Спасти Ссср ч6

В стеблях сеpой колючки созpел ядовитый сок

С аpоматом, дуpманящим, как упоенье местью...

Юрий Нестеренко

В студию — они ворвались как воины Чингисхана, чуть не снеся дверь.

— Давай, быстро!

Кто-то "раскочегаривал" оборудование. Принесся главный редактор новостей — пожилой, полный, одышливый...

— Вы чего?!

— Президента убили!

Собственно, Экрам не был уверен, что он именно убит — но вряд ли кто-то выживает после очереди в упор.

— Вы что?! Как?!

— Мы все засняли! Все — здесь!

— Надо готовить экстренный...

— Вы что?! Только с согласия соответствующих властей...

— Власти — нет! Власть — кончилась на той площади!

Кто-то в углу уговаривал директора

— Мустафа-ага, ну это же отличный материал, его купят все, в том числе и CNN. За валюту. Мы станем знаменитыми...

Кто-то занял кресло редактора

— Монтируем!

— Давайте сначала посмотрим...

На экране снова возникла площадь... гранит. Звука не было, его писали отдельно и надо было потом "сводить".

Безмолвная трагедия...

— О, Аллах... — потрясенно сказал старый и много чего повидавший директор, когда увидел как солдат стреляет в президента — о Всевышний Аллах...

Камера сменила ракурс... человек с пистолетом.

— Это ведь твой брат... — сказал кто-то

Кто-то мастерски остановил кадр... Мохер улыбался. Он... улыбался.

И все они — люди, которые годами жили в авторитарной стране... при военной диктатуре, когда за слово, дело, даже за выражение лица можно было ответить по полной — сразу все поняли. Хотя никто и не проронил ни слова... при диктатуре люди быстро учатся понимать и общаться без лишних слов. Все всё поняли...

— Давайте, вырежем это — сказал директор новостных программ — готовьте новостной сюжет на две минуты. Сводите звук.

И в этот момент — раздался топот. Топот солдатских сапог...

Можно создать трон из штыков. Но долго на нем не усидишь...

Б. Ельцин

Солдаты — плохая опора для власти. Да они неприхотливы и подчиняются приказам. Но они не умны. Никогда — в современном обществе солдаты не смогут навязывать свою волю гражданам.

Ворвавшиеся в студию солдаты — были злы и растеряны, как и их офицер, их отправили на задание, толком ничего не объяснив. Офицер кричал только — где кассета!? Где кассета!?

И тогда Мустафа-ага, старый и много повидавший директор — совершил то чего они от него не ожидали — никто. Мустафа-ага, который безжалостно резал и вымарывал все, что могло показаться крамолой, Мустафа-ага который был предметом насмешек всех молодых и ни во что не верящих журналистов на студии — Мустафа-ага шагнул к аппаратуре и достал кассету.

— Вот кассета, уважаемый офицер — сказал он — это государственная телестудия. И мы чтим закон и власть и подчиняемся ей

Это была не та кассета...

Когда белый микроавтобус Тойота, в который его втолкнули — въехал на городские улицы, Экрам понял, что многое, очень многое изменилось.

На улицах было много людей, они выходили, пели и обнимались. Машины тормозили, гудели... он не знал, что с ретранслятора государственной телерадиокомпании, на Турцию и на весь остальной мир — только что ушла та кассета, видео с площади, видео совершенного убийства. И это видео тяжело потрясло весь мир...и весь народ Турции.

Но народ... весь, одномоментно — вдруг понял, что он свободен.

— Включи радио — приказал офицер, когда они застряли в пробке

Водитель ткнул в приборку

... государственная телерадиокомпания только что передала кадры убийства...

Экрам Синвар — откуда только силы взялись — сумел в наручниках толкнуть дверь и вывалился на проезжую часть вместе с солдатом. Неуклюже поднявшись — бросился бежать

— Ах ты сукин сын! — крикнул офицер — за ним! Не стрелять! Его приказали доставить живым...

Выбежавшие солдаты — в считанные секунды догнали лавирующего между машинами Экрама, схватили. Он больно ударился о какой-то капот...

— Сукин сын! — взревел подоспевший офицер — сейчас я тебе покажу

В отличие от солдат — офицер был без каски. Выскочивший из машины водитель — ударил его гаечным ключом по голове, и тот упал, фуражка со следами крови покатилась по асфальту. Со всех сторон — бежали разъяренные люди, с чем попало, а то и с голыми руками, и их единственным желанием было отомстить за годы молчания и унижений. Отомстить первому, кто попадется, хотя бы этим солдатам-мехметчикам. Которые просто выполняли приказ, неизвестно кем в суматохе отданный.

— Бей!

Экрама Синвара вдруг перестали держать и он выпрямился. В суматохе, в месиве дерущихся людей — он вдруг отчетливо увидел одну картину, которая запомнилась на всю жизнь. Водитель микроавтобуса, который его вез. Тоже солдат. Он выскочил из-за руля и у него наверное было оружие. Но он и не думал им воспользоваться. С выражением ужаса на лице — он срывал с себя китель, а сбросив — куда-то опрометью побежал...

* Мавзолей Ататюрка. Он намного грандиозней, чем мавзолей Ленина и представляет собой целый комплекс музеев, парков и площадок для публичной активности

** А в это время в одном из самых бедных и исламизированных районов Стамбула рос некий Эрдоган, и никого так жестоко не бил отец, как бил его...

* * *

Малоизвестный факт — Гитлер вдохновлялся Ататюрком, много интересовался Турцией. Его первая аннексия — Чехословакия — совершилась спустя пару месяцев после того, как турки безнаказанно аннексировали Александретту — крупный промышленный город и порт на границе с Сирией. Гитлер считал, что ему простят геноцид, как туркам простили геноцид армян

* * *

НАТО было организовано в Париже, со штаб-квартирой в Фонтенбло. После того как де Голль вышел из НАТО, они переехали в Брюссель

Народно-демократическая республика Йемен

Граница с Оманом, зона племен

Неконтролируемая территория

— О, Аллах, как же мы дожили до такого...

У бывшего парашютиста и нынешнего боевика — было красивое имя Барк аль-Валид. И очень, очень темные мысли...

Как же все это получилось? Как я оказался там, где я оказался?

Все просто. В Йемене — как и во многих странах региона — вполне искренняя вера в социализм, в обновление — сочеталась с веками установленной социальной иерархией, подчинением старшим и верой в Аллаха. Йеменцы — просто не могли не видеть, как преображается страна, как появляются дороги, госпитали вместо знахарей, как строятся школы и дети ходят в них — современный молодой йеменец не просто умеет читать и писать, он знает больше, чем пятьдесят лет назад знали ученые. Лучших офицеров посылали учиться в военные академии в СССР, в ГДР — он сам учился в ГДР на чем-то вроде сержантских курсов и вернулся совершенно потрясенный тем как там живут.

Но при этом — они не могли, просто не могли переступить через то, как жили они, как жили их отцы, деды и прадеды. Каждый из них был частью племени, и просто не мог полностью порвать с этим, это было все равно как жить без одежды. В племени был старший, все прекрасно знали, кто кому должен подчиняться, какой род более влиятелен и родовит. И то что они видели своими глазами и то что говорили на политзанятиях — было ничто перед этим. Как и вера в Аллаха.

Алим отрезал голову командиру, после чего назад дороги уже не было. Все прекрасно понимали, какой будет приговор за убийство командира. Но между ними был тхас, что значит — кровная месть. Законом — кровная месть была запрещена еще при англичанах, но это ничего не значило. Как то раз их собрали в клубе — большой тент над асфальтированной площадкой и рядами стульев. Алим и командир — вышли перед ними, пожали друг другу руки и обнялись — после чего выступили замполит и советский военный советник. Сказали, что в социалистическом Йемене нет места древним предрассудкам и кровной мести. О, Аллах, какие глупцы. Надо было пригласить муллу и заставить обоих клясться на Коране — Алим бы не пошел на такое, если бы задумал месть, нарушенная клятва на Коране это огромный грех, за это наказание в аду, страшная геена огненная. Но они не пригласили муллу, как Алим как оказалось, все это время таил в сердце черное зло, лишь дожидаясь момента.

Потом они убили и военного советника, потому что иначе не получалось. Тот оказался настоящим мужчиной и сражался до конца, застрелил четверых. Горцы всегда умели ценить мужество, и потому не кастрировали его и не надругались над телом. Как это сделал Алим с телом командира.

В конце концов, русский был чужим, он не имел отношения к тому, что здесь происходит...

Потом они вступили в бой на стороне банд мятежников. Он не имел ничего против народной власти, просто иначе было нельзя. В него стреляли, и он стрелял — Алим, негодяй, сделал выбор за них за всех. Потом они отступили и остались в живых, и теперь он стоял на блок-посту на границе племенной территории, которую правительство толком никогда не контролировало. Ему присвоили звание капитана народно-освободительной армии, и дали в подчинение восемь местных горских парней, у которых были блохи. Это было особенно смешно, если учесть что во главе этой народно-освободительной армии стоял Тарик аль-Фадли, сын бывшего шейха, который любил запрягать в свою повозку людей, потому что как то слышал про такой унизительный обычай в Стамбуле. Ну а мы чем хуже Стамбула, верно?

Блок-пост представлял собой шлагбаум и выстроенные из камня укрепления на дороге, так же там были землянки. Желающим проехать на племенную территорию, надо было платить дань. Кто не хотел платить, мог лишиться машины, а то и чего похуже. Раз в три дня приезжал на пикапе офицер — родственник полковника, правда, дальний. Он оставлял еду и воду и забирал почти всю дань для передачи наверх...

Вот так вот и жили...

— Вы слишком добры, эфенди — пробурчал один из солдат, встав рядом — зачем надо было пропускать того врача без платы, он живет наверное лучше чем вы и все мы вместе взятые. Денежки у него, небось водятся, так пусть платит.

Барк аль-Валид, который сохранил уважение к врачам и учителям, замахнулся палкой

— Пошел! Не твоего ума это дело! Будет он мне еще рассказывать!

Племенной отбежал — но недалеко

— Эфенди Карим будет недоволен, что собрали мало — озабоченно сказал он — как бы без воды не остаться. Тогда конец. Вон, машина еще едет...

И без команды начал опускать шлагбаум

Машина была довольно большой — это был Зил, русская машина, которая тут использовалась и в военных частях. Но она была переделана и в кузове стояли огромные канистры с водой, их было шесть штук и их можно было снимать на землю и ставить обратно. Такая водовозка — была не новостью на дорогах, ей доставляли пресную воду там где ее не было или было совсем мало. На капоте и на лобовом стекле были видны отметины от пуль.

Перед шлагбаумом — машина остановилась, капитан перехватил поудобнее автомат и подошел ближе. В кабине было Двое. Заросшие, грязные, бородатые. От запаха капитан поморщился

— Кто такие? Куда едете? — властно спросил он

— Я Али — ответил один из бородачей — везем воду, слышали, у вас ее нет совсем

— А этот что молчит, немой что ли?

— Я его хозяин...

Капитан понимающе кивнул

— Машину где взяли?

Бородач пожал плечами. Хорош хозяин, воняет так же как и этот его раб.

— Аллах дал

Понятно — либо нашли, либо и вовсе — угнали. Может водителя убили. После мятежа тут всякое может быть много техники брошенной, многие дезертировали, прихватив все, что может пригодиться в хозяйстве.

— За дорогу платить собираешься?

— Мы же привезли вам воду

— Только не говори, что ты не собираешься ее продавать.

— Аллах с тобой, грешно брать плату за воду

— Не лги мне, знаю я вашу братию. А пока с себя восемьсот динаров. И то, потому что я сегодня добрый.

Это было вдвое больше обычного.

— И да... отлей-ка нам воды в канистры...

В это же самое время — в десятке километров отсюда, принц Тарик аль-Фадли вел тяжелый и неприятный разговор с посланцами бывшей империи, которая их колонизировала.

-Зачем вы убили президента? — рыбоглазый, одетый в куфию "стиль Арафат" посланник империи не спешил в разговоре. Прекрасно владеет арабским, даже именно тем диалектом, на котором говорит принц. Но что это значит. Будь его воля, принц поступил с ним бы так же — облил бы бензином и поджег. Но приходилось кланяться.

— Этот человек был неверным... — зло сказал принц — он сеял смуту и если бы я его не убил, продолжал бы ее сеять.

— Этот человек был законно избранным президентом — терпеливо сказал англичанин — боюсь, вы не понимаете все значение легитимности для мирового сообщества. Если бы во главе движения был бы законно избранный президент — это одно. Он мог бы даже пригласить войска любой страны мира для восстановления у власти законного правительства. А сейчас что? Кто вы в глазах всего мира? Не более чем варвар

Принц от злости заскрипел зубами

— Какой он президент, кто и когда его выбрал? Народ его никогда не выбирал

— Да, с демократией в Йемене худовато — согласился англичанин

— Только мой отец — а теперь, с его смертью — я могу быть законным представителем народа Йемена и говорить от его лица! Только я!

Англичанин мог бы спросить, а кто и когда избрал бывшего султана. Но вместо этого предпочел сменить тему

— Саудовская Аравия ведет тайные переговоры с правительством и спецслужбами Северного Йемена — сообщил он — на вас они не ставят.

— Это потому что во главе Саудовской Аравии трусливые собаки! Они знают, что украли пустыню, которая испокон века принадлежала нам. И теперь готовы говорить с любым кто покроет их воровство! О, Аллах! Я тот кто вышел на твоем пути, я тот кто делом доказал приверженность твоей религии. Клянусь перед твоим лицом, когда я зайду в Сану, тамошние неверные узнают твой гнев. Они будут один за другим умирать под пытками, какие здешняя земля еще не видела!

Англичанин предпочел промолчать. Он знал, что королевская семья Саудовской Аравии пожертвовала огромные суммы на то чтобы поддержать движение моджахедов — но они вовсе не в восторге от перспективы развязывания джихада, то есть священной войны — у себя на пороге. Все они — хорошо представляют себе всю иллюзорность порядка, созданного их великим предком там, где были только кочевые племена, никому и никогда не подчинявшиеся. Они прекрасно понимали, что в стране гастарбайтеров больше чем местных жителей и все это горючий материал, если кто-то бросит клич о равенстве, если кто-то закричит о том, что мусульмане не могут быть в рабстве у мусульман. Если молодые и амбициозные племенные вожди, младшие в подчиненных племенах, а может и в самом доме Саудов посмотрят на мятеж, полыхающий по соседству и решат сами попробовать свои силы...

В Королевстве Саудовская Аравия — власть передается не от отца к сыну — а от брата к брату. Это делает неизбежной геронтократию, и позволяет молодым приблизиться к власти, только тогда когда умрет последний из стариков. Но все это опасно. Далеко не все молодые принцы хотят лишь кутить и прожигать жизнь. Предыдущий король — был убит своим племянником. Но это просто убийство.