Хьютай усмехнулась, затем нажала кнопку весма, и очертания далеких зданий, плавающих в багровом мареве, размылись в пелене вновь вспыхнувшего силового поля.

— Так лучше?

Анмай кивнул, затем поднялся на борт десантного корабля. Они устроились в салоне. Его серые светящиеся стены обрамляли стеклянную черноту погашенных сейчас экранов.

Глядя на мужа, Хьютай чувствовала себя очень хорошо. Только давно надоевшая концентрированная пища портила ей настроение, но Анмай сразу поднял его. Он догадался захватить запас давно забытой искусственной пищи Файау, куда более разнообразной на вкус. И настроение Хьютай поднялось ещё больше, когда она увидела как Анмай, окончив ужин, стал снимать одежду. Она тоже занялась этим, пока без всяких лишних мыслей. Для начала, парня нужно было хорошенько вымыть, да и самой подготовиться к важнейшему мероприятию...

.............................................................................................

— Я думаю, пора заняться тобой всерьёз, — сказала ухмылявшаяся Хьютай через полчаса, глядя на парня. Анмай стоял перед ней совершенно нагой, весь чисто вымытый и слабо блестевший гладкой кожей. Его волосы были живописно растрепаны, глаза словно светились, а напряженный член подрагивал от нетерпения. Хьютай стояла рядом с ним, тоже возбужденная до предела. Она даже пританцовывала, как бы случайно накрывая пальцы его босых ног своими, потираясь о него плечами и слегка толкая бедрами. Вид у неё был ещё более живописный: черные блестящие волосы тоже дико растрепаны, падая в красивом беспорядке на спину, из-под них весело блестят длинные, темно-серые глаза. Вокруг пушистых ресниц и пухлых губ на гладкой смуглой коже виднелись чуть более темные розоватые полоски — следы от поцелуев парня. В мочки её ушей были продеты большие блестящие кольца, другие колечки, поменьше, в кончики её сосков, а также между пальцами босых ног, туго стянутых пропущенными между них и в колечки пёстрыми четырехцветными шнурками. Колечки в сосках соединяла тоненькая цепочка, на ней, точно в ложбинке груди, висел тяжелый серебряный ромб. На запястьях и щиколотках Хьютай были сегментированные серебряные браслеты, на верхней части её бедер лежал поясок из нескольких ниток цепочек, соединяющих тяжелые, колючие шарики, похожие на звезды. Их длинные острые лучи заметно вдавливались в чуткую кожу.

— Ты не просто красива, ты ослепительно красива! — сказал Анмай, глядя на неё.

Он был не прав. Она была прекрасна. В ней было что-то от древнего божества — она была совершенна. И была в ней такая скрытая сила, что не сразу и поймешь, когда она вдруг вырвется, а уж когда вырвется...

Её лицо было таким же прекрасным, как и у Анмая, но в нём не было прежней безмятежной красоты. Казалось, что в этом лице есть нечто потустороннее, словно оно было создано не природой, а каким-то чуждым разумом. И на этом прекрасном лице горели два серых глаза, таких же, как у Анмая. Они были устремлены не на него, а куда-то выше — на то незримое и неведомое, что пряталось за этими глазами...

— Ну же, Хьютай, — нетерпеливо прошептал он, — разве ты не видишь, что я уже готов? Ну же!

— Ты так красив, Анмай... — улыбнулась она. — А сейчас ты такой красивый, что я просто не могу удержаться. У меня такое чувство, будто я хочу тебя съесть...

Анмай слегка вздрогнул, но не отвел взгляда. Хьютай была ему действительно очень нужна, и он не собирался отступать. Хьютай же, видя его нерешительность, подошла ближе, и её лицо оказалось совсем близко от его лица. Она улыбнулась и поцеловала его. А он, со своей стороны, просто таял в её объятиях.

— С-спасибо тебе, что ты не отказался от меня, — тихо прошептала она, с трудом переводя дыхание. — Я не знаю, как тебя благодарить...

Она снова прижалась к нему. Его руки сомкнулись на её талии, а губы встретились с её губами в поцелуе. Он был долгим и страстным. Они целовались очень долго, пока не задохнулись. В конце концов, они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Анмай, с трудом переведя дух, провел рукой по лицу и волосам, затем вновь шагнул к подруге и нежно обнял её. Она прижалась к нему, обхватив его руками за шею, и они опять поцеловались. Затем Хьютай оттолкнула Анмая и начала снимать украшения.

— Иди сюда, — наконец сказала она.

Они любили друг друга, наслаждаясь каждой секундой близости, не замечая времени. Анмай целовал её, и она отвечала ему тем же, прижимаясь к нему всем телом, ощущая его силу и нежность. Её руки скользили по его телу, чувствуя каждый изгиб, каждую выпуклость и впадинку. Он отвечал ей, лаская её тело, то нежно и осторожно, то страстно и нетерпеливо. И она откликалась на каждое его движение, стремясь доставить ему удовольствие, а он — ей. Они не замечали ничего вокруг себя, кроме друг друга. Их тела двигались в едином ритме, подчиняясь ему, и этот ритм совпадал с ритмом их сердец. Им казалось, что они летят, уносясь от земли, от действительности, от всего старого и ненужного. Они не чувствовали ничего, кроме этого ритма, и им было хорошо, как никогда. Низ живота сладко вело, словно нервы там растягивали на веревочках, но Анмай никак не мог поймать ту щемящую нотку, что отмечает приближение оргазма. Самую вкусную нотку в этой симфонии ощущений, самую важную, самую желенную ему... и он чувствовал, что готов уже сойти с ума от невозможности кончить, выбросить из себя измучившее его семя. Вся мокрая, блестящая от пота, Хьютай двигалась... и двигалась... и двигалась... её невыносимо горячая плоть всё сильнее обжигала его плоть, пока парню не показалось, что она охвачена огнём. Наконец он охнул и крепко сжал её бедра, не давая двигаться.

— Хью... я больше не могу, — простонал он. — Жжёт...

Она приподнялась, пытаясь слезть с него, но он схватил её за бедра.

— Сперва дай мне кончить, или я умру...

Приподнявшись, Хьютай обвила ладонью его член, двигаясь мягко и быстро. Анмай закрутил бедрами и застонал.

— Да... да-а.. вот так...

Она улыбнулась и продолжала двигать рукой, пока парень не кончил в неё с ярким криком облегчения. Оргазм оказался таким сильным, что Анмай пару минут думал, что уже умер и оказался в раю. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного — всё его тело вспыхнуло в сладком огне...

..........................................................................................

Анмай заснул, как убитый, измотанный переживаниями и этим невероятным взрывом чувств. Когда он проснулся, всё ещё несколько ошалевший, то какое-то время удивленно глядел в потолок, не в силах понять, где это он и что с ним. Он лежал обнаженный, на смятой постели, на спине, его заброшенные за голову руки упирались в шершавую стену. Мышцы ныли, но внизу живота было щекотно и тепло, и от этого желание накрывало с головой, заставляя напрягаться всё, что только можно...

Он потянулся, заставив задрожать каждый мускул, зевнул, потом начал осматриваться. Хьютай спала рядом, тоже обнаженная. Соски её твердо торчали во сне, и Анмай бездумно потянулся к ней. Ему уже было мало физической любви. Он хотел испытать нечто большее — хотел и боялся этого...

.............................................................................................

...Хьютай не сразу поняла, что то, что с ней сейчас происходит — вовсе никакой не сон. Горячее, тяжелое тело Анмая на ней, но ощущать на себе его вес, вжимающий её в постель, невероятно здорово. Её босые ноги бессовестно раскинуты во всю данную им щедрой природой ширь, голые бедра не менее бесстыдно ёрзают, приподнимаясь. Анмай двигался очень... решительно, заставляя её вскрикивать и резко поддавать навстречу. Его пальцы сжимают ей соски, она прогибается под ним, отчаянно втягивая живот, сжимая пальцы на ногах и подвывая от наслаждения, уже не понимая, кончает она уже или ещё нет...

.............................................................................................

...Анмай кончил первым, вскрикнув и судорожно выгнувшись. Потом замер, растянувшись на ней, — но всё ещё оставался в ней, и Хьютай чувствовала, что это не финал, а только перерыв в их "занятиях". Отдышавшись, Анмай начал покусывать её за уши, лаская её грудь, — и её бедра невольно заёрзали, потом начали поддавать вверх нетерпеливыми, резкими толчками, когда Анмай вновь задвигался. На сей раз, острые вспышки наслаждения лишь дразнили её, разжигая нетерпеливое желание кончить...

...............................................................................................

...когда запыхавшийся парень переводил дух, они перевернулись на бок, потом Анмай лег на спину и Хьютай оседлала его, чтобы двигаться резче и быстрее, — и вдруг, вскрикнув, опрокинулась назад, когда Анмай попытался подняться...

...............................................................................................

...Хьютай смутно понимала, что с ней происходит нечто, уже совершенно запредельное. Анмай сидит на постели, широко расставив ноги, его жесткие ладони сжимают её обнаженные бедра, безжалостно насаживая её на него, сладко обжигая уже жарко пылающую изнутри её внутренность. Стан Хьютай выгнулся крутой дугой, она опиралась о пол лишь ладонями заброшенных за голову рук. Её голые босые ноги, раскинутые до предела, болтались где-то высоко в воздухе, и молнии сладкой боли от резких движений парня пробивали всё её тело, от глаз до пальцев этих босых ног — и это всё длится, длится, длится...

Когда она всё же начала от них кончать, судорожно выгибаясь, окончательно ошалевшая от охватившей её женскую суть тугой судороги, уже почти кончающий Анмай изо всей силы толкнулся вперед, и...

Там, внизу, словно разорвалась бомба. У Хьютай всё вспыхнуло в глазах, все мышцы её тела напряглись до предела. Руки сжались в кулаки. Подошвы свернулись, словно стружка. Она дико завыла от ослепительно сладкой боли, пронзившей всё тело, резко дергаясь от неё, словно от электрического тока. Судороги сотрясали её с неистовой, пугающей силой, в голове взрывались радужные звезды, по телу бежали волны оглушающего экстаза. Казалось, что она вообще умрет — но она словно родилась заново... и вдруг почувствовала, что ей с невероятной силой хочется спать...

..............................................................................................

Готовясь к приятному вечеру, Ювана убежала в душ. Оставшись в одиночестве, Айэт почувствовал себя здесь неуютно. Он пошел искать подругу, но замер, едва заглянув в приоткрытую дверь салона. Лежа на томно стонущей Хьютай, обнаженный Анмай упоенно двигал бедрами, в то время как её руки и ноги крепко обхватили его...

Лицо юноши вспыхнуло, он шарахнулся назад — и наткнулся на совершенно нагую Ювану, смотревшую на него нетерпеливо и призывно. Желание окончательно захлестнуло его, и он, стащив через голову тунику, — всё, что на нем сейчас было, — нетерпеливо потянул подругу в ближайшую каюту...

............................................................................................

Ещё долго по древним отсекам корабля разносились стоны и вскрики. Наконец обе пары заснули, утомленные до боли. Мягко сияли серые стенные панели, Всесильная Машина продолжала своё мерное вращение, а их души плыли по мягким волнам сна...

.............................................................................................

Хьютай проснулась в прекрасном настроении. Вчерашняя ночь любви оказалась удивительной наградой — и Анмай вполне разделял эту мысль. Разбудило её легкое поглаживание по соскам — и ощущение, как они, бесстыдно вставая, твердеют под ним. Хьютай изо всех сил потянулась, закинув руки за голову, вся туго задрожала, растопырив пальцы босых ног, и лишь потом открыла глаза. Анмай тут же улыбнулся ей, и Хьютай невольно вздрогнула, не узнав его в первые мгновения. Потом воспоминания вернулись. Улыбнувшись в ответ, она опустила ресницы, чувствуя легкие, дразнящие прикосновения его шершавых пальцев. Анмай поглаживал её по животу, по грудям, сжимал соски, заставляя Хьютай вздрагивать. Когда его ласки стали настойчивее, Хьютай, глубоко вздохнув, села, решив ответить на них. Анмай мягко засмеялся.

— Нет уж. Ты подарила мне невероятные ощущения — и будет просто бессовестно не вернуть тебе их...

Сердечко у Хьютай ёкнуло. Она хорошо помнила, насколько... яркими были эти ощущения, но выбора у неё не было. Напротив, её охватило какое-то бесшабашное чувство, с которым она обычно бросалась во всякие авантюры, не думая ни разу о последствиях. Усмехнувшись, она легла на его место у стены и закинула руки за голову, уже зная, что ей предстоит...

Начал он с невинной детской игры в "змейку", пропуская пушистый шнур между пальцами её босых ног. Когда он скользил между ними, Хьютай вся замирала от нежного сладостного чувства. Анмай целовал её ступни, лаская ладонями подошвы. Они у Хьютай были очень чувствительны, и Анмай воспользовался этим, зная, что она боится щекотки. Хьютай умирала от смеха и дрыгала ногами, стараясь вырваться, но у неё ничего не получалось...

Когда всё кончилось, Хьютай с громадным наслаждением потянулась — и замерла, бессовестно балдея. Где-то глубоко под её пупком всё ещё горело мягкое, теплое солнце, и её живот непроизвольно поджимался, чтобы не дать ему угаснуть. Она чувствовала себя очень легкой, почти невесомой, словно вот-вот взлетит...

Когда они отправились осматривать корабль, то сразу же нашли Айэта. Он спал свернувшись, возле сонно растянувшейся Юваны, уткнувшись лицом в её живот. Хьютай сразу поняла, чем они тут занимались, и её лицо вспыхнуло. Анмай перехватил её ошалелый взгляд и усмехнулся.

— Они счастливы, но может, не стоит на них так смотреть, а? В конце концов, у тебя теперь есть я...

Глава 16.

Поражение и надежда

Хьютай понимала, что они останутся здесь навечно, но всё же, вела себя так, словно у них вовсе не осталось времени. Ей приходилось постоянно связываться со Сверх-Эвергетом, и воспоминания об утерянных возможностях до боли терзали её. Работа по восстановлению Линзы шла медленно, и лишь вечерами они с Анмаем вновь могли стать влюбленными, что встретились в первый раз. Но она чувствовала, что скоро всё изменится. Файау не оставит без внимания исчезновение "Астрофайры", и Анмай тоже понимал это...

.............................................................................................

— Может, нам сбежать отсюда? — он показал на ряды блестящих металлических громадин. — "Товия" уже полностью готова и загружена. Зарядить её накопители можно за пятнадцать минут, а потом... Нам открыта вся Вселенная! Я не собираюсь ждать момента, когда Файау опомнится и схватит нас за зад.

Хьютай усмехнулась. Они стояли сейчас в рубке "Товии", глядя на машины центра Линзы.

— Я тоже. Но ещё не сейчас. Здесь далеко не всё закончено. Но моя цель не здесь. Мне кажется, что она лежит по ту сторону Бесконечности, и именно туда в итоге я и должна попасть.