Дальше, увы, прогноз толком составить невозможно. Тут заканчивается планетология и начинается политика. Отношения могли сложиться как угодно. Но всё это продлится недолго. Ещё лет пятьсот максимум. Потом магия окончательно иссякнет. А следом за ней — и жизненная сила всех существ. Число летальных мутаций будет расти, пока не составит ровно сто процентов. После этого некоторое время ещё смогут протянуть только бессмертные существа — эльфы, драки и им подобные. Если они не вымрут от голода, не перебьют друг друга и не покончат с собой от тоски, то смогут пронаблюдать финальный акт драмы. Наступит он примерно через две тысячи лет от нынешнего момента.
Нейтрид — материал огромной плотности и прочности — имеет лишь один недостаток. В естественных условиях он представляет собой жидкость. К тому же, при давлениях ниже внутриядерных — жидкость нестабильную, взрывоопасную. Вынудить его затвердеть можно двумя способами — либо старательно выстраивать субатомные связи, что требует очень высокого уровня технологий и знания физики... Либо дёшево и сердито — наложить заклятие Предела. Но заклятия не вечны, особенно, когда агония корежит сам Предел.
Вначале начнут плавится внешние слои. Это означает очень много тепла, пронизывающую гамма-радиацию и раскалённый газ в скальных недрах, который станет искать выход. Вулканы начнут появляться везде, у последних выживших буквально земля загорится под ногами. Тысячелетняя тьма сменится багровыми сумерками, которые иногда будут освещать яркие взрывы. Камнепад и облака горячего пепла, пар от кипящих морей...
Пик Кошмаров под собственным весом начнёт медленно погружаться в породы, на которых стоит, расплавляясь по пути. С его вершины ещё некоторое время можно будет наблюдать за прекрасной и кошмарной сценой тотального разрушения. В частности, как рушится краевой горный хребет.
Затем решётка станет настолько тонкой, что не сможет "держать" вес диска. По поверхности мира пойдут волны, материковая кора начнёт рваться от внутренних напряжений, как бумага. В замкнутом пространстве изначально нет центра масс, но он образуется — там, куда потечёт жидкий нейтрид. Скорее всего, этим местом окажется центр диска, но может быть и любой другой участок, где волей случая плотность окажется немного больше. Там начнёт вздуваться огромный пузырь, раскалённый до звёздных температур, который и втянет в себя остатки континентов, океанов, атмосферы... Ещё пару столетий в пустоте будет гореть новое солнце, затем наступит коллапс пространства. Сжатие в точку. В ничто.
Кряхтя и постанывая, Совезер спускался по винтовой лестнице в самые нижние подвалы цитадели. Дожили — уже послать некого, проверить результаты. Молодым такое дело не доверишь, а все вампиры последние полчаса лежат в судорогах, и лишь иногда орут что-то о занесённом Мече, о необходимости убить какую-то Егибну... Впрочем, пусть лучше лежат, чем кидаются на окружающих в приступах безумия. Когда древние чудовища сходят с ума — это вам не человеческое буйство, тут смирительной рубашкой не обойдёшься. Троих пришлось уничтожить, после того как они в истерике вырезали почти половину персонала замка. Троих древних и влиятельных магистров. Как теперь объяснить их друзьям и родственникам, что это не заговор смертных магов против вампиров, что другого выхода просто не было? Драк бы побрал этого Судию, с Его приступом драконьего гнева в самое неподходящее время! Две недели слуху о Нём не было, и вот на тебе!
Сколько ещё это продлится? В легендах приступы никогда не длились больше часа, но можно ли верить легендам и старым хроникам? Вампиры, достаточно старые, чтобы помнить прошлое пришествие, свалились в судорогах первыми — их теперь не спросишь. Не используют ли Упокоители этот момент для атаки? В их рядах кровососов меньше, следовательно, армия вполне могла сохранить боеспособность...
Он дошёл до подвала и осмотрел лежащие на полках женские тела без голов. Обе жертвы были сравнительно молоды. Хотя по лицам возраст определить легче, но судя по подтянутым фигуркам, ни той, ни другой не исполнилось ещё и двадцати пяти. Служанки натирали тела убитых особым порошком, дающим неупокоенность.
— Кто они были при жизни? — спросил маг, внимательно следя за ритуалом.
— Самые преданные рабыни Братства, господин, — отозвалась одна из служанок. — Лизана — воительница, Грава — начинающая колдунья. Обе сироты, обученные почти с младенчества.
Совезер тяжело вздохнул. Хотелось верить, что это поможет, но увы — он слишком хорошо изучил материалы по Всадницам. Как только они почувствуют зов Владыки, все прежние принципы и чувства мгновенно вылетят из их сердец.
— Уничтожьте тела.
— Как?! Но господин...
— Уничтожьте немедленно. Сожгите. Если понадобится, мы создадим новых, но сейчас они не нужны и слишком опасны. Наши маги нашли Судию и без этого. Его ауру видно за тысячи километров. Нельзя допустить, чтобы Он обзавёлся новыми слугами.
Девушки переглянулись, но послушно прекратили натирать трупы и пошли за носилками. Совезер подумал, что можно бы не тратить время на печь, и просто сжечь тела магическим огнём. Так быстрее и надёжнее, но экономия энергии, будь она неладна...
Закончить мысль он не успел. Оба тела синхронно, с нечеловеческой грацией приподнялись со своих мест. Не было никакого переходного момента, судорог, характерных для поднятия зомби, подростковой неуклюжести, отличающей молодых вампиров... Всадницы соскочили с коек так изящно и уверенно, словно репетировали вставание много дней. Взгляд невольно скользил вверх, ожидая встретить умный, весёлый взгляд... и натыкался на кровавые обрубки шей. Словно в трансе, канцлер наблюдал, как в руке ближайшей к нему покойницы появляется из ниоткуда сверкающий клинок. Через мгновение опомнился, вскинул жезл, призывая ветер — оттолкнуть, сбить с ног... Лизана оказалась быстрее.
"Око за око, зуб за зуб..." — успел подумать маг, когда призрачное лезвие небрежным взмахом сняло ему голову с плеч, попутно отрубив и часть бороды. Судия будет доволен...
Пришлось основательно повозиться, прежде чем Эйменос нашёл требуемую сущность. Казалось, неведомый светлый просто играет с ним в прятки, с удивительным изяществом и почти без затраты сил расставляя в астрале ложные следы, пряча настоящие отпечатки и заманивая демона в ловушки восприятия. Но никакое умение, никакое утончённое искусство и талант не могли противостоять грубой силе и знанию из высших сфер. Для Эйменоса все подобные трюки представляли не больше опасности, чем мышеловка для медведя. Прорвав все хитроумные завесы огненным тараном своей ауры, покровитель наконец материализовался в светлой комнате на вершине высокой старинной башни.
Маг стоял спиной к нему и смотрел в окно, о чём-то размышляя. Очевидное пренебрежение могло иметь только одну цель — открытая провокация, плевок в лицо. Поэтому Эйменос проявил осторожность, и не стал нападать сразу. Он даже слегка утихомирил свой гнев, чтобы не упустить какой-нибудь важной детали. Волшебник не может быть сильнее его — значит, рассчитывает как-то перехитрить. Или, возможно, договориться, но если так — это он зря. Храму от него ничего не нужно, кроме смерти.
— Ты поздно, — бросил маг не оборачиваясь. — Я ожидал тебя ещё полчаса назад.
— Брось свои психологические штучки, колдунишка. На меня они не действуют. Я сам умею производить впечатление и смешивать оппонентов с грязью одним голосом. Так что обернись, и поговорим нормально... напоследок. Должен признать, ты мне любопытен.
— Предлагаешь лёгкую смерть, если я отвечу на твои вопросы?
— Ты догадлив. Вот только ирония совершенно напрасна. Ты сам пока не понимаешь, какой это дар. Если бы я не убил тебя сегодня, через год или меньше ты бы сам молил тебя прикончить. Но было бы поздно, Судия не настолько милостив.
— А ты уверен, что он тебя-то пощадит?
Демон усмехнулся. До чего наивен эгоизм этого пришельца. А ещё светлый...
— Меня точно не пощадит. Чтобы исполнить ЕГО волю, мне пришлось совершить больше преступлений, чем ты можешь вообразить, колдунишка.
— Не знаю, не знаю... я могу вообразить себе довольно много. Но если ты уверен в собственных грехах, почему же так стремишься приблизить осуждение за них?
— Чтобы спасти этот мир.
— Путём эвтаназии? Оригинальные у тебя представления о спасении...
— Это лучшее, на что мы сейчас вправе рассчитывать. И то не все, а лишь самые праведные из нас. Я видел, как прекрасен был Носфер раньше, маг, и я вижу, во что он постепенно превращается. Ты напрасно пришёл сюда, лишь затем, чтобы разделить с нами ответственность за Последний Грех. Я помогу тебе, уменьшив эту ответственность, не дав наделать ещё больше глупостей. Или покажу маленькую часть тех страданий, которые ждут тебя после Суда. Выбор за тобой.
— Кого ты пытаешься убедить, демон? Меня или себя?
Эйменос тяжело вздохнул. Придётся всё-таки по-плохому. А ведь маг ему нравился... Умный, решительный, сильный... Из него получился бы великолепный Упокоитель, возможно — ученик и наследник для верховного жреца. Приди он хотя бы сто лет назад...
— Ты не думаешь, что глупо провоцировать того, кто может превратить тебя в вопящий комок боли одним движением? Или надеешься, что я сорвусь и убью тебя сразу, не получив требуемых сведений? Не дождёшься, моя злость всегда принимает только нужные формы.
— Я жду, пока ты перестанешь болтать и начнёшь действовать. Впрочем, если хочешь поболтать — ничего против не имею. У меня времени сколько угодно, оно работает на мои планы. До следующей активной фазы, когда понадобится моё вмешательство — минимум неделя. А вот у тебя, насколько знаю, война. На войне всякое случается...
Демон в ярости заскрипел зубами.
— Я могу схватить любого из твоих приспешников, и медленно разрезать на части, чтобы ты стал более сговорчивым. И если ты ещё слово позволишь себе в таком дерзком тоне...
— Так и знал. Ничего конструктивнее насилия тебе в голову прийти не может. Нападай, если пожелаешь. До ближайшего из моих людей — три сотни километров. У меня было время их эвакуировать, пока ты ломился через астрал, как бешеный лось сквозь кустарник.
Эйменос никогда не видел лосей, но по интонации догадался, что это оскорбительно.
— Я дотянусь за триста километров быстрее, чем ты успеешь моргнуть, глупец!
— Моргнуть, может, и не успею, а вот атаковать тебя — вполне.
Тщедушный человечек наконец отвернулся от окна, разом вырастая до двух метров, покрываясь сияющей шерстью... Три пары крыльев ударили по воздуху, исполненные нечеловеческой мудрости фасеточные глаза смотрели на демона, переливаясь разноцветными огнями. Панцирь насекомого сверкал, как рыцарские доспехи, и явно не уступал им в прочности. Два жезла-импланта в передних лапах вмещали такую энергию, что вокруг них искажалась перспектива. Рыцарь небесного воинства грозно шевельнул жвалами:
— Ну что, будем драться, или поговорим нормально? Я к тебе не питаю враждебности, демон. Не буду врать, что всегда любил тёмных, но у нас общий враг, хотя ты этого не понимаешь...
— Зато я к тебе питаю! — прорычал Эйменос. — Ты покровитель!
— Наконец-то догадался. Самсэль, архангел пятого чина. Приятно познакомиться.
Жрец не слушал его — он уже атаковал. Враг силён и невероятно опасен для целей Судии, он намного выше самого Эйменоса в своей иерархии — и всё же не непобедим. Эйменос умнее, он предвидел эту почти невероятную возможность, и перед боем поглотил энергию и души восьми тысяч жертв — сколько мог вместить в себя. У светлых не могло быть таких запасов. Грубая сила иногда может помочь против знаний и опыта. Нужно только не дать этой твари опомниться, нужно смять, сокрушить её чистой энергией Тьмы, прежде чем покровитель успеет пустить в ход свои трюки...
Но ангел только этого и ждал. Он не принял боя — вместо этого прянул назад, в окно, переходя в чисто энергетическую форму. И пустился наутёк, пылающим метеоритом прочерчивая небеса. Следом за ним чёрным вихрем мчался разъярённый Эйменос, потерявший голову при виде отступающего древнего врага. Так, не раздумывая, порой кидается собака на бегущую кошку. Стокилометровые молнии прорезали небо, тучи кипели, как вода в кильватере мчащихся катеров, астрал содрогался от пущенных в ход сверхъестественных сил, маги, на свою беду оказавшиеся поблизости, падали, оглушённые. А ведь покровители ещё даже не вступили в бой — так, перестреливались на ходу пустяковыми заклинаниями, пытаясь хоть немного задержать друг друга.
Примерно на одной сотой скорости света они пронеслись над океаном, над островами эльфов, зацепили краешек Твердыни, снова пересекли океан и вернулись на Среднее Кольцо — в противоположной точке. Здесь возвышалась одна из странных красных башенок, построенных в последнее время Орденом. В неё и нырнул беглец, очевидно ища укрытия. Похоже, что его дела были совсем плохи. Рыча от нетерпения, демон метнулся следом...
И внезапно почувствовал, что его энергию начали жадно пить. Он потерял почти десятую долю своих запасов, прежде чем догадался перейти в материальную форму и закрыться от всех видов вампиризма.
— Неплохо, враг мой, совсем неплохо придумано. Но чтобы избавиться от меня, одной ловушки будет маловато. Давай, архангел, покажи, что у тебя ещё есть в запасе.
— Sapienti sat, — донеслось из противоположного конца коридора.— Разумному достаточно.
Серафим стоял в противоположном конце чёрно-красного коридора, опять спиной к собеседнику, и задумчиво чертил что-то жезлом на стене. Хорошо хоть, человеческий облик снова не принял — это было бы полным издевательством.
— Как это понимать? Ты решил всё-таки сдаться? Или пытаешься мне на что-то намекнуть?
— Бессмысленно, ты намёков не понимаешь. Я имел в виду, что мне вполне достаточно одной ловушки. В которую ты блестяще попался. Честно говоря, я даже немного разочарован. У меня была пара резервных планов, на случай, если бы ты оказался умнее. Но ты не дал мне возможности их применить. Не пойму, то ли легенды о демоническом хитроумии весьма преувеличены, то ли ты — нетипичный экземпляр своей иерархии.
— О чём ты говоришь, странное существо?! Думаешь, без перехода в энергетическую форму я не смогу разорвать тебя на части? Тебя эта башня тоже сковывает, даже больше, чем меня. Вы, светлые, никогда не умели хорошо манипулировать собственными телами.
— Зато нас учили работать ганглиями. В переводе на человеческие понятия — мозгами.
— И как твои мозги помогут, когда я украшу ими стены этой башни?
— Они уже помогли. Оглянись назад хоть раз, для разнообразия.
Эйменос так и сделал. Окна, через которое он влетел, уже не было. Та же красно-чёрная стена, что и со всех сторон. Коридор освещало только сияние ангела.
— Позволь мне кое-что тебе рассказать о свойствах квантовой пены, — мягко сказал Самсэль. — Это один из основных строительных материалов в моём мире. Его нельзя назвать существующим — в том смысле, который ты привык вкладывать в понятие существования. Виртуальные частицы рождаются из вакуума и в нём же исчезают. Но при этом каждая из них успевает провзаимодействовать со следующей, что в сумме создаёт систему связей, порождающую иллюзию твёрдого тела. Это, конечно, только в общих чертах, реально всё гораздо сложнее. Но по глазам видно, что ты и в этом понял от силы половину. Ладно, для простоты поясню. Квантовый коралл поглощает все виды энергии, какие тебе придёт в голову на него обрушить — будь то заклинания, или удары кулаков. Всё, чего ты добьёшься — ускоришь его рост. Также его хаотичное внутреннее движение блокирует любые попытки телепортации — надёжнее, чем текущая вода. В сумме выходит почти идеальная тюрьма. Почти — потому что её легко разрушить даже на твоём уровне, если догадаться, как именно. Но ты уже показал, что логическим мышлением не отличаешься.
