Добрая фея

Теперь парень стоял перед анчуткой на коленях и что-то втирал ей, можно подумать, что он ей в любви объясняется, но на это непохоже, лицо у парня слишком суровое. Давай, кончай быстрее, да вали отсюда, не мешай людям работу работать! Господи, если ты есть, убери его к чертовой матери, если можешь!

Опаньки... А вот это уже ни в какие ворота не лезет. Нет, я, конечно, понимаю, нравственная свобода и все такое прочее, но должны же быть какие-то границы распущенности! Она же как бы девушкой его отца считается, как все запущено... С парнем все понятно, у него гормоны вместо мозгов, но она-то... А что она? Инопланетная тварь, как теперь выясняется, еще и развратная... А ведь теперь замочить ее не получится, в такой позиции только настоящий снайпер сможет точно попасть в нее, не повредив парня. Что ж, придется ждать.

Где-то вдали грохнул выстрел, кажется, пистолетный, потом еще один. Нет, это не пистолетный выстрел, слишком громко для пистолета. Донесся вопль, кажется, женский. Неужто мародеры уже занялись своим черным делом? Рановато, хотя, кто их разберет, гопников да наркоманов...

Оба-на! А это что еще за валькирия пистолетом размахивает? А, понятно, мамаша засекла из окна, что адская разлучница имеет планы не только на мужа, но и на сына. Да она же сейчас пристрелит их обоих!

Чарли положил палец на спусковой крючок и задержал дыхание. Сейчас парнишка слезет с анчутки и либо уйдет с линии огня, либо, что более вероятно, ломанется навстречу мамочке, закрывая любимую своим телом. В любом случае это будет хороший момент для прицельного выстрела, причем другого момента, скорее всего, уже не представится.

Парень соскочил с анчутки и побежал навстречу мамочке, размахивая руками и что-то крича. Чарли мягко выжал спуск, и мысленно вздрогнул от внезапного грохота. Он же прикручивал глушитель! Урод, блин, криворукий... вроде попал... контрольный выстрел... точно попал! Господи, кровищи-то сколько... Все, мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

10

Саша протянул Косте успокоительную таблетку. Костя вначале стал отказываться, но Инна подтвердила, что ему надо отдохнуть и поспать, что все перенервничали, а утро вечера мудренее, и, вообще, она ясно видит в его мыслях, что ему действительно нужно поспать. Костя сделал последнюю попытку, он сказал, что выпил две рюмки водки, а все знают, что алкоголь и лекарства несовместимы, но Инна и Саша в один голос заявили, что эти лекарства с алкоголем совместимы, и тогда у Кости закончились доводы. Он проглотил таблетку, запил ее яблочным соком и сам не заметил, как уснул.

Он спал беспокойно. В его сне они ругались с Ольгой, Ольга пророчествовала, как древняя Кассандра, она желала смерти и ему, и Инне, и Саше, и вообще всем вокруг, кроме Андрея. Костя понимал, что сейчас, когда Инна где-то рядом, так нельзя говорить, потому что рядом с ней все слова становятся немножко волшебными и превращаются в реальность независимо от желания их произносящего. Но он не мог объяснить это Ольге, потому что это военная тайна. А Ольга злилась и бесновалась, как одержимая дьяволом, такого никогда с ней не бывало, ее будто подменили, даже тогда, когда она ушла от него, и Саша дал ему в морду, тогда Ольга была спокойна и сосредоточена, и от этого ее слова были еще обиднее... А потом она вдруг воспряла и выросла, она стала как дракон или динозавр, здоровенный деревянный дом стал слишком тесен ей, и она перешла от слов к делу. Она крушила мебель и стены, Костя испуганно рванулся в каморку, куда они сложили оружие, схватил автомат и вдруг понял, что не сможет в нее выстрелить, чисто физически не сможет, Саша был прав, когда говорил, что мы в ответе за тех, кого приручили. И не важно, кто из них кого приручил, они родные друг другу, и что бы ни случилось между ними, родные люди друг в друга не стреляют.

Но автомат решил иначе. Внезапно Костя понял, что в его руках не просто тупой и безмозглый кусок железа, автомат тоже обладает извращенным разумом и злой волей. Он снялся с предохранителя и начал стрелять, почему-то одиночными, но не в Ольгу, а в Сашу, которого только что не было, и вот он появился непонятно откуда, как чертик из табакерки. Две пули ударили в него, брызнула кровь, он закричал, не обычным своим глубоким баритоном, а визгливо и истошно, как свинья, которую режут, и исчез. Автомат выстрелил еще дважды, а потом еще дважды, но Костя не видел, куда попали пули. Во-первых, потому, что не хотел этого видеть, а во-вторых, потому, что проснулся.

Он сел на кровати, он был весь потный, его грудь судорожно вздымалась, а рот широко открывался, глотая воздух. С улицы донесся женский вой, так воют деревенские старухи на похоронах родственников и соседей, потому что считают, что так положено, но сейчас выла не бабка, ее голос был похож на... Ольгу?

Костя вскочил с кровати, сердце екнуло и пропустило удар, он пошатнулся и ухватился за стену, чтобы не упасть. Какое-то мгновение ему казалось, что сейчас он умрет, наверное, так и происходит инфаркт, Саша — дурак, говорили же ему, что лекарства не совместимы с алкоголем...

Костя отодвинул занавеску и выглянул в окно. Инна лежала в гамаке, Андрей стоял рядом с ней, он тряс ее, как будто была куклой, а не живой женщиной, то есть, инопланетянкой. И почему Андрей в красной рубашке? Она же была белой...

Осознание происшедшего ударило в виски Кости гулким набатом. Он закричал:

— Нет! Нет! НЕТ!!!

Сунул ноги в тапочки, рванулся к двери спальни, упал, снова вскочил, не чувствуя боли, вообще ничего не чувствуя, распахнул дверь, вывалился в бильярдную и застыл на месте. Из противоположного угла помещения на него смотрел Саша, он стоял, скособочившись, его белая рубашка была разорвана на левом плече, весь бок был залит кровью. В руках у Саши был автомат, ствол был направлен в грудь Кости, лицо Саши было бледным, глаза — шальными и сумасшедшими.

— Твою мать, нельзя же так пугать, — пробормотал он, щелкнул предохранителем и повернулся к лестнице, при этом стало видно, что брюки Саши разорваны на левой ягодице аккуратной круглой дырочкой, а ниже нее вся штанина намокла.

Саша заковылял вниз по лестнице, Костя догнал его, но Саша остановил его гневным криком:

— Не подходи! Стой, где стоишь! Ученый, твою мать...

Костя остановился, эти слова остановили его, как останавливает кулак в солнечном сплетении или пуля в груди. Он стоял на верхней площадке лестницы и смотрел, как Саша спускается вниз, пыхтя, кряхтя, ругаясь и орошая ступени кровью, а потом Саша скрылся из поля зрения, и психотропная пелена спала с Костиного сознания. Он бросился в каморку, схватил второй автомат и ринулся вниз по лестнице, поскользнулся на Сашиной крови и ссыпался вниз в самом прямом смысле. Саша сидел на полу у подножия лестницы в неловкой позе, и плакал.

— Все к черту, все коту под хвост, — причитал он.

Внезапно он выбросил вбок руку (автомат ударился об пол с металлическим лязгом) и крепко ухватил Костю за брючину.

— Не ходи туда, Костя, — сказал он. — Дай ей закончить свое дело. И запомни, навсегда запомни, я хотел только хорошего. Я всегда хотел только хорошего, всегда! Ты мне веришь?

— Верю, — сказал Костя.

Он сказал это автоматически, не задумываясь над смыслом произнесенного слова. Почему-то надо было дать утвердительный ответ, он его дал, а зачем и почему — это можно будет обдумать потом, если это потом, конечно, когда-нибудь наступит. В последнем Костя сейчас сомневался

Саша улыбнулся искренней, счастливой улыбкой, завалился на бок и сполз по стене. Его пальцы разжались, и Костя пошел дальше.

Ольга стояла на коленях посреди лужайки, рядом с ней черной змеей в траве лежал пистолет. Она мерно качалась взад-вперед, как будто отбивала поклоны в церкви, и неразборчиво выла. Костя подошел к ней, она не видела его, он подобрал пистолет, едко воняющий порохом, поставил на предохранитель и зашвырнул далеко-далеко за забор. Справа в траве блеснула стреляная гильза. Костя отметил этот факт и пошел дальше.

Декоративные елочки, которые давным-давно Ольга зачем-то потребовала посадить вдоль задней стены дома, загораживали от Костиного взгляда две березы, между которыми, он знал, был натянут гамак. Он не видел, что там происходит, но знал. Инна была права, она всегда была права, это тоже ее свойство, странно, что он раньше не придавал ему значения. Даже когда она обманывала его, она делала это не ради выгоды, она не знала, что такое выгода, а ради того, чтобы было не так больно. Это не Ольга желала ее смерти, Ольга стала орудием, такой же бессмысленной железкой, как пистолет в ее руке.

— Зачем? — тихо спросил Костя, обращаясь к духу или призраку Инны, которого, он точно знал, больше нет на свете. — Зачем так? Зачем она?

Шизофренический голос в голове ответил Косте то, что ответила бы Инна, имей она возможность отвечать на вопросы после своей смерти:

— Я не управляю тем, как сбываются желания. Это мое свойство. Я не хотела так.

Костя понял, что сзади-справа уже некоторое время доносится голос Ольги, осипший от слез, но не истеричный, а рассудительный, точно такой же, как раньше, когда Инны еще не было в их жизни.

— Я не хотела так, — говорила она. — Я не хотела ее убивать, я стреляла в воздух, чтобы она...

Костя повернулся к жене, взял ее за плечи и крепко встряхнул. Точнее, он хотел крепко встряхнуть ее, а получилось, что он на нее оперся. Куда подевался автомат, кстати? А, вот он, рядом валяется.

— Возьми аптечку в машине, — сказал Костя. — Там, в доме, Саша истекает кровью, перевяжи его. А на это тебе лучше не смотреть.

Как ни странно, Костин голос звучал спокойно и уверенно, как будто сейчас его ртом говорил не он, а суровый матерый мужик наподобие того же Саши.

— Хорошо, — сказала Ольга. — Я все сделаю. Но я не хотела, клянусь, не хотела...

— Тихо, — прервал ее Костя. — Не истери, время дорого. Давай, ноги в руки и вперед, раз-два.

Из-за елочек навстречу ему вышел Андрей.

— Папа, я должен тебе кое-что сказать, — начал он, но Костя остановил его решительным жестом.

— Ты ничего мне не должен, — сказал Костя. — Сходи лучше в сарай, возьми две лопаты и носилки. Хотя нет, лучше помоги маме, Саша ранен, его нужно перевязать. И постарайтесь меня не тревожить, я хочу попрощаться с Инной.

Андрей ушел. Костя сделал два шага вперед, бросил взгляд на то, что раньше было Инной, и немедленно отвернулся, с трудом сдержав рвотный позыв. Это уже не Инна, это страшная кукла без головы, Инна совсем другая, совсем другая, совсем...

— Я люблю тебя, Инна, — прошептал Костя. — Несмотря на все, что ты натворила, я люблю тебя и буду любить всегда. Что бы ни случилось. Я прощаю тебя, и ты тоже прости меня, мы, люди, глупые, нам нельзя доверять то, что ты пыталась нам дать. Если можешь исполнить мое последнее желание, сделай так, чтобы у нас была своя собственная судьба. Нам не нужны мудрые пришельцы, ты права, мы слишком глупые и гордые.

Закончив эту речь, Костя сел на землю, привалился спиной к стволу березы, и стал плакать. Он плакал очень долго, и рядом не было никого, кто смог бы утешить его. Не было никого во всем мире, был только он и его горе. И некому было исполнять желания, которых тоже больше не было. Может, это и есть нирвана?

Конец

Все персонажи, организации и страны вымышлены, все совпадения случайны. Рассуждения автора о биологии, хакерстве, политике, инопланетянах и деятельности правоохранительных органов носят дилетантский характер и примерно так же достоверны, как описания деятельности Джеймса Бонда в романах Яна Флеминга. Не нужно относиться к ним серьезно, это всего лишь фантастика.

Спасибо Василию Мельнику, Алексею Вязовскому, Андрею Земляному и Андрею Некрасову, Yuriy, wolf и Александр с lib.ru, balor_ng и wilduser с livejournal.com за множество дельных замечаний по тексту. Благодаря этим читателям в тексте стало гораздо меньше опечаток, нестыковок и недоговоренностей, никто не разговаривает сам с собой, и у каждого персонажа не более одного отчества. Огромное им спасибо.