— Стой! — дикий ор вырывает меня из драки в самый интересный момент: удерживая пирата за рукав на плече, повернув его спиной к себе, собирался второй рукой припечатать его мордой в палубу. — Стой! Или я ее убью!
Везунчик свое везенье оценил самым эффектным образом — отключившись, он сам впечатался носом в доски. Сзади же картина просто удручала. Один из так и не попавшихся мне под руку пиратов схватив Миру за самые выдающиеся, надо сказать, места, а точнее прямо под грудь, с совершенно ошалевшими глазами приставил ей к шее кинжал. Кстати сам он, наверное, и не понял всю степень бескультурия своей хватки — дождевик весьма тяжел и объемен. Но уж больно шикарны в этих морях девушки.
— Мира, ну и как это понимать? — обреченно крикнул я. — Ладно мелкая, но ты!
— Тут мокро, холодно и противно! — крикнула она в ответ.
— Это не причина! Теперь ты в заложниках! — неудовольствие у меня буквально лило через край, подражая дождю вокруг. Но со следующей фразой, его не осталось ни капли.
— Это! Причина!
Девушки! Каблуки это страшно! А шпильки, пусть и не особенно высокие — вдвойне! А если они еще и металлом окованы... Мне не даст соврать тот несчастный, что пытался удерживать мою старшую по финансам. Ведь именно такой каблук со всей возможной силой прекрасной женской ножки чуть ли не насквозь пробил его ступню. После этого неуловимое движение, и бывший захватчик оказался в паре метров на палубе. Больше подняться он не смог. Мне кажется я бы тоже после такого вряд ли бы встал.
— Ну вот! Посмотри, теперь я промокла! Ар-р-р! И где ты был? Сам сказал, что со всеми разберешься!
— Так я вроде и так, — с нескрываемой болью в глазах, я смотрел на несчастного пирата. Получить такой удар, это почти как получить такой же удар по мужскому достоинству.
Кап-кап. Кап.
Стена воды за пару секунд проредчала до нескольких капелек, открыв миру происходящее и позволив более не надрывать глотки, чтобы докричаться друг до друга.
— А раньше нельзя было?! — в две глотки гаркнули мы с Мирой, после чего столь же одновременно вздохнули. — Ну точно издевательство.
— Ваше над пиратами, — несколько ошалело пробормотала Лина, но лично я этого не слышал.
— Ч-что происходит?! — на сцене появился новый голос. Звук шел от борта. — Кто это сделал?!
— А это кто? — я повернулся в сторону крупного мужика, в несколько нестандартном для всей виденной нами тусовки клонов наряде. Из под черного тяжелого сюртука, не застегнутого ни на одну из пуговиц, торчали яркие штаны, жилетка и рубашка. Ноги его украшали тяжелые и пузатые клоунские башмаки. Лицо его при этом было клонское — слегка чумазое и полностью заросшее. — Ты что ль от Багги сбежал?
— Я! — тяжелая сабля, больше похожая на тесак, проломила доски под моими ногами. Не успей я отпрыгнуть, и вместе с досками проломили бы меня. — Ни! От кого! Не сбегал!
Новый бросок предугадать было проще, потому в этот раз я уже не отпрыгивал, а просто сместился и откинул уже клоуна ударом ноги. Кстати было больно! Он там броню что ли под костюмом носит?
— Это второй помощник главаря! — запоздало крикнула Лина. — И... ты умудрился задеть запретную тему.
— Так значит сбежал, — хмыкнул я. — Что ж, зря, Багги хоть и чудак, но весьма смышленый в части планирования. Он проживет подольше этих пиратиков северных чего-то-там.
— Северных Течений, — на автомате поправила меня Мира.
— Да к чему эти детали на виселице? — только и фыркнул я. — Мира!
Я протянул руку в сторону и почти сразу же почувствовал тепло мокрого дерева брошенных мне ножен с клинком. — Пора бы и размяться, не находишь?
С несколько безумной ухмылкой, отчего-то в последнее время ставшей появляться на моем лице в подобные моменты, я оголил Сенжун Нагайоши.
— Ха! — с громким выкриком я обрушил на противника град ударов. Сверху, снизу, с боков. И... и на этом все.
На десятом взмахе передо мной, вскинув руки, сидел безоружный мужик, не понявший даже, что произошло.
— Эм... — я так и замер с поднятым мечом, тяжело дыша от нахлынувшего адреналина и столь резко оборвавшегося его выхода. — Ты че? Ты же капитан! — даже небольшая нотка детской обиды проскочило в моем голосе.
Однако ответом мне послужило лишь ошарашенное мычание.
— Лина, в следующий раз предупреждай, что ваши супер сильные помощники на самом деле такие слабаки, — с тяжелым вздохом, я вогнал меч в ножны.
— Кхм! — только и донеслось со стороны девушки. — Ну, видимо, сегодня не его день просто. Раньше его боялись. Или он просто был на вид страшный...
— Нет, просто Ван злой и не наигравшийся, — хмыкнула Мира. — Но не давать же этому второму капитану второй же шанс? — Мира посмотрела на мое задумавшееся лицо. — Это был риторический вопрос! Лучше поведай нам, теперь что делать будем, капитан, — выделила она мое так редко используемое в компании звание.
— Эх, даже не знаю. Эти клоны и их капитан прямо весь запал убили, — я сел на еще мокрую бочку у края палубы. — В чем смысл теперь нам самим туда лезть, если там все такие скучные? Отослать весточку в дозор и дело в шляпе, им сейчас как раз после летнего разгрома отыгрываться надо. так что они землю готовы есть, если сказать где.
— А как же моя команда?! Они тоже пираты... — она бросила взгляд на поверженного капитана, ползком старательно отползающего к борту корабля и поспешила поправиться. — Ну, были пиратами, я думаю. Вряд ли они захотят оставаться там же теперь.
— Скажем, что это пленные. Нам дозор поверит больше, особенно если добавить маленькую монету, — махнул я рукой.
— Но их же сдадут свои... бывшие свои... Чужие?.. — девушка запуталась в обозначениях.
— А, — вновь махнул я рукой, повернувшись к абордажному кораблю. Надо было рассмотреть свою добычу. — Обычная практика. Все пираты, когда их берут за тепленькое пытаются в "свои" записать пленных. Дозор давно в такое не верит и проводит отдельное расследование. Потому порою расстрелы проводятся дважды.
— Ван, подлодки, — кратко добавила моя помощница.
— Блин, — словно получив легкую, скорее обидную, нежели болезненную затрещину, поморщился я. — А слона то мы и позабыли. Это мы у дозора потом фиг выцепим.
На это Мира лишь ухмыльнулась, мол ну да, "мы".
— Ну, тогда думаю, придется проводить допрос снова...
Бабах! В руках Мирбель прогрохотал револьвер.
Обернувшись я успел увидеть лишь что второй капитан, зажимая руку сидит у тела одного из клонов. В полуметре от него лежал пистолет.
— Да что за день то такой! Ни одного врага после победы нельзя без внимания оставить! У вас что ли шило в попе нас из-за спины пострелять!?
Мое возмущение еще долго бушевало по палубе.
Спустя сутки из неприметного залива в море вышли два корабля. Медленно, гуськом, они плыли под парусами первого, большего размера. Второй корабль, изображая вагон, был привязан мощными канатами и отпущен на десяток метров мнимой свободы. Море успело успокоиться, и шалить, судя по небу, до следующего дня не собиралось.
Видимость на море установилась сносная, и потому из аккуратно спрятанной пиратской бухты не менее двух часов наблюдали большой черный флаг с изображением костей на синих волнах со снегом вперемешку. Рисунок был сделан прекрасно. Его рисовал какой-то художник явно не лишенный ни фантазии, ни творческих способностей. И не будь судьба столь коварна, что завела его на борт какого-то торговца, явившегося первой целью Пиратов Северных Течений, то возможно со временем он бы мог и прославиться. Хотя конечно вряд ли. Скорее устроился бы в какую местную газетенку иллюстратором, или бы расселся на какой из площадей с мольбертом кистями и кучей однообразных карикатур и набросков... Но увы, пришлось ему со временем стать простым рыбьим кормом. И лишь символ этих пиратов, нарисованный им в горе и одиночестве в какой-то из сырых камер их холодного пристанища, так и остался повествовать миру о его недолгой, возможно местами даже не скучной, но весьма печальной жизни. Про нее можно было написать целую монографию, которую, по иронии судьбы, оценили бы гораздо сильнее, нежели все его работы при жизни. Ведь какая трагедия развернулась в конце, когда вымолив себе кажущееся спасение, выкуп, почтальон, несший весточку родным, так и не добрался до несчастных родителей. Все пираты рыдали, когда он зачитывал наброски, стоя на доске над бушующими ледяными волнами. Хотя, почему-то, мысль о том чтобы отпустить его так и не пришла ни в одну из светлых голов разбойного люда.
Впрочем, жизнь пирата тоже скоротечна. Один раз попался и о нем вскоре все и забыли...
Но не стоит об этом задумываться, если ты простой пират, еще не пойманный и ищущий разбоя. Ты не сражаешься за что-то чтобы тебя запомнили, и не устраиваешь жутчайшие преступления, дя той же цели. Ты просто работник паруса и сабли. Серая середина. Портить жизнь людям? Да. Давать работу людям? Тоже да. Сделать что-то стоящее? Нет. Бросить свое занятие ты не сможешь. Оно, как и азарт — наркотик.
Вот об этом не задумывались и смотрящие на подплывающий корабль второго помощника главного капитана пиратов простые "клоны". Все они были клонами. В одинаковой, примерно, форме, одинаково грязные и бородатые. А что вы хотите, если море холодное, дров рядом мало, и мыться, в итоге, никак не получается. Вот и клоны давно смирились, периодически с завистью лишь поглядывая на матросов бочковых лодок. Так они называли подводные лодки. Команды, человек по пять на судне, были вынуждены оставаться чище и стриженее своих коллег на надводных суднах. Слишком много там было протечек и крутящихся механизмов. Да и право слово чтобы отмыться от масла, старательно пропитывающего все вокруг, на температуру воды откровенно плюешь. Но о последнем как-то никто со стороны также не задумывается. Опять же, зачем им это?
И вот, наконец, после не долгого, но явно утомительного, вон как пойманный корабль болтает из стороны в сторону, плавания два корабля под местным флагом вошли в бухту. Суеты никакой в порту не наблюдалось, заход судна — весьма обычное дело. Даже с учетом добычи. И даже с учетом вселенской скуки остальных присутствующих экипажей. Наказ главного капитана — не суетиться, с вчерашней пьянки голова болит. И не дай кому Всевышний усугубить положение кое-как угомонившихся серых клеточек старшей здесь головушки — вмиг в воду скинут. На расправы местное начальство споро.
Корабль второго помощника подошел к пристани. С палубы, словно вливаясь в атмосферу начальственного бодуна, не доносилось ни шума обрадованных матросов, ни брани организовывающих офицеров. Лишь почти сразу с носа, из-за высоко находящегося борта, вылетел причальный канат, а чуть позже за ним последовал его двойник с кормы. Принимающая команда подтащила широкий, со специально прибитыми дощечками, имитирующими ступеньки, трап, и с тихим гэканьем закинула один его конец на борт. Вопреки ожиданиям, вместо сбегающих членов команды, трап пустовал. Старшие по встречающей команде переглянулись, и один из них взбежал наверх.
— Ну давай уже, чего застряли! — тихим голосом крикнул он. Как у него это получилось? Ну так жить захочешь, и не то получится.
— Ну, даю.
Встречающая команда дрогнула. Голос был не знакомым. И он был громким.
-Ну, даю, — я отклеился от бочонка, на котором сидя ожидал, когда мне предоставят услуги спокойного спуска без риска отбить себе пятки.
— Тсссс! — вздрогнул, отпрыгнув на доску пират. Очередной клон, надо сказать. — Ты кто? — после прошептал он.
— Я в гости, не волнуйся, — со всем возможным дружелюбием улыбнулся я. Громко правда.
— Да тихо ты! — глаза пирата были величиной с яйцо. Пока перепелиное.
— Да ладно вам! Как можно быть такими тихими в такую прекрасную погоду!
Вокруг клона появились его товарищи, все как один шипящие и прижимающие указательные пальцы к губам.
Мне этой картине оставалось лишь умилиться и расхохотаться.
— ДА ТИХО Ыыыыы... — в последний момент свои же зажали невыдержавшему встречающему рот и зашипели уже на него. Тот спохватился и уже с совершенно испуганными глазами поспешил сам дозажать свои непослушные губы.
Словно по команде все головы повернулись куда-то вправо и ожидающе замерли. С пол минуты ничего не происходило, после опять же все головы вновь повернулись ко мне и облегченно выдохнули. Ну прям собачки, почуявшие белку из одного веселого мультика.
— Гостя в море, — шикнул на вид самый авторитетный клон. Один его глаз был завязан бонданой. — После найти Валенсо, и узнать какого черта он делает.
— Есть!— хором прошептали клоны подчиненные и бросились было вперед.
Но очередной громкий звук их остановил. Теперь уже никто не вздрагивал, видимо отошли, но неприязнь на лицах оставалась.
Уперев одати в ножнах в палубу и накренившись вперед, на мое лицо в очереднойраз вылезла злая ухмылка.
— А как вам только не лень! В этот солнечный день! В жаркий солнечный день... — я рванул вперед распивая одну из горячо любимых веселых боевых песенок моего мира. — Играть со смертью!
Два клона, первыми попавшиеся под удар меча в ножнах вылетели за борт.
— Дьявол только и ждет, — еще один клон вслед за улетевшей челюстью отправился купаться.
— Кто из нас попадет, — воздух вылетел из легких клона, частично заменившись вдавишейся в грудину рукоятью.
— Как индюк попадет, — еще двум клонам предстало синхронно слететь в воду, правдо уже с трапа.
— На этот вертел! — последнего клон я увидел лишь со спины. Вот чуть ниже нее я и пнул. Его откинуло на причальный столб, где он и затих.
— Ты знаешь, — задумчиво произнесла Лина, глядя на пинающего всех подряд и орущего песни Вана, — Вот на мой взгляд еще не та погода, чтобы петь песни о жарком солнечном деньке.
— Полностью с тобой согласна, — кивнула Мира. — Плюс два градуса за жару мог принять только наш капитан.
— Может стоит его поправить?
— Не стоит его разочаровывать. Да и он все равно вряд ли поверит.
— А если показать градусник? — заинтересовано спросила девушка.
— Он скажет, что это очередные происки врагов, и вообще партия сказала жара, значит жара, — Мира обреченно прислонила руку ко лбу.
— Тяжело вам с ним, — с соболезнованием произнесла бывшая пиратка.
— И не говори. Тяжело. Нам с ним, — сделав упор на первом местоимении хитро улыбнулась Мирабель.
— Э-э? — соболезнование резко сменилось недоумением.
— Я думаю пора бы нам с тобой обсудить оплату по твоему трудовому договору. И твои обязательства, по крайней мере, финансовые, — улыбка стала поистине лисьей. Теперь перед Линой Коловицко стояла во всем величии старшая королева шляпок — финансовый директор Мирабель Гассиез.
— Э-э-э-э?!.... — недоумение в глазах Лины столь же быстро сменилось паникой. Что-то явно происходило, чего она опять не понимала.
Вслед за командой приветствия на шум у пирсов подтянулись еще клоны-пираты. Сперва тихие и боязливые они пытались было пробовать усмирить меня какими-то палками-битами, неясного предназначения. Однако молодцы, поняли что затея провальная, и уже спустя десяток новых водоплавающих по пирсу зазвенела сталь. Ну а от нее и до выстрелов оставалось недалеко. Кричали уже все и вся. И примерно одно и тоже. Кроме меня. Песню Труфальдино после начала рубки на саблях я решил отложить и вспомнить что-нибудь пожестче. Когда выбирал, в голову пробралась крамольная песенка телепузиков, но даже мне стало не по себе, стоило представить как я, во всю глотку распевая "Денки-Винки! Ляля!.." буду рубить клонов. Все-таки есть предел и у моего безумия. Потому выбор был остановлен на "Поэте" Юрия Юлиановича, ускорившем течение битва раза в два. Ведь сложно не ускориться, когда представляешь себя человеком искусства, способным порвать глотку судьбе, если та на меня криво взглянет. Но это все была лирика. А по факту, за те двадцать минут, что шла драка, повеселился я изрядно. Как и устал, надо сказать. Все-таки безостановочно рубиться — дело тяжелое. Не поймешь, пока не остановишься или пока руки просто не перестанут подниматься. Мой был случай первый.
