Высокочтимый Меджлиз! — Безымянный смотрел на первых граждан Вечного города так, что каждому из них казалось: могущественный зигри обращается именно к нему. — Вы понимаете, что я хочу сказать?
Бальб-эль-Меджрени обреченно вздохнул. Сегодня, равно как и вчера, и позавчера, и пять, и десять, и один жайдан знает, сколько дней назад, он проснулся задолго до рассвета. Чтобы, в очередной раз, до глубокой ночи обсуждать с лучшими мужами Жемчужины Юга ее нынешнее положение. Вот уже почти два месяца он не интересовался прибылями и убытками от торговых сделок, ел, что придется и когда удастся, не имел возможности расслабиться в бане или воспользоваться услугами оберегающего его бороду раба, а ночи проводил не с женами или наложницами, но в бесконечных спорах с ближайшими родственниками. Отчаянно пытаясь найти выход из тяжелейшей ситуации, в которой оказалась его стремительно теряющая остатки былого величия Родина.
И сейчас бесконечно уставший жаградар испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, Верховный магрриб республики выполнил свой долг, представив нанимателям исчерпывающие доказательства вероломства священных властителей Земли Утренней Зари. Но с другой... Вместо того, чтобы с низким поклоном принять щедрую награду из рук повелевающего могущественным Дарзезом и удалиться со словами благодарности, маджнун продолжал отнимать драгоценное время у стоящих во главе Вечного города. С упрямством целой сотни, если не тысячи ослов рассуждая о чем-то, понятном лишь ему одному.
— Ты дерзок, советник, но сегодня я прощаю тебя. Иди, но помни: в следующий...
Договорить первый из достойнейших мужей Жемчужины Юга не успел. Потому что магуз задал вопрос, осознав истинный смысл которого, Бальб-эль-Меджрени, равно как и все остальные патриархи богатейших торговых семейств необъятной Бэлы замерли с полуоткрытыми ртами и выпученными глазами.
— Мой жаградар! Защита Родины — священная обязанность каждого гражданина дарзезской республики! Но что именно мы подразумеваем, говоря "дарзезская республика"? Ее правительство? Или территорию? А может быть, население?
Голос Безымянного звучал чуть громче шелеста падающих листьев. Но каждое его слово отдавалось в ушах Меджлиза лаем и рычанием целой стаи гиен, с визгливым хохотом раскапывающих безымянную могилу со смердящими останками девяти наивных глупцов, принявших черную кобру за безобидного ужа.
Тем не менее мгновения сменяли друг друга, а нашедший способ обойти принесенную клятву верности навва все так же стоял перед лучшими гражданами Вечного города, терпеливо чего-то ожидая.
— На данный вопрос не ответят даже боги. — произнес Верховный магрриб, когда давящая тишина стала невыносимой. — Тем более, что он изначально неверен. Ни при каких условиях часть не может быть важнее целого. Но это сейчас и не важно. Ведь смертельная опасность угрожает не одной прекрасной Жемчужине Юга, но всей Бэле. Ибо еще до наступления завтрашнего рассвета, в отчаянной попытке упредить заклятого врага, оба фальшивых потомка Великого Дракона потребуют от придворных зигри при помощи массовых жертвоприношений открыть Врата в Царство Игиги! А тамошние обитатели в считанные часы уничтожат все живое в нашем мире...
На сей раз стоящие во главе Великого Дарзеза не смеялись над услышанным, но задавали вопросы:
— Но зачем буйюзу Земли Утренней Зари проводить ритуал?
— Именно такой приказ отдали мне чиновники самозваных божественных правителей, когда поверили, что я нахожусь в их полной власти. — зигри щелкнул пальцами, и во вновь засветившихся сферах появились соответствующие моменты встреч с послами:
"Ты вызовешь демона в провинции Джа-гонг. Когда он истребит там всех бунтовщиков, направишь его в Зон-гуа. А потом в..."
"Но господин! Чтобы вызвать данное существо, потребуется принести в жертву несколько тысяч..." — в следующий миг поле зрения гуглоза затягивает багровая мгла и раздается отчаянный вопль. — "Смилуйтесь, повелитель!"
"Не смей перебивать меня! Ты принесешь в жертву демону столько пленных мятежников, сколько потребуется."
"Мой господин, дозволь твоему скудному разумом рабу..."
"А если бунтовщиков окажется недостаточно, используй носильщиков и ополченцев."
— Тайное, господа, всегда становится явным. Особенно, когда действуют умелые прознатчики. Так что, самое позднее, к полуночи, те, кто все это организовал, узнают, что во время моего общения с императорским наместником Нан-джуанджи, некто, выдающий себя за Верховного магрриба Вечного города, встретился с посланцем мятежников, и получил обруч послушания от сопредельной стороны. То есть, очень может быть, что их маджнун — ненастоящий! А подлинный — вот-вот начнет проводить ритуал там, где укажет предводитель изменников. Разумеется, проверка займет какое-то время, но, в любом случае, министр тайных дел доложит о происходящем соответствующему "божественному правителю" незадолго до рассвета. После чего наступит черед Необходимой Предосторожности. По логике наших заклятых друзей, единственный шанс уцелеть в подобной ситуации — ударить первыми. Ну а то, что для успешного вызова потребуется зарезать на алтарях, как баранов, еще несколько сотен, или тысяч, или сотен тысяч многострадальных подданных — никого не интересующие мелочи. Не забывайте, господа, Принцип Наименьшего Зла: пожертвовать часть, чтобы сохранить целое! Тем более, что успех означает победу в Войне Драконов. А в случае неудачи...
Иногда молчание способно сказать больше, чем самая выспренняя речь.
— Но ведь порождения Игиги неуправляемы!
— К сожалению, высокочтимый Меджлиз, лишь МЫ знаем, что попав на Бэлу, твари сии немедленно сожрут проводящих ритуал магузов! После чего займутся обитателями Земли Утренней Зари. А уничтожив все живое на Восходе — направятся на Закат! Более того, через двое суток, весь наш мир провалится в Игиги! — Безымянный глубоко вдохнул, резко выдохнул и заговорил почти нормальным голосом. — Но как вы собираетесь объяснить это так называемому "великому государю", привыкшему во всем видеть происки врагов или признаки очередного заговора? Ведь фальшивому "потомку Великого Дракона" уже сообщили: бунтовщики вот-вот начнут, если уже не начали массовое жертвоприношение в приграничных районах. В Искусстве Ритуалов победу одерживает тот, кто завершает обряд первым! Судьба опоздавшего — незавидна... А теперь представьте себе реакцию самозваного "Нефритового императора" на утверждение, что ему ни в коем случае не следует принимать ответных мер. И учтите, господа: у власть имущих Поднебесной есть одна очень нехорошая привычка: услышав что-то, противоречащие их мнению, они немедленно пускают в ход обруч послушания. И применяют его до тех пор, пока истязаемый не откажется от произнесенных слов. Или не умрет от невыносимых мучений.
— Но разве их зигри...
— Господа, данные амулеты создавались именно для того, чтобы не имеющие даже зачатков Дара лже-"божественные правители" получили абсолютный контроль над могущественнейшими из навву Бэлы, в совершенстве овладевшими всеми направлениями Искусства. Традиция надевать сии изделия на самого незначительного из подчиненных возникла спустя целых двести лет после начала Войны Драконов. Но изначально обручи были именно персонализированными ключами, дающими не владеющему даже основами Искусства претенденту на Нефритовый трон, неограниченную власть над сколь угодно могущественным буйюзу, способного легки движением руки испепелить целую армию!
В следующий миг бурное воображение Бальба-эль-Меджрени нарисовало радующее душу и услаждающее разум зрелище: корчащийся от боли Верховный магрриб Великого Дарзеза валяется у него в ногах, клянясь своей Силой отныне и до скончания времен...
— Высокочтимый Меджлиз, — вкрадчиво заговорил Безымянный, и чарующее видение исчезло, оставив после себя лишь гул в ушах и легкую тошноту. — Даже не думайте об этом!
— Не думать о чем? — вопрос был задан слишком быстро. А искреннего удивления пополам с оскорбленным чувством собственного достоинства в голосе вопрошающего было столько, что первый из лучших мужей Жемчужины Юга ощутил сильнейшее желание проверить: на месте ли его кошелек.
— О том, о чем кое-кто из вас сейчас подумал. Поверьте мне, господа, это очень, очень плохая идея. Да, клятва, принесенная мною у алтаря Справедливейшего, не просто дает стоящим во главе Вечного города определенные права, но и накладывает на вас кое-какие обязанности. Однако, договор заключен по обоюдному согласию сторон, а его нарушителя жестоко покарает могущественное божество. Вот почему мое Слово в сотни, нет, даже в тысячи раз надежнее самого лучшего Обруча. От которого, между нами говоря, с легкостью избавится любой Одаренный. Изучивший хотя бы основы Искусства...
— Мы собрались здесь, чтобы определиться с ответом могущественного Дарзеза на вероломство священных властителей. — поспешил сменить тему разговора Бальб-эль-Меджрени.
Сокол с пути не сворачивает, достойный муж двух слов не говорит. Решение первых граждан республики осталось неизменным: "Смерть!" По обычаю, правосудие должно было свершиться до заката, и, на сей раз, обсуждение подробностей не затянулось. Теперь ничто в мире: ни отборные воины, ни презренный зигр, ни даже вмешательство самого Великого Дракона не могли защитить имперских лже-наместников от ярости славящихся по всей Бэле зардаров Вечного города. Ну а после наступит очередь и священных властителей Земли Утренней Зари, вздумавших отплатить Жемчужине Юга злом за добро. Скоро, очень скоро на их головы обрушится заслуженная кара...
— Мой жаградар. — внезапно подал голос застывший у окна магуз. — Я прошу отложить захват преступников до наступления темноты.
Разумеется, присутствующие заинтересовались столь неожиданным пожеланием. Зазвучали вопросы, и Верховный магрриб вновь дал исчерпывающий ответ:
— Высокочтимый Меджлиз, работая над важными государственными решениями, вы запамятовали о клятве, что от моего имени была принесена сразу двум имперским чиновникам. "Повелитель, я буду служить Вам верой и правдой, доколе Великий Дракон оберегает Срединный мир!" — процитировал Безымянный и умиротворяюще добавил. — Господа, господа, не надо так бурно возмущаться! У вас нет ни малейшего повода для беспокойства. Потому что данное обещание действительно только в светлое время суток. Ведь с наступлением ночи создатель, покровитель и защитник Поднебесной отправляется по Бриллиантовой Дороге к самому краю Вселенной. По своим, божественным делам.
— То есть, Слово маджнуна не нарушено... Это первая хорошая новость за последний месяц. А вот то, что атакующие не сумеют нынешней ночью взять живьем ни одного из подлинных руководителей посольства — очень и очень плохо! Их знания и опыт могли бы принести нам большую пользу... Кстати, а что бы сделали играющие роль Верховного магрриба гуглозы, если бы кто-то из имперских чиновников заподозрил неладное и потребовал от жалкого раба клятвы верности по всем правилам?
— Какой смысл тратить драгоценное время на размышления о том, чего не случилось, мой жаградар? Не лучше ли взамен позаботиться о будущем? Например, поручив захват мятежников не живущим лишь сегодняшним днем хвастливым рубакам из Железной тысячи, но профессионально неразговорчивым Хранителям Порядка Великого Дарзеза. Служители Закона не просто аккуратно соберут все до единой улики, обратив самое пристальное внимание на служебные архивы и личную переписку, но и, самое главное, возьмут живыми всех бунтовщиков до единого. А во время предварительного дознания республиканские мужерив-амиры предложат арестованным заговорщикам взаимовыгодное соглашение: в обмен на прощение и избавление от неснимаемых головных уборов, чистосердечно раскаявшиеся преступники отрекаются от служения вероломным "священным властителям", отказываясь от прежних клятв, равно как и проистекающих из них прав и обязанностей.
— Постоянно напоминая о благе Вечного города его правителям, зигри, ты кое о чем забываешь! Например, о том, что изменников охраняют Серебряные беглеваны, столь могучие, что любой из них в бою стоит целой сотни обычных воинов. Равно как и о том, что, если пленение главаря бунтовщиков неизбежно, его телохранители обязаны прикончить своего господина и уничтожить тело. В самом лучшем случае, нам достанутся бесполезные даже для самого искусного Повелителя Мертвых обломки костей! Неужели столь сомнительное приобретение стоит тех потерь, которые неизбежно понесет городская стража при штурме?
— Разве я сказал хоть слово о битве, мой жаградар? Нынешней ночью все решит не острое железо, не выучка и мужество несравненных зардаров отважного Омара-аль-Ругди, но Искусство! Одно-единственное заклятие — и заговорщики лишатся чувств, как если бы они упились неразбавленным вином. Неподкупным подчиненным господина байганзалара останется только надеть цепи на участников мятежа и тщательно обыскать усадьбу. Не упустив даже самой незначительной улики.
Разглагольствования Верховного магрриба вызвали очередной взрыв негодования Меджлиза. Да, его идея сулила первым гражданам республики значительные выгоды при ничтожных затратах. И, если бы магуз поведал ее Бальбу-эль-Меджрени в беседе с глазу на глаз, стоящий во главе могущественного Дарзеза, несомненно, отнесся бы к услышанному более чем благосклонно. Ведь даже если что-то пойдет не так, как задумывалось — никогда не поздно отправить на штурм Железную тысячу.
Но Безымянный, презренный сын греха и отрыжка жайдана, не просто презрительно оттолкнул протянутую ему лучшими мужами Жемчужины Юга руку помощи. Нет, чужеземец, походя, оскорбил предводителей всех девяти богатейших торговых семейств Бэлы сразу. Оскорбил, даже не поняв, что именно он совершил. Оскорбил, пребывая в заблуждении, будто его слова и поступки направлены исключительно на благо Вечного города...
Разумеется, возмутительное предложение слишком много о себе возомнившего наввы было единогласно отвергнуто. Взамен, после непродолжительного обсуждения, первые граждане республики приняли иное решение:
— Принесенная Верховным магррибом клятва обязует его неустанно содействовать обладающим Даром подданным нашим в развитии дарованных им Величайшим способностей. Желая узнать о результатах и заботясь о сбережении жизни и здоровья отважных зардаров Великого Дарзеза, Меджлиз повелевает: направить в распоряжение мин-бажи Омара-аль-Ругди по дюжине юношей, начавших обучение Искусству три и четыре года назад, для использования их знаний и умений как непосредственно во время штурма, так и после него. Сроком на две ночи и три дня, считая от сегодняшнего.
Единственно лишь Бальб-эль-Меджрени, чья мудрость не имела себе равных во всей Бэле, мог измыслить сей приказ, одновременно и не оскорбляющий ничьих чувств, и исполненный множества выгод для Жемчужины Юга.
