Фанонный микс (Литрпг)

Мальчика захлестнуло нехорошими предчувствиями — исчезновение следов Саи было весьма подозрительно, как и место, укутанное предположительно чарами невидимости, но оба события вместе словно благим матом вопили о том, что девочка в опасности.

"Для своего возраста она абсурдно сильна и в магии, и в сопротивлении магии, но взрослый волшебник скрутит её мгновенно, — мрачно подумал Гарри. — В месте последних следов её оглушили и похитили? Или там находится заклятье, превзошедшее мои умения обнаружения, которое удерживает её? В любом случае, мне нужно как можно скорее добраться до Хогвартса и попросить помощи у преподавателей".

Мальчик не обольщался на свой счёт — каким бы талантливым в менталистике он ни был, он всё ещё сопливый первокурсник, только коснувшийся волшебства и практически ни на что в магическом плане не способный. Даже самый посредственный взрослый волшебник раздавит его, как муравья, не говоря уже о том, кто осмелится действовать против любимицы преподавателей на территории Запретного Леса.

"Вперёд!" — Гарри погнал волка в сторону Хогвартса.

На кону стояла жизнь Саи, поэтому мальчик не собирался терять ни мгновения. Волк выжимал из себя всё, что мог, а маленький менталист подавлял возникающие волны боли и паники, глубоко внутри совершенно по-магловскому молясь выдержать такой темп и успеть найти преподавателя. Всё-таки, хотя драконица была довольно раздражающей самолюбивой особой, в сердце мальчика она сумела занять очень важное место.

Неожиданно к Гарри пришло осознание. Хотя он всегда считал себя менталистом, при этом маленький волшебник сильно пренебрегал чисто человеческими отношениями в пользу упорных тренировок в одиночестве. Но можно ли многого достичь в менталистике, оставляя отношения с другими людьми на второй план? Считая их неизбежной необходимостью для того, кто проживает в человеческом сообществе?

Теперь мальчик понял, что таким образом он никогда не станет тем, кем так желает. Ведь основная сила менталиста заключается не в управлении ментально-материальным пространством с помощью заклинаний — это удел большинства немировоззренческих волшебников. Истинная мощь менталиста проявится лишь при взаимодействии с другими людьми, при создании и использовании связей с ними.

Впрочем, то же верно, как для светлых волшебников, так и для тёмных, разница лишь в целях, то есть в том, для чего будут использоваться эти связи. У светлых для того, чтобы даровать благо, у тёмных, чтобы получить, а у менталистов для всестороннего изучения.

Конечно же, нет никаких абсолютов, и, чаще всего, любой мировоззренческий волшебник вынужден фактически комбинировать дарование и получение благ с анализом связей, но в зависимости от конечной цели, светлые в большей мере обретут благодарного сторонника, тёмные — выгоду, а менталисты — лучшее понимание разумных и, как следствие, научатся с большей эффективностью управлять другими.

Внезапное озарение, естественно, разбило вдребезги концентрацию маленького менталиста, поэтому большую часть понимания он получил во время краткого полёта на землю, по которой инерция протащила мальчика кувырком на несколько метров. Гарри невольно застонал от боли — к ухудшившемуся состоянию порезов добавился, как минимум, перелом правой руки и ушиб левой ноги.

// Зафиксирван стремительный прогресс школы Менталистика на +7%.

На автомате прочтя появившуюся надпись, мальчик от удивления забыл про боль, ведь для того, чтобы улучшиться в школе на семь процентов даже очень талантливому менталисту потребуются месяцы заклинательной практики. А здесь резкий скачок безо всяких видимых причин!

"Э-э... — впал в ступор Гарри. — Каким образом такое вообще могло произойти?"

Это могло быть результатом внезапного озарения, если бы ранее мальчик не читал нечто похожее на сделанные только что выводы. Да и как простое осознание может резко увеличить прогресс в целой школе? Если бы просто приняв для себя верную истину, можно было сделать такой резкий скачок, каждый ученик Хогвартса был бы выпущен, как Мастер-Волшебник. Но в Англии таким могуществом обладает лишь Дамблдор, разменявший столетие, так что эта гипотеза, без сомнения, обречена на провал.

По мере размышлений боль начала возвращаться, и Гарри вспомнил, что ему, вообще-то не до того. Сжав зубы и заглушив боль, он приготовился встать, как вдруг боль словно испарилась, одежда починилась, тело наполнилось силами, а разум прояснился. Вначале ошеломлённый, а затем почувствовавший огромную радость от того, что так вовремя наткнулся на преподавателя (а кто ещё способен на это?), мальчик встал и ошарашенно уставился на Айнверса.

"Кто бы мог подумать..."

Чтобы удостовериться в реальности происходящего мальчик вызвал окно характеристик, которое подтвердило, что он полностью здоров, а его ментальная усталость сведена к нулю.

— Что ж, раз этому ученику больше ничего не угрожает, думаю, пора возвращаться в замок, — пробормотал он.

— Стойте! — в панике крикнул мальчик, на что мужчина одарил его вопросительным взглядом. — Сая в опасности. Пойдёмте, я покажу место, где она пропала.

Гарри уже начал оборачиваться, но остановился в полуобороте от фразы Айнверса.

— Какое мне дело до этой зверушки?

— А? — преподаватели любили Саю и постоянно баловали, так что слова этого человека ошеломили мальчика.

— Я связан лишь обещанием защищать учеников, так что, скорее, помогу тем, кто хочет её похитить, чем ей, — хмыкнул мужчина.

— Саю хотят похитить ученики? — с непониманием пробормотал Гарри. Хотя это звучало странно, он верил словам Айнверса. Для того, кто может мгновенно исцелить тело и сбросить чужую ментальную усталость до нуля, нет ничего странного в том, чтобы знать о случившемся не так далеко отсюда. — Но она очень важна для всех нас! Для Хагрида, для меня...

— Важна? — хмыкнул мужчина. — И что из этого?

— Что из этого? — внутренне пылая от возмущения пробормотал мальчик. Если драконицу действительно схватили ученики, то этот человек мог с лёгкостью спасти её. Но этот урод... — "Стоп! Злоба ничего не даст. Выход есть. Выход должен быть".

— В общем, я пошёл, — лениво протянул он и начал поворачиваться.

— Сая — мой питомец! — неожиданно даже для самого себя заявил Гарри. — Кража моего питомца — это преступление против меня, и раз ты пообещал защищать учеников, то в этом случае должен защитить меня!

Айнверс обернулся и удивлённо взглянул на решительного мальчишку, а затем вдруг рассмеялся.

— Забавно, до чего же забавно, — пробормотал он.

— Сая в опасности. Мы должны спешить. Промедление смерти подобно, — упрямо глядя на взрослого, рублено произнёс Гарри.

— На самом деле, время в этом вопросе не имеет никакого значения, — с задумчивым видом сказал мужчина.

"Не имеет значения? Неужели Саю?..." — даже додумывать это было страшно.

— Не в этом смысле, — уточнил Айнверс, и пространство странным образом лишилось красок.

Мгновение, и они находятся в сотне метров от того самого места, где закончились следы Саи.

— Нет ничего сложного в том, чтобы выбросить тебя во время через секунду после того, как даконица попала в ловушку, — произнёс мужчина. — Так что, если ты действительно так хочешь этого, только скажи.

Гарри оказался несколько ошеломлён кажущейся абсурдной возможностью путешествия во времени, но быстро взял себя в руки, вспомнив, что в мире нет ничего невозможного.

— А можно ли переместить меня чуть раньше? — спросил он. — До того, как она попала в ловушку?

— Всё возможно, — пожал плечами Айнверс. — Но так проще. И держи этот артефакт, — на шее мальчика появилась серебристая цепочка. — Она сведёт на нет любые запахи и следы магического воздействия на этой территории. Ну что, готов?

— Э-э? — Гарри не поспевал за происходящим. — А чего-нибудь посерьёзнее у вас нет?

— Есть, конечно же, но не вижу смысла обеспечивать тебе стопроцентный успех, — хмыкнул мужчина. — Если ты не забыл, я всё ещё тебя недолюбливую, так что тридцати-сорокапроцентного шанса было бы вполне достаточно.

"Как я мог забыть? У него же не всё в порядке с головой", — вспомнил мальчик.

— Кстати, проявлю-ка я к тебе в этот раз доброту и дам хороший совет, — улыбнулся Айнверс. — Откажись от глупой идеи спасения Саи и лучше возвращайся в Хогвартс.

— Вы считаете, что я испугаюсь и откажусь? — недоверчиво пробормотал гриффиндорец.

— Нет, конечно же нет, — задумался мужчина. — Сказать по правде, я откровенно плох в предсказаниях, но очень хорош в расчётах. И, исходя из них, в конечном счёте вы не будете стоять на одной стороне... баррикад. Очень вероятно, что один из вас убьёт другого.

Это звучало дико, и всё же Гарри спросил:

— Что конкретно заставляет вас так думать?

— Скажи, а где-нибудь, кроме сказок, когда-нибудь встречали дракона со способностью к магии, способного трансформироваться в человека? И действительно ли Сая — любимица преподавательского состава Хогвартса? Или они на самом деле изучают её поведение, чтобы выяснить личность и цели того, кто послал её сюда?

— Обстоятельства и правда странные, — согласился с ним мальчик. — Но Сая — это Сая. Она открытый человек-дракон, который говорит, что думает и по-своему любит меня и Хагрида. Мы с ней никогда не станем врагами.

— Ты действительно так думаешь? — Айнверс с жалостью посмотрел на Гарри. — Что ж, тогда иди. Но потом даже не думай о том, чтобы винить меня. Я тебя предупреждал.

После этих слов мир вновь обрёл краски, а рядом с мальчиком остался лишь недоумённо оглядывающийся Вулфи.

"У этого Айнверса точно не всё в порядке с головой, — невольно, поёжившись, подумал Гарри. — Но не важно. Шанс есть шанс, и это лучше, чем ничего".

Быстро применив Боевое Наблюдение и проанализировав поступающую информацию, маленький менталист отметил, что она примерно та же, что и собранная в прошлый раз.

"30-40%? По крайней мере, это означает, что среди врагов нет ни одного лорда Магии, — задумался мальчик. — Поскольку они школьники, то шанс, что их ранг в какой-либо школе достиг Специалиста, крайне маловероятен, и совсем исключён ранг Эксперта. А это значит, что любое их заклинание должно быть видимо моему Боевому Наблюдению. Но раз явно магическая ловушка мне не видна, они должно быть используют высококлассные магические артефакты.

Если подумать, то я могу действовать лишь двумя способами: пойти по направлению движения Саи или же изучить место, укрытое предположительно чарами невидимости. Первый вариант, очевидно, не разумен, ведь в худшем случае я попаду в ту же ловушку, что и Сая. Второй вариант лучше, но ненамного, ведь если в укрытом невидимостью месте скрывается старшекурсник, то это будет борьба с заведомо боле сильным невидимым противником".

Несколько секунд тяжких размышлений, и Гарри понимает, что выбор невелик, а решать что-то нужно — время не терпит. Из худшего и плохого разумно выбрать плохое, поэтому мальчик заполнил сеть контроля несколькими усиленными ритуалом снарядами рассеивания, вновь связал себя и Вулфи ментальным каналом, запрыгнул на волка и на максимальной скорости поскакал к невидимому месту. А если быть точнее, то в направлении, на несколько метров разминающимся с этим местом.

Ведь если там действительно есть недружественный волшебник, то скачка прямо на него равносильна заявлению "Я нападаю", тогда как движение к точке в нескольких метров от него, наоборот, может убедить в работоспособности чар ритуала. Конечно, в этом случае волшебник непременно насторожится и заподозрит неладное, но это куда лучше, чем если бы он был полностью уверен в раскрытии своего убежища.

Восемьдесят метров, семьдесят. Место назначения уже видно невооружённым глазом, но Гарри сознательно избегает смотреть туда, чтобы не выдать себя.

Пятьдесят метров — сердце стучит, как бешеное.

Двадцать метров — его лоб мокрый от пота, а концентрация максимальна. В наездника на волке в любой момент могут полететь заклинания, которым мальчик готов противостоять с помощью маневрирования и снарядов рассеяния. Но никто его не атакует.

Семь метров — волк резко меняет направление, а Гарри выставляет сеть контроля прямо перед собой.

Столкнувшись с границей действия купола рассеивающие заклинания вызывают его мерцание, и наездник запрыгивает в до того скрытую зону, чтобы увидеть... два извивающихся переплетённых тела, в которые с интервалом в секунду он отправляет по ступефаю.

И только разобравшись с неизвестными, мальчик делает первую попытку разобраться в происходящем.

— Э-э? — удивлённо протягивает он, ошарашенно глядя на два потных голых тела, одно из которых принадлежало гриффиндорке-старшекурснице, а другое, после недолгих раздумий, опознано, как рейвенкловец. — И как это понимать? Айнверс надо мной издевается?