Лэйми посмотрел в небо и не сразу, но всё же разглядел там темный прямоугольник "Прелести". Она казалась отсюда совсем крохотной. Видит ли его Охэйо? Оставалось надеяться, что да.
Он поднялся, равнодушно отметив, что его кожа отливает тусклым свинцом от испарившегося и осевшего на ней металла. Волоски на ней превратились в летучий пепел и даже брови, похоже, обгорели. Сдетонируй остальные заряды — и...
Лэйми подумал, что взрыв привлек внимание ТЕХ, и, значит, никуда идти не стоит — ноги почему-то ещё плохо слушались. Решение оказалось верным — всего через десять минут он увидел тех, кого искал.
На сей раз, ему повезло: это были просто ТЕ, ещё не захваченные Мроо. Он не представлял, что их вид обрадует его. Впрочем, радость оказалась недолгой.
17.
На вид ТЕ вовсе не казались страшными — обычные жители Хониара, так же одетые, с довольно симпатичными лицами, — вот только выражение на них было какое-то гадкое. Заметив его, они подбежали, обмениваясь визгливыми фразами, совершенно непонятными для Лэйми, — язык ТЕХ мало походил на человеческий. Они немедля начали его бить — ногами, палками, стальными прутьями.
Лэйми постарался свернуться, спрятав голову, но его подняли, прижали к стене, растянув за руки, и начали избивать уже методично, стараясь попадать по местам, которые вне Зеркала были наиболее уязвимыми. Бессмысленность этого была очевидна — Лэйми, конечно, чувствовал удары и они не доставляли ему удовольствия — но не причиняли и боли.
В какой-то миг беспомощная ярость ТЕХ начала доставлять ему злорадное наслаждение. Если чужие мучения — твоя единственная отрада, то жить в месте, где никому нельзя причинить боли, наверное — сущий ад. То-то ТЕ так бесятся...
Очевидно, на открытом месте ТЕ всё же чувствовали себя неуютно, опасаясь Мроо. Лэйми сноровисто скрутили руки и куда-то поволокли. Он понял, что здорово ошибался, — для Мроо все люди были не более, чем вместилищами для их сущностей. ТЕ боялись их так же, как и все остальные. Он напрасно пожертвовал своей свободой, но вырваться уже не мог. Сам.
Путь ТЕХ пролегал по дворам, но Охэйо наверняка их видел. Скоро они достигнут их логова — и вот тогда этим тварям не поздоровится...
Путешествие оказалось довольно долгим. ТЕ молчали и их молчание пугало Лэйми больше всего — вот если бы ТЕ гоготали, ржали, наперебой описывая, как утопят его, связанного, в бочке с цементом — он хотя бы знал, чего от них ждать...
Банда постепенно спускалась к реке, в самую древнюю часть города. Дома здесь были заброшены ещё до строительства Зеркала и недобро зияли пустыми окнами.
Лэйми затащили в узенький переулок, стиснутый гнилыми заборами и глухими задними стенами. В углу между домами громоздилась гора разбитых ящиков, бочек и прочего хлама, поднимавшаяся до второго этажа.
Между стеной и наваленными ящиками зияло некое подобие щели, пролезть в которую можно было лишь на четвереньках. Нагому, со связанными руками Лэйми пришлось ползти на животе в глубь отвратительно грязной норы. Если бы он уперся, ТЕ едва ли смогли бы затащить его сюда, но он не стал. Чем быстрее он окажется внутри — тем быстрее Охэйо придет ему на помощь.
Лэйми свалился на подоконник разбитого окна полуподвала, кое-как повернулся, потом спрыгнул на пол. ТЕ возились за его спиной, закладывая нору обломками бетона. Покончив с этим, они потянули его в глубину коридора.
Он так и не смог понять, для чего это место предназначалось изначально. Здесь было почти темно. Выход на лестницу оказался заложен кирпичом.
В самом конце коридора ТЕ свернули в просторную, высокую, пустую комнату с рассохшимся и просевшим дощатым полом. Окно было завалено мусором, лишь через узкую полоску наверху едва пробивался свет. Вдоль стен — коричневые вентиляционные короба, какие-то непонятные железные емкости. Зияющий чернотой проем двери в коридор. Пыль. Сырость. Запах гнили. Лэйми это место не нравилось.
— Ну вот, теперь сочтемся, — сказал тот, кто, по всей видимости, был их предводителем. Несмотря на полумрак Лэйми узнал его — Насанга, заслуживший всеобщую ненависть тем, что в семнадцать лет он изнасиловал двенадцатилетнюю девчонку. Лэйми — тогда он был едва ли старше — оказался среди тех, кто сбросил опутанную веревками, визжащую тварь в глубину сырой ямы и забросал землей. Потом они плясали на могиле босиком, утаптывая глину. Но плохо — через двадцать лет оказалось, что она пуста. Её не разрывали снаружи — веревки быстро сгнили и Насанга, как червяк, год за годом пробивался к поверхности... по миллиметру в день... Теперь Лэйми не пожелал бы такой участи и злейшему врагу, но тогда он был молод, жесток и глуп...
— Ты думаешь, что мы просто зароем тебя и оставим в покое? — процедил Насанга. Глаза у него были белые. Лэйми понял, что ТОТ уже давно живет в мире своих собственных кошмаров. — Нет. Сначала ты увидишь, что мы делаем с такими, как ты.
В соседней, относительно светлой комнате (в ней было большое окно, выходившее в своеобразный колодец, окруженный глухими кирпичными стенами) Лэйми увидел... существо. Совершенно голое, почерневшее от грязи, с волосами, превратившимися в войлок.
Заметив ТЕХ, существо заскулило и свернулось, неестественно дергаясь, — словно старалось заползти само под себя. Лэйми потребовалось время, чтобы узнать Мэнни — одного из друзей его юности. Но красивый сильный юноша, один из непримиримейших борцов с ТЕМИ, превратился...
Лэйми не раз бывал в нижних, подвальных ярусах Арсенальной Горы, в которых держали жертв ТЕХ, и ему не нужно было объяснять, как выглядит конечное безумие.
18.
— Ты будешь таким же, — с наслаждением сказал Насанга. — Если не хуже. Этот вот держался долго — лет пять, наверное, — но мы всё равно его сломали. А ты всегда был слабак... Начинайте!
На сей раз Лэйми попытался упереться, но ТЕХ было пять, а он — один и связан. Его затащили в первую комнату, свалили на пол, распяли на нем — руки и ноги привязали к ножкам резервуаров, голову зажали между двух стальных пластин, так плотно, что он не мог ей шевельнуть. Устрашающе толстые провода шли от пластин к массивной розетке на стене. Насанга взял не менее массивный штепсель — и с омерзительной ухмылкой воткнул его...
Лэйми рванулся так, что содрогнулся фундамент, в который были заделаны державшие его стойки. Это было не больно... но ощущение оказалось слишком сильным. Невыносимо сильным. Ещё один удар... ещё... и ещё...
Его тело уже рефлекторно дергалось в такт им. Лэйми отчаянно старался что-то сделать — вырваться, освободить голову — но он не мог. Всё, что оставалось в его силах — не вопить, прося о пощаде, но он знал, что это не продлится долго. Эти удары не давали ему думать, они оказались хуже любой боли — били прямо в его мозг, в душу, разрывая её на куски...
Его ослепил невыносимо яркий синий свет, где-то — внутри его или, быть может, снаружи — раздался грохот. ТЕ дружно завопили... ещё одна вспышка — блик! — потом покой...
19.
Кто-то без лишней нежности бил его по щекам — не больно, но очень обидно. Лэйми помотал головой, отмахнулся, потом сел. Охэйо сидел рядом с ним и его лицо совсем не было радостным.
— Ну что, насдавался? — спросил он. — Понравилось? Захотелось стать таким, как Мэнни? Я знал, что ТЕ — мерзость, но... но чтобы так... они УБИЛИ его, понимаешь? Душа не такая прочная, как тело. То, что от него осталось... оно может лишь страдать. И я даже не мог прекратить его мучения... Зачем было создавать мир, в котором возможно ТАКОЕ?
— А как ты меня вытащил? — спросил Лэйми, приподнявшись. Он лежал на неровном торце стальной башни — похоже, той самой, что подпирала когда-то платформу Острова. "Прелесть" стояла рядом, в двух шагах.
— Я видел, куда ТЕ тебя затащили. Немного подождал... а потом меня словно толкнули. Не знаю, почему я бросился именно к твоему окну... я вышиб его ваджрой, а потом пустил в дело блик. Я вытащил тебя, а потом обрушил здание. ТЕ остались под его обломками. Жалко, что я не смог их убить... А ты продрых два часа и я не стал тебя будить. Говорят, сон — единственное, что помогает в таких случаях. Так что, пока ты спал, я слетал за новой одеждой — до фабрики ТЕ пока ещё не добрались...
Лэйми хотел было одеться, но тут же обнаружил, что весь в грязи. Казалось, следы рук ТЕХ невыносимо зудели.
Он боялся, что Охэйо станет смеяться над его брезгливостью, но он не стал — молча отвез друга к ближайшему дому, направив "Прелесть" внутрь прямо через закрытое окно...
Горячая вода здесь ещё шла, но света уже не было и Лэйми пришлось мыться в темноте. Ему стало страшновато. Тьмы не стоит бояться, конечно, — но не тех, кто живет в ней...
Охэйо подобрал ему одежду, похожую на его собственную — только с сандалиями, которых он сам не носил. Когда Лэйми оделся, они вновь поднялись на полмили.
— И что нам делать дальше? — спросил Лэйми, глядя на сумрачный лабиринт города. — Мне совершенно ничего не приходит в голову.
— Если рассуждать логически, — начал Охэйо, — то полететь к той машине. Может, там мы сможем... О, смотри — на ловца и зверь бежит.
— Что?
— Вон там, — Охэйо протянул ему бинокль и показал, куда смотреть. Лэйми поразился остроте его глаз.
Внизу, на улице, двигалось что-то серое — тот самый боевой зверь из подземного мира.
— Я понятия не имею, куда он идет. Так что... я положу на его пути твою ваджру — без спускового сенсора она бесполезна, а тварь наверняка заинтересуется... и понесет её к себе... то есть, к своим хозяевам. Идет?..
20.
Идея Охэйо оказалась верной, но вот осуществлялась она слишком медленно. Тварь и впрямь подобрала ваджру и сразу после этого повернула, но шла она весьма неторопливо. Или это им только казалось — боясь быть обнаруженным, Аннит поднял "Прелесть" едва ли не к самому Зеркалу. Даже в бинокль тварь казалась им не больше мошки. Дым двух пожарищ слоями расползался в воздухе и Лэйми опасался, что они могут потерять свою цель.
Тварь направлялась к самой старой части города — той, где дома ещё строились из дерева. Они чудом сохранились до включения Зеркала, а после него уцелели лишь благодаря его сродству к органической материи.
Лэйми смотрел, как тварь петляет по узким извилистым улочкам. Она постепенно приближалась к центру Хониара — до Генератора оставалось не больше километра. Куда же она...
...Этот квартал был почти городом в городе — он был построен на громадном куске земли, наполовину сползшем в исполинский овраг. С одной стороны был обрыв, с другой — крутой верхний склон. Попасть сюда можно было лишь по идущей вдоль него узкой террасе.
Тварь свернула во двор... нырнула в примыкавший к склону внушительных размеров сарай... исчезла.
— Это — там! — крикнул Охэйо, бросая "Прелесть" в крутое пике.
Оно было даже быстрее падения, потому что притяжению помогали её двигатели. Вначале земля казалась неподвижной, потом превратилась в поднимавшийся застывший океан... а потом Охэйо начал тормозить и Лэйми вдавила в днище чудовищная тяжесть — ещё никогда ему не доводилось испытывать подобного. Какое-то время он ничего не видел... но теперь они мчались почти горизонтально. Ворота сарая стремительно приближались. Когда до них осталось всего метров сорок, Охэйо вскинул руку с ваджрой и та за секунду превратила толстые доски в облако огня и щепок. Потом он поспешно уменьшил скорость — не хватало ещё врезатся во что-нибудь. "Прелесть" нырнула внутрь... замерла...
Теперь Лэйми понял, почему жители Хониара не нашли этого места — в самом сарае был только хлам, а вот в его задней стене зиял громадный, и, судя по всему, свежий пролом. Свет горящих обломков, проникающий в него, озарял трапециевидный туннель, обделанный толстенными, в обхват, просмоленными бревнами. Судя по ним, этот ход проложили едва ли не раньше, чем квартал был застроен. Когда в Хониар вошли танки Империи Хилайа, все Ждущие сошли вниз и замуровали вход — пока не исполнятся сроки...
21.
Метров через пятьдесят туннель выходил в громадную пещеру. Свет снаружи сюда уже не проникал и Охэйо поднял экран ноктовизора. Увидев его, Лэйми вздрогнул — он помнил этот серовато-серебристый, как бы сочащийся отовсюду свет...
Потолок подпирала колоннада толстенных древесных стволов, стены были из таких же неохватных бревен. Большую часть пещеры занимали два исполинских деревянных колеса. Их обегали толстые, свитые из какой-то блестящей пряжи тросы. На одном из них висела клеть — и именно в ней стояла тварь, державшая в щупальцах ваджру Лэйми. Вокруг стояло несколько её собратьев — очевидно, охрана.
Охэйо не стал особенно осматриваться — он подлетел к клети почти вплотную и вскинул блик. Вспышка... боевой зверь безвольно осел на пол. Его собратья среагировали мгновенно — сразу с нескольких сторон в силовое поле "Прелести" ударили огненные шары. Лэйми ослепили взрывы, машину швырнуло вправо... влево...
Охэйо повел "Прелесть" по кругу, блик в его поднятой руке срабатывал и срабатывал... потом всё кончилось. Он отключил силовое поле.
— Они придут в себя самое большее через минуту, — сказал он. — Я уже пробовал на них блик. Так что бери свою ваджру — да побыстрее!
Лэйми не пришлось повторять дважды. Он торопливо поднял и надел оружие. Потом Охэйо поднял "Прелесть" и направил её вниз, в жерло громадной, пяти метров в диаметре, шахты, зиявшей в самом центре пещеры.
Дерева здесь уже не было. Стены состояли из громадных блоков серого гранита, уложенных бесконечной спиралью. В центре шахты бледной змеей вился толстый трос.
Эта уходящая отвесно вниз пропасть казалась бездонной. Они спускались очень быстро — но на экране её стены всё так же сбегали в неуловимую точку.
— Действительно, не меньше мили, — сказал Охэйо. — Похоже, ты был прав.
Наконец, показалось и дно — маленький, но быстро растущий кружок. Оттуда навстречу им неслись огненные шары. "Прелесть" содрогалась от их ударов, словно врезаясь в камень. От жесточайших толчков у Лэйми мутилось в голове и он непременно вылетел бы из машины, если бы Охэйо не догадался заранее пристегнуть его — и себя — ремнями, перехлестнутыми через бедра к пяткам.
Когда до дна осталось всего метров тридцать, Лэйми увидел внизу сплошную массу боевых зверей — их собралось так много, что под тушами не было видно пола. Очевидно, у них была радиосвязь или что-то похожее, потому что вторжение с поверхности не стало для них неожиданностью. Внезапно огонь прекратился.
— А они вовсе не глупые, — заметил Аннит, немного замедляя падение. — Если добыча сама лезет в пасть — зачем её пугать?
22.
От дна шахты отходил единственный туннель, просторный и высокий. Его перекрывали каменные ворота не менее метра толщины и они открывались. Открывались!..
— Они знают что-то такое, о чем не знаем мы, — сказал Охэйо, проводя "Прелесть" между спешно расступившимися тушами. Тварям ничего не стоило наглухо перекрыть проход, просто забив его массой своих тел, — не говоря уже о воротах. За ними туннель плавно уходил вниз и дорога ныряла в воду, поднимавшуюся до потолка. Стены и свод здесь были покрыты страшными глубокими ожогами — словно здесь бился в агонии громадный огненный червь...
