Royal Crysis

— Какие у Вас планы по нашему общему делу, месье?

— В ближайшее время будут отменены дискриминационные законы, принятые под чутким руководством одного неживого бородача. Кроме того, работорговцев и наркоторговцев ждут тяжелые времена.

На это Делакур не ответил ничего. Наконец, собравшись с мыслями, он задал важный вопрос.

— Месье Поттер, Вам, как потомку Перевеллов, должна быть известна одна особенность Старшей Палочки.

— Вы про то, что ее необходимо выиграть, чтобы стать хозяином?

— Да, месье.

— Отчасти поэтому я тут, — да, долги нужно платить.

Делакур достал из ящика стола и протянул мне Старшую палочку. Я взял ее в левую руку (на всякий случай, на всякий случай, в правом рукаве на рельсе ждал своего мгновения бельгийский субкомпакт). После вербального экспелиармуса палочка перекочевала к Алену. Сделка завершена. Нужно отметить.

— Месье Поттер, не желаете поужинать с нами?

— Благодарю, сэр, это не помешает.

В столовой я имел удовольствие встретить Флер Делакур (что она тут делает, начало семестра ведь), а вот Гэбриэль, надо полагать, спроваженная родителями, отсутствовала. Придется заниматься самым ненавистным, да еще и плохо получающимся делом — этикетом. Я коротко поклонился.

— Добрый вечер, леди, я просто сражен Вашей красотой, — наверняка я брякнул что-то не то, ну да ладно. Головорезу простительно.

— Флер, милая, — начал Ален, — позволь мне представить тебе Гарри Поттера, дважды победителя Темных Лордов, спасителя попавших в беду детей и заодно нации, непримиримого борца с работорговлей и наркоторговлей, самую яркую звезду на политическом небосклоне Магической Британии и по совместительству директора Хогвартса, — ээ, да он шутник еще тот. Какая из меня звезда — я Солнце!

Флер наклонила голову, и улыбнувшись глазами ответила:

— Рада знакомсвтву, месье Поттер, — и протянула мне руку в перчатке, на которой я обозначил поцелуй. Что характерно, никто меня вейловским давлением не пытался зомбировать. Вейлы вняли голосу разума? Сильно сомневаюсь.

— Месье Поттер — это моя старшая дочь, услада родительских глаз.

Далее следовало завязать беседу, и я поинтересовался, почему мадемуазель Делакур не в Шармбатоне, хотя, надо полагать, учеба уже началась. На что получил ответ, что, мол, руководство школой отпустило примерную ученицу ненадолго по делам семьи, благодаря чему я и имею счастье лицезреть спортсменку, комсомолку и просто красавицу здесь и сегодня. Выразив свое удовольствие от этого факта, я перевел разговор на Шармбатон, таким образом, что дальше мне оставалось только соглашаться, восхищаться, удивляться и еще раз восхищаться рассказу Флер. На то, чем мы ужинали, не обратили внимание ни я, ни Флер. Наконец, после ужина мы переместились уже знакомым (благодаря Габриэль) маршрутом в сад, где, оказавшись "наедине", Флер от души обработала меня чарами вейлы. Долго же она сдерживалась. Стоит заметить, что это уже не первый раз, и воспринимались они гораздо легче. Нужно было только разжечь злость, на то, что меня хотят зомбировать и на*бать, как чары потеряли эффективность сами собой. Ну что же — всегда знал, что все бабы дуры. Не могут они без этих бабских штучек. Что-то из этого рода она прочитала на моем лице. Чем не повод откланяться. Сославшись на дела, я попросил провести меня к выходу.

На самом деле, борьба с чарами вейл через злость, ненависть, или с помощью моих приемов через ассоциации с отвращением — это путь в никуда. Так недалеко и до импотенции. Но "правильный" путь требовал годы занятий окклюменцией, и, как всегда при сравнении jedy way vs. sith way был в разы менее эффективный. А у меня нет годов на jedy way — мне нужно здесь и сейчас. Хотя заниматься тренировками окклюменции нужно уже сечас — ну так я и занимаюсь. Жаль, что вечер испорчен. Ну и хрен с ней — в следующем году поступает Богиня континуума, Ня-Полумна.

Тем временем, в доме Делакур.

— Ален, дорогой, — огорченно молвила Апполин, — Флер не сдержалась.

— Только этого нам не хватало. Неужели она не понимает, как это важно для семьи? Дорогая, я буду в кабинете. Пригласи ее, пожалуйста, ко мне.

Когда Флер вошла в кабинет отца, он не был зол — он был разочарован. Он не стал напоминать дочери, что предупреждал ее не использовать чары вейлы — все-таки, в этом ее суть, нет ничего удивительного, что она не сдержалась. Ален решил построить беседу другим путем.

— Да, папА, ты хотел меня видеть? — невинно хлопая глазами, спросила девица.

— Садись, доченька, я хочу показать тебе кое-что необычное. Но, чур, это секрет. Очень важный секрет. Секрет семьи.

Флер было уже четырнадцать лет — она была уже взрослая. И что такое секрет семьи — она понимала очень хорошо. Это то, за что убьют, а перед этим будут пытать. До сих пор родители доверили ей только один секрет семьи — как старшей наследнице. И вот, внезапно, еще один?

Ален достал из ящика стола Старшую Палочку и направил ее на письменный прибор — массивную композицию из мрамора в половину метра шириной.

— ПапА, у тебя новая палочка? А что стало со старой?

— Это запасная, дочь. Гляди. Трансфигурэйт!

На столе по прежнему стоял все тот же прибор, только вот теперь это было добрых двадцать кило золота. Флер ахнула. Трансфигурация в золото — это тебе не мышек в тапочки превращать.

— Интересно, сколько продержится трансфигурация, — пробормотал Ален, но Флер все разобрала.

— Но как? — огромный глаза Флер стали совсем анимешными.

— Это Старшая Палочка, дочка, та самая, из сказок.

— Постой, отец, не хочешь же ты мне сказать, что По... О-о!

— Да, ее добыл Поттер, в обмен на услугу.

— Но что это за услуга такая, отец, за которую дают ТАКОЙ артефакт?

— Я помог ему. Сделал так, чтобы Дамблдор не смог от него сбежать. А палочку Поттер взял на меч у Дамблдора.

Ален и представить не мог, насколько он прав, и что это, в данном случае, совсем не метафора. Он ведь был в курсе только о артефактной природе Эммы, но отнюдь не меча.

— А почему у него змеиные глаза?

— Хроники говорят, что он не первый Блэк с такими глазами. А чтобы их заполучить, ходят слухи, — Ален сделал театральную паузу, и понизил голос, — что нужно убить дракона. Собственноручно.

Дочь рассмеялась, как хорошей шутке.

— Это просто сказки, папА.

— Возможно, Дамблдор думал то же самое. Только вот где Дамблдор?

На это отвечать было нечего. Флер задумалось.

— Три дня назад наша разведка в Министерстве Магии МБ донесла, что он принял титулы Лорда Блэка, Лорда Лонгботтома. В одинадцать лет он некоронованый король МБ. Это самая большая рыба в море, дочка. В море еще много рыбы, но ТАКОЙ больше нет. Решай сама, нужен он тебе или нет. Я люблю тебя и приму любой твой выбор — ты это знаешь. Разговор был окончен, и Ален провел его правильно. Дочь не была лишена честолюбия, и он это знал (эй, чего говорить — вспомните ее канонную мотивацию для участия в тремудром турнире). "Теперь не уйдет" — подумал Ален.

— Спасибо, папА, — дочь поцеловала отца в щеку, — доброй ночи!

— Доброй ночи, моя сладкая.

Кладбище, Литтл-Хэнглтон.

Рубеус Хагрид был вовсе не отвратительным зельеваром. Чем еще заниматься леснику со сломанной палочкой? Тем более под боком — Запретный Лес, со всеми его растительными, животными и минеральными ресурсами. Только вот сегодня Хагрид был прямо-таки мастером-зельеваром. Надетый на шею (на манер кинжала у Маугли) Меч Гриффиндора содержал модернизированный (по итогам лабораторных работ над Томом) крестраж Альби, под влияние которого и попал Рубеус, как всегда (когда это происходит с соратниками Великого Светлого) сыгранный в темную и принесенный в жертву "Общему Благу". Ну, таки что вы хотели — бывший ассистент САМОГО Николаса Фламмеля, изобретатель надцати идиотских способов использования крови дракона, обладатель ордена Мэрлина первой степени за кражу Старшей Палочки у своего бойфренда методом шлюхи-клафелинщицы — такому матерому специалисту сварить зелье для возрождения Волди — как два патронуса переслать. Только вот с костью "отца" пришлось повозиться — зонтик — это тебе не старшая палочка, крестражу тратить свой мизерный запас сил — западло, а Рубеус в чарах отнюдь не Флитвик. Пришлось доставать лопату и копать, пока не обрел нужное. Кажется, это от ноги. Сойдет.

Рубеус начертил на проходе рядом с могилой отца Волди пентаграмму (да, конечно, куда лучше подошла бы семиконечная звезда — но так Волдеморт возродится не совсем здоровым, и проще будет его в итоге уничтожить, ради Общего Блага). В мозгах у Рубеуса продувал приятный ветерок — подчинение от крестража убрало все неважные мысли, оставив только ЦЕЛЬ. Необычайно приятный и свежий (как для кладбища) воздух бодрил, и, если бы не подселенец, то изможденный одержимостью (и заметно похудевший из-за этого) Хагрид впервые за несколько дней чувствовал бы себя хорошо. Как будто открылись новые силы, и вообще на душе так радостно! Альбусу же было все труднее контролировать полувеликана, но ничего, до вечера сил хватит, а там справимся.

Наконец, заготовленный котел занял место, и Альби-Рубиус достал из кармана волшебную палочку. Конечно, Хагрид колдовал зонтиком, но колдовать зонтиком для Дамблдора было

позорно. Инсендио! — и тут полыхнуло! Альбус потерял контроль над Хагридом, когда тот потерял сознание. Собственно, можно было сказать, что Хагрид для него потерян — без вмешательства колдомедиков обгорелая туша проживет день или два. Плохо, все плохо. Слишком много пешек уничтожено слишком быстро — рыжие предатели крови, ублюдок Флетчер, маньяк Хмури, тупое ничтожество Люпин. И вот что теперь делать? Тут земля снова содрогнулась, на Рубеуса полетели комья земли. Такими темпами тут скоро будут маглы — не могли же они не заметить весь этот беспорядок — значит можно будет захватить чье-то сознание для эвакуации. Тут Альбус почувствовал приближение человека, только вот вряд ли маггл мог добраться сюда так быстро. И не было бы у случайного маггла только ненависти.

Последняя.

Хогвартс, покои директора, 5 3/4 a.m.

— Хозяин, сигнал на кладбище сработал! — растолкал меня Кричер. Спал я одетым, так что долго собираться не пришлось.

Кричер установил сигналку на кости обезьяны Тома Риддла — кроме собственно сигнала Кричеру она отворачивала краны кислородных баллонов, закопанных неподалеку. Если кто-то умный сказал бы "Accio Tom Riddle's Bone" побеспокоив могилу, то, минут через 5-7 там все полыхнет отдуши. Баллоны были закопаны квадратиком — так, чтобы (если, конечно, я не ошибся, и возрождение имело место на могиле папы Томми) кислород окружил ритуалистов-самородков со всех сторон.

— Перенеси меня на опушку перед кладбищем. Максимально тихо и незаметно. Действуй. — и Кричер действовал.

Нда. Лес жиденький, между деревьями можно на лошадях ездить. С трудом нашел кусты, за которыми можно "замаскироваться" — хотя, это лишнее. Снега нет, температура около нуля, тума, видимость в сотню ярдов. Через минуту полыхнуло, и через долю секунды донесся звук взрыва, совсем не громкий. Я добрался до ближайшей могилы, сдвинул нужный камень и потянул на себя моток проводов; из кармана вытащил миниатюрную батарею, собранную из полуторавольтовых батареек; примотал провода к батарее и передвинул рубильник. Громыхнуло, но совсем глухо — это была система самоликвидации кислородных баллонов, на случай, если от ловушки в могиле Папы тома сработают не все.

Одна мысль настойчиво долбилась в голове — откуда (!) Дамби мог взять кровь слуги? Не так их много осталось. Малфой, Яксли и Эйвери. Да и то — все в бегах. Нет, можно было, конечно, вызвать эльфа Хогвартса, который в свое время ээ.. ну можно сказать, обслуживал Томми — но был ли он от этого его слугой? Слишком натянуто. Да и Дамблдор сейчас не может приказывать эльфам Хогвартса. Но с него станется заранее вывести одного из эльфов из подчинения Хогвартса — чисто про запас. Ведь Альби — хитрая, запасливая задница.

Думая об этом, я приближался к могиле папы Томми. Вон — очевидно, котел. А вот и пропавший "хранитель ключей хогвартса". Да. Дамби прихлебателям умел подобрать должности, чтобы даже дегенерат на ней удержался. Ну а что — в каноне Уизлюка старшего не выгнали из министерства, даже когда он сам попался на противозаконной деятельности, которую сам же обязан был пресекать по работе. Без некоторой протекции со стороны Светлейшего тут очевидно не обошлось. Хагрид лежал на боку слабо постанывая, обожженный до четвертой степени.

Пальто медленно тлело, как и остатки волос и бороды. Очередь Эммы в голову прервала страдания лесника.

— Господин! — подал голос Кричер, державшийся в паре ярдов позади меня, — Кричер чюет нехорошую вещь, как тот медальон.

— Где?

— На великане, на груди.

Было бы неплохо все тут обыскать.

— Кричер, перенеси этот труп, его сумку, котел этот вместе с зельями в приемную камеру на Гриммо 12. Потом вернешься за мной. Действуй.

Пока кричер занялся транспортировкой, я окинул взглядом кладбище — вон там, около соседней могилы, что-то сверкнуло магией. Я долго пытался понять, что же это за обгорелый карандаш — ба, да это же волшебная палочка. Взять ее как трофей бесполезно — повреждена. Так не доставайся же ты никому! — палочка была сломана ударом ботинка.

Кричер вернулся в третий раз, и мы отправились на Гриммо.

Обыск трупа проводил Кричер под моим руководством. Кроме меча (Гриффиндора?) тут же политого ядом василиска, в карманах лесника ничего не было. Объемный "безразмерный" мешок обыскали простейшим образом: когда Кричер нарушил покрытую рунами тесьму у горла мешка, его разорвало от положенных внутрь предметов. Среди них было: огромное количество еды, запасенное, надо полагать, еще хогвартскими эльфами (судя по объему, около четырех тонн), диадема (Рейвенклау? — привет, Томми), Яксли примерно в том состоянии, в каком я таскал Флетчера в подземелья Гринготтса, сменная одежда размером с чехол для дирижабля, пять походных аптечек, палатка без признаков магии размером с ангар для дирижабля, тонна угля в мешках, розовый зонтик с остатками сломанной палочки внутри, неидентифицируемый хлам и две сотни галлеонов. Диадема проследовала за мечем. О теле позаботится Кричер.

Эпилог.

У Миртл появился бойфренд — Невилл.

Весной 92-го Скалотрус по заказу КБ сыграл на понижении акций Пакистана и Индии. После того, как аналитик КПБ принес директору Гринготтса учебник маггловедения за авторством Гарри Блэка, Лорда, с отмеченными красным главами о ОМП в разделе "Вооруженные силы маглов", Гарри Блэк Лонгботтом в течении часа получил звание "Почетного Гоблина" за заслуги в сохранении культурного наследия гоблинов. Идиотов требовать у гоблинов вознаграждение за голову "Почетного Гоблина" не нашлось.

Осенью 92-го в Хогвартсе был основан факультет Блэк, ориентированный на военную и гражданскую службу на благо общества. Той же осенью в Хогвартс поступил Богиня континуума, окончательно похитив сердце директора, хотя и не отвечая ему взаимностью.

В 97 Гарри Блек вступил в наследство Беллатриссы Лейстрендж и завладел чашой. Чаша была очищена от крестража без разрушения (все-таки за пять лет Гарри успел проделать неплохую домашнюю работу), хотя и артефактных свойств сохранить не удалось.