Охэйо, правда, набил его сумку "белками" — то есть, мясными консервами, — и уверял, что с их помощью он сможет продержаться вне Зеркала месяца три. Не обязательно было есть только здешнюю пищу, однако именно в ней содержались "структурные элементы". Зеркало накладывало свой отпечаток на молекулы и даже атомы живых тел, и именно их важно было сохранить...
Ржаво-туманный свет Зеркала Вьянтары внезапно померк — Охэйо включил Зеркало корабля. Оказавшись в полном мраке, Лэйми торопливо вытащил из наплечной сумки фонарь и включил его. Стена Зеркала отступила метра на три. За ней, правда, шел глубокий, выложенный камнем ров — для стекавшей с Зеркала дождевой воды — но Лэйми это не смутило. Сбросив Рларру вниз, он прыгнул сам. Канал был глубокий — метров в пять — и, не устояв на ногах, он грохнулся затылком о сырые каменные плиты. Во внешнем мире с ним в тот же миг всё было бы кончено; здесь же у него лишь на секунду потемнело в глазах.
Вытащив из сумки баллон с радиоактивной смесью, Лэйми торопливо разлил её по дну канала: видимое только счетчикам радиации "горячее пятно" должно было обозначать выход. Ровно через месяц — минута в минуту — ему надлежало быть на этом месте. В противном случае Охэйо сам начнет искать его...
Окончив приготовления, Лэйми дважды просигналил фонарем. Выход наружу был опасной процедурой — половина Вьянтары видела, как их корабль вошел внутрь Зеркала, и леры вполне могли собрать вокруг войска на случай, если он выйдет. Тут оставалось надеяться лишь на Дар Полета...
Через секунду его ослепил яркий свет. Прижмурившись, Лэйми увидел сразу за собой пепельно-серую, туманную поверхность Зеркала, а впереди — сложенную из каменных глыб стену канала.
А наверху, над головой — ясное небо.
7.
Поднявшись над краем канала, он увидел бегущий к нему патруль леров — то есть, не самих леров, конечно, а их солдат, в темно-синих туниках и круглых шапках с большими козырьками. В руках они тоже держали автоматы — лазеры, очевидно, были во Вьянтаре всё же сравнительно редким и дорогим оружием. На вид это голоногое воинство не казалось особенно грозным — типичные городские мальчики, гибкие, но тонкие, и явно не очень выносливые. Впрочем, здесь, где не нужно лазить по горам или рыть окопы, это не имело особого значения...
Очевидно, их привлекло изменение Зеркала — первое за три тысячи лет. Солдаты замерли, рассматривая его. Лэйми подумал, что леры вполне могли составить его описание и довести его до сведения всех своих слуг...
Опомнившись, он стрелой рванулся вверх.
В то же самое мгновение солдаты открыли огонь.
8.
Готовясь к экспедиции, Лэйми учел многие важные вещи — например то, что держать взрослого орка на весу, обхватив его поперек живота, неудобно. Во время первого полета его руки быстро начали ныть от тяжести и он понял, что протянет недолго. А если он уронит Рларру — то вряд ли успеет догнать его и подхватить вновь...
На сей раз, он пристегнул его к себе ременной упряжью. Тяжелый Рларра оказался внизу — и Лэйми ощутил тупые удары входивших в его тело пуль. Что-то ударило и по его руке, она мгновенно онемела, но он продолжал подниматься вверх, вверх, вверх... и лишь когда здания внизу расплылись в воздушной дымке понял, что Рларра мертв.
9.
Вытащив левой рукой кинжал (правая почему-то плохо слушалась), он перерезал ремни. Зеленоватое тело камнем пошло вниз и растаяло в воздухе раньше, чем упало. Только потом Лэйми увидел сквозную дыру в предплечье — дыру, из которой хлестала кровь. Он попытался зажать рану — и в то же мгновение руку пронзила невыносимая боль — казалось, её проткнули раскаленным железом.
Сжав зубы, Лэйми избавился от сумки с припасами и оружия, потом от куртки и попытался пережать артерию, но кровь продолжала сочиться между пальцами. Голова закружилась, он чувствовал, что слабеет. Одной рукой он не мог перевязать рану, да ему было и нечем — он не взял с собой ничего на этот случай, самоуверенно полагая, что с НИМ ничего подобного не случится...
Первым побуждением Лэйми было вернуться назад, но он понимал, что это невозможно. Боль терзала его, лишала рассудка, и он ожесточенно и молча боролся с ней. К счастью, сила, позволявшая ему летать, зависела только от сознания, но оно тоже было не в лучшем состоянии. Он едва понимал, что делает. В книжках такая рана считалась пустяковой — герои просто брали меч в другую руку, только вот вокруг была вовсе не книжка...
Словно назло, внизу кружили вертолеты леров и ему оставалось лишь лететь вперед, как можно дальше от Зеркала. Он уже миновал их жилые башни и огромные (не менее двухсот метров в высоту) кубы их гидропонных теплиц, теперь внизу тянулись обычные городские кварталы.
Отлетев от Зеркала уже километров на десять, Лэйми понял, что должен приземлиться: потеряв сознание, он просто упадет, а дело явно шло к этому. Выбирать место не приходилось — он просто заскользил вниз и опустился на поросшей цветами лужайке в глубине какого-то сада (очень старого и довольно запущенного, на его взгляд), отделенного от улицы высоченной каменной стеной. Его приземление не прошло незамеченным — всего через минуту из-за деревьев выскочил мужчина, одетый в смешную колоколообразную куртку и вооруженный ружьем, стреляющим, как догадался Лэйми, картечью. Он закричал на него, но у Лэйми не было сил отвечать...
Сторож думал недолго — он схватил Лэйми за шиворот и потащил в глубину сада. Здесь к стене примыкал крепкий каменный сарай и он запер его в нем.
Лэйми провел примерно полчаса в жаркой, пахнущей пылью темноте. Разодрав рубаху на полосы, он всё же кое-как перевязал руку. Кровоточение прекратилось, боль тоже несколько утихла, однако, ему очень хотелось пить, он сильно ослабел и понимал, что не сможет оказать сопротивления. Что с ним сделают? Сторож явно принял его за вора. Он сообщит властям. То есть лерам. А леры... какое там наказание положено у них за убийство сотни соплеменников?.. Четвертование? Варка в смоле?..
Эти мысли не получалось назвать веселыми. Он сам выглядел как лер — рослый, гибкий и мускулистый юноша всего лет двадцати на вид, со светло-золотистой кожей и густой гривой рыжеватых волос, широкоскулый, с темно-синими глазами. У леров были все основания счесть его предателем, а предателей убивали всегда и везде...
Из-за двери донесся топот. По обрывкам слов Лэйми понял, что прибыл патруль. Это подстегнуло его сильнеё ременной двуххвостки — только что он лежал на полу, отчаявшийся, почти умирающий, — и вдруг оказался на ногах, готовый драться, если потребуется. Боль в раненой руке почему-то прошла.
Загрохотал засов. Лэйми инстинктивно прижался к стене. Только это его и спасло: сунувшийся в проем молодой лер — настоящий, не из солдат — с ходу всадил автоматную очередь в лежащее у стены тряпье. Времени рассуждать об этике у Лэйми не было, поэтому он просто сгреб лера левой рукой за волосы и с разворота ударил об стену, не особенно заботясь о том, чтобы не проломить ему случайно голову.
Выскочив наружу, он наткнулся ещё на двух солдат, но их оружие было опущено. Налетев на них, Лэйми сшиб их с ног и нырнул в воздух, прячась за деревьями. На сей раз, автоматные очереди поразили только пустоту.
10.
Солнце уже склонялось к закату. Лэйми, безразличный ко всему, сидел на выступе крыши громадной каменной башни, тупо глядя вниз. Вначале всё было не так плохо — обезумев от жажды, он буквально бросился в какой-то пруд и наглотался зеленоватой, пахнущей тиной воды. Он смог скрыться от вертолетов и боль в руке постепенно прошла... но он вообще перестал её чувствовать. Рука стала белой и холодной на ощупь. Совершенно чужой — это была рука мертвеца. Умирать вот так, по частям, ему совершенно не хотелось. Лучше уж броситься вниз и покончить сразу со всем. Высоты двадцати этажей наверняка хватит на быструю, милосердную смерть...
Чье-то гибкое тело мелькнуло на фоне солнца, быстро приближаясь к нему. Минутой позже Летящий мягко опустился на камень всего в нескольких шагах и Лэйми, открыв рот, уставился на него, в одно мгновение забыв обо всём.
Это была девушка-лер, невысокая, лет, примерно, двадцати. У неё был маленький вздернутый нос и пухлые губы. Масса роскошных черных волос окутывала её плечи, спускаясь до узкой поясницы; голова обернута какими-то стеблями — с листьями и несколькими яркими цветами, что очень ей шло. Из одежды на ней были лишь двойные браслеты на щиколотках и золотой пояс с цепочками. Слева к нему был прицеплен кинжал в ножнах, справа — что-то, похожеё на рацию. У неё был впалый, гладкий живот и красивая грудь, ноги — длинные, крепкие, с изящными ступнями. Лэйми нравилось смотреть на неё.
В руке девушка держала трубку в локоть длиной, вырезанную из какого-то чешуйчатого стебля. Только разглядев возле кинжала узкий колчан с крохотными дротиками Лэйми понял, что это оружие. Впрочем, страха перед ней он не испытывал. Она же смотрела на него с интересом.
— Что с тобой? — спросила она.
Лэйми промолчал. То есть, его сознание буквально вопило от отчаяния, но показать это ей...
— Что у тебя с рукой?
Не дождавшись ответа, она подошла к нему и взяла его безвольную ладонь. Когда она начала осторожно прощупывать рану, Лэйми вскрикнул от неожиданной боли.
— Плохо дело. Тебе немедленно надо в Мебсуту.
— Куда?
— Там живем мы, Летящие. А ты тот самый Лэйми, да?
Он не видел смысла врать.
— Да. Откуда ты знаешь?
— За тебя обещали столько золота, сколько ты весишь. И за твоего друга. Вот, — она достала из колчана листок бумаги. На ней были вполне приличные, хотя и сделанные от руки, портреты его и Охэйо. — Это Паирика постаралась. Которая первой вас увидела. Не бойся. Мы, Летящие, считаем, что ты поступил правильно. Откуда ты, Лэйми?
— Из Хониара. Это город на планете Джангр.
— Джангра уже три тысячи лет не существует.
— Существует. Я Извне. Из его колонии.
— Это нужно обсуждать в другом месте. Летим!
11.
Несмотря на всё, Лэйми невольно улыбался, проносясь над крышами Вьянтары. Он знал, что Шауле (она представилась, хотя и чуть запоздало) не стоит доверять, но... он просто не мог её бояться.
Полет оказался недолгим — может быть, полчаса, — но они увидели Мебсуту уже на закате: эта усеченная звездообразная пирамида диаметром метров в сто свободно парила в воздухе на высоте полумили. Лучей у неё было восемь, террасы восьми этажей сужались сверху вниз. Построена она была из темно-коричневой стали.
Когда они опустились на пол просторной комнаты, Лэйми чувствовал себя, словно во сне — голова у него кружилась и он лишь отчасти понимал происходящее. Шаула тут же скрылась за дверью — за помощью. Ничто не мешало Лэйми улететь... но он решил, что лучше быть казненным, как преступнику, чем тихо сдохнуть где-нибудь на чердаке от заражения крови.
Комната оказалась квадратной, просторной, очень уютной — с завешанными зелено-серебристой, узорчатой тканью стенами и массой разбросанных по застеленному пушистыми коврами полу шелковых подушек, с множеством маленьких светильников, свисающих на мохнатых шнурах с потолка...
Дальняя от двери стена — одно огромное окно — была полностью распахнута и в комнату волнами вливался теплый, сырой после только что прошедшего дождя ветер. Там сияли стеклом и полированной сталью огромные башни Вьянтары. Далекие, они казались целой горной страной, залитой сиянием заката, — а откуда-то снизу доносился мощный, неразборчивый, на удивление уютный шум огромного города.
В дверь протиснулось сразу несколько человек с медицинской каталкой. Лэйми уложили на неё и куда-то повезли. Путешествие кончилось в очень ярко освещённой комнате. Холодный металл коснулся его шеи, что-то тихо щелкнуло. Лэйми пронзила короткая резкая боль.
Темнота.
12.
Очнувшись, он понял, что лежит, обнаженный, на чем-то мягком, укрытый теплым одеялом. Рана дико болела, но он чувствовал эту боль почти с радостью — по крайней мере, рука была на месте.
Какое-то время он молча смотрел в потолок... потом уснул... так повторялось несколько раз. Он проснулся окончательно, когда Шаула потрясла его за плечо.
Лэйми огляделся. Здесь было ещё несколько молодых леров — они расселись на подушках вокруг, с любопытством разглядывая его. Глаза у всех блестели — им явно очень нравилось помогать ему.
— Как рука? — тихо спросила Шаула.
— Болит. Бывает иначе?
— Пальцы шевелятся?
Лэйми попробовал.
— У! Да. Только больно.
— Это пустяки. Танхо работал четыре часа, чтобы собрать её, — была перебита артерия и нерв. — Хмурый темноглазый юноша рядом с ней кивнул. — Теперь всё в порядке. Дней через семь не останется даже шрама. У нас, Летящих, раны заживают очень быстро. Пока ты спал, мы кое-что отыскали, — она присела и подняла секцию пола. Как понял Лэйми, весь пол в комнате был двойным, разделенным на квадратные ячейки, — очень удобно, если ты помнишь, что где лежит.
Внизу, в нише, был странный предмет — нечто вроде стального барабана на подставке. Леры вытащили его наверх, достали из-под пола другие приборы и быстро соединили их. Лэйми понял, что этот барабан — какое-то устройство для записи.
Засветился мутный, тусклый экран. То есть он вовсё не был мутным — запись оказалась очень старой. Лэйми увидел грандиозную пирамиду из темной стали — её чудовищные острые ребра возвышались над многоэтажными зданиями по бокам ведущей к ней улицы. Между ребрами, в круглом портале, мерцала уже знакомая ему призрачная серая воронка — к ней сплошным потоком шли люди и машины, входили в неё — и исчезали...
С замершим сердцем Лэйми понял, что видит заселение своего родного мира.
13.
— Значит, Джангр всё ещё существует, — сказал Танхо. — Джангр — враг Лера. Когда-то, очень давно, он был промышленной империей. Леры — баронами, правителями земель. Джангр разбил леров. Потом Джангр истощил свой мир, ушел Наружу. Леры вернулись. Джангр нападет на нас?
Лэйми подумал.
— Они даже не знают о вас. К тому же, они не знают, как сюда попасть. Пространственных воронок у нас нет.
— Но как же ты попал сюда?
— Я... я не знаю. Охэйо... мой друг — тот, что с зелеными глазами, — нашел машину... он говорил, что с её помощью можно изменять Реальность. Или свое место в ней. Так мы оказались здесь. Но сейчас эта машина уже должна разрушиться... Здесь, правда, мы нашли корабль... он может добраться до Джангра... наверное.
— А где он?
— Остался под Зеркалом. Вместе с Охэйо.
Танхо помолчал.
— Там, под Зеркалом — такая же машина Реальности... так говорят. Самая большая из всех. Её спрятали от правителей Лера... говорят, что это самое страшное оружие из всех, какое только может быть. Ты можешь отключить Зеркало?
— Нет. Управление Генератором уничтожено.
— Это плохо. Твой друг жив?
— Ну да!
— Как же ты оказался здесь?
— Он выпустил меня.
Какое-то время царило молчание.
— Паирика считает, что Охэйо — не человек, — наконец сказал Танхо. — Таких людей не бывает. Во всяком случае, он — не лер. Если он завладеет машиной Реальности... ты должен вернуться и убить его.
