Ищейки Смерти

Ещё сильнее сотряслась земля. Повалились оставшиеся домики. Лес наполнился испуганными криками всполошённых животных. Из жерла каменной громады Вулкана Ненависти вырывались клубы чёрного как сама смерть дыма. Они поднимались всё выше: похожие на исполинский чёрный гриб, они растекалось вверху бугристым округлым облаком. И это облако, эта "шляпка гриба" медленно разрасталась, накрывая Пустой Материк мраком тени обречённости.

Это зрелище ледяными тисками страха давило сердце. Всё сильнее сходились эти тиски: всё глубже вдавливая в него ощущение неминуемой гибели. Но... в нём было что-то завораживающее...

Из забытья вырвал повторный гром. Ещё сильнее предыдущего, если такое вообще возможно. На этот раз он сопровождался подземными толчками силы намного свирепей и разрушительней предыдущих. Деревья валились, как соломинки, земля разверзалась трещинами. Вулкан ненависти отхаркивался кровью — вырывающейся из подземных недр и стремительно растекающейся по его каменным стенам лавой. Жерло выплёвывало куски раскалённых валунов: со стороны кажущихся крохотными песчинками, а на самом деле — не меньшие взрослого слопра.

— В воду! Все в воду! — закричал кто-то из своих. Голос был настолько искажён страхом и отчаянием, что узнать его было невозможно.

Вспыхнула крохотная искра надежды. Все бросились в холодную воду Вечного Океана. Но глубоко внутри каждый понимал — это не спасение. Это лишь крохотная отсрочка смерти...

Тос никогда не умел плавать. Воды-то он не боялся, но держаться на ней не мог. Благо, его инстинкт самосохранения сработал блестяще: мчась к воде, он, не задумываясь, подхватил обломок доски, когда-то служившей стеной домика.

Лес воспылал губительным пламенем. Клубы дыма окутывали небо над материком зловещим ознаменованием кончины жизни. Безжалостная лава прожигала себе тропы к водам океана. Вонь серы всё сильнее отравляла воздух. Раскалённые валуны всеразрушающим градом обрушивались на всё живое.

Выбегавшие из леса перепуганные звери бросались в воду.

"Природа! Ты умеешь создавать прекрасное. Но ты жестока. Как же ты бываешь жестока сама с собой..." — думала плывущая Филика, глотая соль воды и слёз.

Никто не остался на берегу. Все плыли рядом друг с другом: Дрим, Джина, держащийся за обломок доски Тос, Бирюк, Брок, Тона, Филика, Кич и Моррот. Спасавшиеся бегством диковинные звери плыли невдалеке. А где же Лароус? Дрим ясно видел, как он заходил в воду. Но... Металлический человек не способен плыть: его тело слишком тяжело. Ох, бедный, бедный Лароус! Должно быть, вода затекла в него через выхлопную трубу, навеки потушив его печь...

Стремительный поток лавы пробрался к берегу и с шипением влился в океан. Лава застывала, но на её место натекало ещё больше новой. Поток был неумолим. Клубы пара вздымались к небу. Вода стремительно нагревалась.

— Свариться заживо! Как угодно представлял свою смерть, но точно уж не так! — истерически ухмыльнулся Моррот.

Они плыли дальше. Всякие надежды спастись гасли с каждой секундой. И тогда, когда надежд не оставалось — произошло настоящее чудо!

Плывшего рядом с Филикой шестишерста поглотил вынырнувший из воды пузырь. И ещё одного зверя, плывущего впереди, поглотил такой же — прозрачной оболочкой обволок существо и затянул под воду.

Дальше всё происходило словно в странном сне: всех животных и мыслящих один за другим поглотили громадные пузыри и потянули на дно.

Внутри пузырей было сухо. Хлипкие на вид, стенки оказались крепче металла. Но самое главное — в них был воздух!

Дриму тут же вспомнилось путешествие в похожем пузыре в город щупов Подводье. А следом за ним пронеслась отчаянная мысль: "Эх, Камоорн, ты больше не с нами..."

Глава 25: Падение Сара

Жаркое из крольчатины готовилось на медленном огне. Повариха сделала пробу ложкой, причмокнула, подсолила и накрыла крышкой. В кухне стоял густой запах жира, мяса и тушёных овощей.

Вбежала запыхавшаяся служанка. Розовая шерсть на её лице была взмокшая, белёсые глаза переполнены забот. Схватив со стола кастрюлю с грибным супом, она так же быстро исчезла за дверью, как и вошла.

— Скоро там жаркое? — рявкнул Жраб на наливающую в его тарелку грибной суп служанку.

— Ещё недолго, господин, — пропищала в ответ коротышка служанка. Чтобы обслуживать хозяев, ей приходилось взбираться на шаткий табурет. На другой не разрешали условия найма. Случалось, она падала с него вместе с посудой всем на потеху. Как-то раз, после очередного падения, Ли (так звали служанку) обварила куриным супом себе живот и часть спины. Только недавно в тех местах вновь начала расти шерсть. Сейчас карлша держалась уверенно: табурет скрипел, пошатывался, но не падал. И если хозяева сами не подобьют его (что тоже бывало) — день обещает выдаться совсем безболезненным, а от того и счастливым.

— Тогда пошла вон отсюда! И без жаркого свою лохматую морду сюда не показывай! — пробасил Жраб Толстый, и его сыновья радостно заржали, сопровождая попятившуюся служанку злорадными взглядами.

— Отец, почему бы нам не завести новую, чтобы человеческой породы, или примской, на худой конец? — вопрошал Фирил, блестя лысиной на свету утреннего солнца, густо пробивающегося из широких окон. Чёрное сомбреро с длинным красным пером гордо лежало на соседнем стуле. — Эта Ли мне порядком надоела: наловчилась она с тяжёлой посудой на табурете стоять — сам не поможешь, ни за что не упадёт. Что от неё за прок сейчас, спрашивается?

— Эх, слышала бы тебя сейчас покойная мать, — вздохнул оторвавшийся от супа Жраб. Воцарилось недолгое молчание, прерванное дикими раскатами смеха. Смеялись все, кроме Жраба и Фирила.

— Ну ты даёшь, папаня, — утирая слезу, произнёс Сфарк — средний сын. — Да и ты, бастард, всех потешил.

— Заткни свою пасть, молокосос, — рявкнул Фирил, его глаза злобно блеснули.

— Уж заткни пасть сразу и всё такое... — пробурчал себе под нос Сфарк и принялся вылавливать ложкой кусочки грибов из тарелки.

— Дети мои, когда вы ссоритесь, у меня опускаются руки для вас что-либо делать, — причитал Жраб. — Фирил — ваш старший брат. После меня — главный он. То, что его незаконно родила моя любимая служанка ничего не значит. Ох, бедная Мирра, не завянь ты после родов, я бы взял тебя в официальный гарем...

Повисла гнетущая тишина. Фирил буравил взглядом Сфарка. Сфарк всё боялся поднять глаза. Жраб осуждающе глядел на сыновей.

Отворилась дверь с кухни. В столовую вошла Ли: крохотными ручонками она еле-еле держала громадную по сравнению с ней кастрюлю с жарким. Ловко перебирая короткими ножками, она направилась к главе стола. Помещение наполнилось приятным запахом отлично прожаренной крольчатины.

Но отведать прекрасное по всем меркам жаркое никому из семейства Толстых в тот день так и не удалось. Некоторым из них это не удастся больше никогда...

В столовой распахнулась дверь со стороны гостиного зала. Вбежал облачённый в кожаную броню запыхавшийся охранник:

— Беда... Жраб... — сбивчиво доложил он. — Громадные скелеты... К городу... Горят смертью...

Глава городской охраны Жраб Толстый с высоты дозорной башни нервно следил через подзорные окуляры за надвигающейся на Сар ожившей смертью. Да, именно "ожившей смертью"! Как же ещё можно назвать передвигающиеся, словно живые, кости забытых в тысячелетиях древних существ? Это было ужасающее зрелище: будто дикая лавина засохшей крови, громадные чудовища приближались к городу. На своём пути они сметали всё. Попадавшиеся под их неудержимую мощь караваны и путешественники были растерзаны с невероятной, не умещающейся в голове жестокостью. Надвигались чудовища с юго-востока, вдоль левого берега реки Нали — как раз по загруженному торговому тракту между Саром и Камбалироном. Странно, но, изрывая мыслящих, срывая с них кожу и отрывая конечности, кроша в щепки кареты и телеги, громадные скелеты оставляли в живых лошадей, быков и верблюдов. Словно необузданные бичи возмездия, они обрушивали весь свой гнев и ненависть только на подворачивавшихся под удар мыслящих.

— Да поможет нам великий Мастук и прекрасный Спайкниф, — прошептал Жраб. Его трясло от страха, холодный пот градом заливал глаза. А всем подчинённым хорошо известно, что бесстрашнее Главы охраны вряд ли кого можно встретить... — Мэр со своей семьёй и приближёнными уже давно схоронились в катакомбах, словно трусливые крысоны, — заговорил он твёрдеющим голосом. — Город полностью в нашей власти. Мы вправе делать всё, лишь бы защитить его. Фирил, ты говорил, что этот худощавый прим — Носолом — сейчас на высоте?

— Да, отец, — отвечал ему Фирил, променявший чёрный форменный костюм на стальные латы. Но на голове бастарда вместо шлема всё так же прятало лысину широкое сомбреро с длинным красным пером экзотической птицы. — Его гильдия наёмников — Дети Носолома — за незначительное время добилась просто невероятных успехов. Их ряды каждый день пополняются опытными бойцами. Сификур Пятый понёс невосполнимые потери: подавляющее большинство его Наёмников Севера вслед за отрядом самого Носолома вступило в гильдию. Насколько мне известно, они разбили штаб в районе Портовый. Скупили дома и склады практически всего района...

— Нутром чую: битвы нам никак не избежать, — прервал сына Жраб. — И, возможно, последней битвы для всего Сара. Было бы глупо не воспользоваться помощью столь сильного союзника. Фирил, я поручаю тебе заключить с Детьми Носолома долгосрочный контракт по защите города. Поскольку мэр трусливо прячется под землёй, мы сейчас владеем казной. Так что соглашайся на любую цену...

— Да, отец, — склонил голову Фирил. — Я выполню твоё поручение.

Не тратя больше времени на бесполезные разговоры, Фирил со свитой преданных телохранителей спустились по винтовой лестнице дозорной башни, сели в самоходную карету и отправились в Портовый район, прямиком к Носолому.

В городе царила паника. Приближение армии неведомых чудовищ всполошило горожан. Уже многие десятки веков Сар не видывал такой беды: лишь в первых годах с Нового Начала Времени его стены сотрясли и обрушили стенобитные оружия войск Западной Картурии. С того времени и по сей день, масштабных нападений на город не совершалось: лишь мелкие набеги грабителей и работорговцев, с которыми без особых усилий справлялась охрана. Привыкшие ощущать себя в безопасности за неприступными стенами, горожане сполна вкусили горький плод дикого звериного страха. Многие, позабыв обо всём, ведомые животными инстинктами, попрятались в катакомбы и канализационные туннели. Другие, совладавшие с собой, наскоро собирали дрожащими руками ценные пожитки. Некоторые мыслящие не выдерживали напора чудовищного страха и кончали жизнь самоубийством. Паникой не преминули воспользоваться мародёры: били витрины, залазили в опустевшие дома, обыскивали тела самоубийц и погибших в давке. На улицах царил хаос: давка, драки, раздражённые возгласы и обречённые крики, плачь детей и женщин, причитания безумцев, заверявших о начале конца света...

Дороги были переполнены повозками и каретами: как паровыми, так и гужевыми. Но пробираться к цели Фирилу не составляло особого труда. Его паровая повозка была предназначена для подобных случаев: массивная, мощная, на цельнометаллических колёсах, с клинообразным передом — она без проблем разбрасывала в стороны попадавшиеся на пути повозки и мыслящих. Даже если и приходилось кого-то раздавить по дороге — не велика расплата за хлипкий шанс спасти город!

Раздались первые выстрелы башенных орудий. Плохи дела — чудовищная армия, как это и предполагалось, не свернула с пути. Воображение Фирила Толстого нарисовало ну до того пугающую картину уничтожения Сара, что он тут же встряхнул головой, в надежде её развеять, и дёрнул рычаг скорости до упора. Тут же на смотровое стекло брызнула темно-красная струя крови — переехали примшу с ребёнком. Ну и ладно...

К штабному зданию Детей Носолома в районе Портовый паровая повозка Фирила прибыла в разгар канонады. Перемешивающийся с взрывами грохот осыпающихся стен ничего хорошего не сулил...

Охранявшие вход два здоровенных люрта в кожаной броне без промедлений отворили ворота. Посланцев Жраба здесь ждали.

Из большого стрельчатого окна широкого обитого ореховыми досками зала падал свет на троны, словно морские скалы, пробивающиеся из центра пола. На каждой стене висели багровые знамёна с окаймлённым золотистым орнаментом белым профилем Носолома. На массивном резном троне восседал высокий худосочный прим с отвратительным шрамом от уха до уха вдоль перебитого набок носа. Одет Вик был в шикарное шёлковое платье, его голову увенчивала разноцветная тиара с самоцветами. Фирилу бросился в глаза блеснувший золотом на левой нижней руке Носолома браслет в форме поедавшей хвост змеи. Справа, на троне поменьше и попроще восседал здоровенный детина с лысой, как кость, головой и поросячьей шеей. Одет детина был в кожаные штаны, поддерживаемые кожаными подтяжками, впивающимися в крупный, слегка обрюзгший голый торс. Смотрел детина прямо на Фирила, и смотрел с холодностью маньяка-потрошителя. От этого взгляда у бастарда по коже забегали мурашки. Слева на самом маленьком и простом троне ёрзал драг. Ничем не примечательный, если не брать в расчёт чудовищные шрамы на его щеках. Такое впечатление, что с щёк попросту содрали кожу...

— Мы ждали тебя, бастард Фирил, самый старший и самый мудрый сын Жраба, — заговорил Носолом. В его грубом голосе, как бы странно это не казалось, неуловимым ручейком плескались нежность и красота. — Твой отец мудр и не послал бы на столь важные для Сара и всех его жителей переговоры другого. Говори.

— Я не привык вести длинные и учтивые речи, — ответствовал Фирил, — нам нужна помощь и нужна прямо сейчас. Все возможные силы, что вы способны предоставить.

— Вы получите помощь, — кивнул Вик. — Но цена будет велика. Очень велика. Сможете ли вы ручаться, что в состоянии гарантировать мне оплату?

— Сейчас мы можем гарантировать всё, что угодно! — пылко подхватил Фирил. — Мэр прячется в катакомбах: правление Саром по закону перешло к нам.

— Что ж... — задумчиво сказал Носолом, после чего повисло гнетущее молчание.

Гром пушек, обречённые крики, плачь, грохот обрушивающихся зданий и падающих с рельс воздушных вагонов — проходили мимо ушей Фирила. Он не слышал ничего, кроме своего часто бьющегося сердца. Он преданно глядел на Вика Носолома. Душу щемило осознанье страшной истины: "как ведь жаль, что отец Фирила — Жраб, а не Вик..."

— Мне нужны ключи от сарской ратуши, — просто и прямо перебил молчание Носолом.

— Ключи от ратуши? Ты хочешь управлять городом? — Фирил колебался недолго: лишь на некоторую долю секунды в голове промелькнуло сомнение. Но оно тут же потонуло в бурных волнах сыновней любви и преданности. — Да, отец, мы выполним твою просьбу. Я прямо сейчас могу отвезти тебя туда.

— Да, пожалуй, это будет неплохо, — согласился Носолом. — Полагаю, нападение совершено со стороны Бедного района, на Трущобы Недостойных?

— Да, отец, — кивнул Фирил.

— Их нам уже не спасти... — вздохнул Вик. — Может, это и к лучшему... Скажи Фирил, у вас ещё остались нетронутые оружейные склады?