Если нет — то либо я сжигал у них на глазах временный свиток, либо, как было в паре случаев, мне их оставили для поиска новых призывателей.
Их доверие меня даже немного тронуло. Хотя, цинично говоря, я их прекрасно понимаю — мало кто сегодня рискует воспользоваться сложным и опасным ритуалом Поиска Призыва, а многим тварюшкам призыватель нужен даже больше, чем они ему. Так почему бы и не доверить поиск хорошему человеку? Это я про себя, если что.
После этого мы отсылали назад одних зверей и призывали следующих.
Листов еще оставалось достаточно, поскольку звери отказались кого-либо выбирать, или были неадекватны и пытались напасть, но и тех что согласились было вполне достаточно. Не в том смысле, что каждый первый получил свой призыв — нам все-таки не настолько повезло, а в том, что все были довольны. Особенно Хидики, под контролем которого теперь при необходимости будет целый зоопарк. Правда, нам нельзя особо светить своих зверей хотя бы первое время, потому что кумовцы не идиоты и два и два сложить в состоянии. В общем, еще одна проблема, над которой всем местным придется хорошо подумать.
Перетряхнув стопку, я заметил лист на котором еще не было галочки. Так я отмечал призывов, которые хотели бы заключить контракт, но им никто не приглянулся. Только один контракт, который еще не призывали — медведи.
— Тензо-сан, подойдите.
Ему я приказал пойти с нами, но то ли из застенчивости, то ли из за того, что он обиделся, в распределении животных он не участвовал, ну, так он сам думал, предпочитая стоять подальше, у всех за спинами. Не то чтобы призывы его не видели, просто не выбирали. Я просил зверюшек, которые из желающих никого не выбрали, но очень хотели, посмотреть всех шиноби у которых еще не подписан контракт. Собственно, весь выход вперед заинтересованных шиноби я придумал просто для того, чтобы создать видимость равноправия и демократии.
— Слушаю, Умино-сан, — с каменным выражением лица произнес Тензо, став похожим на чопорного дворецкого, в дверь которого позвонил нищий.
— Призывайте, — отдал я ему лист. — Если и медведи откажутся, вернете.
— Вы хотите отдать мне этот призыв?
— Да, раз остальные не захотели к вам присоединиться. Но последнее слово, разумеется, будет за Призывом. Вы же слышали Кенту.
Растерянный Тензо какое-то время тупо пялился на временный контракт, так что я не выдержал и сам активировал печать.
Из дыма появился уже знакомый мне, четырехпалый мишка и выслушав заученную речь про: а не хотите ли заключить контракт, покивал. Медведь обнюхал меня, обойдя по кругу, легко ткнувшись мокрым носом в руку. Блестящая шерсть на ощупь была жесткой, похожей на малярную кисть с длинным ворсом. Ладонь оказалась в чем-то жирном и вонючем, сразу захотелось где-нибудь помыть руку.
Покрутившись вокруг меня, мишка подошел к Тензо и встав на две лапы осторожно принюхался. Шиноби забеспокоился, а эта бурая гора позитива вдруг смачно лизнула его в лицо, после чего плюхнувшись на зад, радостно взревела.
Не-не-не, меня б стошнило от таких нежностей.
Пока живность радовалась Тензо, я украдкой вытер ручку-вонючку об песок, но сильно лучше не стало.
Мыло, мыло, нужно мыло. Срочно, блин!
А вообще, было немного жаль, что меня косолапый проигнорировал, я б ему балалайку сделал и ушанку сшил со звездой, а березку тут найти, думаю, не так-то и сложно. Но не судьба увидеть местным такую экзотику. Не судьба.
Порывшись в тряпичном бауле, в котором лежали пустые свитки под призыв, я кинул одним в сторону Тензо:
— Поздравляю.
— Спасибо, — заторможено кивнул Тензо, поймав снаряд. Жаль. Я думал он прозевает и получит свитком в лоб.
Пока анбушник заполнял свиток по образцу, я сбегал к воде, один фиг, контракт с мишкой мне не светит. А когда я вернулся за свитком, ко мне подошла Анко и приобняв за руку, поинтересовалась:
— Снова ничего?
— Не, — легко покачал головой. — Видимо придется мне обходиться как-то дельфинами и крабами. Медведи были последними, кого еще не вызывали.
Мишка снова потянул носом и поднявшись направился обратно ко мне.
— Косолапый, да ты издеваешься, — прошептал я и тяжко вздохнул.
В свитке медведей появилось еще одно имя, а Анко на моей спине, как на столе, уже набрасывала копию призыва.
На радостях животное снова обслюнявило Тензо и уже примерилось лизнуть Анко, но тут у него на пути встал я:
— Но-но, — жестом остановил медведя, шутливым жестом отгоняя его — иди с Тензо целуйся. Иди-иди.
Надо сказать, что Мишутке такая наглость пришлась не по вкусу, он встал на задние лапы, нависая надо мной.
— Не тронь! — вступилась за меня Митараши.
Мишка недовольно пошлепал губами, но отступил.
— Митараши Анко — укротительница медведей, — нервно хихикнул.
Косолапый так выразительно на меня глянул, что желание хохмить дальше внезапно пропало.
Забылся с кем имею дело, но... Целовать Анко, можно мне, только мне и никому кроме меня!
Кстати, среди зверюшек были и весьма экзотичные, как например плюющаяся огнем змея, напоминающая комодского варана (но довольно шустрая для таких коротких лап), броненосец покрытый блестящими, словно из металла, пластинами, нечто синее похожее на кенгуру, но с шипованным хвостом и рогами. Покемоны какие-то, а не призывные звери. Кстати, именно странный кенгуру и достался Хидики. Они чем-то определенно похожи. Может, цветом?
Разобравшись со зверинцем, мы вернулись в дом отдыхать.
Меня удивило то, что Кумо смогла нахапать такой зоопарк, при том, что в манге я видел всего десяток призывов. С другой стороны, этот мир здорово отличается от фантазий Кишимото и безвестных мне сценаристов и аниматоров и мне пора бы уже к этому привыкнуть. Практически каждый клан имеет в своей распоряжении призыв, а то и несколько.
Например, как я успел выяснить, Деревня Скрытая в Облаке, всегда славилась своей зацикленностью на артефактах, свитках призыва, техниках и других вещах, которые могли бы переломить ход боя в их пользу. Этакие боевые костыли на все случаи жизни, без которых облачникам было крайне неуютно. А вот долгие научные исследования, особенно в области генетики, они не любили. Собственно, поэтому они и пытались где можно и нельзя украсть обладателей продвинутых геномов. Своих было мало. Впрочем, в разработке особо могущественных техник они тоже уступали тем же Иве и Конохе.
Сила Кумо заключалась в большом количестве чертовски быстрых и сильных в ближнем и ближне-среднем бою шиноби, владеющих серьезными для их уровня техниками ниндзютсу, обученных и вымуштрованных действовать сообща, а также в богатой коллекции артефактов и главное — в нынешней слабости всех главных конкурентов. Хотя справедливости ради следует отметить еще единство элиты, как внутри Деревни, Скрытой в Облаках, так и в внутри страны в целом.
Кумо создавалась как средство противостояния внезапно образовавшейся Конохе, и облачники с самого начала взяли курс на жесткую централизацию. Те же Хьюги не от хорошей жизни сбежали из страны Облаков, а потому что задрали всех своих амбициями и были вынуждены спасаться бегством. А победившие в Кумо несколько сильнейших кланов проводили последовательную политику и правили железной рукой. Если сравнивать с Конохой, то это как если бы Сенджу и Учихи слились в экстазе, заставили всех ходить строем и точно исполнять приказы, прижали дайме и его двор к ногтю и при этом не отдали власть никаким левым Сарутоби и Данзо и потому не вымерли.
А удачная внешняя конъюнктура позволила Кумо оказаться на месте сильнейший деревни шиноби, потому что основные соперники самоубились друг об друга, растеряв все силы во взаимной борьбе. Иногда быть в сторонке, на отшибе, как страна Молний — это намного лучше, чем быть лакомым куском в центре континента, через который проходит большая часть торговых путей, как в случае со страной Огня.
Хотя, надо признать, что чисто географически Кири тоже та еще хата-с-краю, почище Кумо, но Туману так "везло" с руководством, что остается только удивляться тому, что они там еще живы. Странным образом история страны Воды напомнила мне историю Речи Посполитной, с ее вконец потерявшими берега панами, постоянной грызней всех со всеми, слабой центральной властью, зажравшейся элитой и идиотизмами вроде: Польша сильна раздорами.
Трофеи с двух мировых войн дали много призывов, которые не хотели сотрудничать с шиноби Облака. К моему удивлению, немало призывных животных для экспериментов было получено и от осужденных кланов и шиноби самой Cтраны Молний. Жесткая и предельно централизованная власть, сосредоточенная в руках ограниченного числа людей из нескольких кланов, имеет свои минусы. Многим надоедало постоянное служение без вольностей и наград, и они либо уходили, как Хьюги, либо пытались уйти, либо с разной степенью неуспешности устраивали переворот. И эти неудачники тоже послужили источником для местного зоопарка-концлагеря на острове.
Вот только в Облаке все изъятые свитки призыва не просто положили в архив, как сделали бы во многих других скрытых деревнях, а нашли им применение. Рискованное, на грани или даже за гранью фола, бесчеловечное, но очень прагматичное. Да, есть риск, что после подобных фокусов все призывные звери разорвут контракты с Кумо и станут его врагами, но зато в случае успеха разрыв между сильнейшей ныне скрытой деревней и ее конкурентами увеличился бы еще больше.
Очень похожая история была с командами Охотников, которые, маскируясь под обычных нукенинов, также тащили все ценное: детей с улучшенными геномами, артефакты, свитки призыва, техники. И тоже вопреки всем законам и договоренностям между великими деревнями и дайме. Но в Кумо, похоже, плевать хотели на все договоренности.
И на самом деле, это никого не удивляет. На данный момент у Кумо очень амбициозный лидер, который заметно уступает своему покойному отцу Райкаге как шиноби и хочет компенсировать это, превзойдя батю как правитель. Эю очень хочется войти в историю и всех нагнуть и для него хуже смерти будет, если Кумо окажется в хвосте списка сильнейших скрытых деревень.
В одном из залов имелся очаг, вокруг которого мы расселись после еды. Когда пошли ничего незначащие разговоры, а потом и страшилки с историями, которые азартно травили Узумаки и Умино, пытаясь выиграть небольшой приз за самую интересную байку, я шепнул Наруто, чтобы тот рассказал мне самые интересные из историй, которые услышит в мое отсутствие.
— А ты куда?
— Далеко не уйду, — улыбнулся я и поспешил за Анко, которая обнаружила на одежде пятнышко и извинившись тихо вышла.
Далеко Анко уйти и не удалось, я перехватил ее на лестнице из нашей комнатки.
— Хм, а тебе идет синий цвет, — задержав взгляд на ее груди затянутой в темно-синий топ, помешал спуститься.
Анко заулыбалась, но попыталась пройти мимо:
— Мы не одни. Сюда может зайти Наруто.
— Минимум полчаса у нас точно есть, — прошептал на ушко, притянув ее к себе. — Ему еще нужно послушать что расскажут Акийоши и Йото и рассказать две своих истории. Милая, я тебя люблю.
Краткий миг девушка ошалело хлопала глазами, а потом густо покраснев расплылась в улыбке. Я даже немного растерялся, когда она, словно пьяная обмякла в руках.
Раньше видел, как девушки плывут от подобных слов и комплиментов, но чтобы так быстро — в первый раз вижу.
Улыбаясь, как дурак (меня тоже повело от ее эмоций), занес Анко в комнату.
— Ну, что ты, разве я не говорил этого раньше? — усадив девушку на футон, погладил по ножке, сейчас не закрытой этими громоздкими щитками.
— Нет, — сказала Анко, со странной интонацией, будто спрашивала меня, да еще и ногу убрала, прикрыв колени полой плаща.
— Ка-как это "нет"? — растерявшись от такой резкой перемены настроения, уселся на пол по-турецки около нее. — Да быть такого не может!
— Так, "нет", — спокойно отозвалась она. — "Ты мне нравишься", "Я хочу тебя", "ты обворожительна" — начала она перечислять.
Мысленно взвыв, я, так же мысленно, дергал себя за волосы, чувствуя, что еще немного и этот разговор может превратиться в обвинения.
— О!
Анко запнулась и глянула на меня с опасливым недоумением, будто у меня на смирительной рубашке ремешок расстегнулся.
— Я люблю тебя, Анко! Я тебя люблю! Прости, пожалуйста, что не говорил этого раньше! Я тебя люблю!
Судя по сияющему личику и кроткому "я тебя тоже", мне только что (лично мне) выдали гигантский кредит доверия, которому Ирукин и в подметки не годится!
Анко еще не успела прийти в себя и дрожа, тяжело дышала, когда послышались шаги.
— Ирука! Ты тут? — услышал я голос Наруто.
Метнувшись к двери, помешал ее открыть:
— Да. Можешь подождать?
— Тебя Ютака-сан искал. Ты придешь еще к очагу? Тебя все ждут.
— Почему меня все ждут?
— Ну, я сказал, что ты придумываешь эти истории. Идем, я хочу выиграть!
Мысленно чертыхнувшись, я пообещал, что скоро буду. "Скоро" — это минут через 20, чтобы сбегать в ванну.
Пока я носился по комнате, Анко немного отошла, и не стесняясь веселилась, даже не подумав одеться. Да еще и вещи прятала, пока я не видел.
— А это я оставлю себе, — услышал я, уже ступив на лестницу.
В руках у Анко были мои плавки, а она шкодливо показывала язык.
Два сапога пара. Друг у друга трусы воруем, — подумал я и посмеиваясь, пошел вниз. Вернуться хотелось ужасно, но я уже пообещал Наруто.
В зале меня ждали все тем же составом, а дядя, вместо вопросов, мне передал миску с жаренными креветками и как-то заговорчески ухмыляясь, сально подмигнул. В ответ на мой подозрительный взгляд Ютака заржал.
— Да ты не бойся, не травить позвали.
— Это радует, — сухо сказал я, почувствовав, как желудок заурчал, почуяв еду. — Зачем тогда?
Оказалось, что дядя решил мне подать гениальную идею: записать мои истории и отнести их в издательство.
— Это золотое дно! — с азартом воскликнул Ютака.
Чуть не поперхнувшись, я рассмеялся и, утирая слезы, рассказал, что уже давно пишу черновик.
— И ради этого вы меня вызвали?
— Нет. Ты пять раз пропустил свою очередь.
Сообщив это, меня оставили в покое, до тех пор, пока не доем, а потом мне нужно было за прогулы рассказать пять любых историй подряд.
Последним перед моей очередью рассказчиком был старик Узумаки. Он решил рассказать про то как обороняли Водоворот.
— Даже сейчас остров скрывает схроны, где спрятаны знания, артефакты, золото и прочие ценные вещи!
— И за все это время вы ни разу не пытались их достать? — со скепсисом поинтересовался я. Просто не верилось, что они с хлеба на воду перебиваются, когда у них, почти под боком, схроны с добром.
— Там, где эти вещи сейчас, они в большей безопасности, чем в руках бездомных! — с пафосом сказал старик.
Ага, конечно. Так бы и сказали — не могли до них добраться. Или никому не доверяли и боялись, что все добро "отожмут".
Задумчиво побарабанив пальцами по миске, я после паузы сказал:
— Если вы переберетесь сюда, вы ведь не будете себя считать бездомными?
