— Не беспокоитесь, как пёрышком оглажу, — прощебетала вошедшая в одной нательной рубахе Полька.
Не обманула, и вправду как пёрышком огладила, спину одни только листочки касались. Веник мягко прогуливался по всему телу, разнося жар и выбивая пот. Повернув голову, я посмотрел на Полю. Девушка вспотела, по всему телу выступили крупные капли пота, рубаха намокла и облепила молодое сильное и очень привлекательное тело. Зажмурившись, отворачиваюсь в другую сторону — не хочу. Моё естество остающееся последнее время без ласк — не до того было — поспешно возражает, только мне всё равно лень.
Полина, отложив веник, берётся за мочалку.
Каких только чудесных вещей не нашлось в доме мага, вот хотя бы эта баночка с мылом пахнувшим яблоками, мне аж жрать захотелось. По-хорошему давно было пора проверить что там, в сундуках по набито, но всё руки не доходят.
Распаренный и чисто вымытый выбираюсь в купальню и лезу в корыто, называемое ванной. Прохладная водичка остужает тело, даря капельку бодрости.
— Может хозяин хочет, чтобы я сделала ему расслабляющий массаж? — мягкие ладошки ложатся мне на плечи и начинают их поглаживать.
— А что это?
— Уверяю, хозяин, вам понравится.
— Ну смотри, если мне не понравится, то я тебя собственноручно накажу, — шутливым голосом грожу я девушке.
— Вы можете наказать меня хозяин, и если вам понравится, — кокетливо отвечает она, расстилая на широкой лавке-лежанке отрез белёного полотна. — Вот, ложитесь на животик.
Ложусь на лавку и закрываю глаза. По купальне разносится аромат цветов, и мне на спину капают несколько капель чего-то тёплого. Руки Поли нежно гладят спину, иногда совсем не больно пощипывая в разных местах. Вслед за руками по телу расползается нега, и я погружаюсь в лёгкую дрему, из которой меня вытягивает щебет девушки, извещающий — что мне пора переворачиваться на спину. Повторяется всё то же самое, что и со спиной, и я снова оказываюсь в дреме, сквозь которую чувствую, как девушка взбирается ко мне на лежанку.
— Там вам тоже надо расслабиться, позвольте мне, и я обещаю, что вы не будете разочарованы, — щебечет Полина в ответ на мой вопрошающий взгляд.
— Как хочешь, — разрешаю я, — если она сама хочет, то — что я буду отказываться.
Разочарован я не был, очень не был; я даже представить себе не мог, что девушка так может. Меня будто выдоили как корову, после чего у меня не осталось сил даже на то чтобы поблагодарить Полю.
Проснулся я у себя в спальне, на кровати некогда принадлежавшей магу, в тот миг, когда наглый лучик света, пробравшийся между двух занавесей на окне, добрался до моего лица. Сладко потянувшись, почувствовал, как мои ноги упёрлись во что-то тёплое и мягкое; недоумённо моргнув посмотрел себе на ноги. У меня в ногах поперёк кровати лежала обнажённая Поля, грея мои ноги — укутанные сверху одеялом — своим животиком.
— С добрым утром хозяин, как вам спалось?
— Хорошо, — настороженно ответил я.
Как-то раньше мне не приходилось просыпаться с красивой обнаженной девушкой в ногах. Да и вообще это было как-то странно.
— Будете одеваться или мне принести вам кофею в постель?
— Да как бы я сам могу и одеться и до кухни дойти, — на всякий случай отнекался я — вдруг она юродивая.
— Мне уйти?
-Да, да, иди.
Поля ушла, и я почувствовал себя уверенней. Быстро одевшись, спустился вниз на кухню, где Ната уже что-то стряпала.
— А я вот пирожки к завтраку напечь хотела, не успела, — виновато потупилась она.
— Да ладно, после школы поем, — махнул я рукой. — Давай что есть.
Когда стол был накрыт в столовую вбрела полусонная Неждана. Поздоровавшись со мной, девушка уселась справа от меня и принялась за поданную ей Натой гречневую кашу с мясной подливкой. Вообще-то это было не по приличиям, но мне было неуютно сидеть за большим столом в одиночку, и я в приказной форме разрешил девушке сидеть со мной за одним столом.
За завтраком я заметил как Ната и Поля бросают друг на друга непонятные для меня взгляды. Разбираться с этим мне не хотелось, да и в школу пора было, так что сразу после завтрака я в нее и засобирался.
В школе я малость проветрился и всё-таки решил разобраться со всеми этими странностями, подозрительными какими-то они мне казались, особо учитывая предложение торов продать задумку. Посему вернувшись из неё, я отловил Амалию и принялся её расспрашивать.
— Я не знаю, — девушка виновато посмотрела на меня. — Они так прямо с самого утра.
— И что, ничего не говоря, вот так злобятся и всё?
— Ну-у, — смущённо потупилась она. — Ната пробурчала кое-что, когда я ей сказала, что Аполинария к вам в мыльню пошла.
— И что она сказала? — начал злится я. — Хватит тянуть кота за причинное место, говори давай.
— Ну вот и всё, корячишься-корячишься, а принесёт какую-нибудь подстилку и всё уже хозяйка. А, чего уж теперь, с самого начала было понятно, что эта храмовая сука через непотребства свой в любимицы вылезет. Много ли мальчишке надо, титьками потрясла, и он уже слюной истёк, а эти на непотребства всякие горазды сверх всякой меры. Ну ничего, мы ещё посмотрим, кто кем командовать будет. Вот так и сказала, — закончила девушка.
— А что она имела в виду назвав Полю храмовой сукой, и почему она на непотребства горазда?
— Не знаю хозяин.
— Иди, — отпустил я Амалию.
Найдя Полю, отвел в свою спальню и принялся за расспросы.
— Поль, что это было вчера?
— Вам не понравилось?
— Не увиливай, ты всё поняла. Что это было вчера с тобой? Почему ты сама разделила со мной ложе, а потом ещё и улеглась в ногах? Что это вообще такое, ложится в ноги?
— Я служительница Милитты.
— Жрица что ли?
— Нет, просто служительница, не посвящённая. Послушница страсти Одалис пособница богини Милиты. А если по-простому, храмовая одалиска.
— Теперь понятно, а как ты тогда у мага оказалась?
— Он купил меня, — Полина пожала плечами, выражая недоумение моей недогадливости. Будто я всю жизнь по храмам шлялся, и знаю, какие там порядки. Я такую богиню то и не знаю. Макошь знаю, Афродиту знаю, про какую-то Иштар слышал, а про эту Милитту ничего не знаю.
— Рассказывай понятней, я что, жрец тебе, чтоб во всех богах разбираться.
— Когда мне было двенадцать, у нас в деревне был голод, и родители отдали меня в храм Милитты, за меня дали три золотых. Что было с ними дальше я не знаю, там был мор, и вся деревня переселилась. В храме меня стали учить всему, что должна знать служительница богини Милитты. В четырнадцать лет, когда пришёл срок выбора, я выбрала путь служения Милитте через служение её страсти Одалис. В шестнадцать я понравилась приезжему магу, и так как моё обучение было закончено, меня продали ему. Вот и всё, так я попала к вам хозяин.
— Хорошо, это понятно, а остальное, я ведь тебя не только об этом спрашивал?
— Так этому меня и учили, угождать мужам. Я просто решила, что вам надо расслабится, и показала вам своё умение.
— И более ничего? — с подозрением я посмотрел на девушку, которая оказалась не простой служанкой. — В любимицы выбиться не думала?
— Это вам решать хозяин, захотите — приблизите, захотите — накажите.
— Иди, и помирись с Натой, — отпустил я её, и тут же перебил пытавшуюся возразить девушку. — Поняла.
— Да господин. Позволено ли мне будет высказаться по поводу ваших вчерашних гостей?
— Ну, говори.
— Я думаю что вы и сами понимаете что купцу Фалалею нет никакой выгоды от того что вы продадите своё изобретение гномам, наоборот ему выгоднее будет если вы им откажете. Я думаю, что идти у него на поводу не стоит, и отказывать торам не следует. Вы господин без сомнения сильный маг, но ваш дом слабо защищён от нападения татей.
— Думаешь, торы осмелятся на нападение в чужом городе?
— Как говорил ваш батюшка, "мёртвые и камни — плохие свидетели, а пепел и вовсе говорить не умеет". Ой, — простите, — Поля испуганно прикрыла рот ладошкой, увидев, как я скривился от упоминания моего истинного родителя.
— И что ты предлагаешь?
— Нибелунги очень чтут родню, и самым лучшим для вас было бы заполучить их близкую родственницу в наложницы; но, увы, вряд ли они на это согласятся. Торы к тому же с большим почтением относятся к разным титулам и рангам, возможно если бы они знали про Неждану и поняли кто такие близняшки, то отнеслись бы к вам с большим уважением. Возможно, гномы могут предложить что-то в замен, что-то, что у них много, а у нас мало или стоит очень дорого. Это было бы выгодно и вам и им. Простите, если вмешиваюсь не в свои дела, и отвлекаю глупыми мыслями, — девушка застыла в легком поклоне, выражая свою покорность.
— Иди, мне надо подумать.
Девушка выскользнула из спальни, а я, сделав два шага назад, рухнул на кровать раскинув руки в разные стороны. Надо было подумать, крепко подумать, как и о чём договариваться с торами. Мысли Поли о возможном найме торами татей мне не понравилась, совсем не понравилась. Купцы не бедный подмастерье, уж у них найдутся деньги на настоящих наёмных убийц да воров и прочих серьёзных татей.
Надо бы посерьёзнее защитить дом, но если нанимать мага то придётся прилично раскошелится, да ещё и материалы разные нужны будут кристаллы там для заклятий и накопителей и прочие. Сам-то я разве что ловушки попроще понаделать смогу, которые любой маг найдёт и разломает. Опять же нужны кристаллы, которые не так уж и дёшевы. Можно конечно сделать что-то на подобии того что было в доме мага, вот только от вырвавшихся духов могут пострадать и мои домашние, которые мне в отличие от мага далеко не безразличны. Да и по любому на это дело не одна декада уйдёт, а торы завтра придут.
Конечно, было бы неплохо заиметь гномку-наложницу, но кто мне её отвалит в наглую крестьянскую рожу. Так что как не хочется, но придётся продавать задумку в обмен на что-то. Вот только на что?
Не успел я прийти домой из школы, как в дверь постучались торы. Амалия по даденым мною ранее указаниям проводила их в гостиную и, усадив за стол, стала подчевать чаем с заедками. Следом заявился Фалалей, которого Амалия также усадила за стол пить чай с заедками. Переодевшись сам и проверив как Полина нарядила близняшек с Нежданной в сопровождении последних спустился вниз.
Пройдя мимо торов, я поздоровался с ними и Фалалеем согласно нашим приличиям и сел во главе стола. Справа от меня и чуть сзади встала Неждана в парадной мантии ученика мага завязанной так, чтобы был виден выданный ей слабенький защитный амулет, к моему сожалению единственный имевшийся у меня сейчас, конечно кроме тех что носил я. Сзади вдоль стены рядком как и прошлый раз выстроились близняшки в своих платьях. На каждую девушку я одел один или два артефакта из запасов мага, из тех которые сносил к магам под видом — что хочу продать, и чьё предназначение теперь знал. Знал, между прочим, не заплатив ни лома.
Рассмотрев девушек, торы переглянулись, и тот, что помладше, что-то сказал на своём языке, на что Фалалей ехидно фыркнул. Вообще-то язык у всех был один, только каждая раса исковеркала его так, как ей было удобно, и при желании можно было понять чужой язык, но не всегда.
— И так уважаемые аши Нафи Тортыш и ши Фари Торташ. — Я решил сразу выразить своё решение, и не крутить вокруг и около как это зачастую делают купцы, так как соперничать с ними в этом не мог никак, только бы сам запутался. — Я обдумал ваше предложение, и вот что я решил. Я меняю секрет своего изобретение на башню из графита и железа, шириной в четыре метра и высотой в двенадцать метров, кою вы обязуетесь построить к следующему учебному году. Вот чертёж башни, и список что и из чего должно быть сделано. Денег на строительство даже не думайте предлагать, мне нужна башня.
Торы склонились над моим чертежом, и принялись тихонечко переговариваться. Фалалей сидел расстроенный, но сделать он ничего не мог, так что всё, что ему оставалось, то это бросать на меня обвиняющие взгляды, — мол, я к тебе как другу столько помогал, а ты променял дружбу на деньги. Ага, так я и поверил, прям обездолил бедного. Всё ты понимаешь и на моём месте поступил бы точно также и даже задумываться не стал. Да и всё равно не удалось бы нам секрет сохранить, не у нас так у чинуш бы торы секрет вызнали, а мы с носом бы остались; имперский патент — он только в империи патент.
— Такая башня пятнадцать тысяч золотых империалов стоить будет, это непомерно дорого уважаемый, — покачал головой Нафи. — Мы на такие условия не согласны, это просто невыгодно.
— Почтенный аши Нафи Тортыш, вы хорошо умеете считать, но почему вы считаете, что я не умею.
— Уважаемый Дарвел Маркусович, я ни в коей мере не умоляю ваших математических умений; башня, правда, будет стоить пятнадцать золотых империалов Платской империи.
— Почтенный аши Нафи Тортыш, — скорчил я понимающую гримасу. — Пятнадцать тысяч она будет стоить, если её вам торам заказать построить, но вам самим-то она обойдётся гораздо дешевле. И насчёт выгоды вы тоже лукавите, давайте посчитаем.
В Подгорном королевстве проживает самое малое один миллион торов, и каждый рано или поздно купит хоть один. Про иных нибелунгов я умолчу, так как не уверен в их заинтересованности такими светильниками, но сдаётся мне что и они будут с радостью их покупать. У вас огромное количество всяких рудников и шахт, в которых мои светильники просто необходимы; и сколько их купят хозяева шахт и артели рудокопов, я даже представить не могу. И это только светильники. Так что вам это не только выгодно, это вам очень выгодно. Поэтому одной башней вы не отделаетесь.
Вы получите у себя в Подгорном королевстве патент на моё изобретение, и будете единственным кто будет продавать артефакты сделанные на его основе. Мне же вы будете отдавать десятину от полученных с продажи денег, в виде услуг и поставок заказанных мной товаров.
— Десятина, да ещё товарами, и башню, не пойдёт. Мы согласны на башню, или скажем одну двадцатую долю от прибытка Платскими золотыми империалами, но не более. — Тор сокрушенно помотал головой, якобы говоря, что на большее чем было предложено, он согласиться, ни как не может. Вот только его постоянные взгляды на Неждану и близняшек а потом на меня, и нотки некоего уважения в голосе, говорили совсем о другом. Тор прикидывал — смогут ли они получить мою задумку иначе, или нет.
— Я готов посчитать башню в счёт услуг, но остальное как я сказал. А чтобы у нас в будущем не было недоразумений, я предлагаю вам отдать мне в наложницы свою близкую родственницу не старше двадцати пяти лет от роду, племянницу например или дочь.
— Ты что щенок, подстилками себя окружил, и магом бессмертным возомнил? Думаешь, нам прям без тебя не обойтись? Случайно раскрыл секрет древних и самым умным себя считаешь? Таши в наложницы захотел, хуманов выродок. — Тор прямо таки взбеленился, глаза кровью налились, губы дрожали, пальцы стискивающие рукоять кинжала побелели. Сам он как бы привстал, и приготовился броситься на меня.
— Дарвел, право не стоит, построят они тебе башню и ладно, всех денег не заработаешь, — стал меня отговаривать Фалалей.
