— Врет он! Вторая лучше! Во второй больше платят! Чем больше линия тем выше оплата. Вперед самых молодых ставят, чтобы учились. А старшая дружина уже сзади подпирает в строю. Мне еще две линии пройти и я старший дружинник буду! А там совсем другие дела пойдут. Старшим долю в трофеях дают, а не только содержание.

— Так, не понял бойцы? — подошел я: — Почему разглашаем гражданским секретный строевой устав дружины?

— Дык, княже! — вскочили оба перепугавшись: — Мы это... вербуем. Ага! Ты же велел еще баб набрать в обоз? Лечить там, раны зашивать...

— А она что? Знахарка? Травница?

— Нет батюшка князь, я шью да тку, — испугано ответила девка.

— Дык я же говорю! Зашивать раны будет, как ты велел, — вякнул один дружинник. Я отмахнулся и пошел дальше. У меня была назначена встреча с духовником очередная. Нашел его пьющим мою фирменную наливку из клюквы на спирту.

— Чего искал отче?

— А я новые доводы придумал в пользу добродетельного образа жизни! — гордо ответил тот: — Садись етить-мадрить, щас проповедовать буду добро... ик... детель. Потому как отец твой в Киев уехал, тебя больше некому поучить уму-разуму.

— Валяй! — кивнул я и махнул рукой подавальщику, чтобы подкормил и меня тоже. Спиртного я не употреблял. Потому пил брусничный морс.

— Ты вот говоришь, что детей нужно больше плодить? И потому блудить чаще! — завел волынку священник: — А я тебе скажу, что главное здесь не блуд, а здоровье! И благочестие. И чистота духовная и телесная! Ибо главное не родить, а воспитать...

Он еще бубнил минут пять, пока я утолял голод из горшочка мяса под майонезом с грибами. Потом я решил вписаться в его поток сознания:

— Главное это быть а не слыть отче! Ты тут говоришь про чувство вины и страх наказания. А я считаю это пустое. Дело само себя делает. Начнешь одно, потом за него цепляется другое. Главное начать. А вот начать может только смелый. А осторожность... никому она не нужна. Разве что дуракам необученным. Им как раз надо сидеть тихо да поглядывать, что умные делают. Да учиться. Значит и выходит что закон морали для всех разный должен быть. Ты тут про рабскую философию говоришь. А свободным иное нужно. Про это мы с тобой и прошлый раз не договорили.

— Вот ты говоришь раб-раб, — пьяно ответил отец Петр: — А думаешь рабам легко? Да все это рабство вообще для блуда придумано! И церковь не для рабов утешение. А для господ! Говорил же я уже много раз тебе. Для чего нужны рабыни господину? Для работы? Чушь! Чтобы похоть свою тешить всякий раз! А для работы люди и без рабства согласны трудничать, если у них правитель умный есть и дело полезное предлагает. Умному всяк подчинится, если дело стоящее. Для дела рабы не нужны. А для тщеславия и гордыни! Для похоти! Вон в монастырях монаси трудничают по доброй воле. Пастырей своих слушают и без всякого принуждения. Ибо мудрость чтут. Да как же церковь может рабам быть утехой в таком разе, ежели они есть проявление похоти людской? Церковь против такого стоит.

— Знаешь запутался я уже с тобой, — отмахнулся я: — Считай, что вразумил меня. Мне нужно делом уже заняться новым. Я в поход готовлюсь...

— Чего это вечевой колокол забухал? — дернул головой поп оглянувшись.

— А, не обращай внимание! — удержал я его: — Это я велел всю эту неделю вече собирать своим дружинникам. Движуху устраиваю. Будем приучать новгородцев не бузить, по каждому звону. Сейчас доедим и пойдем на площадь. Там я речь задвину.

* * *

Дружинники, как тренировались встали вдоль узкой улицы, по которой господа демократы стекались на площадь. И пропуская между собой, заставляли всех мне кланяться. Кто не кланялся, били по башке. Я сидел в конце строя дружинников на помосте. В общем шел нормальный демократический процесс.

Помятые новгородцы накапливались, и уже выглядели после игры в ручеек с дружиной не такими дерзкими.

— Слушай сюда новгородцы! — начал я свою речь: — Давеча ко мне в мастерские мои княжьи, да в едальни, где готовят мясо тушеное, да копченное для долгих походов приходили люди от купцов ваших разных. И сильно возмущались почто я налоги не плачу городу. Вот я и говорю, а не обнаглели ли вы господа новгородцы? Где это видано, чтобы князь налоги платил? Это вы мне должны налоги платить. То что у каждого купчины есть своя боевая ватага, это еще не повод, считать купчину князем. И налог на защиту земель только я собирать могу.

— Так ты же князь делами торговыми занялся! — задиристо закричал один из моих конкурентов: — Это не по понятиям! Князю нельзя торговать!

— Врешь собака! — крикнул я: — Аз есмь князь природный! А значит мне всякое дело дозволено, если для пользы охраны земли. А вот вам купчинам как раз дела боевые и не дозволены. Раз вы купцы, то и торгуйте товарами! Да налоги мне платите. За защиту. А не хотите торговать, то хоть землю пашите. А я о вас позабочусь.

— Не дело говоришь! Покон нарушаешь! — загалдели купцы: — Новгород вольный город! Торговый! У нас тут ополчение есть свое! Мы сами себе бороним! Не надобен нам князь...

— А и хрен с вами... в смысле гой еси господа новгородцы! Не очень-то и хотелось в граде вашем сиднем сидеть. Сам собираюсь в походы дальние удаль свою показать. Да казну пограбить. Наберу побольше добровольцев, припасы куплю, да и пойду скоро с дружиной своей. Только вы сильно то нос не задирайте богатеи. Я вам не Садко задрипанный! Если у вас воля в городе вашем, то за городом земля то уже моя! И налоги с нее я уже собирать буду и дружину с нее кормить. А то я смотрю у вас в привычку вошло уже не торговыми делами заниматься, а грабить землю русскую! На то я вам воли не дам! Сам грабить буду землю русскую. На том порядок и закон стоит.

Я еще час покалякал с новгородцами и закрыл митинг. Пообещал скоро еще раз покалякать на другой день. Через три дня вече уже превратилось в планерку по подготовке похода моей дружины. Хотя из-за рефлекса привычности, собиралось все меньше народа по набату. Поход я планировал в Казань для начала. Вниз по Волге. Поэтому в Торжке мои люди уже готовили ладьи для всей дружины и вспомогательного войска.

А кузнецы ковали моим орлам непривычные ранее весла-копья. А чего лишнее дерево таскать с собой? Копья с огромными лопатообразными наконечниками вполне исполняли роль весла. Мне указывали, что таким копьем не ткнуть. На что я доходчиво объяснял, что тыкать не функция копья. Оно должно лишь нагибать вражью стаю. А первая шеренга в кирасах и с чеканами работала по валке нагнутого врага. А дальше шла уже по лежащему врагу фаланга в шипованных сапогах, втаптывая в грунт. Сзади в сопровождении лучших воинов шли девушки санитары, которые сразу хомячили кошельки и ценности с врагов и лечили своих, если кто падал подраненный, быстро зашивая раны и дезинфицируя спиртовым раствором. Все должны были работать как на конвейере. У каждого своя работа.

* * *

— Значит так орлы! — крикнул я, когда все вылезли у града столичного булгар: — Сейчас эти булгары забили стрелку с монголами. И пытаются договориться. Булгары хотят их натравить на нашу землю, а в свою не пустить грабить. И здесь в граде сидит малая дружина ихняя. Но на все нам срок неделя, чтобы грабить сколько захотим. Там стенают и страждут наши порабощенные братья и сестра в полоне булгарском! А также много женщин и вина. Постоим за землю русскую?

— Ура!!! Хой новгородцы! — радостно заорали пришедши со мной мужики. И бросились грабить пригород и портовые склады.

Я как увидел, что пытаются сжечь бочки с нефтью сразу остановил безобразие. Нефть это важно в моих планах будущих побед. И сразу велел грузить на ладьи. Пока мы разграбляли предместье, из города вывалили местные хлопцы и атаковали нас своей ордой. Наша фаланга шустро выстроилась и стоптала их. Техника нагибания работала прекрасно. Враги подныривали под огромные копья, где их сразу молотили по башкам работники чекана и топора. А дальше уже в фарш топтали надвигающиеся ряды дружинников. Причем шипы я велел делать не для травмирования врага, а просто чтобы сами не спотыкались. Врагу хватало и просто эффекта сдавливания, когда просто по тебе топчутся. Хотя потом девушки жаловались, что многие живучие булгары еще пытались вскочить и напасть на них, после прохода фаланги по их спинам. Но их добивали ребята из тылового охранения.

Вобщем моя двухтысячная фаланга стоптала почти без потерь четырех тысячное городское ополчение и потом ворвалось в город. Я правда сдерживал своих от разбредания. Контролировать пятидесятитысячный город такой малой силой было нереально. Но мы набрали около пяти тысяч освобожденных русскоязычных рабов и немалый хабар. Так что вверх по течению было кому волочь ладьи с товаром. И отбиваться от погони небольших отрядов.

* * *

— Земля моя? — спросил я проплывающего купца на стругах, когда мы обживались в устье Волхова на Ладоге.

— Ну твоя, — нехотя ответил купец.

— А ты налоги не платишь!

— Я заплатил! — возмутился купец: — В Новгороде!

— Это ты заплатил городской налог. А мне нужно за защиту земли. За ловлю разбойников. На дружину. Что везешь? Вино?

— Это масло! — с досадой крикнул купец.

— Плати маслом! — обрадовался я: — На носу масленица! Сделаю напалм и фьють! Масло конфисковано! На защиту земли русской!

— Чего сделаешь? — не понял купец.

— Э... да ладно, все равно не поймешь, — отмахнулся я: — То дела военные! Тайные!

Хотел я Александрию на Неве строить, чтобы накопить сил для похода на Европу, но меня отговорили. Там сильно подтапливало каждый год. И место было нездоровое. Болота. Поэтому мы готовились на Ладоге. Я собирал десятитысячный корпус для десанта на острова. Когда кругом гуляют кочевники, только на островах и устроишься нормально жить. От моих предупреждений о монголах все отмахивались. А вот пограбить другие страны многие были готовы.

Чисто боевиков я набрал только шесть тысяч. Остальные вспомогательные войска и бабы. Для всех готовилось две сотни ладей. Снаряжение, медикаменты. Огневые припасы в виде горшков с напалмом. Метатели оных горшков в виде больших арбалетов. Это на случай морского боя. Отрабатывали строевые движения фаланги. Что я за Александр Великий, если у меня не будет крутой фаланги? Это против монголов фаланга не пляшет. А против разных англичан-датчан, так очень даже ничего будет.

* * *

Великий морской поход Александра.

— Он хотел созорничать, но не знал с чего начать! — прокомментировал я метания шведского флота, глядя на них в трубу.

— Ты о чем княже? — спросил мой кормчий.

— Я про Биргера и его флот! Они похоже не знают, то ли датчан перехватывать у Ревеля с их добычей, то ли Ладогу идти грабить. А я думаю мы им и понюхать добычи не дадим! Сами будем грабить принца датского! Готовьте коктейли Молотова!

— Ась?

— Тьфу! Я говорю горшки с моей огневой смесью готовьтесь метать в викингов! Как я вас учил. Сближаемся и палим их дракары! А веслами отталкиваем, чтобы на абордаж не пошли. Товсь! Пошли на перехват!

Мой флот превосходил численностью шведский, но уступал в размерах кораблей. Поэтому охватить мы их смогли без труда. А оттуда на огромные драккары посыпались горшки с напалмом, которые сразу начали красиво гореть.

— Из искры возгорится пламя! — с энтузиазмом провозгласил я.

— Это уж как водится! — кивнул кормщик.

— Гори-гори ясно! Чтобы не погасло! — запел мой гарем. Я для статуса набирал в каждом посещенном мной городе по самой красивой девушке в гарем. Правда до постели у меня дело ни разу не дошло. Не когда было расслабляться. Каждую новую девушку я называл по имени города, откуда она была взята. Сейчас у меня в гареме были Казя, Преслава, Нова, Лада, Тора (Торжок, а не то что вы подумали). С гаремом я большей занимался спевкой и обучением санитарным нормам. А также медицине и кулинарии.

Флот шведов в панике начал драпать в сторону северо-запада. Мы слегка полутовали горящие корабли и похватали выплывших пленников, которые сразу согласились присоединиться к нашему освободительному походу "дранг нах вестен" против поганых данов. По моим сведениям даны сейчас решили подгадить ливонскому ордену, оккупируя Ревель. Он же Таллин. Высадка прошла идеально. Жалкую пару сотен охраны в порту мы смели не заметив и начали осаждать Ревель, который до этого только что взяли даны и не спеша грабили. Причем малой частью сил. Большая часть сил ушла в какой-то другой город, за дополнительными ништяками.

Штурм прошел удачно. Жалкую тысячу данов мы смели легко. Только небольшая часть в главе с принцем на конях смылись от нас. Мы начали поспешно такелажные работы по сбору ништяков. Тем более что захваченный датский флот тоже надо было чем то загрузить. Полсотни вполне приличных посудин просто напрашивались под погрузку. Тем более что на треть уже погрузка была закончена.

Я быстро провел ревизию и кое-что приказал выгрузить за ненадобностью, а кое-что наоборот приказал грузить. Ибо понты и статусные цацки меня мало интересовали, а вот разные технические планы у меня были. Хотя золото в игнор я не пускал. Золото, это золото. Даже если не нужно, то само берется. За одно привосокупил к своему гарему после быстрого кастинга новую девушку Талю. Бывшую Милену. Хотя город и Ревель, но я решил что Рева для девушки это неподходящее погоняло. Поэтому решил редуцировать от Таллина. Заодно и Тору переименовал в Тари. Запарили ассоциации с талмудом.

* * *

— Нас подставили!

— Нас не подставили, принц ты датский! Нас кинули Гамлет! — сердито пояснил датский король своему сыну: — Чертовы русы удачно пришли со своей ордой. Но мы им отомстим! Им больше некуда деваться кроме Новгорода!

— А как же Ливонский Орден? Мы же с ними воюем?

— А мы с ними помиримся!

— А если они не захотят? Если наоборот поблагодарят русских за помощь?

— Чтобы немцы не захотели грабить русских? Запомни Гамлет сынок, что русскому хорошо, то немцу смерть! И наоборот. Это народы-антагонисты! Они рады любому союзу против русских! Даже с врагами.

— А может домой пойдем?

— Вот тогда точно не дойдем. Немцы не пропустят...

* * *

— Княже, а может на Русь пойдем? Капиталу благовидно награбили.

— Ага! Как раз Батыю все и подарим! — усмехнулся я на военном совете: — Все будет по прежнему плану! Вперед на Ютландию! Пока даны тут гуляют. Очень мне этот островок ндравится. Удобно стоит. Оттель грозить мы будем шведу. Да и всей прочей Европе. На Руси сейчас стремно находиться. Там монголы скоро гулеванить будут. Да и немцы с литвинами.

— Да нешто мы не постоим за землю русскую?

— Постоим! Только землю для стояния выберем получше. Ну их на хрен эти болота новгородские! Айда на Запад!

— Дык как-то подло получается. Не то что Святослав. Вот обстоятельный был мужчина! Заблаговременно извещал о нападении врагов, просил всех собраться и вооружиться. Только потом шел ратью.

— Он плохо кончил! Не учите князя датчан дрочить! Я люблю побеждать, а не выпендриваться. Грузитесь в ладьи и на Запад! Не чего толковать более, — с раздражением ответил я и вышел из палатки. Достали моралисты хреновы!