Верещагин периодически объезжал пастбища, используя катер на воздушной подушке, и наблюдал за поведением животных. С поддержкой со стороны государства дела проекта продвигались достаточно успешно. Показателем успеха стали несколько жеребят, появившихся в лошадином стаде.
Верещагин поначалу опасался, как животные переживут зиму. По условиям эксперимента, зимой они не должны были использовать построенные людьми укрытия и подкормку, именно поэтому Николай Кузьмич всеми силами форсировал расширение площади выпаса, чтобы успеть сформировать луга достаточных размеров.
Зиму пережили большинство животных. Нескольких лошадей утащили волки. От холода ни одно животное не погибло. Более того, неприхотливые якутские лошадки к весне 1960 года даже не особо отощали, и выглядели довольно упитанными.
(Реальное фото из современного «Плейстоценового парка». http://www.pleistocenepark.ru/photos/s/83.jpg Отожранные 100/100 лошади)
Весной 1960-го огораживание и расширение пастбищ продолжилось, на экспериментальные участки завозили новых животных, постепенно увеличивая поголовье. Подросли и первые родившиеся в 1959 году детёныши. По размножению рекорд держали якутские лошади, которым не пришлось акклиматизироваться, вторыми по численности приплода оказались северные олени, начали размножаться овцебыки и лоси. Маралы и зубры, перевезённые из менее суровых мест, размножаться не спешили.
Как и обещал Хрущёв, проекту оказывалась информационная поддержка в газетах и на телевидении. О начале эксперимента объявили весной 1959 года в «Вечерних новостях». Репортаж был короткий, и раскрывал лишь задачи первого этапа работ, обозначенные как «Экспериментальная проверка теории тов. Ефремова и Верещагина о возможности восстановления луговой экосистемы в тундровой и лесотундровой зоне Сибири и Крайнего Севера». О втором и третьем этапе говорили только на совещании НТС СССР. Даже на пленуме в 1958-м обсуждалась лишь организация небольших пастбищных заповедников, выборочно, в нескольких местах. Только когда стало ясно, что регулярный выпас животных позволяет восстановить луга на месте тундровых мхов, в конце лета 1959 года Верещагин привёз в заповедник под Архангельском съёмочную группу недавно организованной передачи «В мире животных». Ведущий передачи Александр Михайлович Згуриди проникся величием замысла и рассказал в подробностях всей стране, как правительство планирует постепенно превратить в огромное пастбище всю тундру от Архангельска до Колымы.
Десятиминутный сюжет в передаче был поддержан ещё несколькими короткими репортажами в новостях, публикациями в газетах «Известия», «Труд», «Комсомольская правда», «Смена» и «Пионерская правда», в журналах «Вокруг света» и «Юный натуралист». Вокруг проекта развернулась научная и общественная дискуссия, ещё больше прибавившая ему популярности.
В 1960-м Советский Союз посетил уже достаточно к тому времени известный британский писатель и естествоиспытатель Джеральд Даррелл. Сама история его визита была необычной и, по советским меркам, отчасти скандальной — его приезд в СССР организовал через посредничество Коминтерна руководитель британской Революционной Социалистической Лиги Тед Грант (АИ, см. spin-off Михаила Белова «4-й Интернационал» http://samlib.ru/editors/s/simonow_s/fanfics02.shtml). Пикантность ситуации заключалась в том, что Грант был троцкистом.
Советское руководство на этот раз проявило немалую политическую гибкость и экономическую инициативу. С Дарреллом заранее договорились об издании его книг в СССР. Хрущёв, как никто другой в Советском Союзе понимая важность правильного пиара, распорядился организовать Дарреллу «хорошую прессу». Отчасти помогла и полная аполитичность писателя — его не коснулась антисоветская истерия, нагнетаемая в Британии после громкого и унизительного поражения при Порт-Саиде. К его приезду по советскому телевидению был показан закупленный у BBC 4-х серийный фильм «В Бафут с гончими» («To Bafut With Beagles»), снятый по сценарию и с участием Даррелла в 1958 году, и выпущен в продажу сборник, куда вошли три его книги: «Перегруженный ковчег», «Моя семья и другие животные» и «Три билета до Эдвенчер».
Несомненный писательский талант и тонкий юмор Даррелла советские читатели оценили по достоинству (одна моя родственница, приезжая к нам на дачу в отпуск, каждый раз перечитывала «Три билета до Эдвенчер» — ежегодно. Уж очень ей нравилось. Я, кстати, тоже перечитывал неоднократно). Советское руководство организовало и в большой степени финансировало экспедицию Даррелла по СССР, а также с ним почти сразу по прилёте был подписан эксклюзивный контракт на издание в Советском Союзе всех его книг — уже написанных и будущих. В некоторых случаях его книги затем выходили на русском раньше, чем на английском (АИ).
Александр Михайлович Згуриди пригласил писателя выступить в передаче «В мире животных». Это был верный ход — недавно появившаяся передача сразу завоевала большую популярность, и появление там Даррелла, его «живое» интервью с рассказами о путешествиях, сфокусировало на нём зрительский интерес. В конце передачи Даррелл объявил о начале совместной с передачей «В мире животных» экспедиции по Советскому Союзу. Для нужд экспедиции был предоставлен 30-тонный дирижабль, обеспечены переводчики, сопровождающие, в том числе от КГБ — чтобы зоологи случайно не залетели куда не положено, а также съёмочная группа от киностудии «Леннаучфильм».
Экспедиция посетила множество интересных мест по всему Союзу, в том числе — Беловежскую пущу, заповедник «Аскания-Нова», Крымский, Астраханский, Алтайский, Баргузинский, Башкирский, Волжско-Камский, Воронежский, Дарвинский (Вологодская и Ярославская области) и другие заповедники, а также побывала во всех трёх отделениях «Плейстоценового парка». Её итогом стал 13-серийный документальный фильм «Даррелл в России», снятый в небывало увлекательной манере, совершенно не свойственной советской документалистике. Пока что в СССР в похожем стиле удавалось снимать только Клушанцеву, что вызывало обоснованную чёрную зависть у других режиссёров-документалистов. Творческий тандем Згуриди и Даррелла, пожалуй, кое-в-чём его превзошёл. Клушанцев был мастером комбинированных съёмок, а в фильме Даррелла и Згуриди были великолепные съёмки природы (АИ). Залогом технического качества фильма были уникальные кинокамеры производства Красногорского завода. Заводские мастера сумели приспособить к обычным 35-мм кинокамерам объективы для аэрофотосъёмки — мощный телевик и панорамный (АИ). Таскать этих монстров было нелегко, зато качество съёмки они давали по тем временам невероятное.
Итоги экспедиции Даррелл и Згуриди вновь подвели в передаче «В мире животных», причём на этот раз её провели в прямом эфире, в виде ток-шоу, со зрителями в зале. Зрителям показывали отрывки из ещё не смонтированного окончательно фильма, а затем Даррелл, Згуриди, и члены смешанной англо-советской съёмочной группы отвечали на вопросы.
Много вопросов было задано и о «Плейстоценовом парке». Даррелл высоко оценил небывалый эксперимент советских учёных. Его размах вызвал у англичанина некоторый скепсис. Он не верил, что можно превратить всю бескрайнюю тундру в луга и наполнить их сплошными стадами травоядных, но признал, что идея работает, и терраформирование значительной площади тундры вполне возможно осуществить в течение нескольких десятков лет, при относительно небольших затратах. К тому же, по достижении определённого порога расплодившихся животных придётся отстреливать, регулируя численность, что позволит вывести проект на частичную или полную самоокупаемость, а затем и сделать его прибыльным.
Итоги поездки английской группы в СССР были признаны положительными, они отчасти помогли улучшению советско-британских отношений, порядком испорченных после Суэцкого кризиса, хотя они никогда не были особенно тёплыми в силу объективных причин.
В 1959-м году в Новосибирском институте цитологии и генетики был начат интереснейший эксперимент по одомашниванию лисиц. Автором этой научной работы был директор института Дмитрий Константинович Беляев. Особая ценность эксперимента заключалась в том, что практически все животные были одомашнены человеком задолго до появления письменности и какого-либо научного подхода. В исторический период, не говоря уже о первой половине 20-го века, одомашнивания новых видов практически не происходило. Такие виды, как ондатры и нутрии, выращиваемые на фермах ради меха, фактически не являются полностью домашними, так как их содержат в клетках, а не свободно, как собак или кошек. Дмитрий Константинович задумал сделать из лисы полноценное домашнее животное, которое можно было бы держать свободно, если не в квартире или сельском доме, то хотя бы в будке во дворе. В Институте цитологии и генетики решились на беспрецедентный шаг — повторить ранний этап эволюции, равнозначный превращению волка в собаку.
(эпизод написан по материалам сайта НИИ цитологии и генетики http://www.bionet.nsc.ru/)
Институт выбрал для эксперимента именно лис по нескольким причинам. Лисы относятся к семейству собачьих, и их было легче сравнивать с уже одомашненными видами. Но лисы не слишком близкие родственники собак, у них достаточно отличий, поэтому возможно проследить за тем, как влияет на виды принудительное одомашнивание. Лисы, используемые в эксперименте, уже были частично прирученными. В лисоводческих хозяйствах их разводили на мех уже достаточно давно. Поэтому работа по привязыванию их к человеку начиналась не с полностью чистого листа. На зверофермах по всей стране отбирали для исходной группы самых спокойных и доверчивых животных, а потом скрещивали по специально разработанной схеме.
Беляев подошёл к одомашниванию научно. Для дальнейшего скрещивания были отобраны наиболее спокойные и дружелюбные, не проявлявшие агрессии к человеку. Была также и «противоположная» группа, куда попадали наиболее агрессивные животные. Они тоже скрещивались между собой, для закрепления признака агрессивности, в чисто научных целях. Агрессивных лис держали в индивидуальных клетках, они постепенно стали настолько злобными, что бросались на сетку, если даже приблизить к ней руку в защитной рукавице.
Третья группа животных, где какой-либо отбор перед скрещиванием не производился, являлась контрольной. Беляева интересовало поведение животных во всех трёх группах. По ходу эксперимента лисам из всех трёх групп предлагались тестовые «задания», вроде извлечения корма из какой-либо хитрой кормушки или необычного места. Опыты показали, что «дружелюбные» одомашненные лисы справляются с «заданиями» хуже, чем лисы из контрольной группы. Зато их можно было не только держать в доме, но и взять на руки. Лиса совершенно спокойно сидела в объятиях человека или лежала, свернувшись калачиком.
(Можно увидеть своими глазами https://www.youtube.com/watch?v=zeilLQXOhfM)
Для того, чтобы ручное поведение у дикого животного начало доминировать, требуется не менее десяти поколений, то есть не менее десяти лет. Но доминирование означает одомашнивание вида в целом. Отдельные экземпляры, с самого раннего возраста проявляющие дружелюбие и расположение к человеку, начали отбирать уже с самого начала эксперимента.
Никита Сергеевич узнал о работе, проводимой в Новосибирске, после того, как Серов завёл в штате Комитета госбезопасности ручного песца, а ОБХСС начало арендовать его для борьбы с экономическими преступлениями в сфере торговли и производства товаров народного потребления (АИ, см. гл. 05-13). Нововведение не только изрядно насмешило Первого секретаря, но и заинтересовало. Тем более, что в период работы на Украине, у него на даче, среди прочей многочисленной живности — кроликов, уток, гусей, цесарок — жил лисёнок, которого нашли на даче охранники.
По характеру он был нелюдим, выкопал себе надёжные убежища в саду и весь день прятался там. Кормить себя он снисходительно позволял детям, но признавал за хозяина только Никиту Сергеевича. Постепенно лисёнок вырос в большого рыжего лиса. Когда Хрущёв возвращался с работы и шёл на свою вечернюю прогулку, лис следовал за ним по пятам. Стоило хозяину войти в дом, зверь мгновенно исчезал.
Лис по ночам охотился на домашнюю птицу. По утрам то и дело находили следы преступления — кучу перьев под кустом. Екатерина Григорьевна, мать Нины Петровны, державшая птицу, грозила лису страшными карами, но рыжему все сходило с лап, лис был номенклатурный.
Зная доброе отношение Никиты Сергеевича к животным, ему часто приносили потерявшихся в лесу детёнышей. В доме жили белки, жили без клеток, свободно. Им позволялось многое, особенно они любили прятать орехи в косы девочек — обеих Юль и Лены. Белки неизвестным образом заранее узнавали о приходе Никиты Сергеевича и, едва он открывал дверь, обшаривали карманы его костюма в поисках гостинца. Порядка в доме от белок не прибавлялось, они то прогрызали дыру в скатерти, то что-нибудь разбивали. Хрущёв относился к их проказам снисходительно, и лишь улыбался. (реальные факты из воспоминаний С.Н. Хрущёва)
Хрущёв посетил Новосибирский Академгородок и побывал в Институте цитологии и генетики. С собой в поездку он пригласил Владимира Ивановича Яздовского, руководившего в Главкосмосе медико-биологическими исследованиями, медицинской подготовкой к полёту человека в космос и программой биологических исследований, в рамках которой осуществлялись запуски животных на ракетах и в космических аппаратах. Дмитрий Константинович Беляев рассказал гостям о ходе эксперимента по одомашниванию лис, показал первые результаты. Никита Сергеевич заинтересовался и начал, как обычно в таких случаях, задавать много вопросов:
— С чего вообще вы взялись за такое необычное исследование, Дмитрий Константиныч?
— Началось с того, что звероводы попросили нас попробовать вывести лисицу, ласковую к человеку, чтобы меньше было проблем при уходе за ними на зверофермах, и размножающуюся круглый год. Обычно лисицы размножаются один раз в год, для искусственного разведения этого мало, — ответил Беляев. — Для нас же было интересно выяснить, как наши далёкие предки, ещё не обладая научным подходом, сумели пройти такой долгий путь и одомашнить столько животных. То есть, с нашей стороны присутствует чисто научный интерес, а со стороны звероводов — народно-хозяйственный.
— И чем ваш научный подход отличается от обычного приручения? — не отставал Хрущёв. — Ведь если просто взять совсем маленького детёныша любого зверя или птицы, и растить его среди людей, можно добиться таких же результатов. Или нет?
— Таких же, да не таких, — возразил Беляев. — Если с самых ранних лет вырастить детёныша дикого зверя у себя дома, он в большинстве случаев не будет пытаться убить или съесть вас, хотя иногда возможно и такое. Однако эта приобретённая модель поведения не будет распространяться на потомство этого животного. Если вы недостаточно хорошо будете следить за их воспитанием, в них вновь проснутся инстинкты, свойственные данному виду.
