За 30 миль до линии фронта Ii часть

Тысячи молоденьких кубинок готовы были подписать годовой контракт на работу в госпиталях и сотни кубинцев из 'Национального антифашистского фронта' изъявили желание с оружием в руках внести свой вклад в борьбе с фашизмом. Не бесплатно, конечно. Правительство острова во главе с Фульхенсио Батистой оказались совершенно не прочь посодействовать благородному порыву и дело отнюдь не в былой помощи местной коммунистической партии на выборах, как посчитали в Коминтерне. Ведь имея аккредитив в банке с договором на руках о намерении покупки всего урожая сахарного тростника вместе с 'чёрной мелассой' и табака ко многому обязывает, тем более что пароходы давно уже стоят у причалов и докеры получили круглосуточную работу. Страна нищала с каждым днём, из полутора миллионов кубинцев четыреста тысяч были безработными. С закрытием европейских рынков и американских квот на сахар экономика Кубы пребывала в рецессии, и когда приоткрылось окошко, самые расторопные не заставили себя долго ждать. Единственные, кто не был допущен к чемодану с долларами, оказалась итало-американская мафия. Преступный американский синдикат хоть и имел влияние, но не контролировал всё и вся, к примеру, рабочие сельскохозяйственные профсоюзы и глобально на валовый продукт повлиять не мог. В декабре заканчивается сбор, а конец февраля — время высаживать сахарный тростник, так что время для встречи было выбрано верно. Прибывший из Советского Союза Митякин показал кубинскому лидеру Ленинградскую область на карте, так сказать рынок сбыта и фотоснимки заминированной спальни президента. Правда, Батиста не подал вида, что испугался. С единственным телохранителем с присущей ему паранойей в этом плане он выглядел скорее исключением из правил. Среди многих других диктаторов такой подход считался скорее чем-то странным, достойным лишь кручением пальца у виска, но кто их, латиноамериканских тиранов поймёт? Может, он был действительно бесстрашным фаталистом, но точно хитрым и расчётливым. Для протокола, впечатлявшийся размерами территорий, бывший сержант-мятежник не долго сомневавшись тут же пообещал высокие прибыли своим аграриям. А когда пришвартовался первый танкер с бензином и углевоз — плюнул в сторону материка, приведя испанскую аналогию известной русской пословицы про ласкового телёнка и двух коров. Улыбчивый советский представитель не лез в игорное дело и поставки наркотиков, а то, что с десяток 'бизнесменов' резко стали паковать чемоданы или вследствие лунатизма выпали из окна, то это время такое. Да, совсем забыл, Сахар и Соль сопровождали Митякина в командировке. Но они всё время были на виду либо читали в своём гостиничном номере художественную литературу, спасаясь от жгучего солнца.

В его памяти река здесь была тихая и глубокая, точно как рукотворное озерцо на месте котлована и так же отливала зелёным, а длинные изогнутые ветви ив своими острыми листьями чертили зеркальную гладь. Он вспомнил, как прежде, проводил здесь послеобеденные часы, а порою и целые дни, когда родители гостили на даче у инженера Завтракова. Как с братом плавали, ныряли, катались на плоту, сидели с удочками. Ах, эта рыбалка! Он теперь совсем разучился удить, забыл, наверное, всё, что знал о прикормке и номерах крючков, а ведь как они на спор .... Да, рыбалка! Не было ничего прекрасней её за все детские годы. Стоишь, притаившись в зыбкой тени ив, неподалёку шумят буруны на порогах, а здесь вода глубокая, спокойная, солнечные зайчики так и пляшут на реке, мягко пружинит тонкое, длинное удилище. А как волнуешься, когда рыба клюёт, и тянешь её на берег, и какая удивительная радость охватывает, как только ты прикоснёшься прохладной и такой тяжёлой, бьющей хвостом рыбе. Сашке везло чаще, он не раз вытаскивал на крючке окуня или щуку, а ему постоянно попадалась голубовато-серебристая плотва, переливающаяся на солнце всеми цветами радуги. Зато старый кот Васька любил и ластился к нему как ни к кому другому. Товарищ Сергей смотрел на скованную льдом воду. Этот зелёный уголок настроил его на задумчивый, грустный лад. Каким далёким казались ему сейчас милые сердцу, такие вольные, даже озорные ребячьи радости. Сутки отпуска на войне непозволительная роскошь.

Мечты, мечты. У реальности, как это часто бывает, существует своё, особое мнение на этот счёт, и она редко совпадает с моим представлением о том, как всё должно быть. Я хмуро уставился он отчёты. Немцы вошли в Шлиссельбург. Нет, город ещё не пал и на улицах шли ожесточённые бои, но логистика была частично утрачена. Когда вражеские миномёты могут обстреливать ледовую переправу возле Орехового острова, удержать то, что осталось — уже хорошо.

— Камбалу мне за ремень, — пробормотал я, потирая уставшие глаза, которые уже начали отказывать рассмотреть что-либо на бумаге, и всё стало сливаться в единое целое. — Как это могло произойти?

Фортификационная система юго-западного участка обороны города прекратила своё функционирование из-за критической ошибки. Немцы проявили смекалку и применили перед наступлением дымовые завесы. Не внезапно, а умело дезинформируя разведку о готовящейся газовой атаке. Маскируя с особой тщательностью, но так, чтобы кому надо всё рассмотрели, на передовую были доставлены якобы химические снаряды, и когда началось, кто-то из командования решил, что фашисты пустили газы. При ограниченном среди личного состава количестве противогазов — возникла паника. Иными словами, собранные и переброшенные с величайшим трудом части под Шлиссельбург драпанули с позиций.