А дальше я объяснил ему, что самое верное, не обирать самих дитмаршенцев, которые от оного вряд ли воспылают любовью к Иоанну Васильевичу, а получать, куда большие деньги, от перепродажи плодов их труда в тех же Нидерландах. Да и нам самим дитмаршенский хлеб лишним не будет. Право-то первой покупки у государя по договору есть и соответственно ничто не мешает им воспользоваться. Плюс к этому освобождение от портовых сборов и пошлин для русских торговых компаний, а также приоритет их в праве перевозки государевых грузов, что позволит торговать с немалой прибылью.
Сей пункт Иван Михайлович, владевший паями Русско-Английкой и Русско-Шведской торговых компаний, поддержал обеими руками и в итоге после добавления ещё нескольких пунктов, образец договора был готов. Само собой кое-что придётся согласовывать с самими дитмаршенцами, но отказаться от подобного им будет трудно, хотя бы потому, что отдельным приложением идет пункт о поставках оружия, а также стали и стекла по низким ценам. Понятно, что большую часть той же стали и стекла, они перепродадут соседям, заработав как минимум втрое, но если есть мышеловка, то в ней должен быть и сыр!
...
У берегов Шотландии мы попали в шторм, задержавший нас на сутки, так что Викию мы прибыли только в субботу, ближе к вечеру. Разместились в таверне, которую я на завершающем этапе Калуннборгской операции купил у её же собственного хозяина. Теперь ею заправлял сын бывшего владельца: старик в прошлом году умер. Парень радостно приветствовал нас и разместил в специально зарезервированных комнатах расположенных на втором этаже. Это в своё время было основным условием договора. То, что половина номеров стала теперь пустовать, нового "управляющего" не особо огорчило, он как и отец, по договору оставлял себе все доходы от продажи еды и выпивки. Данная схема оказалась вполне работоспособной и взаимовыгодной, так что стоит начать подыскивать и приобретать подобные заведения в Лондоне, Антверпене и других портовых городах.
Разговор с королем Норвегии Кристианом II состоялся на следующий день. То, что я привез с собой всю сумму, полагающуюся за Тромс и Финмарк, его весьма порадовало. Ещё в большей степени он остался доволен моим намерением, со следующего года начать добычу руды, а также строительство железоделательного завода на территории моего личного лена вдоль реки Логен. Право покупки пятой части производимого металла по фиксированной цене явно не давало ему спать спокойно. Впрочем, поговорить обо всем не успели: нас ждал пир, который король устраивал в честь очередной серии побед над датчанами. Мою попытку уклонится от этого мероприятия, король пресек на корню, заявив, что присутствие графа Ларвика и Лардала на церемонии присвоения ему оного титула вещь совершенно необходимая.
Мои опасения насчет долгой и нудной церемонии оказались совершенно напрасными. Возращение престарелого короля к активной деятельности после стольких лет скучного плена и в особенности недавние победы, совершили чудо. Он резвился как мальчишка: ел за троих, пил как матрос, вернувшийся в порт после месячного плавания, и пытался уделить внимание всем женщинам, присутствовавшим на пиру, разом. Воспользовавшись подходящим моментом, я начал рассказывать Кристиану II про свою задумку, с одновременным ударом по Дании с трех сторон. Само собой при упоминании старика Густава, он буквально зашипел, как кот, которому отдавили все самое дорогое! Но я уже успел узнать характер бывшего калунборгского затворника и знал, что ему ответь:
— Стоит ли ради старых обид отказываться от замечательной возможности получить то, что вашему величеству принадлежит по праву? — спросил я, — Куда разумнее воспользоваться желанием Густава получить Блекинге, Сконе и Халланд и получить Бохуслен и полный отказ от претензий на Гренландию, Исландию, а также Шетландские и Фарерские острова...
— Зачем они мне? — удивился король, — Их защита от пиратских набегов обойдётся дороже, чем все доходы, получаемые с тамошнего населения!
— Вы совершенно правы, но упустили один момент! — сказал я, — Их можно использовать в качестве залога или продать моему Государю.
— Но зачем ему эти земли?
— Как русскому царю ему от них проку мало, но как стоянки судов Русско-Английской Торговой компании эти земли весьма удобны. А Иван Васильевич как раз один из её самых крупных пайщиков, так что, по сути, покупателем будет именно данная компания.
— Шетландские острова были заложены Шотландии ещё моим дедом.
— Вместе с Оркнейскими?
— Да, причем сумма выкупа, упомянутая в договоре достаточно велика. Почти девяносто тысяч талеров в пересчете с серебра. К тому же шотландцы могут отказаться возвращать их.
— Об этом не беспокойтесь. Думаю, вряд ли шотландцы согласятся вернуть весь залог за означенную сумму, но получить эти деньги за одни Шетланды будет для них весьма заманчиво: от берегов Шотландии они достаточно далеко, к тому же кроме овец, которых у них и так хватает, там ничего нет, потому и доходы с этих земель мизерны. Для Русско-Английской Торговой компании же польза ещё в том, что эти острова хорошо подходят для базирования рыболовного флота. Возить с Холмогор выгодно разве что осетров или форель, но кормить такой рыбкой простых моряков — верный путь к разорению.
...
В тот же день, ближе к вечеру в порт прибыло судно, ранее посланное в Дитмаршен, так что всю ночь я разбирал бумаги, которые они привезли. Возможность поквитаться с голштинцами и датчанами, доставившими им столько неприятностей в прошлом, дитмаршенцам была по душе. Вот только с деньгами на покупку оружия у них были проблемы, к тому же хлеба в этом году из-за ненастной погоды собрали не шибко много, самим бы хватило. Так что все, что они могли предложить, так это расплатиться с Русско-Английской Торговой компанией, от лица которой исходило предложение, концессией на постройку канала от Балтики до реки Эйдер и бессрочным правом эксплуатации оного...
Узнаю крестьянские ухватки своего деда по линии отца. Он был хоть и не дитмаршенец, а чистокровный вятич, но хитрован ещё тот. Однако расчет у моих визави, точный — от такого предложения грешно отказываться. Они отлично понимают, что мне туда русских работников завозить не выгодно, так что выгоды от канала получат все... кроме датчан! Пожалуй, стоит заглянуть в Стокгольм, навестить моего бывшего пленника Густава Вазу. Нам есть теперь о чем с ним поговорить.
...
На следующий день мы покинули Викию и взяли курс на Зунд. Заплатив пошлину, мы продолжили свой путь и уже пятого октября прибыли в Стокгольм. Сразу по прибытию я пригласил к себе в каюту портовое начальство и в приватной беседе за чаркой доброго виски выяснил, что король находится в столице. Небольшой, но щедрый подарок моментально решил мои проблемы уже вечером я встретился с Густавом Вазой. Само собой без лишних глаз: афишировать эту встречу и мне и моему бывшему пленнику было без надобности.
Разговор затянулся за полночь. Ради Сконе и Халланда Густав готов был забыть все былые недоразумения, которые у них накопились с Кристианом II, так что эту часть разговора мы закончили быстро. Куда дольше обсуждали новые поставки стального проката и боеприпасов. Впрочем, была и ещё одна проблема: пострадавшие во время войны рудники Салы до сих пор так и не удалось полностью восстановить. Мои ребята там "поработали" в своё время на славу! По словам короля, приглашенные немецкие мастера, осмотрев "фронт работ", разводили руками, и отказывались от попыток что-то сделать. Что не удивительно: шведская казна не собиралась вкладывать в это дело ни одного эре.
Не удивительно, что король подобное предложение сделал и мне. Я пообещал в следующем году прислать своих людей для осмотра шахт и в качестве встречного предложения поинтересовался, не хочет ли он расширить производство меди на рудниках Фалу. Благо у меня в следующем году будет достаточно нового мощного пороха, который позволит упростить добычу руды и снизить ее себестоимость. Торопить старика Густава я не стал, пусть подумает. Тем более, после того как Швеция ввяжется в войну с датчанами, договориться станет куда проще...
...
По пути в Выборг, на траверсе мыса Ханко нас попытались перехватить три корабля Вольного города Риги. Наши две скромные скорлупки они как серьёзного противника не восприняли, а зря...
Подняв Андреевский флаг, мы развернулись в сторону противника. Пока сближались, из трюма подали заряды дальней картечи и уже на расстоянии четырех кабельтовых произвели первый выстрел. По началу велел стрелять с недолетом. Так что первая дюжина картечных пуль весом по девяносто шесть золотников подняли фонтанчики на воде перед носом противника. Но рижские немцы не успели порадоваться нашему "промаху": перезарядка морского двенадцатигривенкового единорога дело недолгое. Мои канониры уложились в пятнадцать секунд и в этот раз тяжёлые шары разворотили фальшборт. Второй наш корабль шел в кильватере, так что пока не стрелял. К тому моменту как мы сблизились до двух кабельтовых, прошло минуты полторы, так что за это время мы успели влепить ещё пару зарядов тяжёлой картечи и около пяти средней, тридцатишестизолотниковой.
Противник начал поворот, то ли собираясь ответить нам залпом, то ли решив не связываться с мелкой, но "кусачей" добычей. Надеяться на благоразумие рижан я не стал и тоже велел повернуть к ним бортом, благо шестигривенковые бортовые орудия мы зарядили заранее, причем ядрами. Теперь стрелять мог и второй корабль, так что первый залп всем бортом огорчил противника до невозможности, разнеся парой ядер часть обшивки в районе ватерлинии! Собственно сей хитрый способ стрельбы, позволяющий наносить подобные повреждения, не взирая на приличную качку, придумал Тимофей Личинин, один из поморов, поступивших на государеву службу.
Дело в том, что станки шестигривенковых морских единорогов в отличие от тех, что мы делали для речных расшив, были не деревянными, а железными. Заряд же у них не особо велик, да и фальшборт в тех местах, где эти орудия предполагалось ставить вертлюжный станок, прилично усилен за счет толстого дубового шпангоута. Само же орудие фиксируется под нужным углом затяжными винтами, как по возвышению, так и по горизонтали. Тимофея время обучения, как и всех остальных, учили стрелять, так что о проблеме с точностью попаданий при он знал. И уже в пути поделился своей придумкой.
Суть довольно проста: если орудия выставить чуть на разные углы возвышения и стрелять разом, то хоть одно да попадет в районе ватерлинии вне зависимости от угла наклона, если качка совсем уж не запредельная. Впрочем, в XVI веке вести сражение во время лютого шторма просто не принято: во-первых, парусина пока не обладает должной крепостью, а во-вторых, адмиралы передают другими кораблями флота команды голосом, причем рупор позволяющий увеличить дальность голосового управления изобретут через сто с лишним лет. Я же постараюсь по возможности вообще не светить до поры подобное нововведение. Такой козырь нужно использовать в исключительных обстоятельствах.
Обсудили предложенное и пришли к выводу, что сама по себе идея здравая, но в таком виде для реализации не годится. Как, к примеру, в бою разные углы всем ставить, они от дистанции зависят и от заряда, к тому же наверняка напутают канониры в суматохе. Тимофей задумался, а на следующий день поделился придуманным за время ночной вахты. Дескать, стрелять надо по очереди. По дороге проверили, установив на наспех сколоченном плоту стенку в пару аршинной высотой. Идея оказалась рабочей, но думаю, точность стрельбы будет сильно зависеть от удаленности мишени и от волны, однако то, что совсем в упор подходить не нужно, для наших легких сторожевиков огромный плюс. С полкабельтова в нас точно попадут и, скорее всего, отправят на дно...
Однако пока на дно шел рижский корабль, команда которого безуспешно пыталась наложить пластырь. Они тоже дали залп, но недолетом, а вот из наших шести ядер в борт попало аж три, так что когда, завершив поворот, каракка выпрямилась, то черпнула от души водички. Впрочем, с двух других рижских корабля оценить полученные соседом повреждения не могли и потому с поворотом не торопились. Чтож, свою судьбу каждый выбирает сам, подумал я и приказал просигналить на второй корабль: "Идем на абордаж"...
Высокая маневренность наших судов сделала своё дело: противник так и не смог поймать нужный момент, чтобы дать залп главным калибром. Всё что он мог — вести огонь с вертлюжных фальконетов. Мы же, непрерывно обстреливая их из носовых орудий, довернули по курсу и сцепились с ним в районе бака. Отсутствие бушпритов на наших кораблях и довольно скромный такелаж позволит, если что, выйти из абордажа достаточно легко и без особых потерь для оснастки.
Когда бортовые единороги разнесли флешетами остатки форкастля, я поставил на кормовое орудие самых опытных канониров и велел им вести огонь картечью по шканцам и юту, чтобы никто на корабле противника не рискнул высунуться из-за фальшборта. Так что как только в воздух взлетели кошки, и корабли оказались сцеплены, мои бойцы забросали палубу противника гранатами, после чего начали зачистку.
Предоставил бойцам Челмата разбираться с рижанами самостоятельно, я посмотрел как дела у второго нашего корабля. Его канониры к этому моменту умудрились снести противнику бушприт и фок-мачту, и теперь уже целенаправленно работали по рангоуту и такелажу. Однако вскоре пришлось прерваться: грохот револьверов на палубе каракки стих и через борт перегнулся Челмат Тораев, который доложил, что противник оттеснён в кормовую каюту ахтеркастля и трюм, причём потерь с нашей стороны нет, лишь трое легко ранены. Я поднялся на каракку и осмотрелся.
На баке было вообще пусто, на шканцах и шкафуте лежало около полусотни трупов, в основном моряки, солдат я и десятка не насчитал. Помнится у Магеллана на "Тринидаде" было человек шестьдесят команды, а это судно не сильно крупнее. Так что, солдаты наверняка забаррикадировались в каюте и трюме, а вот капитан лежит тут, аккурат у грот-мачты. Причем, судя по трем пулям, полученным спину, он пытался укрыться вместе с остальными, но в этом не преуспел.
Удивительно как вообще кто-то успел удрать: две дюжины бойцов вместе с Челматом — это пятьдесят флотских восьмизарядных револьверов, которые меньше чем за десять секунд позволяют выпустить в сумме четыре сотни пуль. Да ещё при необходимости можно добавить и полсотни картечных залпов из центрального ствола. Немудрено под таким шквальным огнем запаниковать. Как бы то ни было, но лезть в трюм я команды не дам. Смысла нет рисковать, тем более что как трофей нам это корыто ни к чему. А то добро, что есть на палубе, не стоит потраченного времени: железные фальконеты с форкастля и артеркастля нам без надобности, продать кому — выручишь всего ничего. Оружие доброй отделки в качестве трофеев дело совсем другое, но тут его-то как раз и не видать: то чем был вооружен капитан корабля, видимо прихватил кто-то с собой во время драпа в трюм, а остальное убого и примитивно. Так что без вариантов:
