Почти любовь, почти падение

Катя с улыбкой на него смотрела, потом по плечу его погладила, не смогла удержаться.

Лена усмехнулась, наблюдая за ними.

— Я так и знала, что всё это неспроста.

— Что неспроста? — заинтересовался Андрей.

— Вечная Катина грусть. Вы что, ругались?

Они неловко переглянулись.

— Мы больше не будем, — непонятно кому — то ли Лене, то ли Кате, то ли самому себе, пообещал Андрей. — Ведь не будем? — переспросил он у неё позже. Лежали в постели, Катя голову на его плече устроила, одеяло на них натянула, и улыбнулась, когда вопрос услышала.

— Во всяком случае, мы постараемся.

— Да, — согласился Жданов. По волосам её провёл, ещё раз поцеловал, не удержавшись, и руками Катю обхватил, чтобы ей уютнее было. А она вдруг вздохнула, и тихо поинтересовалась:

— И что нам теперь делать, Андрюш?

Он плечами пожал.

— Жениться, наверное.

Она голову повернула, чтобы в лицо ему посмотреть. Прищурилась, а потом вдруг рассмеялась.

— Я ведь не об этом.

— А я об этом. Поженимся, и тогда ты от меня уже никуда не денешься.

— Это угроза?

Андрей улыбнулся.

— Предупреждение.

Кажется, Жданов ей предложение сделал. На полном серьёзе. А у Кати ком в горле, и ответить не может. А ведь хочется. Хочется закричать, и на шею ему броситься, и расцеловать. Всё, как в самых глупых фильмах показывают. А она вместо этого теснее к нему прижалась, и чувствует, как сердце его бьётся, ровно и не волнуясь. Значит, Андрей на самом деле уверен.

Катя зажмурилась. А ведь, сколько вопросов невыясненных...

— А сейчас нам что делать?

Он носом в её затылок ткнулся.

— Ты ведь не поедешь в Москву, да? — поинтересовался он, а Катя медлила с ответом, сколько могла. Потом неуверенно начала:

— Андрей...

— Да ладно, это я и так понимаю. Что не поедешь.

Развернулась в его руках и посмотрела умоляюще.

— Но ведь каких-то два с половиной месяца!

Жданов скривился.

— Да, подумаешь, два с половиной месяца. — Взглядом с ней встретился, подался к ней и быстро поцеловал. — Смерти ты моей хочешь, Катерина. — За подбородок её взял, заглянул прямо в глаза. — Мы женимся?

— Даже не знаю, что тебе сказать.

Он сурово сдвинул брови.

— Так...

Катя рассмеялась. По лицу его ладонью провела, потом в губы поцеловала. И серьёзно спросила:

— Ты правда этого хочешь?

— Да. Я хочу на тебе жениться.

— Ни на кого не оглядываясь?

— Ни на кого, — поклялся он. — И тебе не позволю.

— Во сколько ты завтра улетаешь?

Жданов удивлённо вздёрнул брови.

— А почему я улетаю? Я не улетаю, я с тобой...

— Андрей, да ты что? — Катя даже в плечо его пихнула, не сдержавшись. — Показ ведь завтра.

— Да знаю я. — Он голову на подушку откинул и стал мимо Катиного плеча смотреть, в стену напротив. А Пушкарёва с него слезла, пристроилась рядом, но на локте приподнялась, продолжая Жданову в лицо смотреть.

— Ты нужен отцу, ты понимаешь? Как Пал Олегыч без тебя?

— Ой, Кать, брось. Он много лет без меня обходился. Прекрасно обходился.

— Не сравнивай, пожалуйста. Ты сам прекрасно знаешь, что уже давно ты открываешь показы, а не он. Зачем ты всем усложняешь жизнь? — Жданов продолжал упрямо молчать, даже руку за голову заложил, а Катя его в бок пихнула. — Заказывай билет.

Он одарил её гневным взглядом.

— Хочешь от меня избавиться?

— Вот только назови меня ещё раз упрямой после этого дня!

Андрей, как ни старался, не смог скрыть улыбку. И уже спокойнее переспросил:

— Думаешь, надо поехать?

— Да, я так думаю. Не стоит обижать отца, это во-первых, а во-вторых, тебе самому не всё равно, я это знаю. Ты сегодня о "Зималетто" говорил, и у тебя глаза горели. Не хочешь ты никуда уходить, я же знаю. И я уже давно пытаюсь тебе это объяснить, а ты не слушаешь. Забудь о том, что было, ты же сам мне это твердишь. Забудь, и начни сначала.

— В "Зималетто"?

— Конечно, в "Зималетто"! — Она потрясла его за плечо. — Заказывай билет. Я тебя прошу, Андрюш.

— А ты?

— А я останусь здесь. На два с половиной месяца. А потом вернусь в Москву.

Андрей носом прямо ей в грудь уткнулся и глухо застонал.

— Не на это я рассчитывал, когда ехал к тебе.

— Да? А на что? Что женишься на мне прямо здесь и сейчас?

Он улыбнулся.

— А ты бы этого хотела?

Катя ему в лицо подула.

— Мало ли чего я хочу. — И снова попросила. — Закажи билет, не заставляй меня волноваться.

Когда он вернулся к ней спустя десять минут, Катя сидела на постели, прижимала к груди одеяло, и не улыбнулась Андрею, знала, что ему сейчас не до улыбок. Сел рядом и голову ей на плечо положил.

— Ты уверена, что так правильно?

— Да. А уйти ты всегда сможешь, но сначала доведи всё до конца. Самому себе докажи, а не кому-то.

— Я люблю тебя.

Она губу прикусила, пряча счастливую улыбку.

— Почему ты не сказала мне про Ромку?

Катя удивилась.

— Про Романа Дмитрича?

— Про Романа Дмитрича, — передразнил он её. — Придумала, что подслушала разговор. Зачем?

Катя подтянула колени к животу.

— Это он рассказал тебе?

— Покаялся. Что он тебе наговорил?

— Какая теперь разница? Это тогда было важно. Но он и много правильного сказал, Андрюш. Я с ним согласилась, и уехала. Я бы и сейчас так поступила... В той ситуации.

— И когда я только отучу тебя бегать от меня?

Катя коснулась его щеки.

— Наверное, когда женишься. Меня мама всегда учила, что за мужем хоть в огонь, хоть в воду, хоть в Забайкальский военный округ в старую общагу.

Жданов рассмеялся.

— Вот это похвально.

— А ты что же, на самом деле с родителями моими поговорил?

— Не только с твоими, но и со своими поговорил. Я чуть с ума не сошёл, когда ты опять уехала. — Он вдруг смущённо засмеялся. — А мама меня жалела, и по голове гладила, как маленького.

— Да? — Катя тоже по его волосам ладонью провела, когда Жданов снова голову на её плечо опустил. Задумалась о Маргарите, и окончательно решила Андрею о своём разговоре с его матерью и Кирой не говорить. Маргарита Рудольфовна промолчала, хотя Катя просила её, рассказать Андрею, но она не стала, зато потом сына жалела. А если Андрей узнает правду, в семействе Ждановых наметится новый скандал. Этого Катя не хотела, но кое-что её всё-таки волновало. — А Кира?

— Вот о Кире тебе точно думать не стоит.

— А тебе?

Жданов посмотрел на неё, очень серьёзно и с упрёком. Катя тут же смутилась и глаза опустила.

— Прости.

— Ты ревнуешь или злишься на меня за что-то?

Она старательно смотрела в сторону.

— Наверное, ревную. — Сглотнула.

— Я тебя люблю. Ты ведь веришь? Веришь, Кать?

— Я верю, — успокоила она его.

— Я не ездил к Кире, я с ней даже не разговаривал. Клянусь.

Катя ему в глаза смотрела, и вспоминала то, что ей Кира тогда сказала. Её слова, тон... Обманула? Подслушала о ссоре, и придумала.

Катя к нему наклонилась, поцеловала его в уголок губ.

— Я больше никогда не буду в тебе сомневаться, обещаю. Да и не сомневалась никогда, просто Кира... Это Кира.

— Это точно. Кира — это Кира.

— Ты на показ успеешь завтра?

— Должен. — Жданов вдруг поднялся, одеяло откинул и лёг. — Ну-ка обними меня.

Катя рассмеялась, когда он её на подушки опрокинул, на поцелуй ответила, но через минуту, когда Жданов от её губ оторвался, они взглядами встретились, и она тихо спросила:

— Ты серьёзно насчет свадьбы?

Он на локте приподнялся, и смотрел на неё сверху вниз. Волосы с её лба убрал.

— Ты почему сомневаешься?

— Да я не сомневаюсь. Просто представить не могу... — И вместо того, чтобы расстроиться или задуматься, улыбнулась. — Но замуж за тебя выйду.

— Конечно, выйдешь.

А утром с трудом простились. Катя уходила рано, в банк опаздывать было нельзя, Лена её без конца теребила, потому что Катя от Андрея оторваться не могла, нервничала и постоянно напоминала про время.

— Нам пора!

Андрей лбом к Катиному лбу прижался, в глаза ей заглядывая.

— Прилечу в следующую пятницу, — пообещал он.

— А позвонишь сегодня, — напомнила она.

— Конечно, позвоню. — Пальцем её подбородок погладил. — А ты в Москву прилетишь в начале месяца, и заявление подадим.

Катя улыбнулась.

— Договорились же.

— Я уточняю. — Жданов отодвинулся, и его лоб тут же прорезала глубокая морщина. — Как я тебя оставлю здесь?

— Но у меня ведь всё хорошо.

— Хорошо, — повторил он, чуть ворчливо, к губам её наклонился, но дверь Катиной спальни распахнулась, и появилась Лена, взглянула на них возмущённо.

— Катя, ну, в самом деле!

— Иду, — с сожалением проговорила Пушкарёва. Андрея ещё раз торопливо поцеловала, за портфелем потянулась, а Жданов ладонь её сжал.

Едва заставил себя Катю отпустить. И позже, уже в самолёте, всё вспоминал, кажется, каждую минуту минувшей ночи. Всё, о чём они разговаривали, что нарешали, о планах на будущее, которые его по-настоящему будоражили. А к тому моменту, когда самолёт пошёл на посадку, Андрей уже начал в нетерпении поглядывать на часы. Вдруг стало важно не опоздать на показ. Времени в обрез, а уж если в пробке застрянет...

Когда в половине восьмого к "Зималетто" подъехал, понял, что начали без него. Что и неудивительно, его, скорее всего, вообще не ждут. Усмехнулся. Со счетов списали, наверное. Перед входом в здание остановился, голову наверх задрал, посмотрел на огни и прожектора, освещающие небо в честь показа. На рекламные щиты посмотрел, на огромные логотипы "Зималетто" всюду, и на душе приятное тепло появилось. А когда представил, что сейчас в демонстрационном зале происходит, ноги сами туда понесли. Захотелось в зал войти, понять, почувствовать, что всё идёт, как надо, и вдохнуть полной грудью ощущение успеха.

— Андрей Палыч, вы вернулись!

Он улыбнулся женсовету, собравшемуся у ресепшена, прошёл в зал, и сразу наткнулся на знакомых. Пожал несколько протянутых к нему рук.

— Андрей!

— Когда начинаете?

— Жду с нетерпением!

— Поздравляю с показом!

— Не женился ещё?

Его улыбка стала шире.

— Как раз собираюсь.

Родители его не ждали. Он со спины к ним подошёл, и мать приобнял, наклонившись к ним.

— Ну что, начинаем?

— Андрюша! — Маргарита, кажется, настоящее облегчение испытала, его увидев.

— Вернулся? Что-то ты быстро.

Он посмотрел на отца.

— Катя очень переживала, что я на показ опоздаю. Но я, кажется, как раз вовремя, да?

Его посверлили испытывающими взглядами, но после Маргарита его ближе к себе притянула, поправила воротник его рубашки.

— Показ начнёшь? — сухо поинтересовался Пал Олегыч.

В этот момент можно было позлорадствовать, или просто попытаться что-то выиграть от отцовской просьбы, но Андрей лишь спокойно кивнул.

— Конечно. Я для этого и приехал.

Он повернулся к подиуму, но Маргарита его за руку схватила.

— Ты привёз Катю? Где она?

Жданов вернулся к родителям.

— Не привёз. Она остаётся на стажировку.

— Вы так решили?

— Да. Но... — Андрей немного смущённо улыбнулся. — Кажется, я женюсь.

— О Господи, час от часу не легче, — запричитала Маргарита, но как-то беззлобно. Андрей даже рассмеялся. — Вы что же, так просто решили? Ты здесь, она там... А свадьба-то когда?

— Думаю, что тогда, когда ты всё устроишь, мамуль. — Жданов на отца весёлый взгляд кинул, и тут же сообщил: — Всё, иду говорить речь. И не хмурься так, мама. Мне кажется, что ты уже количество гостей подсчитываешь!

— Ну, вот всё и решилось, — проговорил Пал Олегыч, обращаясь к жене и наблюдая за тем, как Андрей уверенно поднимается на подиум. — Наш сын женится. Всё упрямство враз на нет сошло.

Маргарита кивнула, после чего одарила мужа красноречивым взглядом.

— Да. И я надеюсь, что ты тоже перестанешь упрямиться!

Вместо эпилога

— Так, это на месте. Книги расставил, одежда в шкафу... — Андрей остановился посреди комнаты, руки в бока упёр и огляделся по сторонам, стараясь понять, что, может быть, забыл сделать. Пустые коробки, в которых Катины вещи несколько дней назад привезли в его квартиру, теперь стояли у стены, Жданов для порядка в них заглянул, чтобы удостовериться, что в них ничего не осталось. — Ужин заказать! — вдруг вспомнил он. Ведь Катя приедет вечером, и они наверняка про еду забудут, а потом опомнятся, а поздно будет. Заказать нужно заранее.

Даже не верилось, что два с половиной месяца разлуки позади. Больше не будет тягостного ожидания выходных, перелётов, встреч и расставаний в аэропорту, бесконечных звонков и километровых счетов за международные переговоры. Сегодня Катя вернётся в Москву, и больше уже никуда от него не уедет. Он даже отвоевал у Валерия Сергеевича право уже сейчас, не дожидаясь свадьбы, перевезти Катеринины вещи в свою квартиру. Так что, у них теперь свой дом есть. Не чужой, не съёмный, не на время, а свой дом. Андрей всё сегодняшнее утро посвятил тому, что расставлял и раскладывал в шкафу её вещи. И хоть знал, что уже завтра Катя решит всё переделать по-своему, но оставить всё в коробках и чемоданах не мог. Хотелось, чтобы она не просто приехала из аэропорта к нему, а приехала домой.

Всё-таки он её любит. Иногда самому смешно, насколько любит. Как важно, чтобы она его любила. Как важно, чтобы хотела выйти за него замуж. Пару раз затевали разговор о том, что брак — это серьёзно, а некоторые (не будем показывать пальцем кто именно), ещё совсем недавно считали, что таким поступком петлю на своей шее затянут. А сейчас эти некоторые только улыбаются и время поторапливают.

— Получу тебя в своё полное распоряжение, — говорил ей Андрей, и светился от удовольствия в предвкушении. Как бы в доказательство своих слов, обнимал, стягивал с плеч кофту и целовал. — И делать буду всё, что захочу.

Организацией свадьбы занималась его мама, всё на себя взяла, а так, как Катя серьёзно вникать в подробности не могла, то Маргарита этим вовсю пользовалась. Только иногда вспоминала, что нужно посоветоваться, приезжала к Пушкарёвым, ошарашивала тех рассказами о приготовлениях к торжеству, а все слова Андрея, который пытался её вразумить, всерьёз не принимала. Она мечтала женить сына по всем правилам, и старалась вовсю.

— Не простого мальчика женим, — говорила Маргарита Рудольфовна, возмущаясь, в ответ на все увещевания. — Он — президент модного дома. Всё должно быть на должном уровне. — Поворачивалась к мужу, ища поддержки. — Паша, ты ведь понимаешь меня?

— И даже поддерживаю, — поддакивал Пал Олегыч, не отрывая взгляда от бумаг.

Маргарита, довольная его ответом, поворачивалась к сыну и победно улыбалась. Андрею же оставалось лишь руки поднять, сдаваясь на милость победителя. Но Кате потом жаловался по телефону, правда, быстро спохватывался, и озабоченно интересовался:

— Но мы ведь выдержим?

— Конечно, выдержим. Один раз вполне можем потерпеть.

Жданов рассмеялся.

— Про один раз мне понравилось!

Труднее всего было с Кирой. Она перестала с ним разговаривать ещё на том показе, когда узнала про свадьбу. Андрей пару раз пытался с ней поговорить, но Воропаева его игнорировала, только однажды ему удалось вывести её на разговор, после которого у Жданова на душе остался неприятный осадок. Он готов был признать свою вину, и прощения попросить, за все годы её бесполезных ожиданий и своих ошибок, но Кира не собиралась его прощать. Пытаться пробиться через её броню было бесполезно, и Андрей, в итоге, попытки оставил, решив, что даже если она его и ненавидит, то право на это имеет, и исправить ему ничего не удастся. И, наверное, ему поделом, всю жизнь будет помнить, что так просто топтаться на чужой душе, как на чистом листе бумаги, нельзя. Остаётся только надеяться, что когда-нибудь Кира сможет оглянуться на их годы совместной жизни без особой злости и обиды. А пока она продолжала работать в "Зималетто", правда, Сашка, в свой последний визит, проболтался, что её на работу в её любимый Милан зовут, куда Кира недавно ездила развеяться. И лично он, Воропаев, будет уговаривать её согласиться. Чтобы подальше была от всяких подлецов и мерзавцев, тем более женатых.