Если бы он всё ещё находился в режиме отшельника! Но сейчас природную энергию так быстро заново не набрать...
Ирьенин быстро просчитал шансы, используя Шаринган. Если та сила, которую Мадара продемонстрировал сейчас — это его предел, то ничего страшного. Запасов чакры и выносливости Кабуто хватит, чтобы удержать его секунд пять. А чтобы вонзить талисман в тело, с избытком хватит и одной. Благо, один тут совсем рядом, в ящике стола. Куда делся старый, можно будет выяснить и потом...
Но если это не предел? Если легендарный монстр способен на ещё более мощный рывок? Тогда, попытавшись его связать, Кабуто просто вырубится...
И только через мгновение он понял, какого свалял дурака!
— Я планировал предложить тебе сделку, — снова заговорил Мадара. — Ты отменяешь Эдо Тенсей, а я не стану тебя убивать. Но у тебя есть глаза моего клана, при том что ты явно не Учиха. Так что я предложу другую сделку — ты расскажешь, где взял Шаринган, а я убью тебя быстро и безболезненно. Идёт?
— Быстро и безболезненно? — мягко улыбнулся Кабуто. — Вам стоит ещё подучится пугать, Мадара-сама. При всём уважении к вам — позвольте сообщить, что вы имеете дело с одним из лучших ирьенинов нашего поколения. Боль для меня просто рабочий инструмент, я знаю о ней всё. Я полностью контролирую свою нейрогуморальную систему. Меня можно жечь, резать на куски, дробить кости — для меня все эти ощущения ничего не значат, а если я пожелаю, то могу сделать их даже приятными. Страха инвалидности, присущего обычным шиноби, у меня тоже нет — всё, что меня не убьёт, я смогу со временем восстановить.
По мере этого монолога, глаза Мадары становились всё злее.
— Современный наследник Хаширамы, значит? — зло усмехнулся Мадара. — Но Хаширама хотя бы не опускался до воровства чужих глаз! Что ж, посмотрим, на что ты способен, ирьенин!
Снова боль в каналах управления, но на сей раз Кабуто был готов к рывку и ослабил контроль. Глаза Мадары сложились в узор Мангекё...
И... ничего не произошло. Вглядевшись, Мадара понял, что глаза его призывателя затянуты тонкой, почти невидимой плёнкой, в которой текла чакра.
— Простите, Мадара-сама, я имею некоторое представление о ваших фамильных техниках. Я, как вы верно заметили, не Учиха по крови, поэтому не смогу использовать Шаринган, чтобы развеять Цукуёми. По крайней мере, без многих десятилетий тренировки — или обучения у настоящего Учихи. Поэтому я создал более простой метод противодействия — технику мигательной перепонки. Вашему взгляду не достичь моих глаз.
— Что ж, тогда придётся прибегнуть к более грубым методам, — хмыкнул Мадара.
Серия мощнейших ударов обрушилась на молодого наглеца. Ни один не достиг его тела. В тайдзюцу этот парень определённо был хорош. Он не просто уклонялся от всех атак, но делал это мягко, осторожно, с минимальной затратой сил и чакры.
Впрочем, это было лишь указанием на его слабость. Тому же Хашираме просто в голову не пришло бы экономить ни первое, ни второе. Сил у него было невероятно много, даже для Сенджу. А у этого мальчишки запас чакры лишь немного выше среднего. Смешно сравнивать.
"Двадцать четыре секунды, — прикинул Учиха. — Именно столько мне понадобится, чтобы вымотать его до полного истощения в рукопашной... Многовато... надо будет уложиться в десять..."
Он немного увеличил темп и напор... и удивлённо выдохнул, пропустив точный удар Скальпеля Чакры. Ногу парализовало — на мгновение, разумеется, пока не сработает регенерация. Но как этот мальчишка смог достать самого МАДАРУ?!
Ну конечно. Этот слабак всё ещё оставался его призывателем. И хотя не мог заставить выполнять сколь-нибудь сложные действия, или удержать на месте — он всё ещё мог вносить незначительные помехи в его движения и восприятие. Незначительные... но очень своевременные. Чуть-чуть дёрнуть за ниточку — именно тогда, когда Мадаре будет "удобнее" споткнуться. Тонкий контроль рефлексов — именно то, на чём ирьенин собаку съел.
Подлости, хитрости, подножки, удары в спину... нельзя сказать, что Мадара имел что-нибудь против таких методов ведения боя. Просто он успел от них отвыкнуть — на его уровне работала только честная грубая сила. Тот, кто позволял себе отвлекаться на финты и увёртки, погибал.
Впрочем, следующий удар поразил уже Кабуто. Причём поразил как в прямом, так и в переносном смысле — глаза Кабуто изумлённо расширились, когда он улетел в стену со сломанными рёбрами.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — улыбнулся Мадара, наступая ногой на грудь ирьенина. — "Шаринганом нельзя смотреть на самого себя — как же он смог предугадать мою попытку тонкого управления и нейтрализовать её?" Видишь ли, я не могу смотреть на своё тело... зато я могу смотреть на твои руки.
— Вы... находчивы, Мадара-сама, — прохрипел Кабуто.
— Ты ещё не представляешь, насколько, — хмыкнул мертвец. Нагнувшись с неуловимой быстротой, он кончиком куная срезал с глаз противника защитную перепонку. Конечно, ирьенину наверняка не составит труда их восстановить, если его похвальба имела хоть какие-то основания. Но Мадаре требовалась лишь секунда... Взгляд в глаза и...
— Ты ещё не представляешь, насколько, — хмыкнул мертвец. Нагнувшись с неуловимой быстротой, он кончиком куная срезал с глаз противника защитную перепонку. Конечно, ирьенину наверняка не составит труда их восстановить, если его похвальба имела хоть какие-то основания. Но Мадаре требовалась лишь секунда... Взгляд в глаза и...
Когда Кабуто оказался в чёрно-белом негативном мире под кровавой луной, он несколько секунд не мог понять, что происходит...
— Глупец, — усмехнулся Мадара, подходя к нему. — Ты правда пытался применить Изанами на МНЕ?! Я впервые испытал на себе это дзюцу в одиннадцать лет! Я знаю о нём всё! У меня просто нет навязчивых идей.
— А по вашему поведению не скажешь, Мадара-сама, — хмыкнул Кабуто. Он понимал, что проиграл, но не был особо огорчён этим. Проиграть сильнейшему из Учих — не стыдно. Да и проигрыш в принципе временный. В Цукуёми Мадара не сможет его убить. Всё что угодно сможет сделать — пытать, насиловать, превратить в лягушку — а убить не сможет. Боль, конечно... чудовищная боль в течение нескольких суток, которую никакими ирьенинскими приёмами не заблокируешь... неприятно. Но выжить можно. В конце концов, пережил же такую атаку Какаши... С другой стороны, Итачи тогда и не стремился в буквальном смысле слова свести Какаши с ума. Ему нужно было всего лишь нейтрализовать копирующего ниндзя — так что он использовал далеко не самые мучительные способы пытки. Мадара, определённо, такой милости пленнику не окажет.
— Похоже, ты кое-что знаешь обо мне и моих целях, — нахмурился Мадара. От его мощного сакки у Кабуто перехватило дух. — Придётся мне и эту информацию из тебя вытянуть...
Цукуёми можно разрушить с помощью Шарингана. Но только Учихи по крови инстинктивно знают, как это сделать. Всем остальным нужно обучение — а Саске решительно отказывался делиться своими техниками с кем-либо в Звуке.
Мадара наклонился и не спеша сломал привязанному Кабуто все пальцы на левой руке, начав с мизинца. Медик не пытался сдержать крик — он знал, что это лишь усилит боль. Наоборот, он вложил в вопль всего себя. Мертвец довольно усмехнулся.
— Неплохо для начала. Я мог бы сказать, что если ты правдиво ответишь на мои вопросы, боль прекратится. Но я этого не скажу.
Он резко нанёс удар ногой в пах пленника. Кабуто взвыл.
— Я поиграю с тобой пару часов, и только потом начну задавать вопросы.
Сильный удар, хруст в плече.
— Это, конечно, всё очень примитивно. Я мог бы просто заставить тебя страдать. Испытывать невыносимую боль вообще без внешних, видимых повреждений.
Кулак врезается в грудь слева, круша рёбра, вбивая их осколки в сердце. Как медик, Кабуто знал, что с такими ранами не живут... во всяком случае, не живут долго, и уж точно не сохраняют сознание. Но здесь — другие законы. Здесь, если Мадара пожелает, он может размолоть своего противника в мясорубке — и каждая клеточка фарша, в которые превратится Кабуто, будет жить и всё чувствовать.
— Но я предпочитаю больше реализма.
Удар в живот, выдох, переходящий в хрип. Когда Мадара вынимает кулак, он держит в руке внутренности Кабуто.
— Больше реализма, Мадара-сама? А свой план Муген Цукуёми вы тоже придумали из большой любви к реализму?
Глаза древнего шиноби неприятно сузились.
— Похоже, Обито был ещё болтливее, чем я ожидал... Но ты ошибаешься, если думаешь, что на меня это подействует. Я знаком с этим приёмом. Многие допрашиваемые думают, что смогут заболтать палачей. Отвлечь их разговором, сказав что-то увлекательное или провокационное, и тем самым заставить прекратить пытку, хоть на время. Это могло бы сработать, поскольку я любопытен... но как много ты сможешь сказать, если у тебя нет рта?
Кабуто попытался что-то ответить, и сразу понял, что Мадара прав. Он зарастил пленнику рот — видимо, на те самые два часа пытки, после которых начнётся допрос. Теперь ему оставалось только молча страдать. Он превратился в полностью пассивный объект.
Кабуто знал, что все равно ничего ценного не скажет. Многочасовые тренировки в нескольких деревнях и гипноблоки не прошли даром. Мадара — дилетант, пусть талантливый, но всё же дилетант, до Морино Ибики, например, ему далеко. Вот остаться в своём уме в конце многодневной экзекуции — это уже задачка посложнее.
С другой стороны... если он не может говорить, то может петь!
Для настоящей песни не нужны ни музыка, ни слова — опыт Томино, довольно-таки бездарного певца, показал, что настоящая мелодия звучит в сердце. Вопрос в том, способно ли выжженное сердце Якуши Кабуто ещё испытать хоть какие-то эмоции? Но ведь, как говорит тот же Томино, попытка — не пытка? Очень уместная поговорка в нынешней ситуации.
Жжение в обугливающихся подушечках пальцев (Мадара перешёл к огню), он проигнорировал, копаясь в воспоминаниях, извлечённых из "куба"... что там было подходящего под ситуацию? Эту песню не задушишь, не убьёшь? Пусть нас по тюрьмам сажают, пусть нас пытают огнем? Нет, не то... отклика нет... особенно учитывая, что их нужно мысленно переводить на язык мира шиноби, хотя в этом и своё преимущество — концентрация позволяет отвлечься от боли...
О... а вот это, кажется, подойдёт...
Нет и нет, мне не до смеха,
Нет окна и дверь размыта;
Ведь пытать меня приехал
Сам Великий Инквизитор.
Инквизитор наседает,
Подбирает инструмент;
"Ты скажи мне все, что знаешь,
Полегчает и тебе".
Он наверное хочет меня открыть
Как простой чемодан, он знает одно,
Даже в самом пустом из самых пустых
Есть двойное дно, есть двойное дно.
Если б были еще силы,
Я б сказал ему: "Мой милый,
Я не знаю кто я, где я,
Что за силы правят миром;
И мои опутал ноги
Длинных улиц лабиринт"...
Инквизитор мне не верит,
Заворачивает винт.
Он наверное хочет меня открыть
Как простой чемодан, он знает одно,
Даже в самом пустом из самых пустых
Есть двойное дно, есть двойное дно.
Видно был я здесь не первый
Окружен такой любовью,
И во всех углах таились
Призраки средневековья.
Тени в черных капюшонах
Выползают из щелей
Наблюдают напряженно
За добычею своей.
Они все захотели меня открыть,
Как простой чемодан, они знают одно,
Даже в самом пустом из самых пустых
Есть двойное дно, есть двойное дно.
И внезапно... с последним аккордом чёрно-красная картинка задрожала и рассыпалась стекляшками калейдоскопа. Не теряя ни секунды, ирьенин выстрелил из кончика указательного пальца Шприц Чакры, который вонзился точно в рефлекторную точку, мгновенно парализовав предка.
Оба замерли в шатком равновесии. Мадара не мог пошевелиться, но и Кабуто — тоже. Стоит хоть на миг прервать Шприц, как абсолютная регенерация тут же вернёт воскрешённому подвижность. А при попытке выбраться из-под его давящей ноги — Мадара упадёт и его нервный узел сместится, что приведёт к тому же результату. С другой стороны, слишком долго поддерживать Шприц тоже нельзя — это техника для мгновенных уколов, она не рассчитана на долгое применение — и поэтому потребляет чакру с огромной скоростью...
"И тем не менее, даже если я проиграю этот бой — я победил... я не позволил ему пытать и допросить меня... Я доказал, что он властен над моей жизнью — которая для меня не такая уж большая ценность, и он это понимает — но не над моей волей... Спасибо, Томино-сан. И за песни... и за ваши методы мышления. Вот только жаль будет, если свой уникальный метод нейтрализации Цукуёми мне придётся унести с собой в Чистый мир..."
Он заметил тень, мелькнувшую за спиной Мадары, но не смог разобрать, кто это — по крайней мере, до тех пор, пока тело парализованного древнего шиноби не разлетелось в клочья с одного удара. Только один человек в Звуке так любил пользоваться Расенганом по любому поводу.
— Наруто?! Как ты здесь оказался?
— Хирайшин но дзюцу, — пожал плечами мальчишка.
— В МОЮ лабораторию?!
— Есть способы, — неопределённо качнул головой Наруто.
Он сильно отличался от прежнего Наруто Узумаки, маленького демона Конохи. Прежний ни за что не упустил бы шанса похвастаться, как именно он обошёл многоуровневую защиту лаборатории. Стал как будто выше и худее, менее шумным и более серьёзным. Голубые глаза немного потемнели, полоски на щеках наоборот — поблекли. Было видно, что борьба с собственной депрессией, запечатанной в течение тринадцати лет, не прошла для него даром. Море непролитых слёз, хлынувшее из лисьей клетки наружу, надолго смыло с его лица улыбку...
Надолго — но не навсегда. Как его тело смогло выдержать извлечение биджу, так и разум пережил снятие печати. И сейчас то и другое восстанавливалось ударными темпами. Ещё пару недель — и от него снова не будет покоя всему Звуку. А пока что вся деревня могла наслаждаться уникальным явлением — сдержанным и серьёзным Наруто.
Вот только много ли у них шансов прожить эту пару недель?
— Наруто, приложи мою ладонь к шкафу номер тридцать семь.
К счастью, задавать лишних вопросов парень не стал. Опознав чакру Кабуто, крышка ящика отъехала в сторону. И вовремя — Мадара уже почти закончил восстанавливаться. Шаринган мгновенно выдал тактический расклад. Чтобы схватить талисман из шкафа и вонзить в голову Мадары, Кабуто в нынешнем состоянии понадобится 0,2 секунды. Мадара полностью соберётся из пепла через 0,3 секунды. Но — это если атаковать в лоб, спереди. Чтобы зайти со спины понадобится уже 0,4 секунды. А лобовую атаку нужно просчитать с точностью до миллисекунды. Мгновением раньше — тело ещё не будет достаточно плотным, кинжал пролетит сквозь него и упадёт. Мгновением позже — столкнёшься с активным Мангекё Шаринганом.
И всего 0,05 секунды на принятие решения. Даже сверхускоренное восприятие не может полностью остановить время. И даже самая скоростная боевая речь шиноби не поможет объяснить Наруто, что нужно сделать, за оставшиеся мгновения.
