Ната потянула гудящее от усталости ноги, — да, успела она как-то за последние декады отвыкнуть от тяжёлой работы, спихивая её на Амальку с Полькой, а сама в основном только готовкой занимаясь. Девчонок бы ещё как-то пристроить понадёжней.
А вот тут всё непросто было, ой как непросто, и как не крути, а место личного источника не такое уж и высокое, где-то как личный слуга; и даже то, что молодой хозяин их магии учит, почти что ничего и не значит. Вот и переживай теперь за него. Ведь если сложит он там свою дурную головушку, то все их мечты и её и дочек пойдут прахом, так и останутся они простыми холопками.
И Ната задумалась, в какой уже раз за последнее время, над дальнейшей судьбой дочерей. Вот только ничего кроме как подсунуть их как-то в наложницы к хозяину не придумывалось. Хоть и не нравилось ей это, но не было у дочек другого пути хорошо устроиться, не было, как не крути. То, что дочкам будет позволено завести семью, она не верила и раньше, а уж после того как услышала историю как одна магесса зарастила там всё у своей холопки-источника чтобы и возможности такой не было, да сама подумала как такое можно истолковать и сколько из-за этого может быть у их хозяина неприятностей, то и последние надежды растаяли. Нет, совсем уж она надежду то не теряла, всякие чудеса в жизни бывают, но следовало озаботиться этим заранее, чтоб потом когда все сроки пройдут локти не кусать. К тому же было всё это не так уж и плохо, маг он сильный и бедствовать точно не будет, и даже если внукам (если они будут) ни какой доли не припадёт, то свободными они точно будут. А может так случится, что к тому времени он ещё и титул наследный получит, тогда и вовсе не совсем простыми свободными сыновья у дочек будут да скорее ещё и с долей хоть и меньшей чем прямые наследники, но всё же долей. Вот только как это провернуть, самому то хозяину это не больно и нужно, он дочками и так при желании попользоваться может.
А теперь вот и вовсе всё прахом пойти может, и беспокойся вот теперь за него, ведь никому кроме как ему умения дочек не нужны. Ната вздохнула и постаралась уснуть, завтра будет тяжёлый день, и не только из-за тяжёлой работы.
.........
Оставшуюся часть ночи провёл, приноравливаясь к стреломёту, он был тяжелее моего арбалета, и взвести его я мог, только уперев приклад в ногу. Ночь прошла спокойно, только маны я истратил порядком.
Утром, разбудив княжну, предложил поужинать сухой рыбкой, но она отказалась. Собрав вещи, и закрепив мешки с котомками на лошадях, поработал "пеньком". Что я мог ещё поделать, если княжна запретила её трогать, а сама она на лошадь без подставки взобраться не могла.
Ехали мы, как и вчера от всех прячась, княжна молчала, и когда я бросал на неё взгляд, делала высокомерное выражение лица, но я к этому всему уже привык и не обращал внимание. Отрядов в пять всадников было всего два, и я стал надеяться, что нас скоро перестанут искать.
К обеду княжна проголодалась настолько, что милостиво разрешила остановиться на обед, в деревеньке которую мы проезжали. Еды у нас не было (рыбку княжны я по дороге съел) ни крошки, а аппетита полным-полно, и посему я, скрипя сердцем согласился. Только княжну я в деревню всё равно не повёл, оставил в овражке подходившему к ней впритык.
Зайдя в деревню, точнее запрыгнув, перемахнув через маховую городьбу из орешника выбрал дом подобротней, и постучал в ворота.
— Чего боталишь? Ворота нам новые хошь поставить? — над забором появилась черноволосая кудрявая голова пацана года на два младше меня.
— Мяса жареного или варёного, и картоха печеного там или варёного, можно и каши какой в горшке. В общем, еды мне в дорогу надобно. — Пацан без сомнения был оторвой, и большой фонарь под глазом не оставлял в этом сомнений.
— Мяса жареного я бы и сам поел, да вот беда, ни кто мне его просто так не даёт, — пацан с хитрецой посмотрел на меня.
— Два серебряных, если быстро найдётся, — предложил я, после того как "сторожевая паутина" показала что в доме кроме пацана никого нет. Хотя из дома явно потягивало чем-то вкусным.
Голова пацана исчезла за забором, а со двора раздались грохот поленьев и пояснения мальчишки как он эти дрова любит. Грохнула дверь дома и на дворе всё стихло, зато в доме похоже начался настоящий бой. Наконец из-за приоткрытых ворот высунулась голова пацана и огляделась.
— Картох тушёный с салом, пойдёт? — спросила голова, продолжая оглядываться. — Там и мясо есть.
— Пойдёт, — кивнул я. — Только мне полный горшочек надо, чтобы и на вечер хватило.
— Вот. — Парень приоткрыл дверь шире, показывая стоявший на земле горшок измазанный сажей.
— Сойдёт, но для двух серебряных маловато.
— Сала солёного могу дать и половину ржаной ковриги.
— Давай, — согласился я.
— Пацан достал из-за двери сало с хлебом и положил на горшок.
— Вот держи купец, — довольно улыбнувшись, протянул я два серебряных империала.
— Давай быстрее, а то матка от соседей сейчас придёт, — заторопил он меня, при этом странно кося глаза на горшок. — Давай, давай.
Осторожно тронул горшок, тот как я и ожидал, оказался горячим; видимо, прямо из печки. Хитро улыбнувшись, плету "жаркий полог" и накладываю его на горшок. Под изумлённым взглядом пацана беру горшок голыми руками и ухожу.
Тащить горшок на руках было неудобно, но по-другому его взять я не мог, некогда было подгонять полог точно под горшок. Лишь спустившись в овражек и поставив горшок на землю вспомнил, что ложек то у нас нет, но в деревню возвращаться не стал.
Найдя изогнутую ветку ветлы, срезал её и, сняв кору, обрезал изогнутый конец, одел кору на место и обрезал в подобии ложки. Развеяв полог, позвал княжну к столу, и вручил ей "ложку". Княжна фыркнула, но принюхавшись к горшку, соизволила трапезничать.
Поев после княжны, сунул горшок в одну из пустых котомок, и привязал на лошадь так, чтобы он при езде не перевернулся. Там ещё пол горшка оставалось, или даже больше. Снова поработав "пеньком", залез на свою лошадь, и мы тронулись дальше.
— Маг. Мы успеем до захода доехать до следующего постоялого двора? — осведомилась княжна, когда на тракте показался постоялый двор. — Если нет, то я разрешаю остановится в этом.
— Ваше превосходительство княжна Радомира, это может быть не безопасным, — попытался я её отговорить. — К тому же сэр рыцарь не велел останавливаться на постоялых дворах.
— Это может быть не безопасным, — вроде как согласилась княжна, и добавила, грозно хмуря бровки. — А вот если я от таких условий завшивею, это точно будет не безопасным для шкуры одного пока ещё свободного недоучки.
— Но сэр рыцарь..., — начал было я, но был перебит княжной.
— Рыцарь, а я княжна, — поставила она жирную точку в нашем споре.
Постоялый двор примыкал к небольшому поселению, и с другой стороны двора виднелась калитка в окружавшем его и сельцо тыне. Привязав коней к коновязи, помог княжне слезть, притащив из дальнего угла чурбан для колки дров.
Зайдя в трактир, осмотрел зал, было пусто, до заката ещё далеко и постояльцев пока видимо не было. Подойдя к кухонной двери, постучал.
— Кто там? — раздалось из-за двери, и она распахнулась. — Чего желаете?— в дверях появилась худая женщина на две головы выше меня.
— Стол и две комнаты, — ответил я, всё еще решая, оставаться на ночь или нет.
— Купальню, у вас есть купальня? — надменно произнесла княжна, всем своим видом показывая, что она сильно сомневается, что здесь найдётся такая роскошь.
— Нет госпожа, простите ваше благородие, — поклонилась женщина, не сводя при этом взгляда с лица княжны. Хочет узнать какой титул у княжны — мелькнуло в голове — вот только нам это не к чему.
— Не ваше благородие..., — возмущённо начала княжна.
— А госпожа магесса, бакалавр боевой магии, — перебил я княжну — ох и аукнется мне это.
— Госпожа магесса, есть мыльня в селе, сейчас велю истопить, — торопливо забормотала женщины и, развернувшись в сторону кухни, крикнула. — Богша, беги мыльню скорее топи, быстрее пень неповоротливый.
— Вы сперва столоваться будете или комнаты заселите? — спросила женщина, снова развернувшись к нам.
— Заселимся, — ответил я. — Нам комнаты рядом нужны, и лучше в конце, чтобы госпожу не беспокоили.
— Да-да, как будет угодно, все комнаты свободны, — заверила женщина, ведя нас наверх.
Комнаты в конце коридора были небольшими, на двух человек. О чем свидетельствовали два топчана с той и другой стороны от двери и узкий проход между ними. Кроме топчанов ничего не было.
— Я надеюсь, у вас найдется постель, желательно без клопов и прочей мерзости? — поинтересовалась княжна глядя на женщину взглядом, намекающим, что лучше требуемому найтись.
— Будет, будет постель, сей момент велю принести, — настолько торопливо проговорила женщина, что мне стало интересно чего такого она себе на представляла.
Женщина ушла, княжна села у себя ждать купальню, я перетаскал мешки с котомками в свою комнату и отвел лошадей в конюшню.
— Столоваться сейчас будете или госпожа сначала помыться желает? — спросила меня женщина при входе в зал.
— Сперва мыльня, — ответил я и спросил. — Я так понимаю, вы и есть хозяйка этого постоялого двора.
— Нет, хозяин мой муж, но его сейчас нет, так что я за него.
— Ясно, — кивнул я и поднялся в комнату.
Глава четвёртая "Беглая".
Я сидел в комнате и смотрел в окно, к княжне пришел служка и сообщил, что мыльня готова, и она ушла мыться. На дворе стояло пять телег небольшого каравана, а снизу доносились голоса устраивающихся на отдых людей. В ворота въехали пять всадников, и я насторожился. Один человек и четыре орка, на человеке и одном из орков были артефактные доспехи, на трёх оставшихся орках были амулеты, скорее всего защитные. Как говорит дед "бережёного — боги берегут".
Одев свою котомку с прикреплённым к ней арбалетом, и подхватив суму со стрелками и стреломёт, спустился вниз. В зал вошёл человек и подошёл к служанке разносившей еду.
— Ну, — обратился он к служанке. — Светловолосая девушка, о которой я тебя прошлый раз спрашивал... — дальше я слушать не стал.
Быстро выйдя из зала, также быстро пересёк двор, и, проскочив дверь в село, запер её стоявшей рядом перекладиной, просунув её в проушины. Вздохнул осматриваясь, с правой стороны пахнуло топлёной мыльней. Не медля захожу на двор через имевшуюся калитку и вламываюсь в холодную мыльни.
— Ваше превосходительство вы здесь? — спрашиваю я, хоть по недовольным возгласам уже понимаю что там.
— Чего тебе? — с явным раздражением откликается княжна.
— Ваше превосходительство, скорее собирайтесь, нас нашли, нужно бежать, скорее, — от переживаний не замечаю, как начинаю частить без дела. — Надо скорее бежать, накиньте чего-нибудь, и бежим.
— Хорошо, сейчас буду одеваться, — соглашается княжна.
Как так?! — недоумение моё было настолько сильным, что я даже не смог для себя осознать это. Что значит — буду одеваться; сейчас орки ворвутся, а она только "будет!" одеваться?
Со стороны проулка послышался глухой удар, я заметался по холодной. Внутри всё вопило — беги пока можешь, а мужская гордость не позволяла бросить девушку. Всё равно мне встречи с палачом не избежать, не казнят — так запорют, так хоть девку от позора уберегу, — решился я. Мне почему-то казалось что орки, поймав её, непременно тут же набросятся её сильничать.
Суму на лавку рядом с узелком княжны, стреломёт на левую сторону ремень через шею, узелок в суму. Резкий рывок двери и я вхожу в парную, от девичьего визга закладывает уши, не знаю как, понимаю что княжна та, что слева. Хватаю княжну поперёк правой рукой, левой хватаю платье, шаг назад, спина упирается в полок. Другая девка с ковшиком бросается ко мне, удар ногой в живот и она летит в дальний угол. Княжна брыкается, но я вытаскиваю её в холодную. Она визжит и тянет на себя платье, пытаясь прикрыться; отпускаю его, — не до твоих прелестей мне — дура. Срываю с лавки расстеленную там большую тряпку, княжна прижав платье спереди руками пытается задом зайти обратно в парную но упирается боком и головой в косяк. Накидываю на неё тряпку и, обняв княжну, заматываю концы вокруг её тела. Закидываю княжну на плечо, подхватываю суму, и выбегаю из мыльни.
Из заулка слышен звук удара и треск ломающегося дерева.
— Ты ублюдок, немедленно отпусти меня, скот. Да тебя за это на кол посадят, ты понял тварь, сдохнешь в пыточной. Тебя на куски разорвут, немедленно пусти, — кричит княжна, наконец, начав выражать своё возмущение целыми словами.
Ворота заперты на засов, а руки заняты. Резко вздохнув, плету "магическую стрелу". Заклятье дробит середину тонкой перекладины, удар ногой в тоже место и дверь открывается, ломая остатки перекладины. От удара княжна соскальзывает вперёд, но поправлять её некогда; хватаю княжну под попку и бегу дальше.
С-с — больно, плечо пронзает боль от укуса; слёзы из глаз от боли, сердце кажется, сейчас выпрыгнет из груди; княжна, показавшаяся в начале пушинкой, тяжелеет с каждым шагом. Быстрее, быстрее спрятаться, — бьётся в голове трусливая мысль, становится трудно дышать.
На втором перекрёстке справа вижу, как в ворота через три дома входит парень с двумя вёдрами. Разворачиваюсь и бегу туда, ели успеваю. Бью ногой в дверь, перед глазами появляются тёмные пятна, ворота приоткрываются, и я заскакиваю на двор.
Оглядываюсь по сторонам. Погреб, карда, конюшня, — везде грязь; дом? А если там хозяин — бугай негуленый.
— Отп-хны-сти я-ни гола-хны, — плачет княжна, при этом молотя меня по спине высвобожденной правой рукой. Бросаю косой взгляд; тряпка сползла со спины до моей руки держащей княжну чуть выше поясницы, и ниже колен тоже распахнулась, спереди тряпка держалась только потому, что была зажата между нашими телами.
— Э совсем сдурел что ли? — вставший парень вытаскивает из-за ворот здоровую палчину. — Вот я счас...
Чего он там сейчас я не узнал. Два шага и я ставлю княжну на крыльцо, бросаю суму, и с разворота бью парню в грудь. Уроки мастера Фархада пошли мне на пользу, парень валится как мешок. Разворачиваюсь к княжне, и левую щёку обжигает пощёчина.
— Как ты посмел? — на меня глядят два светло-зелёных глаза полные яростного возмущения. — Ты что? Думаешь, что если маг, то тебе всё простят? — княжна пыталась говорить грозно, но при её бесплодных попытках завернутся в тряпку получше, это выглядело забавным. Жаль, что забавным это только выглядело.
— Ваше превосходительство княжна Радомира, если вы немедленно не зайдёте в дом, я посмею ещё раз, — со злостью проговорил я, не сдержав своего раздражения. — А ещё я вам советую подумать, что сделают с вами орки, когда найдут.
Закрываю ворота и запираю их.
— Они не посмеют, — заявляет княжна, когда я поворачиваюсь к ней.
— Поверьте, ваше превосходительство, ещё как посмеют, ведь посмели же они на вас напасть. Вы сами подумайте, вот с сильничают они вас толпой, и что вы сделаете? Молчать вы будете, молчать, потому что для вас это хуже смерти, ещё и денег им дадите, чтоб молчали. Это даже я ни разу не благородный понимаю.
