Зверь лютый. Книга 3. Пейзанизм

Вот и полагаю я, что главное дело моё — что сыскал таких "садовников", что дал им "делянки", что сумел "сады" эти сберечь и приумножить. А не было бы сего — и все остальное не случилось бы.

Только вытащил у Светаны из зубов свою портянку — вся промокла от слюней, теперь сушить надо — как пошёл текст с подвыванием.

— Чарджи-и-и, ми-и-иленький, помоги-и-и подняться-а-а.

Мда. Надумала овечка у волка сочувствия просить. А холопка — у инала. Чарджи ласково улыбнулся, погладил её по лицу и сообщил;

— Жрать давай, дура. Быстро. А то я ещё добавлю.

Все. Нет сочувствия — незачем плакаться. Тут ещё и Николашка открытой ладонью по ягодичкам хлопнул. По раскрасневшимся в полоску. Баба, умываясь слезами и взвизгивая при каждом движении, слетела со стола как ракета. Вся одежда мгновенно упала по фигуре. Побежала. Скособоченная.

Простоявший все это время в дверях с заинтересованно-доброжелательным видом Хотен, ущипнул пробегавшую мимо бабу за задницу. Она снова взвыла, а он попался мне на глаза. Ну-ка иди сюда, кухарь-медосборщик. Представитель древнейшей профессии. Но не той, про которую вы подумали.

"Опять в краю моем

Цветёт медвяный вереск

А мёда мы не пьём"

А что ещё имеет место быть "в краю моем"?

Команда: "фильтруй базар", когда "базар" исполняется Хотеном, требует полного напряжения сил и постоянного внимания. Пока мои выносили под дождь "подписанный" Светаной стол — ну не завтракать же в таком интерьере? — Хотен сообщил свою "сводку Информбюро". Таки "да" — я многое пропустил.

Я позавчера вырубился, а в усадьбе остались два покойника. Лежат в малой "господской" бане. Обмытые, но не похороненные — гробов нет. Звяга, наш плотник, который гробы делает в свободное от основной работы время, сильно ругается — работы много. Типа: когда ж это кончится? Когда же упокойнички перестанут, как рыба на нерест, косяком ходить?

Пришлось объяснить Хотену для передачи приказа в производство: в гробо-изготовительном бизнесе пора переходить от работы на заказ к работе на рынок. Мелкосерийное производство налаживать. Косяком — не косяком, а запас должен быть. Конкретно: две домовины постоянно в запасе. Впрок.

Кажется, я что-то не то сказал. Как-то туземцы не очень понимают насчёт "неснижаемые остатки на складах". Потому что у Хотена отвалилась челюсть, а пробегавшая мимо Светана чуть корзину с хлебом не упустила.

— А... Э... Господине... А для кого? Под какой размер-то делать?

— Для кого — найдётся. Не боись — не залежится. Размер — твой. Кстати, тебе и могилы копать. Впрок. Чтоб всегда две были заготовлены. А то, сам понимаешь, гробы Звяга понаделает, а куда класть — нет. Непорядок.

С мёртвыми разобрались — пошли о живых. Причём некоторые — ну очень живые. Даже чересчур. Макуха, после моего цирка, сунулся, было, ещё раз младшего Хохряковича допросить. Тот после смерти брата и отца — никакой.

Есть дурни что думают, будто калёным железом можно любую тайну вызнать. Правильно думают. Но забывают, что железо это надо к тому прикладывать, кто эту тайну знает, и говорить может. А Хохрякович — и говорить не может. Плачет, воет, в обморок падает. Толку — нуль и нуль в периоде.

Макуха... ну снаряд самонаводящийся! — решил, что у волхвов тоже ещё много чего есть. Из особо ценного, легкоуносимого. "Малёк вон — пуд серебра приволок! Нешто здоровые мужи и поболее не возьмут?!".

Давай моего "скалозуба" допрашивать. А тот после болотного марша... сильно неразговорчивый. Тоже сунулись с железом. Не вышло.

"Тут чья усадьба?! Тут кто хозяин?!".

Влез Аким с комментариями на тему: кто этого полонянина взял, да как это пришивается к делам хоть о смерти Храбрита, хоть о битых "пауках". И какие последствия он обеспечит по статье: "Порча чужой собственности без достаточных оснований". И как выглядит "Превышение должностных полномочий" в его, славного сотника смоленских стрелков, описании. И вообще: "Сущность принадлежит тому, кто в состоянии её уничтожить". Без непереносимых для себя последствий.

Была куча криков и меренья "вятшестью".

Интересно, что Аким меня в качестве пугала приспособил. Дословно:

— А вот сынок мой счас подымется и своего живого упокойника на вас натравит.

Уважают, однако.

— Глава 66

Крикнуто и выпито было много. И того и другого — чересчур. В результате, вчера утречком раненько куча народа отправилась в "Паучью" весь.

Макуха со своими — для проведения карательной операции против "медвежатников", Аким со своими — для поддержки "карателей" и присмотра на предмет разбазаривания и нецелевого использования.

Я, было, вздохнул спокойно. Сидят княжие с рябиновскими у "пауков", дуют тамошнее слабенькое пивко, смотрят как дождик идёт. Лишь бы между собой не передрались.

Я не учёл, что дождь пошёл вчера не с утра, а с обеда. И ещё: нормальные люди там, конечно, есть. Но в начальниках — больные. Сплошные "болеславы".

Пивка они, конечно, приняли. И подняли народ громить "волхвов богомерзких".

Народ бы, конечно, сам не поднялся, но полтора десятка оружных... Причём один "начальный человек" — княжий вирник, а другой — местный владетель. Которого на прошлой неделе ещё не было, а вот теперь есть, и как эта "новая метла" мести будет... Ну его, от греха подальше, сходим-поглядим.

Есть понятие: "встречный бой". Именно эта тактическая находка и имела место быть. Неожиданно для всех участников.

Я чувствовал правильно: пока в Плетнёвском урочище хоть один волхв живой — покоя не будет. Почему "медвежатники" полезли из своего болота среди дня я понял несколько позже: в святилище строгая иерархия. Семь волхвов с чётким порядком старшинства. Но медведь самому главному головёнку оторвал, еще двое сгорели в костре. Одного Чарджи снял стрелой во время поиска меня. Следующий волхв никак не мог умереть от ожогов. Вот как он к своему "морганатическому" Велесу перебрался, с соответствующими ритуалами, так следующий начальник немедленно скомандовал "поход". Да и приближающийся дождь их подстёгивал — при дожде с этих болот не выберешься.

Две объединённые, пышущих пивом и отвагой, или чем там ещё, ватаги наших удальцов столкнулись с противником в лесу, вдали от полосы препятствий типа "линия Маннергейма" угрянского изготовления.

* * *

У каждого пескаря в реке есть свой участок. Когда самцы сталкиваются в воде, а не на сковородке, то они разворачиваются по линии, соединяющей центры их владений, и смещаются в сторону более слабого. Чем ближе к центру собственной территории, тем слабый — становится наглее, а сильный — трусоватее. Когда наступает равновесие — это точка определяет границу участка на данном направлении. Проще: "дома и стены помогают".

* * *

"Медвежатники" были вне своей территории и, по пескариному принципу, побежали домой. Макуха, вдохновлённой пивом и видом бегущих язычников, рванул галопом преследовать. Его "вирниковы" поскакали следом, а "паучья" пехота отстала. Яков успел своих остановить. Кроме одного — того самого "верного" которому Храбрит руку сломал. Мужик за время вылёживания заскучал и рванул в атаку как голый в баню.

Точка "пескариного равновесия" наступила в глубине полосы препятствий. Когда "больной славой", а также корыстолюбием, христианской проповедью и "вятшестью" Макуха влетел в ловчую яму. Вместе с конём.

* * *

Пигмеи в африканских лесах ловят слонов ямками. На слоновьей тропе копается яма, в середине которой вкапывается заострённый кол. Слон проваливается, надевается на кол животом. А сужающаяся конусом нижняя часть ямы зажимает ему ноги. Что существенно ограничивает свободу перемещения и позволяет уменьшить объем земляных работ.

Известна история об европейском путешественнике, которому не повезло в такую ямку провалился. На кол он не наделся, целый день выкарабкивался. Наконец вылез, отряхнулся и... провалился в соседнюю.

* * *

Нашим не повезло дважды.

Во-первых, княжий вирник Степан Макуха при выполнении служебного долга влетел в ловчую яму.

Во-вторых, влетел с конём. Кол пробил коня насквозь, но седло сыграло, Макуху сбросило и зажало между конским боком и стенкой ямы. Живого. Был бы мёртвый — было бы проще. Он же кричит — надо вынимать!

Я про соседнюю яму у пигмеев не зря вспомнил. Здесь тоже сработало. Против старшего вирниковых стражников. Тоже влетел. Только кол пошёл иначе: сквозь конский бок и гридню чуть наискось снизу в живот. Тоже сперва кричал. Тоже надо вытаскивать. А когда в двадцати шагах заранее подготовленный лесной завал, и оттуда летят дротики и стрелы... А потом и сами толпой...

Вытащили всех. Спасибо Якову — угодил сулицей в волхва. После этого медвежатники несколько осадили.

Интересно, из того что я слышу, получается что волхвов в нормальном ближнем бою, мечом или саблей, взять не удаётся. Только издалека и в общей свалке. "Глаза отводят"? Или ещё какие боевые искусства для ближнего боя?

Из вытащенных — часть сразу мёртвые, часть умерло по дороге, пока в "Паучью" весь тащили. Часть умрёт сегодня-завтра.

* * *

Ранения с существенной кровопотерей — быстро смертельны. Черепно-мозговые — по-разному. В брюшную полость — от одного до трёх дней. Сепсис. В разных вариантах. Гангрена, "антонов огонь", лихорадка, заражение. Собственно заражение крови убивает примерно за сутки.

Багратион при Бородино был ранен в ляжку. Умер после нескольких дней горячки — занесли инфекцию при очередной перевязке.

В какой момент зараза попадёт в кровотоковые каналы — непредсказуемо. Обычно кровоток стерилен. Но попала зараза и... "бздынь" — получи микроба в мозги.

Сам микроб — очень милое существо. Правда — размножается быстро. Но ведь он ещё и дохнет. Чем больше родилось, тем больше сдохло. Как человечество.

Потрогайте кучу свежего дерьма — чувствуете тепло? Процесс распада и гниения идёт с выделением энергии. У нас в мозгу. Энергия выделяется, мозги подогреваются. Как дойдёт до сорока с небольшим... Яйца варили? Я имею ввиду: куриные. А яичницу? Видели как белок сворачивается? Аналогично. Как у нас в мозгах.

* * *

Оценить потери по рассказу Хотена можно только весьма приблизительно. Что радует: стратегический план Макухи — заполнить полосу препятствий смердами-"пауками" не сработал. Был бы вирник умнее — погнал бы крестьян вперёд. А сам бы следом как по асфальту — по вскрытым, заполненным, сработавшим ловушкам. Но он же вирник — пристав судебный! Привык к полицейским акциям против мирного населения в местах плотного расселения. Ну, или "операция "Перехват" против разбойного ватажка. Так там таких укреплений не строят.

Понимать Хотена тяжело, но одно я уловил: битое воинство скоро вернётся и взыщет с моего "скалозуба". За своё "не преуспели". Поскольку "медвежатники" против княжьей власти осмелились, а этот — из тех. Хотя алиби у него по данному эпизоду железное — в порубе сидел, но... Пойдёт как соучастник. Сперва — на дыбу, потом — на плаху. Или здесь, или в волости, в Елно. Показательная пытка с таковой же казнью. Показывает успехи официальных лиц в части распространения "благой вести".

А оно мне надо? То есть, конечно, "да". Соучастник, язычник, вообще плохой человек с обожжённой физиономией, плохими зубами и такими же манерами. Но мне от этого какая прибыль? Макухе — понятно. Не зря сходил. Акиму? Ну, медальку за искоренение наркопритона. "Религия — опиум для народа". А уж чужая вера и вовсе — чистый героин и контрафакт.

А мне где здесь профит?

Тяжкое это дело: когда все дружно побежали-закричали, одного всем гуртом бить намылились... А самому взять и остановиться, поперёк всеобщего единения и устремления, и попытаться... Даже не сделать чего-нибудь, просто понять: а мне-то чего надо?

Иметь под боком "медвежатников"... не камильфо. Совсем. У них там, по моему счету остался один волхв. Придурок-подносчик. И чего он там выпляшет перед толпой лесовиков... Сам-то он, вроде, трусоват. В лоб не полезет. А вот оставшихся "скалозубов" может "благословить на труды ратные" И начнётся партизанская война. Против нас. А у нас тут покос должен начаться, в усадьбе народа целый день не будет — приходи и запаливай хоть с четырёх углов. Да и косцы... на лужку да из лука по медленно двигающимся белым рубахам...

Надо как-то разойтись мирно с этими... голядскими голядями. Нахрапом, в лоб конным отрядом — не прошло. Устраивать затяжную оборонительную... Я что, французский генштаб накануне Первой Мировой?

Выкуривать их оттуда? А троекратные потери атакующей стороны при прорыве укрепрайона? Там я видел полсотни "зрителей". Так это все воины. Ну, ладно — охотники. Так и у нас — не "Старая Гвардия". Положить полторы сотни своих? А они есть? А зачем оно все тогда? Надо расходиться миром...

Есть у меня одна идейка. Пойду-ка проверю. Пока "болеславы" битые не вернулись.

Снова поруб, снова в полутьме у стенки полумумия.

— Ну что, придумал как душу Сухану назад поставить?

— Не знаю. Подумать надо. У старцев поспрашивать. Вроде бы можно. Мы же души вселяем. В вещи, в зверей, в дерева. В других людей. Но — на малое время. А ты хочешь на всю жизнь... На Мологу бы сходить, там такие мудрецы есть...

Опа. Прокол. Я же сказал: начал говорить — уже "не девочка".

"Мысль изречённая есть ложь". Но даже один и тот же человек по одному и тому же поводу врёт по-разному.

"В начале было слово...". Потом второе, третье... А там, глядишь, и дело до дела дойдёт. Лишь бы говорил, после и до правды доврётся. Вот и "скалозуб" — выдал район дислокации их учебно-тренировочного центра. Или — культурно-образовательного.

Прокололся, понял. И, естественно, обозлился.

— Все. Больше ни слова не скажу.

— Нет так нет. Сам придумаю.

— Ха! Ты — глупый, сопливый мальчишка, хочешь сделать то, что не умеют наши мудрецы?! Таракан, возомнивший себя крокодилом...!

— Таракан, говоришь? Вы на звезды смотрите? Вы видите, как ход созвездий меняется? Тогда ты должен знать — пришло время перемен. Прежде закрытые пути — открылись. Тропы, непроходимые прежде — дорогами торными стали. Дорогами между мирами. Вижу, ты понял — о чем я. Видите и не разумеете! Разуй глаза! Или не учили вас думать? Всех знаний ваших сокровенных — вязки вязать да в бубен стучать?! Остановись, человече! Глянь взором чистым, прежними истинами не замазанным. Глянь в небо звёздное, глянь в душу собственную — или не видишь? Или — и видеть не хочешь?!

Голядина под моим напором несколько отшатнулся, прижался к стенке поруба.

— Ты чего? Ты... эта... про что? Чего я не увидел?!