Снуктруикс умерла. Лэйнтал долго сидел и плакал. Он так никогда и не увидел её лица. Лишь руки его знали её тело, подарившее ему свою жизнь.
Споры о Бесконечном подошли к концу. Последние фырканья, прищелкивания, свист затихли во мраке. Ничто так и не было решено. Даже смерть показала свою нерешительность. Обращаясь к каждому индивидуально, она поразила всех. Только Витрам мог сказать, доволен он или нет. Но Витрам, как присуще всем богам, хранил молчание.
Пораженный ужасом, Лэйнтал собрал все силы, чтобы натянуть одежду. На четвереньках он пополз через трупы своих спасителей, чтобы найти путь наружу. Жуткая тьма подземелья давила на него. Он говорил себе, как бы стараясь поддержать угаснувшие споры:
— У меня есть своя индивидуальность, что бы там ни говорили мои друзья нондады. Я знаю, что я — это я, и я не смогу выбраться отсюда, если не буду самим собой. Значит, мне нужно быть в мире с самим собой. Я не собираюсь вмешиваться в их бесплодный спор, но по крайней мере узнаю, что произойдет со мной. Я принадлежу только себе — и останусь ли я жив, или умру, я буду вести себя в соответствии со своими принципами. Мне не стоит искать Аоза Руна. Он мне больше не хозяин. Я сам себе господин. И вовсе не из-за Ойры я ушел из города, стал изгнанником. Такие решения не могут принимать рабские натуры...
Так он говорил себе, убеждая себя, пока эти слова не потеряли для него всякий смысл. Путаясь в лабиринте ходов, он не находил выхода. Много раз он бросался вперед в надежде увидеть свет — но каждый раз натыкался на новое, ещё более плотное сплетение корней, на всё новые и новые трупы нондадов, возле которых уже копошились роденты, пожирая их.
— Света, ради Вутры! — наконец выдохнул он, ослепленный темнотой этого страшного царства смерти.
Пробираясь через одну из главных пещер, Лэйнтал наткнулся на последнего из уцелевших воинов. В темноте различие их размеров не играло никакой роли. Воин бросился на человека, растопырив когти и рыча, желая отомстить убийце его племени. Лэйнтал покатился по земле, отбрыкиваясь ногами. Он пытался прогнать воина, но это существо рвалось вперед, стараясь добраться до горла. Лэйнтал навалился на него всей тяжестью, но безрезультатно.
Удар локтем прямо в лицо слегка умерил ярость воина, но через миг тот снова бросился на человека. Два тела, сплетясь в одно, катались по земле в кромешной тьме в смертельной схватке.
Ещё не оправившись после ужасной болезни, Лэйнтал понемногу стал слабеть. Когти рвали его кожу, конец приближался. И вдруг что-то вторглось в это сражение. Дикий крик и щелканье заполнили пещеру. Сознание Лэйнтала уже мутилось и он не сразу понял, что в битву вмешался третий. Король нондадов. Король вонзил свои ядовитые клыки в воина.
Лэйнтал, отчаянно брыкаясь, откатился в сторону и прижался к стене в дальнем углу. Выставив вперед ноги, чтобы защититься от внезапной атаки, он стал ощупывать землю вокруг себя — и, к счастью, обнаружил узкую дыру. Он уже понимал, что выберется отсюда прямо сейчас — или никогда.
Лэйнтал буквально ввинтил своё тело в щель. До болезни он ни за что не смог бы пробраться туда. Через какое-то время, извиваясь, как червяк он очутился в небольшой пещере. Со страхом он прислушивался к звукам битвы, продолжающейся позади. Впереди что-то смутно серело. Похоже, Вутра был милостив к нему. Он был на самой окраине царства тьмы.
Страх погнал его вперед, к свету. Разгребая руками сухие листья, он выбрался на воздух через узкую нору — и, дрожа всем телом растянулся на земле, тяжело дыша. Свет солнц ослепил его и заставил кричать.
Отдышавшись, он выполз из небольшой впадины между корней, потом кое-как встал возле толстого ствола райбарала. Свет струями обливал его, низвергаясь из океана неба. Лэйнталу Эйну казалось, что он живьем взят в рай. Он заново узнавал мир, словно новорожденный. Фреир уже покинул небо. Баталикс висел над самым горизонтом. Его лучи были направлены почти параллельно земле. Они пронизывали молчаливый лес, создавая зловеще красивую картину из океана листьев.
Ещё долго он стоял, стирая кровь и грязь со своего тела. Взглянув на землю, он увидел свирепое мохнатое лицо, выглянувшее из норы и мгновенно скрывшееся из вида. Да, он только что выбрался из государства нондадов и его визит не принес им счастья.
Он вспомнил о снуктруикс. Жалость и благодарность переполнили его. Но она отошла в прошлое — а ему пора было подумать о своём спасении. Его одежда висела лохмотьями. Из многочисленных ссадин сочилась кровь. Кошмарная битва в темноте едва не убила его.
Лэйнтал осмотрелся, позвал Золотого, но без особой надежды. Он уже не ждал, что снова увидит своего верного хоксни.
Он прислонился к райбаралу. Внутри что-то копошилось и шелестело. Витрам приказал своим подданным жить внутри дерева и изредка выплескивать свою ярость на внешний мир, столь несправедливый к протогностикам. Что же будет делать Витрам, подумал Лэйнтал, когда умрут все нондады? Ведь ему придется тогда поменять свою индивидуальность...
— Проснись! — приказал он себе, чувствуя, что его мысли вновь разбегаются в стороны. Охотничий инстинкт подсказал ему, что не следует оставаться здесь. Он снова может стать жертвой нападения — а он был уже слишком слаб, чтобы выдержать новую схватку.
Его долго несли без сознания и сейчас он не видел той старой разрушенной башни, с помощью которой он смог бы сориентироваться. Но это не имело никакого значения. Он должен был отыскать Шэй Тал и Аоза Руна. Без них его возвращение домой не имело никакого смысла. Поэтому, повернувшись спиной к Баталиксу, он побрел по лесу, совершенно не чувствуя ног.
Шли дни. Он шел на восток, скрываясь от всех и опасаясь всех — людей, нондадов, фагоров, зверей... За каждым поворотом его мог ожидать враг, отовсюду за ним следили глаза врага, уши врага прислушивались к каждому его шагу. Но судьба хранила его от алчности фагоров и протогностиков. Голода он по-прежнему не ощущал. Болезнь лишила его аппетита и мозг его не был затуманен ничем. Он размышлял о том, что говорили ему Бри, Шэй Тал, его мать и бабка. Вот в чем всё дело — вокруг него было слишком много женщин, которые хотели, чтобы он оставался ребенком. Его детство слишком затянулось и только снуктруикс помогла ему повзрослеть, отбросить пустые мечтания. Так что он по-прежнему всем обязан женщинам...
Пережив смертельную болезнь, Лэйнтал Эйн начал наконец понимать, что алчная пасть Судьбы миновала его. Его старый мир рухнул и пропал безвозвратно — но ему было позволено вступить в новый, полный ожидающих его чудес. Теперь он чувствовал, что мир, в котором он живет, добр к нему, что ему всё время будет везти, и воздух благословенным потоком наполнял его легкие.
И так, в легком полусне, он шел и шел вперед — туда, где стояло селение сиборнальцев, известное под названием Новый Аскитош.
* * *
Новый Аскитош жил в постоянном состоянии возбуждения. Колонисты любили его за это.
Селение занимало большую площадь. Его окружали поля и деревянный частокол с редкими сторожевыми башнями. За ним скрывались хижины рабов и загоны для скотины. Сами сиборнальцы жили внутри второго, внутреннего ограждения. Их дома стояли вдоль периметра — а в центре огороженного пространства находилось скопление мастерских, складов и тюрем, где содержались пленные. А сердцем всего была круглая башня — Храм Недосягаемого Мира.
Везде деловито сновали мужчины и женщины. Бездельничать не позволялось никому. Везде могли быть враги. Сиборнал всегда имел врагов — и внутри, и снаружи. Внешними врагами были все не-сиборнальцы. И не потому, что сиборнальцы были враждебны ко всем, нет, просто их религия учила их быть осторожными, в особенности, по отношению к людям из Панновала и к фагорам.
Вокруг селения постоянно патрулировали разведчики верхом на йелках. Они принесли в селение вести об бессчетных отрядах фагоров, спускающихся с гор.
Это были тревожные вести. Все были настороже. Но паники не было. Хотя сиборнальцы всегда были враждебны к фагорам, как и фагоры к ним, здесь между ними возник неожиданный альянс, чтобы свести конфликт к минимуму. В отличие от жителей самого Сиборнала, колонисты неохотно воевали с фагорами. Они понимали шаткость своего положения — ведь сиборнальские армии были слишком далеко, чтобы помочь им. Поэтому они торговали с фагорами. Предметом их торговли были жизни людей и протогностиков.
Колонисты существовали на грани голода даже в лучшие годы, хотя они были вегетарианцами и прекрасными фермерами. Однако большую часть урожая им приходилось скармливать животным, которые помогали им обрабатывать землю и сражаться. У них были большие стада йелков, гуннаду, бийелков. Верховые разведчики объезжали все окрестности, чтобы знать обо всём и захватывали всё, что попадало им под руку. Тюрьмы были полны пленников. Их отдавали фагорам как выкуп. Взамен фагоры не трогали селение. А почему нет? Хитрый воин-жрец Фестибариатид ловил больше пленников, чем сами фагоры, и им было невыгодно нападать на Новый Аскитош.
Но оставались враги внутри изгороди. Внутренние враги. Двое пленных протогностиков, которых звали Катхаарнит-он и Катхаарнит-она, заболели и умерли в тюрьме. Надсмотрщик вызвал врача, который опознал костную лихорадку. Болезнь быстро распространялась. Этим утром нашли уже несколько пленных, которые лежали неестественно выгнувшись, закатив глаза и истекая потом.
К несчастью, это случилось в то время, когда колонистам было нужно собрать особенно много пленников, чтобы откупиться от приближавшейся армии фагоров. Они уже знали имя их вождя. Это был ни кто иной, как сам кзанн всех фагоров Хрл-Брахл Ирпт. Выкуп должен быть грандиозным. Иначе всех ждет жуткая судьба. Жрец Фестибариатид приказал всем усиленно молиться.
Лэйнтал Эйн слышал эти молитвы, когда вступил в поселение, хотя и не смог понять их. Он с интересом осматривал всё вокруг, не обращая внимания на двух воинов, сопровождавших его в центральную казарму, возле которой пленники убирали мусор.
Капитан воинов был удивлен тем, что видит человека, не-сиборнальца, который сам пришел в лагерь. Поговорив с ним немного, он послал за жрецом.
К этому времени Лэйнтал Эйн уже привык к тому, что для его глаз все те, кто не болел костной лихорадкой, выглядят толстяками. Жрец показался ему особенно толстым. Он с подозрением посмотрел на странного пришельца и задал, как ему казалось, очень хитрые вопросы.
— Мне пришлось довольно трудно, — коротко ответил Лэйнтал. — Я пришел сюда искать убежища. Мне нужна новая одежда и верховое животное, лучше йелк. Леса слишком густы для хоксни. Я готов отработать за него. А потом я уеду.
— Откуда ты? — спросил жрец. — Из Геспагората? Почему ты такой худой?
— Я переболел костной лихорадкой.
Жрец брезгливо поджал губы.
— Ты воин?
Лэйнтал Эйн мрачно улыбнулся.
— Недавно я убил целое племя нондадов.
— Значит, ты не любишь протогностиков?
— Нисколько.
В итоге, ему было поручено присматривать за пленниками. За это его снабдили кожаным кнутом и серой шерстяной одеждой. Мысли жреца были мудры: человек, переболевший костной лихорадкой, будет без боязни ухаживать за пленными и болезнь не будет распространяться.
И всё же всё больше и больше самих колонистов становилось жертвами жуткой болезни. Лэйнтал заметил, что моления в Храме Недосягаемого Мира стали жуткими криками отчаявшихся людей. Сиборнальцы полностью ушли в себя. Лэйнтал мог ходить где угодно и никто не останавливал его. Хотя он сам был тут почти рабом, он чувствовал, что жизнь стала для него приятной. Каждый день он воспринимал как подарок.
Однажды он отправился с рабами заготавливать сено для животных поселения. Это была животрепещущая проблема для Нового Аскитоша, вся жизнь которого зависела от здоровья животных. Пусть голодают люди, лишь бы животные были накормлены, говорил жрец Фестибариатид. Но Лэйнтал никогда не кричал и не подгонял пленников кнутом. Они и так работали достаточно хорошо, если принять во внимание жестокость их жизни. Охранники оставались в отдалении от работающих, опасаясь подцепить болезнь. Шел дождь и все они укутались в плащи.
Лэйнтал Эйн с удивлением заметил на поле нескольких хоксни, которые стояли небольшим табуном, тревожно нюхая воздух, как бы ожидая опасности. Это был шанс. Приближалось время, когда он сможет украсть одну хоксни и сбежать отсюда. Всё шло к тому, что из-за эпидемии дисциплина среди воинов будет падать. Болезнь уже коснулась и их.
Он внимательно взглянул на одну из самок хоксни. С куском хлеба в руке он приблизился к ней. Желто-оранжевые полосы тянулись по всему её телу от головы до хвоста, перемежаясь с темно-голубыми.
— Преданность!
Хоксни подошла к нему, взяла хлеб и сунула нос в его руку. Он почесал её за ушами.
— А где же Шэй Тал? — спросил он.
Но ответ был ясен и так. Сиборнальцы схватили её и продали фагорам. Она уже никогда не попадет в Сиборнал. Она давно превратилась в призрака. Она — и все её сопровождающие.
* * *
Капитана воинов звали Скитошерил. Между ним и Лэйнталом завязалась осторожная дружба. Скитошерил был неглупым и образованным человеком, но Лэйнтал Эйн видел, что доблестный капитан страшно боится — боится заболеть. Он не дотрагивался ни до чего и постоянно прятал свой длинный нос в ворот плаща.
— Вы в Олдорандо поклоняетесь богу? — как-то раз спросил он.
— Нет, — ответил Лэйнтал. — Мы сами заботимся о себе. Мы почитаем Вутру, но перебили всех его жрецов и запретили жертвы богу. Вы здесь должны сделать то же самое и тогда жить вам будет куда легче.
Скитошерил нахмурился.
— Вы нечестивцы. Именно поэтому болезнь и напала на вас.
Лэйнтал Эйн мрачно улыбнулся.
— Сегодня умерло девять пленников и шестеро ваших. Хотя вы много молитесь, это никак не помогает вам.
Скитошерил разозлился. Они стояли на открытом месте. Легкий ветер играл их плащами. Песнопения из церкви доносились до них.
— Разве тебе не нравится наша церковь? Мы бедные фермеры — и, тем не менее, у нас такая красивая церковь. Думаю, у вас нет такой в Олдорандо.
— Это тюрьма для вашего духа.
Лэйнтал Эйн говорил и слышал торжественные звуки, воплощающие тайну. К звучанию инструментов присоединились голоса людей. Испуганные голоса.
— Не говори так, если не хочешь быть убитым, — процедил Скитошерил. — Жизнь — в Церкви. Великое Колесо Карнабхара — ядро нашей веры. Если бы не Великое Колесо, мир до сих пор был бы в снежных тисках, в объятиях льда, — он описал пальцем круг возле лба.
— Как это? — удивился Лэйнтал.
— Это Колесо вращалось и приблизило нас к Фреиру. Разве ты не знаешь этого? Ещё в юности я совершил паломничество в Шивенинк, к горе Карнабхар, в которой скрыто Колесо. Тот не настоящий сиборналец, кто не совершил паломничество!
Лэйнтал Эйн не ответил. Религия в любой форме больше не интересовала его. Но Скитошерил не унялся.
— Да, я знаю, что Колесо Карнабхара — не истинное Колесо. Истинное Колесо скрыто на северном полюсе. Оно удивительно. Оно всё сотворено из голубой сияющей стали и снабжено тысячью зубцов, увенчанных шарами ослепительного фиолетового огня. Оно парит в воздухе, как бы лежа на боку, над громадной круглой равниной из голубого серебра. Его диаметр составляет десять миль и вокруг его оси вращается весь наш мир.
