— Как это убрать?! — испуганно спросила я Дана, отчаянно надеясь получить вразумительный ответ.
— Просто закрой глаза и попробуй успокоиться.
— Каким образом, скажи на милость?!
— Тогда, — не-мертвый пожал плечами. — Другого выбора не остается.
А затем некромант просто взял и с силой ударил меня по затылку. Разум погрузился в спасительную темноту, жадно забравшую себе все переживания и злобу.
* * *
Стоило трем потрепанным личностям выйти из ничем не примечательного офисного здания, как стеной хлынул дождь. Холодные капли разбивались об асфальт, окна, крыши машин. В воздухе потрясающе пахло озоном и прибитой пылью.
Избирающий нес на руках девушку, казавшуюся мирно спящей. Этот странный не-мертвый, Ирин друг, позаботился о том, чтобы они не промокли. Даже создал иллюзию двух раскрытых зонтов. Женьке же было плевать, что думают об этом прохожие, если они вообще что-то замечают, кроме самих себя.
Сейчас было особенно трудно поверить, что это хрупкое существо в его руках — могущественный маг, сбивший спесь с зарвавшейся организации. Да, та Ирка-раздолбайка, которую нужно было от всего оберегать, хранить, как величайшую драгоценность, бесследно исчезла. Как бы Женька хотел вернуть прошлое. Те прекрасные дни, когда он и знать не знал ни о каких магах и проблемах мира, а единственной связью Иры с чем-то необычным была страсть к безумным фантазиям. Как много он отдал бы за это...
Женька вдруг понял, что ему совершенно все равно, будут ли чувства Иры продиктованы жалостью или чем-то другим. Он просто хотел любить ее, не задумываясь об условностях, и хоть ненадолго почувствовать любимым себя.
— Пора заканчивать с этим мучительным ожиданием смерти, — тихо произнес молодой человек. — И будь что будет.
* * *
На улице разразилась настоящая буря. Яркая молния призвала мощный раскат грома, заставивший меня проснуться. Голова раскалывалась, а пересохшее горло требовало хоть каплю живительной влаги, столь щедро опадающей за окном.
— Дан, — просипела я, не открывая глаз. — Пожалуйста, дай воды.
Стакан незамедлительно ткнулся мне в руки холодным граненым стеклом.
— Спасибо.
Вместо холодного ответа не-мертвого раздался грустный Женькин голос. Я даже подскочила на диване от неожиданности.
— Я знал, что эта затея изначально была неудачной.
— Ох, Жень... я думала, что ты уже ушел. И вообще, все ведь закончилось хорошо.
— Не важно. В любом случае, это было слишком опасно.
— Что по-твоему было бы лучше? Оставить все как есть? Ты даже не представляешь, насколько опасен может оказаться тот... пусть будет человек.
— Неужели ты не понимаешь? — практически прошептал Женька. — Мне плевать, что будет с этим несчастным миром. В конце концов, он не принес для меня ничего, кроме разочарований. А вот твоя судьба мне далеко не безразлична.
Повисло неловкое молчание, Дан где-то пропадал, а я не знала о чем говорить.
— Каково это, Жень?
— Что?
— Выбирать.
— Ну, — он нервно засмеялся. — Последний год я постоянно чувствую будто... нечто вроде двух струн под рукой. Извини за пример, но ничего лучше в голову не приходит. И я четко знаю, что значит каждая. Остается лишь дернуть за одну из них... все до обидного элементарно.
— А...
— Ира, — Женька оборвал меня на полуслове и внимательно посмотрел в глаза. — Хватит.
Не знаю, сколько мы просидели так, не проронив ни слова, но я первой не выдержала. Встала, преодолела расстояние в несколько шагов, а затем поцеловала его, не в силах больше выдерживать эту невыносимую тоску в Женькиных глазах. Разве могу я так просто отвергнуть его чувства?
— Я люблю тебя.
Подрагивающий шепот звучал неубедительно, но моему Избирающему было все равно. Я отчетливо поняла, что ему просто нечего терять, и сейчас Женька готов принять за правду любой обман. От этого осознания становилось больно, что-то сжималось в груди, не давая продохнуть.
— Знаешь, любовь это, симпатия или жалость — не имеет значения. Я просто схожу с ума уже от того, что ты рядом.
— Жень, — по щеке покатилась слеза. — Какой же ты дурак...
Я обняла его так крепко, как только могла. Мгновения растянулись в вечность, казалось, будто руки никогда не разожмутся и не отпустят этой величайшей ценности.
— Почему ты смеешься?
— Наверное потому, что я самый счастливый дурак на свете, Ир...
Каким бы ни было будущее, я твердо решила, что буду жить дальше. Ради Женьки. И всегда буду помнить эту ночь. Любовь и горечь, счастье и тяжесть на душе, отчаянность каждого движения, будто живешь только сейчас, только в этот момент, мгновение на краю бездны... И то ужасное, серое от шедшего всю ночь дождя, утро без единого лучика солнца. Пустое, как и квартира, где я осталась наедине с запахом Женькиного тела, пропитавшим постель, и невыносимой болью. И тихое "прощай", услышанное в полусне, легкое касание губ... все это навсегда останется со мной.
Почему? Почему этот кусочек счастья, который удалось отобрать у судьбы двум неудачникам, был прощанием? Реквиемом по совместной жизни, которой никогда не будет.
* * *
Три дня прошли словно в бреду. Лардан пытался помочь, поддержать, но от этой поддержки становилось только хуже. Она будто окончательно выбивала почву из-под ног.
Я знала, что Женька все еще жив, и что решение пока не принято. Мне было плевать на судьбу мира, мне было плевать на человечество, я просто обрывала телефоны всех его знакомых, родителей, в попытках отыскать, увидеть еще раз... И еще я знала, почему он поступил так. Уехал куда-то подальше от людей, где никто не сможет его найти. Ведь так сложно сделать выбор, цена которого жизнь, когда рядом любимый человек, ради которого хочется жить. Но я все равно, снова и снова набирала телефонные номера, в надежде услышать его голос на том конце провода.
Когда мир сотрясло возмущение магического фона колоссальной силы, я мигом выбежала на улицу, не сказав Дану ни слова. Быстрым шагом дошла до скамейки в парке, где совсем недавно Женька признавался в любви, и дала волю чувствам. Все вокруг будто вымерло. Может люди обходили стороной бесконечное отчаяние, которое источали мои бессильные стенания?
Я никогда так не плакала. Я рыдала и все повторяла его имя, до тех пор, пока просто не осталось слез. Пока вся боль не излилась в бесстрастную пустоту, оставив на душе осадок, который обещал принести с собой долгие бессонные ночи, медленно разрывающие душу на куски.
— Значит, ты принял такое решение? Ты молодец, Женька... Мой Женька... Избирающий...
Ветер подул, словно неся в себе ответ. Конечно, это было лишь игрой воображения. Но так хотелось верить, что этот ласковый, и вместе с тем холодный, ветер — ответ и утешение.
Ноги сами понесли меня в квартиру, наполненную тошнотворно яркими воспоминаниями.
— Дан, — безразлично произнесла я, найдя на кухне не-мертвого. — Мы возвращаемся на Драа'искар. Больше меня здесь ничего не держит.
Глава 1
Печальным взглядом я окинула место, долгие годы исполнявшее роль родного дома, куда всегда можно было вернуться, и поняла, что сейчас происходит настоящее прощание с прошлым. В тот момент, когда я покину Землю, эта порядком обшарпанная квартирка потеряет право называться моей крепостью, за стенами которой были взлелеяны самые безумные мечты. Не хотелось оставлять все так: пустые бутылки из-под спиртного, пачки от сигарет, полный бардак. Все это являлось следствием восстановления душевного равновесия после потери Женьки. Сейчас поворачивать назад было уже поздно. Стоя над собранными сумками, в которые вместились в основном практически полезные вещи, я прощалась. С домом, с памятью, с Женькой... со всем, что было так дорого, но внезапно кануло в небытие.
Мы с не-мертвым отнюдь не сорвались с места тот час же. Прошло целых два дня, ведь я понимала — в таком состоянии заявляться пред светлые очи Астарта, д'рахмов, Шера, да и всех, кто ждал меня на Драа'искар, не стоит. Совсем не стоит. Вот и приводила в порядок свой внутренний мир по мере возможностей. Лардан молчаливо смотрел, как физическим саморазрушением я перебиваю попытки развалиться изнутри. Поначалу он пытался вмешаться, и пришлось красноречиво дать понять, что на данный момент все его поползновения излишни.
Действуя согласно подробным инструкциям Хранителя, я с легкостью пересекла границу миров, увлекая за собой молчаливого Лардана. На этот раз не понадобился даже физический контакт. Неужели это всегда было так просто? Смешно. Как неожиданно мы порой понимаем незначительность переживаний и проблем, ранее казавшихся неподъемным грузом.
Будь моя воля, и я бы без колебаний навеки осталась в этом чарующем мраке великого ничто. Но чужая, незыблемая власть потянула меня обратно, в отвратительно живой мир, полный страданий и сожалений. Герцог даже теперь был благотворительно жесток, пускай и сам того не подозревал.
Закон подлости непреложен в любом мире, поэтому время возвращения выдалось одним из самых неудачных. Если быть точной, то мы с не-мертвым нежданно-негаданно появились посреди зала переговоров, полного людей и нелюдей, из которых знакомых лица было всего два — Астарт и Виринеруаниэль. Хотя вру. Где-то смутно маячила физиономия Заралениэля.
Коротко и несколько безразлично я кивнула присутствующим в знак приветствия, бросила отдельный взгляд на Астарта, понадеявшись, что сумела скрыть хотя бы половину океана боли, вышедшего из берегов души, и невозмутимо прошествовала к выходу. Вещи, повинуясь несложному заклинанию, плавно скользнули по воздуху прямо за мной. Лардан остался в зале, дабы с ходу вникнуть в суть происходящего и позже поведать обо всем мне.
От всей этой тошнотворно-роскошной обстановки хотелось рыдать. Пустая и холодная, она вовлекала меня в омут бессильной тоски. Лучше никогда так и не узнать тепла, чем ощутить его потерю.
Астарт заглянул на огонек спустя два часа. За это время я успела смириться с необходимостью пребывания здесь и даже заново привыкнуть к окружающей обстановке. Вот только заставить себя отвлечься от губительных раздумий и перестать прожигать пустоту неосмысленным взглядом пока не удавалось.
— Приди в себя, скользящая. Смотреть тошно на твою бесхребетность.
— Еще несколько слов в подобном тоне, и я не стану прилагать чрезмерных усилий к возвращению чьей-то сестры.
В голове сами собой проносились мольбы о прозрении. Не знаю, прочел ли Астарт в моих глазах этот призыв или просто был властен понимать то, что другие обычно не желают даже замечать, но выражение его лица смягчилось. Герцог присел рядом со мной, заставив сердце пропустить несколько ударов. В эту секунду чья-то рука повелительно снесла все стены между нами. Он знал. По-настоящему знал и когда-то давно чувствовал все то, что я переживала сейчас. Именно поэтому и был так бесцеремонен.
Пожалуйста, прошу, заметь мое страдание. Не слушай меня. Не осуждай. Просто позволь разделить это с тобой, хоть я и не имею права просить о подобном.
— Лардан рассказал мне о случившемся. Вкратце, конечно, но этого достаточно для того, чтобы я мог сказать: не стоит уничтожать себя ради того, чего уже не вернуть. Не повторяй моих ошибок и живи. Ради себя и тех, кого довелось потерять, как бы это ни было тяжело. Не позволяй сломить себя, если желаешь сохранить личность и достоинство.
— Но я не могу забыть, — голос сел от подкативших к горлу слез. — Как жить дальше, Астарт? Я не могу ни спать, ни есть, ни даже думать.
— Разве я просил забывать? — удивленно вздернул бровь аглар. — Напротив, стань достаточно сильной для того, чтобы помнить. И гордиться тем, что не взирая на все ты можешь смотреть вперед. Жизнь — это всегда разочарование и потери, от этого не сбежать. Так подними голову и брось вызов судьбе. Или же ты желаешь преклонить пред ней колени?
Да. Только он мог сказать это. Только Астарт мог произнести те самые слова, которые были способны разжечь огонь жизни в моем отчаявшемся сердце. И тем больнее показались воспоминания о нашей последней встрече. Слезы все-таки покатились из глаз.
— Прости... я не должна была говорить тебе все те ужасные вещи. Не имела права судить.
— Не стоит извинений, скользящая, — герцог мягко хохотнул. — Ты наконец-то сказала то, что думаешь. Это ведь в твоем духе, так что не изменяй себе.
— Я так не думаю... — едва слышно прошептала я.
— Что, прости?
— Я говорю, что не думаю так. В Тайрасе я сходила с ума от бессилия и проклинала себя за глупую жестокость. Хорошо, извинений просить не буду, но просто знай, что это была вспышка гнева и только.
Аглар бросил на меня странный взгляд, полный бушующих эмоций, но достаточно спокойно произнес:
— Учту. В любом случае, сейчас гораздо важнее то, что мы наконец достигли цели. Совета больше нет. Право на владение захваченными им землями возвращается скользящим, то есть — тебе. Как ты того и желала, глава Совета Ирдаил был оставлен в живых и ждет не дождется встречи.
Известие о падении магов разразилось громом средь ясного неба. Неужели все действительно так просто? Неужели ради этого я была готова взять на себя любые обязательства? И почему так больно понимать, что мне удалось миновать эту роковую ступень? Скоро все будет кончено. Женьки больше нет, и Астарт забудет обо мне в тот момент, когда увидит Райану. Что ж, тем лучше. Тогда я наконец стану по-настоящему свободна и смогу с чистой совестью поблагодарить герцога за урок. С этого момента я буду смотреть только вперед, без сожалений о прошлом, без тоски по безвозвратно упущенному.
— Вот как. Значит у тебя наконец появился повод спросить с меня по счетам. Спасибо и поздравляю.
— Я могу, но не стану этого делать, — неожиданно признался герцог. — Думаю, ты более чем заслужила хотя бы доверие. Разберись со своими делами и помоги мне тогда, когда посчитаешь нужным. Я рассчитываю на тебя.
Сердце, едва-едва покрывшееся тоненькой корочкой спасительно льда, болезненно забилось в грудной клетке. Зачем? Почему он говорит такие слова сейчас?
— Ты... совершенно невозможный.
— Уж какой есть, — усмехнулся Астарт и встал с моей постели. — Прекращай впадать в уныние. Я все могу понять, но бездеятельности не потерплю.
— Поняла я уже, господин чуткость.
Аглар иронично развел руками и оставил меня наедине с собой. Дверь уже закрылась, а я только теперь поняла, что груз на душе стал гораздо легче и жизнь начала вновь обретать краски. В груди непроизвольно потеплело, но вслед за этим пришел страх. Я вдруг поняла, что катастрофически не хочу терять Астарта. Не хочу, чтобы канули в небытие это доверие, эти дни, проведенные вместе, эта куча совместно решенных проблем.
Почему меня одолевают эти мысли? Неужели я... нет. Об этом совершенно точно стоит забыть, иначе мне просто не удастся справиться с новой болью и сдержать данное себе обещание. Пусть все остается как есть. Так будет лучше.
* * *
