношений. Ведь это место знает только она. Она здесь с родителями отдыхала. Как она заблуждалась...

— Гермио-о-она! — капризно ныл, валяясь на кровати Гарри Поттер: — Ты меня не лю-ю-юбишь!

— С чего ты взял? — деловито спросила Гермиона, жаря яичницу, так как была её очередь: — Кресстража опять накурился? Брось каку! Я тут ему в голом виде готовлю завтрак, а он мне такие вещи говорит! Наглец!

— А почему в губы не целуешь?

— Я уже целовала!

— Один раз! А надо много-много раз целовать!

— Обойдешься. Я не люблю целовать в губы. Неестественный обычай.

— Как ты можешь такое говорить? — возмутился Гарри: — Поцелуи, они такие естественные! Выражение самой любви!

— Вот выражение самой любви! — потрясла сковородой Гермиона: — И только попробуй сказать, что не вкусно. А глупый обычай лизаться рот-в-рот есть только у европейцев. А они его переняли у римлян. Тех самых извращенцев римлян, которые ходили без штанов и жрали лежа.

— Я тоже буду завтракать лежа! — заявил гордо Гарри Поттер: — Тащи сюда! Буду как римлянин! Без штанов есть и лежа. И целоваться!

— Вот-вот, — кивнула Гермиона: — И все такие же. Римляне быстро всех научили плохому.

— Кто это все? — возмутился Гарри: — Плевать на всех! Я Избранный! В том числе тобой.

— Возгордился? Правильно Дамблдор тебя в черном теле держал! Я тебя испортила. Еще слово и полетишь от левиозы в озеро! Без штанов и завтрака.

— С ума сошла? Вода уже холодная! И это я тебя испортил! Мне Рон так и говорил "Что ты сделал с Гермионой Грейнджер?"

— Ни слова про рыжего! Не порти мне настроение. Иди завтракать.

— А все-таки что плохого в поцелуях? — спросил Гарри, пристроившись за стол.

— Кариес передают, — сухо отозвалась Гермиона, накладывая омлет в тарелки: — Римлянам хорошо было! Свинцовый водопровод делал воду ядовитой. Никакого кариеса. Никаких иных инфекций. Правда и никакой долгой жизни. Сами травились. Отсюда и неаккуратный образ жизни. До старости мало кто доживал. Молодежь учить было некому. Мозгов ни у кого не было.

— Счастливые! — вздохнул Гарри Поттер, беря вилку: — Никаких Дамблдоров... А все же зря не целуешься. Мы маги не боимся паршивого кариеса! Мы можем новые зубы выращивать.

— Во-первых, зубная боль одна из самых сильных, и я не хочу через такое проходить лишний раз, — наставительно сказала Гермиона: — Во-вторых, костерост, одно из самых гадких зелий. А, в-третьих, его варят из человеческих костей. Это фактически каннибализм. Непростительно такое пить!

— Хватит говорить гадости за столом! Я чуть не подавился, — поперхнулся Гарри: — Но как же с поцелуями? Может чистить зубы?

— Тебе не хватает, что я тебя целую в другие места? — нахмурилась Гермиона: — Даже самые интимные? Я могу в следующий раз и не захотеть целовать твои яички. Кстати как тебе омлет? Хорошие яйца?

— Гермиона! Я опять чуть не подавился!

— Не болтай с набитым ртом! И вообще, похоже, Рон был прав. Ты все себе захапал и успокоился. Про миссию забыл? Лучше подумай, как будем искать меч.

— Сама говорила не вспоминать Рона! Ик! Ну вот. Кажись, Рон меня теперь вспоминает...

* * *

Рон вспоминал своих друзей с руганью. Несмотря на то, что Дамблдор ему доверял больше Гарри и посвящал в некоторые планы, сейчас он был в сомнении. Согласно подробному плану покойного директора, он и должен был их покинуть, чтобы они сами попали в Годрикову Лощину и столкнулись со злом в лице змеи-оборотня Нагайны. А потом он должен был явиться в какой-то лес, куда был готов портал, чтобы спасти тонущего Гарри с мечом и помочь ему уничтожить кресстраж.

Рон поражался умению старика точно строить планы. Адрес леса загодя был извлечен из памяти заучки, где она с родителями отдыхала. Там и был спрятан меч Гриффиндора в озере. На него Гарри должна была вывести иллюзия оленя под патронус. Рон не сомневался, что все так и случится. А вот, что этот тупой Избранный сможет победить темного лорда, Рона брали сомнения. Не может же Гарри везти все время?

Поэтому Рон терзался в сомнениях, стоит ли вообще помогать дальше Гарри? Или может перебежать, пока не поздно на сторону Воландеморта? Тот его точно должен наградить за голову Гарри Поттера. И заучку ему отдаст поразвлечься. Рон мечтательно закатил глаза, представляя, как он эту сучку прикует в подвале и хорошо с ней поразвлечется.

Или все же действовать по плану старика? Тот все же великий волшебник, и его планы обычно работали. В конце концов, Рон решил, вначале посмотреть, как пойдут дела у Гарри. Если что, не поздно будет перебежать к пожирателям. Благо, у его семьи с ними договор о ненападении. Не зря же его так и не вставили в списки розыска как Грейнджер и Поттера? Чистая кровь не водица!

В делюминатор Рона была вставлена сигналка, активирующая портал в лес, когда Гарри, наконец, нырнет за мечом. И он терпеливо ждал своего часа дома с пирожками, чтобы свершить свой подвиг. Правда стоит ли замазываться в этом? Воландеморт не простит, если Рон сам его вещь испортит. Наверное, надо будет Гарри отдать меч. Типа он герой, хе-хе-хе! Ему и ломать. Или все же сдать его темному лорду? Ох-хо-хо... как же лучше сделать для себя любимого? Победит или нет? И кто победит все же? Ох, не верится, что Гарри победит. Это же Поттер! Придурок Поттер! Он даже в шахматы победить не может.

* * *

— Гермиона ты чего грустишь? — подошел к сидящей у костра подруге Гарри.

— Чего надо! Неважно. Нужно что-то делать с нашей миссией. Который месяц блуждаем, а дело стоит. Как твой член. Которым ты меня затыкал уже.

— Но ты сама хотела?

— Вот именно! Это было непросто тебя соблазнить. Ты так ломался... я недостаточно хороша для тебя?

— Вот оно что! Ты из-за этого решила погрустить? Так вот, официально заявляю, что я всегда тебя считал самой красивой девушкой! С самой лучшей фигурой и красивой кожей.

— И откуда ты это мог знать? — фыркнула Гермиона: — Под балахоном школьной формы ничего не видно.

— А у меня волшебные очки! Они как глаз Грюма, глядят сквозь одежду! Но это тайна! — гордо признался Гарри.

— Врешь ты все, — усмехнулась Гермиона: — Ты бы тогда не удивлялся так, на мою интимную стрижку в виде молнии, когда увидел. И вообще был более заинтересован девочками. Если на твоих очках и есть чары, то только для отслеживания снитчей. Вот тут я легко поверю. Иначе ты бы со своим плохим зрением не стал бы самым успешным ловцом.

— Ну, вот откуда она все знает? — пожаловался Гарри в пламя костра: — Да, ты меня расколола. Я вижу только снитчи хорошо через очки. Еще отец зачаровал их. Наследство.