Лэйми понимал, что шансов уцелеть у него мало, однако Генератор был слишком кощунственным орудием, чтобы уступать своему страху — улетев, он просто не смог бы уважать себя.
Ориентируясь по солнцу — оно просвечивало сквозь поле, как сквозь мутное стекло, — Лэйми повернул на север: подальше от орков, в самое сердце владений леров. Несколько раз силовой экран ярко вспыхивал — то ли потому, что в него стреляли из гранатометов, то ли потому, что он во что-то врезался. Лэйми надеялся на первое. Ему хотелось верить, что никто не встанет на его дороге...
Прошел уже примерно час. Он начал понимать, что до встречи с другим Генератором могут пройти дни — и он сомневался, что продержится так долго. От отчаянных попыток разглядеть окружающее сквозь муть силового поля начали болеть глаза и голова. Лэйми опустил её, растирая закрытые веки... и тут случилось ЭТО.
17.
Мгновенно, без предупреждения, мир за пределами поля окрасился в синевато-изумрудный цвет. Жидкое, бурлящее сияние окружило его, изображения на экранах погасли, сменившись сразу множеством тревожно-алых надписей. Затем за стеклами кабины полыхнул клокочущий огонь. Страшный удар вогнал Лэйми в глубину кресла, кресло сорвало с опор и разбило о заднюю стенку. Он инстинктивно попытался упереться — с помощью Дара Полета — но у него мало что вышло. Его так приложило о броню, что потемнело в глазах... мгновения невесомости... вновь страшный удар, но уже в обратном направлении. Его швырнуло вперед. Лэйми отчаянным усилием остановился в воздухе — если бы не Дар, его просто расплющило бы о лобовое стекло. Несколько мгновений в глазах плавала жаркая тьма, потом он опомнился, встряхнув головой, и осмотрелся.
Все приборы в кабине погасли, бронестекла потрескались, став белесо-мутными. Задняя стенка вогнута внутрь, правая дверь сорвана. Сама кабина лежала вверх дном. Лэйми осторожно подплыл к проему и выглянул наружу.
Всё, что он смог сперва увидеть, — склон из перемешанной с битым кирпичом рыхлой земли. Он выплыл из кабины и осторожно поднялся чуть выше.
Его окружал невообразимый застывший хаос — земля, взметнувшаяся окаменевшими столбами, причудливо выгнутые обломки стен, какие-то тлеющие загогулины, очевидно только что бывшие деревьями. От Генератора осталась только искореженная кабина: она лежала в глубоком провале, наполовину засыпанная землей. Метрах в тридцати дымилась огромная воронка: очевидно, реактор взорвался — от перегрузки или ещё от чего-нибудь — и жизнь Лэйми спасла только толстая броня, выдержавшая взрыв. Впрочем, он понимал, что если бы не его талант Летящего, ослабивший оба удара — при взрыве и падении — он бы не уцелел. Опомнившись окончательно, он посмотрел вверх.
Над ним, частично скрытый тучей дыма, висел виновник торжества: серо-стальной бронированный остров длиной метров в триста и шириной не менее ста; его очертания напоминали вытянутый восьмигранник. На его узких торцах торчало по восемь горизонтальных шпилей, окутанных зеленоватым сиянием. На каждой центральной боковой грани было ещё по два Генератора, несколько меньших размеров. Поверхность громадины состояла из многометровой ширины стальных плит, между них зияли узкие амбразуры и торчали стволы пушек. Лэйми заметил также огромные закрытые ворота.
Вокруг этой плоской, похожей на авианосец штуковины парило несколько десятков маленьких, похожих на автомобильные фургоны, — но только собранные из таких же серо-стальных броневых листов. Из их плоских насекомоподобных морд то и дело вырывались ослепительно-яркие белые лучи, падавшие куда-то за окружающие Лэйми крыши; оттуда немедленно поднимались столбы черного дыма.
Он понимал, что видит, несомненно, самое страшное оружие леров, по сравнению с которым корабль Охэйо казался игрушечным: сочетание всех самых смертоносных здешних технологий. У него не промелькнуло даже мысли полететь к этой чудовищной машине, чтобы проникнуть на её борт и взять её на абордаж — это стало бы уже чистым безумием. Единственное, что ему хотелось, — бежать как можно дальше, и Лэйми не стал бороться с этим желанием.
В склоне поглотившей кабину ямы зиял темный провал. Заглянув в него, он увидел облицованный кирпичом туннель, уходивший в темноту. Дно его было залито водой, поэтому он поплыл над ней.
Довольно быстро последние отблески света, проникавшие сюда сзади, угасли. Лэйми поплыл медленнее, ощупывая рукой свод; ему вовсе не хотелось разбить о что-нибудь голову. К счастью, туннель оказался весьма длинным: он плыл по нему минут пять, пока не угодил в тупик, в круглую шахту. Из множества труб в её стенах стекала вода, наверху был люк, прикрытый решеткой. Лэйми поднялся к нему, но всё, что он смог разглядеть, — грубый камень стен сточной канавы и чистое вечернее небо. Он нажал на решетку. Она оказалась очень тяжелой, но не была закреплена; с помощью Дара Полета он смог её поднять и сдвинуть в сторону.
Он увидел довольно узкую улицу, стиснутую высоченными дощатыми заборами, совершенно пустую. Когда он прянул вверх, под ним раскинулось море садов и низких зданий с железными крышами. В стороне Лэйми заметил парящий крейсер леров: против солнца он казался смутным синеватым силуэтом. Но вот несколько истребителей были значительно ближе: его вполне могли заметить с них.
Он стремительно помчался прочь, стараясь держаться над самыми крышами... и тут его Дар Полета начал гаснуть.
18.
Ощутив мгновенный приступ слабости и тошноты, Лэйми вдруг понял, что больше не в силах держаться в воздухе и буквально свалился на плоскую крышу трехэтажного кирпичного здания, больно ударившись коленями. Непонятно откуда он чувствовал, что тот юноша-лер, похожий на его брата, в этот миг умирает — и вместе с ним умирает то, что позволяло ему летать. Так же, как умирает всё: навсегда.
Итак, его отвергли и ОНИ: в ИХ глазах Лэйми тоже стал преступником, раз они лишили его Дара Полета. Он корчился на пыльном рубероиде, чувствуя, что из него уходит и сила, и жизнь...
Внезапно агония прекратилась. Лэйми поднялся на четвереньки, помотал головой. Юноша-лер, которого ему не стоило убивать, находился теперь в ином мире. А он хотел остаться в этом, хотя и сомневался, что получится: несколько истребителей леров повернули и быстро приближались к нему — его явно заметили.
Лэйми без труда поднялся на ноги — по крайней мере, сила его мышц осталась с ним. Прежде всего, надо было убраться с крыши. Она оказалась совершенно плоским прямоугольником без малейших признаков входов, но слева к ней примыкало другое здание, возвышавшееся над этим на полэтажа. Их разделяла полуметровая щель, и в бетонной стене за ней, чуть ниже уровня крыши, зиял ряд узких окон с выбитыми стеклами. Лэйми осторожно спрыгнул на подоконник одного из них, потом спустился на пол. Комната оказалась просторной, совершенно пустой; её облезлые стены покрывала осыпавшаяся мозаика из крохотных кусочков цветного стекла. Большая их часть уже лежала на полу и босой Лэйми ступал по нему с опаской. Здесь было два выхода: один заложен серым кирпичом, второй лишен даже двери. Он вышел в полутемный коридор, прислушался. Ничего, только снаружи доносились какие-то слабые, неопределенные звуки.
Беззвучно ступая босиком, он быстро пошел вперед. Слева глухая стена, справа из дверей пустых комнат падал тусклый свет — их окна закрывали сплетенные кроны. Сумрак был странно тревожным: казалось, снаружи собиралась страшная гроза.
Метров через тридцать Лэйми выбрался в просторный холл; широкая лестница квадратом огибала его пустую середину. Он повернул налево, пошел вниз. За ржавым каркасом разбитой стеклянной стены была примыкавшая почти вплотную другая — глухая, из красного кирпича; двери холла выходили в узкую, заросшую щель, заваленную мусором. Лишь откуда-то сверху пробивался слабый свет.
Спустившись, он вновь настороженно прислушался. Ни звука. Нижний коридор был погружен в глухой мрак, но выбора не было: он нырнул в темноту.
Заметив пробивавшийся где-то далеко справа свет, Лэйми повернул туда и шагов через двадцать попал в просторное помещение. Здесь тоже виднелся тусклый свет: он проникал через ряд низких окон, расположенных почему-то над самым полом. Тот, поманивший его свет брезжил гораздо дальше, в самом конце коридора, откуда-то сбоку.
Воспоминания о первых годах жизни под Зеркалом Хониара нахлынули вдруг, с неожиданной силой. Когда четырехмиллионный город оказался вдруг в безраздельном распоряжении восьмидесяти тысяч детей, Лэйми, вместе с остальными, так же бродил по громадным заброшенным зданиям — это продолжалось годы...
Сверху вдруг донесся шум — лязг металла и голоса леров. Пока ещё далеко, но они явно искали его: он даже услышал своё имя, повторенное несколько раз.
Лэйми метнулся к низкому окну. За ним был полуподвальный коридор. Второй ряд окон в нем, очевидно, вел на улицу. Стекло в этом окне оказалось разбито, но не до конца: из рамы торчали длинные осколки. Осторожно, стараясь не порезаться и не поднять шума, Лэйми вытащил их и проскользнул в проем. Коридор был забит старой мебелью. Справа виднелись белые двустворчатые двери с филенками, слева — ведущий в темноту проход.
Лэйми взобрался на ветхий стол и выглянул наружу. Стекла во внешних окнах были чудовищно грязными, забранными снаружи массивными ржавыми решетками. Сквозь них ему удалось разглядеть лишь заросли бурьяна и кустов. Выбраться здесь он не мог, и, немного подумав, повернул налево: белая дверь вела, очевидно, на лестницу с лерами, а туда ему совершенно не хотелось. Четвертование — не лучший способ умереть...
Этим коридором явно пользовались: мебель была сдвинута к стенам, местами даже сломана. Пыль на полу вытерта, словно здесь таскали мешки. Там и сям виделись высохшие пятна какой-то дряни непонятного происхождения. И здесь пахло — слабый, однако устойчивый запах зверинца. У темного проема он усилился. По коже Лэйми пробежал озноб, однако он не передумал. У зверей, по крайней мере, нет лазеров...
Проход оказался нешироким: грязная бетонная лестница со стенами, облицованными кусочками синего стекла. Она круто уходила вниз, одовременно изгибаясь влево. Лэйми вздохнул, потом пошел по ней. Свет за спиной быстро тускнел.
Лестница вновь начала изгибаться, на сей раз вправо, и там царил уже непроницаемый мрак. Он помедлил... но выбора у него не осталось. Осторожно, держась рукой за стену, он продолжил спуск.
Лестница вела вниз приблизительно метров на десять. Потом он попал в широкий, темный коридор; далеко впереди тот выходил в просторный зал, залитый призрачно-тусклым, мерцающим светом. По обе стороны лестницы зияло два совершенно черных проема; из них тянуло влажным, жарким воздухом.
Лэйми быстро пошел к свету. Здесь было неожиданно чисто, на полу блестели лужицы воды. Через минуту он попал в низкий зал с колоннами, из него расходились темные проходы. Стены покрывала тусклая, осыпавшаяся краска. Перегоревшие люминисцентные лампы над головой жужжали и мерцали.
Он остановился в центре зала. Вокруг валялось какое-то темное тряпье, мусор. Пахло паром и гнилью. Запах был похож на запах оборотней, но Лэйми чувствовал, что это не они. Вокруг него шуршало, в проходах мерцали тусклые глаза. Внезапно словно прокатилась волна: нарастающий до гула шум, писк, неразборчивый щебет...
Лэйми попятился к выходу, однако не побежал. Судя по шуму, приближались тысячи существ, но ни одно из них не казалось ему большим.
Когда эти создания выползли на свет, он придушенно вскрикнул. Разумеется, он знал, что леры владели Генераторами — и, соответственно, применяли их — уже три тысячи лет, но того, что увидел, он не смог бы представить даже в самом страшном сне.
Судя по размерам и зеленовато-желтой пятнистой коже все эти существа когда-то были орками... до тех пор, пока не попали под удар Генератора. Теперь же даже наиболее сохранившиеся особи напоминали статуэтки из пластика, побывавшие в огне: сросшиеся с телом руки, перекошенные, вытянутые головы... У одного существа Лэйми заметил громадный черный глаз, занимавший половину живота. Но большая часть тварей выглядела ещё хуже: просто бесформенные, удлиненные массы плоти с множеством недоразвитых рук и ног, зевающих ртов, глаз... они ползли по полу, словно черви, отвратительно извиваясь.
Ни одно из этих существ не казалось опасным, но Лэйми — чисто инстинктивно — бросился бежать. Он сунулся на лестницу, но оттуда уже доносились голоса зовущих его леров; он заметил мелькнувший свет фонаря. Они надеются, что он сам выйдет под выстрелы? Что случилось?
Он выскочил в коридор. К счастью, ему не пришлось выбирать между уродами и лерами: он бросился в темный проем. Всего через два шага его нога провалилась в пустоту и он плюхнулся в теплую, глубокую воду.
Высота оказалась небольшой, не более метра. Лэйми коснулся шершавого дна, вынырнул, осмотрелся. Его окружал непроницаемый мрак. Вода была почти горячей, но терпимой, и, к его удивлению, чистой: она отдавала скорее маслом, чем отходами. Когда он подплыл к берегу, его протянутая вверх рука беспомощно царапнула по кафелю. Течение оказалось быстрым: он не видел смысла бороться с ним и держался на поверхности легкими движениями рук, одновременно прислушиваясь. Тихий плеск, негромкое эхо... Потом откуда-то сзади донесся повторенный многократным эхом визг, шипение лазеров и яростные, полные отвращения вопли леров. Лэйми задумался.
Генераторы излучали пластическое поле: с их помощью можно почти мгновенно создавать машины и даже здания — разумеется, если есть надлежащий материал. Без управляющих программ они могли создать лишь хаос; если бы в зону их действия попало живое существо, оно мгновенно превратилось бы в фарш. Следовательно...
Кто-то специально и с великим тщанием составлял программы, благодаря которым Генераторы леров не убивали, а уродовали врагов. Лэйми представлял себе сложность живых организмов и понимал, что создание жизнеспособных мутаций требовало невообразимо громадного труда. По сравнению с ЭТИМ даже разделочные столы в подземелье казались ему актом гуманности...
Итак, он не ошибся в главном: леры были чудовищными изуверами, подлежащими смерти. Но тут появилось ещё одно, очень неприятное обстоятельство: ОНИ, создатели Мааналэйсы, явно так не считали. То, что они сделали с ним после убийства им лера, управлявшего Генератором, говорило это совершенно ясно. Впрочем, это Лэйми понимал и так: раз ОНИ создали леров именно вот такими, то ОНИ должны их любить. И одобрять их действия. Но ненавидеть ИХ Лэйми просто не мог: без НИХ не было бы ни Хониара, ни его самого, ни всей Мааналэйсы. Говоря проще, он окончательно запутался.
19.
Его несло уже минут пять. Вода текла под уклон и Лэйми почти чувствовал, как растет толща земли над головой. Неожиданно он заметил впереди свет. Слабый, серый, он постепенно становился ярче. Вскоре он уже видел, что канал впадает в водоем на дне большого зала. Оттуда доносился слабый, уже знакомый ему шум — похоже, и там полно этих уродских тварей...
Когда до арки осталось всего метров десять, Лэйми нырнул, и, проскользнув над самым дном, всплыл довольно далеко от входа: ему не хотелось, чтобы кто-то, затаившийся за аркой, напал на него.
