Вылезшая из самых глубоких омутов моего подсознания "жаба", легонько взяв за кадык — принялась меня вдумчиво душить:
— Восемь миллионов баксов! Охренеть...
Расстегнув ворот рубахи, роюсь в завалах инфы дальше.
Так, так, так...
А вот это уже ДЮЖЕ(!!!) очень интересно.
Деятельность РАИК будет прекращена в конце 1925 года и, причём в этот раз — не по вине советской стороны. Касса американских профсоюзов швейников — основных держателей акций, сдуется после продолжительной всеобщей забастовки и, они не смогут выполнять свои финансовые обязательства перед Советским правительством.
Предприятия же отойдут могущественному "Всесоюзному текстильному синдикату" — куда РАИК изначально входила на правах треста.
Дальше, сколь не рылся в "послезнании" — всё, больше ничего!
А если по персоналиям?
Ага, вот ещё есть.
Этот же Сидни Хилман, на поверку оказался непростым чувачком. Он станет советником Рузвельта в Комитете национальной обороны и директором Офиса по управлению производством во время Второй мировой войны...
Вот тебе и "профсоюзный" деятель!
Если это он к нашей Анне Ивановне приехал, то в любом случае — знакомство с ним в преддверии той самой Второй мировой, окажется совсем нелишним. От блестящих "бриллиантовым дымом" перспектив перехватило дух, но взяв себя в руки (и "жаба" в этом помогла) я стал думать более приземлённо.
Так, так, так...
Очень интересная складывается ситуация. Как из такой ситуации срубить "трохи" бабла? Как говорил один мой хорошо знакомый прапорщик в армейке: "особисто для сэбе"?
Есть одна интересная идейка...
* * *
— Harry! Ask who this person is and what the hell does he want here.
Переводчик, тут же, помогая своей довольно корявой разговорной речи, неким подобием энергичного "сурдоперевода" для плохо слышащих:
— Мистер Гейдлих спрашивает кто Вы такой и, какого...
— Их хайзе — местный шериф и я требую чтоб вы оба предъявили свои аусвайсы... Ферштейн, зи, камрад?
Оба довольно скептически оглядывают меня с ног до головы — ведь я в "европейском", а не в будёновке, при шпорах и при "Маузере". Но при виде "корочки" — законопослушно достают соответствующие документы с гордым орланом (или кто у них там, у американцев?) на обложке.
Пришлось прям тут же и при них, слегка "закатить" обратно губу:
Нет, это не Сидни Хилман!
Личности столь крупного "водоизмещения", видать, в столь мелководную гавань — как наш Ульяновск, пока не заплывают. Этого типа, средних до неопределённости лет — звали Иохель Гейдлих и, по ходу — хотя он один из ведущих специалистов в РАИК, в данный момент видимо — решил срубить свой собственный маленький гешефт.
Чуйка у меня такая имеется...
— Я тут у вас посижу, послушаю, — внимательно проверив документы и учтиво поклонившись хозяйке, усаживаюсь на одно из кресел в гостиной, — если Анна Ивановна не возражает, конечно.
Имея точь такое же желание, как и пришелец из-за "большой лужи" — прикинувшись "ветошью", чуть ли не пальцем в носу не ковыряясь — я довольно долго, не так следил за ходом переговоров — как изучал повадки диковинного заморского "зверя". Анне Ивановне сулились всевозможные блага, если она переедет в Москву, передаст права на модели одежды Корпорации и согласится стать ведущим дизайнером (модельером) одежды.
Та, неуверенно-испуганно отнекивалась — поминутно поглядывая на меня, да отмалчивалась. Американец, тоже довольно недружелюбно зыркал в мою сторону — видать недоумевая, при каких я здесь делах.
Наконец, я обратился непосредственно к переговорщику:
— Мистер! С Вами можно поговорить с глазу на глаз — как джентльмен с джентльменом?
— Вы разговариваете на английском? — поинтересовался переводчик.
— Оф кос, — отвечаю, — хотя и хреново.
Переглянулись и после едва заметного "маяка", толмач покинул переговорный процесс — а за ним чуть помедлив и, Анна Ивановна.
— Послушай, — усевшись в кресло напротив, говорю на "великом и могучем", — что за цирк? В том, что ты работаешь в РАИК сомнений нет... Но где официальное поручение от Контрольного Совета? Думаешь, нам в провинции неизвестно мудрое изречение Ленина: "На слово верят лишь идиоты"?
В английском языке нет обращения во множественном числе к одной личности, как в русском. Поэтому ему можно спокойно "тыкать" — он не обидится.
— У нас в Амэрике нет такой бюрократии — как у вас.
На нашенском шпрехает вполне внятно, хотя и с хорошо заметным пиндосовским акцентом. Видать, сын евреев-эмигрантов в первом или втором поколении.
— И, что? Раз в вашей "Амэрике" нет бюрократии, любой ваш самый зачуханный коп может спокойно заявиться к американцу домой и произвести обыск без ордера — на предмет наличия нелегального виски и самогонного аппарата? Американские банки выдают любой кредит под честное слово ковбоя и, даже не требует у него предъявить хотя бы "кольт"? Ой, как интересно...
— Это — совсем другое дело.
Знакомая "песня"!
Кулаком об стол:
— ЭТО — ВОПРОС ДЕНЕГ!!!
При упоминании про "святое", лицо американца вытянулось и стало слегка напоминать лошадиное — с гривой вороной масти... Кстати, чем-то на нашего Лёву Троцкого похож и не только внешностью. По-американски энергичен, в соответствии с происхождением — весьма предприимчив, без всякого сомнения — зело умён и с хорошо подвешенным языком.
Отстранившись несколько назад, а затем наклонившись из стороны в сторону — рассматривая его в нескольких ракурсах, я подумал:
"Эге... Фотогеничный фейс тоже в наличии. Недостаёт только моего послезнания, чтоб "сделать Америку"!".
Мистер Гейдлих вынул портмоне, с отчётливо видной брезгливостью ко мне — отчитал несколько зелёных "шелестелок" и положил на стол. Видя, что я не реагирую — он добавил ещё...
Ну-ка, ну-ка...
Было очень интересно посмотреть на довольно невзрачные "баксы" двадцатых годов, однако удовлетворив любопытство, я эффектно припечатав сверху ладонью — положил их на место. Фильм "Белое Солнцу пустыни" ещё не сняли, про честного таможенника и его пулемёт — знать не знали, поэтому никто не обвинит меня в плагиате:
— Я мзду не беру, американец. Мне за державу обидно!
Тот подумал-подумал и добавил ещё "зелённых". Потом ещё... Потом ещё...
Проникновенно — ничем не хуже героя "Брат-2", говорю:
— Ты думаешь, американец — сила в деньгах? Нет, не в деньгах... Сила в правде!
Тот, густо покраснев от злости:
— Каковы твои условия?
Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Лёд тронулся...
— Во-первых: ты расскажешь мне всю правду. Для чего тебе Анна Ивановна?
Поменжевавшись, тот нехотя процедил сквозь зубы:
— Ваши военные рассматривают принятие её... Ээээ... "Пролэтарки" — как полевой формы для армии.
Я чуть в осадок не выпал...
"ВЫСТРЕЛИЛО"!!!
Первая моя "прогрессорская заклёпка" выстрелила!
Однако и вида не подав:
— А ты здесь при каких делах?
Молчит, затем довольно нехотя:
— Через... Ээээ... Через нужных людей я могу сделать так, что ваш стиль примут. Заказы, как сами понимаете — достанутся нашей Корпорации.
Интересно, интересно... Или как говорила попавшая в Страну Чудес Алиса: "Всё страньше и страньше". Приходилось читать конспирологические теории о многочисленных "агентах влияния" в большевистской верхушке.
Правда или нет?
Увы, нет у меня "методов" проверить такое предположение... А дедукцией Шерлока Холмса я к сожалению не обладаю. Так что будем считать, что на лицо — всего лишь готовящийся коррупционный сговор.
— Почему бы вашей Корпорации просто не "скопиратить"?
— ...Что?
— Украсть идею — ведь, патента на этот стиль нет.
Энергично машет головой:
— Будь мы в Амэрике, я бы так и сделал. Но там этот стиль не пойдёт. У вас же... Очень специфические условия для бизнеса! Эта леди может поднять ненужный шум и...
Понятно: в России, без всяких юридически-правовых заморочек — могут просто "послать" правообладателя по "горящей путёвке". Впрочем — он мне до конца не откроется, чувствую. Нашёл способ как подоить наш Наркомат обороны, но сцука — ни с кем делиться не торопится.
Ладно, не очень то и хотелось — не иголки же ему под ногти загонять?
* * *
Встав, походив и затем усевшись вновь на своё место, прямо глядя в глаза нагло заявляю:
— У меня встречное предложение, мистер Гейдлих: за право правообладания — мне требуется контроль над "Русско-американской индустриальной корпорацией". Тебя не напрягает моя тавтология, Иохель?
Реакция была вполне предсказуемой:
— Ты — сумасшедший?
Прозвучало, скорее — как утверждение или приговор, а не вопрос:
— Напротив: я нахожусь настолько в здравом уме — что даже сам иногда удивляюсь.
Прозвучало библейской истинной — изрекаемой самим Иисусом... Что перевесит?
Кажется, эту битву я проиграл — подрывается и направляясь к двери:
— Наш разговор окончен, мистер Свешникоу!
Ну, что ж... Не фортануло у меня с ним — да фиг с ним. Вдогонку, как бы рассуждая вслух:
— Ты — первый американец, с которым общаюсь. И первое же моё разочарование в американцах в целом, мистер...
Останавливается, впрочем не оборачиваясь:
— Почему?
Продолжаю рассуждать вслух:
— ...А может и не американец ты вовсе — а самозванец с украденными или поддельными документами.
Хватается за ручку двери:
— Всё! Хватит с мэня этого брэда. Я уезжаю...
С отчётливо слышимой ноткой неподдельного восхищения, как тинэйджер об любимом супергерое:
— Настоящий — "стопроцентный" американец, обязательно спросил бы — что я предлагаю ему взамен "РАИК", а потом — торговался бы за каждый цент.
Чуть спустя, с нескрываемом пренебрежением добавляю:
— А ты — не американец, а фуфло! Даже, если у тебя документы правильные.
Видно, его это хорошо "зацепило" — покраснел коренным жителем САСШ из резервации и набычился — ещё не до конца истреблённым ковбоями бизоном...
Хорошо ещё, в драку не полез!
Возвращается и вновь усаживается за стол переговоров. Смотрю — лезет к себе в карман: думал, сча достанет большую кнопку с надписью "перезагрузка", но это всего лишь карманные часы:
— Хорошо. Говори, что предлагаешь мне за "Корпорацию". Но у тебя ровно одна минута!
Без всякой ненужной прелюдии — партнёры и так уже достаточно возбуждены, начинаю:
— Я тебе предлагаю самое дорогое на этом свете — информацию.
Заметно напрягается:
— Например?
— Например, на ваших президентских выборах 4 ноября — победу одержит Калвин Кулидж.
Кстати, этот обессмертит своё имя тем, что даст американское гражданство вышеупомянутым индейцам.
Не моргнув глазом, тот:
— Это очевидно: ведь он был вице-президентом при Уоорене Гардинге и после его смерти выполняет президентские обязанности. У тебя — всё?
Чертыхнувшись в душе, продолжаю:
— Погодь ещё минутку... Наш стиль, говоришь у вас в Америке "не пойдёт"? Спорное утверждение, конечно, ну да ладно.
Захожу с главного" козыря" — раскрываю перед ним принесённый с собой альбомчик:
— А вот такой стиль в Америке "пойдёт"?
Глаза на лоб, челюсть об колено:
— Что это?
— Это то, что будут носить в следующем... Или возможно, даже уже в этом году.
Всю ночь корпел, глаза красные — как у кролика-блондина... Ведь, у меня имеется и программа по компьютерному моделирования одежды. Плюс нашлось достаточно старых фотографий, чтобы с них нарисовать множество эскизов и рисунков моды 1925 года. Конечно, компьютерная графика отксеренная на лазерном принтере — по сравнению с "хроноаборигентской"...
ЭТО — ПРОСТО АБЗАЦ!!!
— Нравится?
Разглядывая, спрашивает деловито:
— Чья работа?
Лыблюсь, на все тридцать два:
— Если скажу — моя, ты поверишь?
Осматривает меня с ног до головы, как будто видя в первый раз:
— С большим трудом...
— Ну, а тогда зачем тебе знать?
И тут мистер Гейдлих конкретно завис... Согласен, ему надо подумать. Однако, мыслительный процесс нельзя оставлять без присмотра — иначе партнёр по переговорам может додуматься до чего-нибудь нехорошего:
— Иохель! Кстати, а не пойти ли нам с тобой пообедать? А потом продолжим наши переговоры в более подобающем месте — в моём офисе.
Это произвело нужное впечатление:
— У тебя есть свой офис?
Вероятно, сперва он решил что я — просто ловкий и наглый пройдоха. Однако, пройдоха с офисом — это уже ловкий делец, а это меняет весь расклад.
— А по мне, это разве не видно? Хахаха!
— Хахаха!
— Ты где остановился?
А где он может остановиться? Конечно же:
— В "Красном трактире"...
Мой кабинет "Технического консультанта" торгово-промышленного кооператива "Красный рассвет", как известно — находился там же.
— Вот там и перекусим, а после поговорим, — встаю и не давая опомниться, беру его под локоток, — как тебе наша — русская кухня, партнёр...?
* * *
Об человеке судят по одёжке, верно?
Об бизнесмене судят по его офису!
Мой рабочий кабинет выглядел не особо роскошно — но по-деловому и слегка "роялисто".
Попав в него, держащийся несколько скованно-настороженно мистер Гейдлих — сперва соляным столбом окаменел, затем произнёс протяжное "Вааууу" и его разом отпустило.
— Присаживайся, Иохель! Чувствуй себя как дома, но не забывай что ты в гостях.
Зря сказал!
Проигнорировав вторую половину фразы, не спросив разрешения, тот достаёт толстую сигару и аккуратно обрезав её кончик специальными ножницами и, чиркнув об столешницу — закуривает от длинной спички.
Ну, сейчас он ещё и ноги на стол закинет!
Не имея привычки уступать инициативу — первым закидываю ноги в берцах на стол, выставив на всеобщее обозрение подошву:
— Ну, что? Начнём?
На мгновенье изумлённо расширив свои карие семитские очи, мистер Гейдлих напустив облако ароматного дыма — внимательно-изумлённо рассмотрев мою топовую обувь, последовав моему примеру и, лишь тогда — слегка жуликовато прищурившись, спросил:
— Предлагаешь партнёрство?
Отвечаю "по-одесски":
— Я разве похож на негро-американца — бесплатно на тебя пахать, Иохель?
— Ты хочешь какой-то процент, эээ...?
— Моё имя Серафим... Нет, я по мелочи не тырю, американец! Мне нужна ваша Корпорация — вся целиком и, желательно — на блюдечке с голубой каёмочкой.
На секунду скосив глаз на лежащий на столе альбом:
— Думаешь, оно того стоит, Серафим?
— "Думаю"? Думают лузеры, Иохель! Надеюсь, тебе не надо объяснять — кто это такие. Я же стопроцентно уверен: если вовремя запатентовать, это будет стоить тех старых русских фабрик — которые вы на жалкие гроши профсоюзов швейников, напичкали купленным на рождественской распродаже оборудованием...
А то я поверю, что американцы — благодетели куевы, привезли в Россию суперсовременное швейное оборудование!
Не возмущается, значит — это действительно так.
Смотря Змеем-искусителем, продолжаю:
— ...И даже, ещё останется значительная сумма — для реализации следующих наших с тобой проектов.
