Иашт потупился. Было видно, что он колеблется, говорить об этом или нет, но потом решился.
— Король не очень любит общаться на эту тему. Он называет принца самозванцем, но несколько раз оговаривался, произнеся имя "Нерман".
Эта фраза возымела эффект. Михаил даже поздравил себя с тем, что так удачно выбрал Иашта на роль пленника. Любой другой справился бы с ролью гораздо хуже.
— Как твое высочество хочет поступить с нами? — спросил Ицук.
— Вы — мои гости, — вежливо ответил Михаил. — Вы можете делать все, что вам вздумается, и идти туда, куда вам захочется.
— В таком случае, не возражает ли принц, если мы откланяемся? — нерешительно поинтересовался Бурен. — Наши владыки должны немедленно узнать обо всем, что мы услышали здесь.
— Разумеется. Жаль, конечно, что вы не дождетесь обоза и обеда, но если торопитесь, то ступайте.
— Благодарю, твое высочество. А нельзя ли нам... взять с собой пленника и письмо?
Этот вопрос был ожидаем.
— В другой ситуации я отдал бы вам пленника, не задумываясь, — ответил он, — но это очень важный пленник. Он знает так много полезной нам информации, что отпускать его в условиях войны с Миэльсом было бы непредусмотрительно. А письмо мне еще самому может пригодиться. Для переговоров с империей Фегрид.
— Мы понимаем, твое высочество, — еще раз поклонились послы. — Были очень рады познакомиться с тобой.
Так Михаил провел первые в своей жизни международные переговоры.
После отбытия послов Ферен-старший тихо сказал принцу:
— Знаешь, твое высочество, я принял важное решение. Думаю, что тебе интересно о нем узнать.
— Какое же, Ронел?
— В твоем присутствии я больше не буду пользоваться своей способностью к распознаванию лжи. Если, конечно, ты не прикажешь ею воспользоваться. Прошу понять меня: мне уже немало лет, и мое здоровье не позволяет все это выслушивать.
Михаил внутренне возликовал. С его плеч свалился тяжкий груз. Ферен-старший — единственный, кто реально мог разоблачить самозванца. Молодому человеку приходилось постоянно разыгрывать из себя героя-разведчика, следя за каждым своим словом в присутствии Ронела, чтобы случайно не проболтаться о своем происхождении или еще о чем-нибудь, что имеет отношение к его прошлому. Даже более того: ему приходилось быть настороже даже в отсутствие Ферена-старшего, так как была вероятность того, что тот мог внезапно появиться и что-нибудь услышать! Это был очень тяжело, ведь Михаил не был этим самым героем-разведчиком, ему хотелось хоть немного расслабляться в присутствии доверенных лиц.
— Конечно, Ронел, — участливо сказал принц, — я тебя понимаю и не буду требовать невозможного. Будет даже лучше, если ты мне станешь сообщать, когда собираешься прибегнуть к своему дару. Со своей стороны, постараюсь не отягощать тебя излишней работой. Лишь в случае необходимости. Здоровье прежде всего!
Глава 37. Взятие Парма
Любая победа опьяняет.
Особенно в состязании "кто больше выпьет"
Тысячник в отставке Манк
Четвертый день осады принес хорошие новости осаждавшим. Они заключались в том, что "лисам" Иашта — ишибам-разведчикам, пробравшимся в город, удалось подготовить тот самый запланированный легкий бунт. По замыслу Михаила, это должно было стать одновременно восстанием рабов, некоторого числа незнатных дворян и, как ни странно, купцов. Принцу удалось подобрать ключики к гильдиям торговцев. Он обещал им упорядочить сбор налогов а также небольшое их снижение, и при этом не был голословен. Его шпионы ознакомили купцов с проектами законов, которые принц примет немедленно, как только займет свой по праву трон. Торговым людям понравились разделы проектов, касавшиеся их сословия. Безусловно, работорговцы были категорически против принца, но все остальные дружно высказались "за". Усилия, потраченные Михаилом в Сцепре на изучение разного рода архивных свитков и текущих документов, на составление проектов новых законов и распоряжений, приносили свои плоды.
— Люди в столице готовы выступить хоть завтра, — сказал Иашт принцу. — За минувшие два дня нам удалось сделать чудо. А рабы вообще готовы даже пойти на штурм королевского дворца.
— Во-первых, штурмовать дворец будем мы сами, — ответил тот, — все остальные полягут под ударами ишибов. Во-вторых, восстание нужно поднимать как можно скорее. Если завтра это возможно, то лучше так и сделать. А в-третьих, все, что требуется от восставших, — это открыть ворота и отойти в сторону. Дальше мы справимся и без толпы. Лишние жертвы никому не нужны.
Он был абсолютно прав. Последние события показали, что силы Миэльса уступают силам нападавших. К тому же принц и Аррал нанесли огромный урон защитникам столицы. Возможно, если бы не было огромных крепостных стен, то город пал бы в течение одного-двух дней.
— Тогда бунт начнется завтра сразу после заката, — сказал Иашт.
— Это было бы очень хорошо. Пусть твои люди и командиры восставших отметят всех, кто принял участие, или, что еще лучше, совершил геройские поступки. Никто не останется без награды.
Михаил уже давно решил отладить систему поощрений и наказаний. Никакой поступок, принесший пользу государству, не должен остаться незамеченным. А поступки во вред не должны оставаться безнаказанными. Он в свое время читал популярные статьи по некоторым юридическим вопросам. И знал, что главное — это не строгость наказания, а его неотвратимость. Поэтому мысленно спроецировал этот же принцип и на поощрение. Главное — не щедрость награды, а ее непременное вручение.
— Вот еще что, — добавил он, — пусть твои люди позаботятся, чтобы у восставших были какие-то отличительные знаки. Допустим, повязки на рукавах, по которым их можно было бы легко отличить от воинства Миэльса.
— Лучше тогда белые, — подумав, сказал Иашт, — они будут наиболее заметны ночью.
— Тогда после заката мы начнем очередной штурм вдали от ворот. Другой отряд будет ожидать сигнала — открытия ворот. После чего ворвется в город.
Атаки на Парм следовали одна за другой. Тысяча за тысячей по очереди штурмовала стены. Так как Михаил и Аррал представляли единственную по-настоящему грозную ударную силу, то число приступов зависело лишь от их усталости. А если принять во внимание, что амулеты позволяли эффективно снимать усталость, то принц фактически прекращал атаковать столицу лишь на время сна или еды. Потери нападавших были по-прежнему минимальны.
Только однажды над принцем нависла реальная опасность. Один раз, увлекшись сражением, он не сразу заметил трех великих ишибов, подошедших слишком близко. Михаил спохватился, когда понял, что его ти стремительно теряет устойчивость. Конечно, амулет препятствовал этому, но сразу же стало ясно, что он не справляется. Принц испугался. Частота его сердцебиения мгновенно увеличилась. Прежде он чувствовал себя в относительной безопасности, ему мало что угрожало, к настоящему бою он не привык. Ему нужно было что-то решать, но времени не было. Еще пара секунд и, возможно, все было бы кончено, у него не было возможности не только использовать молнии, но и отлететь подальше. Он элементарно не успевал это сделать. К счастью, будучи предусмотрительным человеком, принц продумал заранее пути ухода от атаки. Даже испуг не мог помешать ему действовать правильно. Главное — разорвать контакт с противником или же ослабить его. Он выключил левитацию и камнем стал падать вниз. Это сразу же помогло. Ишибы с трудом концентрируются на движущемся объекте. Амулету же было совершенно безразлично, в каких условиях стабилизировать ти. Принцу удалось замедлить падение около самой земли. Он вскочил на ноги и побежал изо всех сил прочь от столь опасного противника. Скорость его перемещения на своих двоих значительно превышала достигнутую им скорость полета. К счастью, он приземлился за пределами города. Но даже там, внутри, он бежал бы по улицам, так как ишибы не могли атаковать его в движении. То есть, он имел реальные шансы убежать, а потом перемахнуть через стену. Но с тех пор он стал внимательнее.
"Неужели скоро я возьму столицу? — думал Михаил, когда Иашт ушел. — Подумать только. Еще год назад я был обычным ученым, а теперь в каком-то шаге от короны. Мне подчиняются тысячи, а скоро подчинится и целая страна".
Эти мысли посещали молодого человека нечасто. В основном потому, что у него не было ни одной свободной минуты. Все время что-то происходило, все время кто-то чего-то от него требовал, все время нужно было что-то делать. Он очень надеялся, что когда покончит, наконец, с этой войной, у него все же появится свободное время. Хотя бы для того, чтобы тщательно поразмыслить над вещами, не имеющими отношения к выживанию и битве за корону.
Вот сейчас как раз случился небольшой перерыв между атаками.
"А не продлить ли мне его? — подумал он. — Если завтра все решится, то куда торопиться сейчас? Полюбуюсь хотя бы природой. Красивые деревья. Какие странные тени они отбрасывают. Кажется, вот-вот оживут. Вон там уже одна ожила, что ли? Нет, это кажется. Просто кто-то ко мне бежит. Бежит? Кто? Опять? Зачем?!"
— Твое высочество! — закричал Торк, еще не успев добежать до принца. — Госпожа Инкит! Госпожа Инкит!
— Что с ней? — спросил Михаил, взволновавшись. Он ее, конечно, не любил, но сильно к ней привык. Она ему нравилась. Ведь редко можно встретить человека, с которым всегда хорошо.
— Она здесь, твое высочество! — доложил Торк. — Рвется к тебе! Постовые преграждают ей путь, но никто не смеет прикасаться к ... гм... твоей знакомой.
— Только ее тут не хватало! — воскликнул принц. Он, конечно, рад был бы увидеть Инкит, но не в этой же обстановке! На нее не хватало времени.
— Так что нам делать? — спросил Торк. — Сказать, что тебя нет?
— Она не поверит, — с сожалением произнес он. — Где же мне быть, как не с войсками? Ладно, зови ее. Выслушаем.
На какое-то время Михаил закрыл глаза. Ему так хотелось побыть хоть немного одному. Конечно, стоящая за деревьями охрана из ишибов не считается. Он уже привык к ней, как и к мысли о том, что правитель никогда не будет в настоящем одиночестве. Разве что в тишине. Но даже за тишину он был бы очень благодарен.
— Нерман! — закричала Инкит, появляясь из-за деревьев.
Мгновение — и она повисла у него на шее.
— Как ты здесь оказалась? — спросил он вместо приветствия, одаривая ее холодным взглядом.
— Я очень соскучилась, — пробормотала Инкит, — и подумала, что ты мне будешь рад.
— Я рад, — твердо сказал Михаил, — но не настолько, чтобы останавливать сражение для твоего удовольствия.
Девушка слегка отшатнулась. Ее отпугнул такой холодный прием. Обычно принц всегда был очень любезен с ней.
— Так как ты здесь оказалась? — повторил он свой вопрос.
— Приехала в карете.
— Без охраны?
— Только с кучером, — Инкит потупилась, — я очень торопилась.
Конечно, он и раньше встречал девушек, способных на безрассудные поступки, но чтобы решиться на такое...
— Ты понимаешь, что идет война? Кругом хаос, беглые рабы... тьфу... свободные разбойники. Опасность на каждом шагу. Без десятка человек охраны передвигаться опасно.
— Понимаю, — тихо произнесла девушка.
— А если бы с тобой что-то случилось? — продолжал допытываться он. — Мне что, надо отозвать армию от стен и броситься тебе на помощь?
— Ты бы это сделал? — обрадовалась Инкит.
Принц тихо застонал.
— Как поживает твой отец? — вместо ответа спросил он.
— Хорошо. Как обычно. Даже лучше. У него сейчас очень много заказов.
Действительно, немало людей хотели посмотреть на отца фаворитки принца Нермана.
— Вот что. Я очень тебе рад и все такое... Но иди-ка ты в обоз. Найди Ксарра. Скажешь, что я тебе велел помочь ему. Не знаю, какое дело он тебе придумает, но фантазия у него богатая. Если у меня появится свободное время, то я тебя позову.
— Хорошо, — тихо произнесла девушка. И повернулась, чтобы уйти.
— Подожди, — остановил ее Михаил, ощутивший острый приступ жалости. Он знал, что это — плохое чувство, но ничего не мог с собой поделать.
Принц шагнул к Инкит и поцеловал ее в губы. Это был длинный поцелуй. И многообещающий. К счастью, девушка не знала, что обещания — специализация ее любовника.
Оторвавшись от его губ, Инкит снова смотрела на него сияющими глазами.
— Иди теперь, — мягко сказал он, слегка подталкивая девушку. — Я позову тебя, когда можно будет. Не волнуйся.
Инкит улыбнулась и убежала.
Глядя ей вслед, Михаил подумал о том, какое обаяние скрывается в энергии юности. Движения бегущей девушки были ни на что не похожи. Разве что на бег лани, как удачно отмечали поэты далекой Земли.
— Толер, когда Томол и Кмант перестанут тянуть время и помогут нам? — спросил король Миэльс. — Враг стоит под нашими стенами уже который день!
Советник Раун не знал, как это объяснить своему королю. Ведь если послы говорят "мы подумаем", это значит, что они действительно подумают. И размышления будут длиться до того времени, когда отпадет необходимость в действиях. Но почему оба недавних противника отказываются поддержать Раниг даже в обмен на заманчивые предложения, он и сам не догадывался.
— Твое величество, — ответил Раун, — возможно, Томол и Кмант поддержат нас. Но сделают это в последнюю минуту, потому что, ты знаешь, их короли не очень хорошо относятся лично к твоему величеству.
Миэльс об этом знал. Но он не мог понять, почему так испортились отношения. А ведь все началось после совершенно невинного разговора. Когда Миэльс хвастался перед королем Кманта Растом своим успехом у женщин, тот сказал с легким оттенком зависти, что, возможно, способности к любовным утехам Миэльса превышают его собственные. На что польщенный Миэльс тут же ответил, что жена Раста говорит то же самое. Почему так вздохнули все придворные вокруг? Вот что он сказал не так? Почему после безобидной беседы отношения так испортились? И Раст в союзе со своим другом, королем Томола, возжелал его крови...
— Что ты имеешь в виду под последней минутой? — строго спросил Миэльс у Рауна. — Мы что, можем проиграть? Разве этот выскочка способен разбить нашу армию?
Толер хотел было заметить, что именно этим выскочка и занимается в настоящий момент, но вовремя спохватился. Правду опасно говорить в лицо некоторым правителям. Потому что те живут в каком-то своем мире, и их представления о собственной стране слишком далеки от реальности. Или, может быть, у них такие представления как раз потому, что никто не рискует говорить им правду? Впрочем, Толеру было недосуг размышлять над этой проблемой.
— Что ты, твое величество, — ответил он. — Мы не можем проиграть. Это невероятно. Недавно трое великих ишибов чуть было не уничтожили самозванца. Он позорно бежал на виду у всей армии! Сейчас мы почти готовы к ответной атаке. Она состоится завтра. Ишибы при поддержке кавалерии ударят в тыл армии самозванца.
— Постарайтесь взять его живым, — сказал Миэльс. — Мы поступим с ним так, чтобы другим было неповадно бунтовать. Я — единовластный правитель Ранига!
