-Южанка, — пожал я плечами. — Ее матери было, наверно, лет пятнадцать, когда мы... гм...
-Так она правда твоя... — Фрэнк от ужаса зажмурился и выпил свой бокал залпом. — Господи боже, я же не знал... Она попросила ее проводить, сначала по Лондону, потом в Блумтаун. Ну, я все равно сюда собирался, а она милая такая девочка, и не англичанка, ничего у нас не знает! Вик, клянусь, я ее пальцем не коснулся!
-Остынь, Фрэнк! — я налил ему еще. — Если тебе не верить, то кому тогда? А что до родства... Ну, было дело. Ты будто в этих своих горах не гулял!
-Как без того... — хмыкнул он. — Но только... Вик, тут дело серьезнее. Я думал, обойдется, но...
-Говори уж, — вздохнул я.
Фрэнк выдохнул и заговорил. Он всегда был парнем компанейским, а разговорить девушку ему ничего не стоило, так что ничего удивительного, что Хуанита поведала ему свою историю. Мне бы она еще когда открылась, а вот попутчику...
Отцом Инес в самом деле был губернатор, правда, официально он дочь так и не признал, зато нашел ей хорошего мужа, одного из своих управляющих. Хуанита родилась уже в законном браке, но любому было ясно: не от мужа, таких голубых глаз сроду не бывало в округе! Однако дед внучку почему-то полюбил, частенько брал к себе и велел прислуге обучить девочку, как вести себя за столом, как одеваться... Потом ее и вовсе отослали в Англию, в пансион. А тем временем и ей подыскали супруга: отец был управляющим у деда, ну так для внучки приберегли его партнера, какого-то американца, и неважно, что старше вдвое...
Замужняя Инес стала смирной, но вот дочка пошла в нее, кротостью не отличалась, а замуж идти вообще не желала. Жениха Хуанита не переносила, с радостью уехала в Англию учиться (отчим после смерти жены охотно отослал ее подальше с глаз)...
А мать перед смертью все ей рассказала. Дневника, как в девичьем романе, не было, конечно, Инес и читала-то с трудом, но Хуанита запомнила: какие б там ни были братья-сестры, она — дочка заезжего голубоглазого англичанина, которому ее мать подарила цветок опунции. Легко ли отыскать человека по таким приметам!
Хуанита справилась.
А что теперь делать с взрослой дочерью, я и представить не мог!
-Вик, я... — Фрэнк замялся. — Ты меня прости!
-А? — не понял я.
-Ну... я с твоей дочкой ехал... одни мы были! Ну и вообще!
-Подозреваю, если бы ты чем-то не устроил Хуаниту, она бы тебя зарезала, — сказал я.
Фрэнк подумал, фыркнул и протянул мне свой стакан.
— Ты прав, — согласился он. — Девчонка с характером!
Кажется, в голосе его прозвучало опасливое восхищение.
— Еще бы! — с чувством произнес я, вспомнив ее незаурядную матушку. Я на мгновение смежил веки, и перед глазами как воочию встала Инес — прямолинейная, непосредственная и переполненная жаждой жизни. Сложно было поверить, что она уже умерла, она ведь была намного моложе меня!
— О чем задумался? — спросил Фрэнк, когда пауза затянулась.
— О бренности всего сущего, — признался я, и мой приятель подавился коньяком.
— Вик, — проговорил он, откашлявшись, — что за мысли? У тебя что, других забот нет?
— Ты прав, — согласился я, вновь наполняя бокалы.
— Знаешь... — начал Фрэнк как-то нерешительно, но договорить не успел: в дверь постучали.
Я не отозвался, но настойчивый стук повторился.
— Сэр, — донесся приглушенный голос Ларримера. — Откройте, пожалуйста, сэр!
Пришлось вставать и отпирать замок.
— Что? — спросил я неприветливо, распахнув дверь. — Враги у порога? Тетушка явилась с тараном и осадными орудиями?
Ларример выставил перед собой, как щит, поднос со всякой снедью.
— Вам надо перекусить, сэр, — заявил он. — Вы ведь не обедали!
— Хм, — я действительно пропустил обед, пока ездил на вокзал. К тому же в последнее время я стал замечать, что брюки стали тесноваты в талии. Спокойная жизнь не шла мне на пользу, а с годами все сложнее становилось поддерживать себя в форме. Так что мне бы не помешало поголодать. — Ларример, мы же только полчаса назад пили чай!
— Да, сэр, — для вида согласился он и тут же возразил: — Но разве это еда, сэр?!
Оставалось лишь вздохнуть, посторониться и позволить Ларримеру сервировать закуски.
— Никогда не женюсь! — проговорил я с чувством, когда за Ларримером закрылась дверь, и прихлебнул обжигающую жидкость.
К чему мне жена, если у меня имеется такая вот заботливая нянька?! А всякие... хм... потребности можно удовлетворить и без принесения себя в жертву Гименею.
Фрэнк промолчал, и я удивленно обернулся к нему. Он уставился в бокал, будто пытаясь по примеру древних римлян найти там истину.
— Фрэнк? — окликнул я.
— А? — как-то вяло отозвался он, не поднимая взгляд.
— Ты странно себя ведешь, — заметил я, во все глаза уставившись на невероятное зрелище: смущенного Фрэнка Дигори. — Ты не заболел, часом?
— Нет... — протянул он, а потом, глубоко вздохнув, решился: — Вик, а ты... в общем, ты не будешь против, если... ну, по-настоящему... в общем, если я вправду женюсь на твоей дочке?
"Какой еще дочке?!" — хотел спросить я, но вовремя спохватился.
М-да, странно чувствовать себя отцом взрослой дочери! Впрочем, если подумать, родительская ответственность вряд ли сильно отличается от тех чувств, которые я испытывал к кактусам. Хм, а Инес угадала с именем девочки! Колючка выросла еще та...
— Ну что ты! — я ободряюще похлопал Фрэнка по плечу. Однажды Фрэнк по пьяни проболтался, что когда-то был помолвлен. Деталей я не знал, только понял, что там произошло что-то такое, что заставило приятеля все эти годы жиль бобылем. Нет, Фрэнк не сторонился женского общества, но серьезных отношений боялся, как огня. Так что нынешняя его решимость... Словом, прелюбопытно! — Почему я должен возражать? Другой вопрос, что от меня в этом деле мало что зависит. Ты же понимаешь, что у Хуаниты есть официальный отец? Который, к тому же, подыскал ей совсем другого жениха...
— Ты прав, — сник Фрэнк. — И вообще, я для нее староват... И состояния не нажил, сам знаешь, что добывал, все спускал на путешествия! А теперь вот на закате лет решил остепениться, ан даже свадьбу нормальную устроить не на что!
— Дружище, прекрати, — потребовал я и вновь наполнил его бокал. — Закат лет у него... чушь какая! Раз уж Хуанита тебе так... — я хотел сказать "понравилась", но запнулся. Слово явно не подходило к ситуации. Кажется, Хуанита заворожила Фрэнка, как питон кролика. И охотилась она на него совершенно откровенно, что для бедняги Фрэнка оказалось явной неожиданностью. Впрочем, мне ли его укорять? Инес держалась со мной примерно так же: в буквальном смысле слова взяла за галстук и увела... Не важно, куда. Тут было примерно то же самое, разве что Хуанита явно имела на моего друга долгосрочные планы. — В общем, почему бы не попробовать?
— Ты думаешь? — Он наконец прямо взглянул на меня.
— Думаю, — подтвердил я. — Только ума не приложу, как быть с ее женихом. Там, насколько я понимаю, солидная партия... Впрочем, нет ничего невозможного!
— Разберемся! — отмахнулся повеселевший Фрэнк, делая большой глоток. — Хуанита говорила, что жених у нее тот еще шельмец, в каких-то темных делах с отчимом замешан...
Я спрятал улыбку. В голосе Фрэнка звучали ревнивые нотки.
— Словом, отдаешь за меня дочь? — выпалил он и затаил дыхание.
-Фрэнк, я тебе что угодно отдам, — сказал я. — Не дури. А что она моложе... Чушь. Чем вы там в Лондоне занимались, кстати?
-Ты знаешь, ерундой какой-то, — взъерошил он темные волосы. — По ювелирным магазинам прошлись, и все ей не так! Камни не в цвет, злится ужас как!.. Вик, ты вправду не осерчал?
-Фрэнк, я вообще не знал, что у меня есть дочь! — честно сказал я. — Не дури, в который раз говорю! Нравится, так женись, нет, ваше дело! И вообще давай по последней и спать, завтра тетушка из нас душу вынет...
-Ох ты ж, завтра Пасха! — поморщился он.
-Именно... И ты поедешь со мной! Будешь отвлекать на себя орудийные залпы...
-Какие залпы?!
-Ну там девицы будут, — махнул я рукой. — Глазками так и стреляют, так и стреляют!
-Будто мы с тобой девиц не видали! — засмеялся он и налил нам еще. — Ты вот в Америке погулял, я в горах...
-Ну, не только там, — справедливости ради заметил я. Мир обрел кристальную четкость, а таким он обычно становился, когда я перебирал с алкоголем. В такие моменты я очень сочувствовал людям с двумя здоровыми глазами: если передо мной все двоится и даже троится, то каково приходится им?! — Слушай, Фрэнк, а вдруг у тебя там где-нибудь тоже отпрыск имеется?
-Ага! Живет в юрте, рыбу ловит, тюленей добывает! — Дигори начал глуповато хихикать. Видимо, второй графин все-таки был лишним, и если бы не Ларример с его закусками, мы уже лежали бы под столом. — Или там горных козлов пасет! Почему нет?
-А так лет через двадцать-тридцать объявится солидный мужчина... — я невольно хрюкнул.
-Я не доживу! — серьезно произнес Фрэнк и выпил.
-Хуанита точно не даст тебе помереть раньше времени! О! Погоди-ка, друг мой, это ж у нас, получается, мальчишник?
-Точно! — обрадовался он, и я разлил еще по бокалу. — Давай... за уже практически утерянную свободу!
Мы выпили и предались воспоминаниям.
-Ничего более экзотического не припомню, — говорил Фрэнк, жестикулируя так, что я убрал графин от него подальше. — Такая... понимаешь, ну просто черное дерево! И силища непомерная, будто не девица, а парень!
-Может, ты с их банановой браги перепутал что?
-Да ну тебя, — обиделся он. — Девица, точно тебе говорю, вся в браслетах, амулетах, кожа гладкая, глазищи да зубы сверкают, красота, кто понимает! Оно, конечно, их татуировки и шрамы — непривычно, но сами по себе женщины — ох как хороши!
-М-м-м... я вот, помню, на островах была одна такая... Всегда белый цветок за ухом носила, вот это был огонь!
-А п-помнишь ту индианку? — спросил Фрэнк, раскачиваясь на стуле. — Которая танец живота исполняла?
-Да-а-а... как это она со змеей! Так и этак... и вообще! — восторженно ответил я. Мне смутно помнилось, что змею эту я обнаружил утром под подушкой, отчего чуть не поседел раньше времени. — Эх... и правда мы с тобой старые стали, теперь уж не погуляешь так...
-И не говори... Как на севере-то! Там же если заехал в поселок, непременно тебе всех женщин приведут... Ну или не всех, но сколько-то уж точно!
-Да что ты?!
-Правду говорю! Они же особняком живут, так вот, чтоб не выродиться... Любой гость — сам по себе подарок!
-Фрэнк, похоже, ты прав был, когда север выбрал, — сказал я, подливая. — На югах такое тоже бывает, но не часто, не часто...
-О, ну не скажи, зато ворванью и шкурами не воняет...
-Судя по твоим рассказам, ароматы тебя не смущали!
-Ну и не смущали! — фыркнул он, и мы опять выпили. Судя по тому, что Фрэнк смотрел куда-то мне за плечо, меня было как минимум два, причем он не мог решить, который я — настоящий. — А та азиаточка...
Еще с полчаса мы предавались будоражащим воображение воспоминаниям, усидели второй графин, и я понял, что до спальни, скорее всего, не дойду. А будить Ларримера (час был поздний, старик наверняка уже лег) не хотелось. Лучше уж посидеть до утра!
-Вик, как представлю... что я... прямо жених! Так, не поверишь, страшно делается! — выдал Фрэнк.
-Чего бояться-то?
-А вдруг откажет?! А я... дурак старый... навоображал всякого!
Я глубоко задумался. Очень глубоко.
-О! — осенило вдруг меня. — Фрэнк, а давай, я тебе погадаю! Сейчас поглядим... что там выпадет...
Я полез за кактусовкой, с трудом открыл тайник, глотнул и еще с полминуты пытался понять, на каком я свете. Затем я вынул мешочек с рунами, но, поскольку с координацией движений у меня было как-то не очень хорошо, то рассыпал их все...
-Погоди, соберу, — сказал я Фрэнку и ради удобства опустился на четвереньки.
-Я п-помогу, — выговорил он и плюхнулся рядом.
Собрав рассыпанное и с пятого раза пересчитав, я потряс головой, чтобы чуточку прийти в себя, и вынул руну.
-Соуло...
-Это что? — Фрэнк уже придерживал веки пальцами. — Значит что?
-Все зависит от тебя! — подумав, изрек я. — И что-то новое и лучшее. Солнечный свет и все такое. Так что не тушуйся!
-Понял! — сказал он и попытался встать. Не вышло. — Ладно, тут посидим... у тебя там в бутылке осталось что-нибудь?
-Есть немного... О! А давай нашу любимую...
-Если стихнет ветер... — завел Фрэнк, а я, за отсутствием слуха способный только подпевать, присоединился:
-Мы ударим веслами!
Снаружи с визгом шин затормозил автомобиль. Парой минут позже ввалился Сирил, грязный донельзя.
-Спасибо тебе большое за машину, — ядовито выпалил он с порога. — Прелесть просто. Так и летит, так и летит, под горку особенно! А...
Только тут кузен увидел, что мы с Фрэнком сидим на полу в обнимку и продолжаем петь, не обращая никакого внимания на позднего гостя.
-Ну ничего себе... — выговорил Сирил, взял бутылку и нагло хлебнул из горлышка. Правда, глаза у него мгновенно сделались, как у филина, и кузен предпочел присесть рядом с нами. — Вы это чего? Это... к маме же завтра! А вы...
-У нас мальчишник, — просветил я. — Присоединяйся!
-Знаешь, мне еще жизнь дорога, — сварливо ответил он. — Сколько ж вы выжрали, ироды?! Ничего мне не оставили... А я тут разъезжаю по поручениям!
-В чемодане, — неожиданно отчетливо произнес Фрэнк.
-Что — в чемодане?
-В моем чемодане две бутылки ямайского рома.
Мы с Сирилом переглянулись. Участь рома была решена...
Наша тоже.
* * *
Открыв глаз, я обнаружил у себя перед носом небритую мужскую щеку и долго пытался понять, кому она принадлежит. Потом задался вопросом, существуют ли небритые женские щеки, и тут же проснулся.
Оказалось, я лежу на диване и на Фрэнке одновременно, а кто нас туда погрузил... Тут и гадать не нужно было: Сирил прикорнул в кресле, и ему явно было лучше всех.
Однако на кузена все-таки можно положиться в некоторых вещах! Так я думал ровно до тех пор, пока не обнаружил, что он вылакал всю кактусовку... И после пробуждения ему точно не будет лучше, чем нам с Фрэнком! Тем более, я, как человек опытный, спрятал полбутылки рома за диваном.
Будить Дигори пришлось долго, он спал очень крепко, а уж с такого перепоя... Но стоило поводить горлышком бутылки у него под носом, как он мигом очнулся, глотнул животворной влаги и потряс головой.
-Стареем, — сказал он, огляделся, привстал, взял со стола вазу, выкинул из нее гиацинты и от души напился. — Раньше такого с утречка не бывало...
-Ну так... — пожал я плечами, принял у него вазу и меланхолично допил то, что осталось. В экспедициях доводилось пить и из болот, кишащих неведомой заразой. — Встать можешь?
-Попытаюсь...
Когда мы с Фрэнком доковыляли до двери, в нее как раз постучали.
Я поморщился от громкого звука — стук отдавался в голове боем башенных часов, — и открыл. Интересно, когда я успел запереть дверь? Кажется, когда Ларример принес закуски, та была закрыта, а потом я забыл задвинуть засов... Точно, Сирил же ввалился без стука! Видимо, это он сам или я каким-то образом запер ее уже после...
