Послышались первые ноты, тяжелые и низкие. Лэйит потянулась, подняв руки и встав на пальцы босых ног, потом вдруг повернулась с неуловимой быстротой...
Дайна, невольно приоткрыв рот, смотрела на танец. Музыка билась в гулком подземелье, то заставляя вибрировать пол, то тонко, пронзительно вскрикивая — и вместе с ней беззвучно кружилась пара. Они танцевали вместе — Лэйит и Вайми, и их гибкие тела — светлое и темное, казались Дайне куда более выразительными, чем лица. Они были безукоризненно стройными, очень пропорциональными, их очертания — вызывающе дерзкими, воплощением жизненной силы. Естественные различия пары только подчеркивали их красоту — а их наготу оттеняли только украшения. В металлически-черных волосах Вайми светилась цепочка из серебра — дважды обернутая вокруг головы, она свисала на левое ухо юноши, кончаясь маленьким резным барельефом. На запястьях и щиколотках пары были граненые, как бриллианты, браслеты из полированного серебра. С тяжелого серебряного пояса Лэйит на верхнюю треть её бедер свисали плетеные цепочки, кончавшиеся маленькими и тяжелыми, тоже серебряными звездами. Её тело словно струилось, подвижное, как вода. Мускулы её впалого живота то резко выступали, то растворялись под гладкой светлой кожей, отблескивающей в свете костров медью. Она то скользила змеей по матово-черным плитам, мерцающим тусклыми радужными разводами, то вдруг прыгала так высоко, что целые томительные мгновения Дайне казалось, что она и в самом деле полетит. Масса густых черных волос Лэйит, спутанных крупными кольцами, тоже блестела огненной медью, отражая трепещущий свет. Они словно бы жили своей жизнью — то резко взметались, как вспыхнувшее черное пламя, то покорной волной ложились на спину, когда только мускулы танцевали и струились на неподвижном теле, то падали на разрумянившееся лицо, и тогда Лэйит отбрасывала их за уши дерзким и свободным рывком головы. Замирая на миг в притворном испуге она становилась невыносимо красива — разрываемая мучительным любопытством и страхом, с напряженными мышцами и выразительно застывшим телом, готовым в любой миг к защите или бегству. Её лицо с опущенными ресницами и приоткрытым ртом казалось в эти мгновения беззащитным, совсем детским. Дайна посматривала на неё неодобрительно — ей самой хотелось танцевать с юношей — но право это принадлежало самой красивой из всех девушек столицы, и Лэйит, бесспорно, была ей...
Танец Вайми был менее изящным — резкие и точные движения, пугающе неразличимые из-за своей быстроты. Юноша прыгал вверх, переворачиваясь по два и по три раза в воздухе и приземляясь на пальцы босых ног, потом отпрыгивал назад на три шага и вновь словно растворялся в стремительных поворотах. Его гладко сплавленные мышцы переливались под темно-золотой кожей тенями и безупречными бликами туманного серебра.
У Дайны закружилась голова. Она чувствовала, что какой-то мощный поток подхватывает и уносит её, но ничего не могла с этим поделать: мир вокруг становился зыбким, подвижным, словно во сне. Лэйит всё время менялась. То она испуганно металась, словно бы огонь в порывах ветра, то томно жмурилась, как мечтательная девчонка, придумавшая очередную проказу, и Дайна словно сливалась с ней...
Танец отражал единение двух сущностей — юноши и девушки. Они невольно тянулись друг к другу — и, в то же время, старались избежать этого. Лэйит дразнила и соблазняла юношу, но тут же ускользала от него. Потом замерла, словно уже не в силах сопротивляться чувству.
Вайми осторожно, смущенно приблизился к ней, глядя на неё тревожно и внимательно. Часто дыша, с каким-то вызовом Лэйит смотрела на него. Недобрая усмешка вздернула её короткую верхнюю губу. Она казалась побежденной и покорной, но Дайна знала, что именно Вайми был побежден.
Она с интересом представляла, чем эта пара займется чуть позже, но увидеть это ей было не дано: тяжелый, сокрушительный гул потряс подземелье, и она ощутила, как пол под ногами прыгает назад и вперед. Свод затрещал, сверху посыпались мелкие осколки бетона. В арках туннелей что-то с грохотом рушилось, ветер потоком ворвался в зал, взметая и закручивая пламя костров, неся пыль и странно тревожный запах соленой воды. Кто-то из мальчишек завопил — у него загорелись волосы — и наотмашь бросился в воду, до которой было добрых пятнадцать шагов.
Толчки не прекращались, напротив, становились всё сильнее. Началась паника. Послушники бросились в разные стороны, ныряя в арки. Дайна побежала за ними — выбора у неё просто не осталось — но мост перед ней распался, словно он был из сухой глины, и исчез — вместе с несколькими бежавшими по нему мальчишками.
У неё не было времени рассчитывать что-то и думать: отступив к дальнему краю платформы, Дайна разбежалась... и не сразу поняла, что не споткнувшись перелетела пропасть шириной в десять шагов. По ту её сторону метался Тайан. Он взглянул на нее, потом с отчаянной решимостью тоже разбежался и прыгнул. Сил у мальчишки не хватило, он ударился животом о край стены и повис, сползая и судорожно пытаясь вздохнуть. Дайна схватила его за руки, упершись ногой, втащила наверх. Едва начав дышать, Тайан сам потащил её дальше, в темноту. Он едва держался на ногах, но Дайна понимала, что без него так и останется в этом лабиринте.
Из зала тьма под аркой казалась столь густой, что слабо, едва заметно фосфоресцировала, — но, попав внутрь, Дайна с удивлением поняла, что света тут вполне достаточно. Отблеск костров освещал узкий и длинный коридор с высокими сводами. По стенам тянулись толстые трубы и кабели, тут же ржавели древние приборные щиты.
Тайан тащил её вперед, к внутренней двери, за которой был уже действительно непроницаемый мрак, — но толчки бросали их, словно горох в погремушке, от стены к стене, сбивая с ног. Сзади накатился оглушительный грохот. Дайна поняла, что в главном зале рушится свод, потом воздушная волна с неодолимой силой толкнула её, швырнув вперед на несколько шагов. Воздух наполнился едкой, раздирающей горло пылью. Дышать было невозможно, — но не дышать Дайна тоже не могла. Кашляя, задыхаясь, она поползла вперед. Стало совершенно темно. У одного из послушников отыскался фонарик, но его свет вырывал из темноты только узкие пятна стен. Всё остальное терялось в ней и коридор казался колоссальной пещерой.
Потом они достигли массивной стальной двери толщиной в пять дюймов и миновали её. Дайна смогла разглядеть только составленный из громадных бетонных колец колодец и винтовую лестницу, ведущую куда-то наверх. Они начали подниматься — в сырую и холодную темноту.
Она невольно обхватила руками бока, ёжась от холода. К счастью, подъем не был долгим — ступеней через пятьдесят лестница повернула в совершенно темный коридор. Дайна наощупь брела по нему, пока снова не наткнулась на ступеньки. Теперь только вверх... вверх...
Лестница кончалась завалом из бетонных блоков и влажной, мягкой земли, — но откуда-то сверху пробивался яркий, безжизненный свет. Дайна поползла на четвереньках, потом, оказавшись снаружи, поднялась на ноги.
Её окружал странный, неправдоподобный мир. Она стояла на склоне. Глубоко под ногами ревели сине-серебристые волны, на глазах поднимаясь всё выше. Долина обратилась в штормовой пролив: там, откуда она шла, кипело море. Терраса, на которой стоял храм, исчезла, словно срезанная ножом. На месте ангара был крутой бурый развал из земли и обломков скал, сползающий прямо в воду.
Горизонт опоясывали темные разорванные тучи, но небо над её головой было чистым. Там, почти в зените, замер пугающе громадный, неожиданно яркий синий диск Найнера, весь усыпанный длинными слепяще-белыми пятнами. Дайна совершенно отчетливо видела темные расщелины облачных слоев на экваторе планеты. Она была видна почти в две трети. На её теневой стороне горело несколько злых, ярких, сине-лиловых огней. Они казались неподвижными, безразмерными точками — и, присмотревшись, Дайна заметила такие же белесые точки и на дневной стороне. Всё это казалось почему-то застывшим. Ветер затих, даже подземные толчки вдруг прекратились. Она чувствовала себя странно легкой: ей казалось, что она вот-вот взлетит. Воздух над головой бурлил, словно над печью, размывая очертания Найнера. Они становились красноватыми, хотя планета стояла очень высоко.
Дайна начала понимать, что происходит. Прилив. Атмосфера Тайат — и её океаны тоже — вздымались колоссальной волной, следующей за Найнером. Сейчас над ней была атмосферная толща в два или в три раза больше обычной, — но, благодаря притяжению гиганта, это не ощущалось. А вот на обратной стороне её мира... можно ли там вообще сейчас дышать? Особенно в горах, где укрылось большинство населения?..
Чьи-то крепкие руки обвили её талию. Дайна скорее почувствовала, чем увидела прижавшегося к ней Тайана, но не пыталась вырываться или протестовать. В его объятиях ей, почему-то, совсем не было страшно.
Найнер двигался незаметно для глаз, но всё же — достаточно быстро. Казалось, только что он стоял над головой — а сейчас уже склонялся к восточному горизонту. Тучи ползли вслед за ним, скрывали его, гасили безжизненный свет. Волны, разбивавшиеся уже всего в десяти шагах от ног Дайны, начали отступать с неправдоподобной быстротой. Она поняла, что будет жить, и, словно очнувшись, осмотрелась.
Они не были одни на этом склоне. Здесь оказалось двадцать или тридцать других юных пар, испуганных и безмолвных. Среди них Дайна заметила нагую пару постарше — они сидели выше остальных. Она с облегчением перевела дух: ей было приятно узнать, что Вайми и Лэйит живы. Так приятно, что остальные потери казались ей уже несущественными.
Осторожно отстранив вцепившегося в неё Тайана, Дайна подошла к паре... и лишь сейчас обнаружила, что обнажена сама — её плащ где-то потерялся. Кажется, она сама его сбросила, перед тем, как прыгать. Если так, то она поступила очень разумно — с таким парусом она бы обязательно плюхнулась в воду. Жалеть не о чем.
Когда она подошла, Вайми поднял голову. Его большие синие глаза странно, сумрачно блестели. Лэйит прижалась к нему, уткнувшись лицом в плечо юноши.
— Ты знал? — обвиняюще спросила Дайна. — Что Найнер пройдет так близко?
— Нет. Он меняет орбиту. Посмотри, — Вайми протянул руку. Последовав взглядом за ней, она увидела за тучами те яркие лиловые огни. Из них поднимались тонкие хвосты белой плазмы, рассеиваясь в космосе. — Это последнее Прохождение. Вообще последнее. В следующий раз вы столкнетесь лоб в лоб.
— Он... он живой?
Вайми отрицательно мотнул головой.
— Нет. Мертвый. Но мыслящий. И голодный. Ему нужна масса. Ваш мир. Ваши орбиты меняются. В этот раз ему не потребуется девяносто лет. Может быть, двадцать. Или меньше. Поэтому-то мы и здесь.
— И что вы хотите сделать?
— Существует только два решения: первое — основанное на симпатиях, второе — на истинном положении вещей. Согласно первому, нам следует разрушить Найнер, — но это очень трудно, Дайна. И потом, имеем ли мы право? Это древний мир: ему двенадцать миллиардов лет. Он полон сознаний, столь развитых, что по сравнению с ним Тайат показалась бы пустыней. Пусть они бесконечно чужды нам, — но разве это что-нибудь меняет? Нет, нам придеться избрать второй путь.
— Какой?
— Мы заберем вас из этого мира и отвезем в другой, ещё более прекрасный. Всех.
— Но мы...
— Дайна, Найнер уже изменил вашу орбиту. Через три месяца вы подойдете к своему солнцу так близко, что даже на этой широте температура превысит сто двадцать градусов. Потом наступит девятилетняя зима и морозы — ещё сильнее. Здесь больше нельзя жить. Мы, правда, попробуем вернуть ваш мир на его прежний путь, но это может вызвать разрушения — такие же, как прохождение Найнера, или даже ещё более сильные. И новые жертвы. И какова будет реакция Найнера, мы тоже не знаем. Ждать нам нельзя. Собственно, эвакуация идет уже с вчерашнего заката. Сюда мои соплеменники ещё просто не добрались. Сейчас они там, где больше всего людей. Ваш мир плотно заселен, Дайна, а нас здесь слишком мало.
— И наш опустевший мир... съест Найнер?
— Да, — бесстрастно подтвердил юноша. — Это продлит его существование ещё на миллиарды лет. Быть может, он даже сможет вновь уйти в межзвездное пространство... Это не мое решение, — Вайми смущенно рассмеялся. — Я бы превратил его в пыль, — но кто станет меня слушать? Я мальчишка.
— Но ты знал, что прилив будет очень высоким. Иначе зачем ты сам прилетел сюда?
Вайми молчал, глядя в сторону. Дайна была очень зла на него — потому, что его странные длинные глаза ничего не отражали. Она не могла добраться до его чувств. Он, его народ, спас им всем жизнь — Дайна прекрасно знала это — но в этот миг это для неё ровно ничего не значило. Она не понимала его. Йэннимурец, золотой айа, пришелец. Не-человек. Самый красивый из всех юношей, которых она видела или могла представить. У него были черты её Маллы — только более правильные и четкие, хотя она не думала, что это возможно, и большие, широко расставленные глаза — темно-синие, с вертикальными зрачками, но это казалось ей совершенно естественным. Дайне даже показалось странным, что может быть иначе.
— Лэйит сама позвала меня. Я думал, что здесь будет интересно.
— И как, было?
Вайми угрюмо смотрел в землю. Дайна не видела его глаз.
— Я мальчишка, — глухо сказал он, по-прежнему не глядя на неё. — Я старше тебя едва ли на день. Меня вообще не должно быть здесь, я на борту "Тайны" случайно. Я не могу думать сразу обо всем. Мне просто хотелось посмотреть на другой мир. Что ж, больше ты меня не увидишь. Меня отправят в Ана-Йэ, — к таким же детям, как я. Я не смогу покинуть её, пока не стану симайа, как Наммилайна и остальные. Но это может занять сотни лет.
Дайна задохнулась от гнева. Неужели он намеренно не желает понимать её?
— Сколько ты ещё будешь здесь? — севшим от волнения голосом спросила она.
— До утра. Вряд ли больше.
— У нас... у нас с тобой... могут быть дети?
Вайми ошалело глянул на неё — дико, испуганно, из-под упавших на глаза волос — потом вдруг отвернулся, краснея до пяток.
— Наммилайна говорила, что могут. Наши генетические линии частично совмещены. Но... я люблю другую девушку, Дайна. Надеюсь, что мне будет позволено увидеть её, прежде...
— Ты совершил ошибку. Так?
— Ну... да.
— Я полагаю, ты должен её искупить. Ты оставишь мне часть себя. У меня будет свой, маленький Вайми с такими же странными глазами. Или... у твоего имени есть женский род?
Юноша смущенно засмеялся.
— Нет. Но я никогда ещё не был с... настоящей девушкой.
— Но ведь твоей девушки тут нет. И, я полагаю, она одобрила бы, чтобы... похожих на тебя стало больше.
* * *
Они вдвоем ушли высоко в лес, на самый гребень хребта и какое-то время стояли в центре полянки, нагие и смущенные. Потом Дайна вплотную подошла к нему. Её пальцы мягко, словно дразня, скользнули по безупречно четким чертам высокоскулого лица Вайми, легко пригладили пушистые ресницы бесстрашно распахнутых, длинных, косо посаженных глаз, едва не касаясь их полуночно-темной синевы, потом откинули тяжелые, блестевшие гагатом волосы с красивых ушей юноши, и Вайми замер, словно прислушиваясь к чему-то. Его пухлые губы разомкнулись, открывая белизну зубов. Дайна легко обвела по их чуткой кромке его чувственный, твердо очерченный рот, вплела ладони в тяжелую гриву юноши, украшенную вплетенными в нее нитями радужных и темно-синих — в тон глаз — бус, потом её руки двинулись вниз, скользя по пояснице и впалому, в призрачном рисунке гибких мышц, гладкому животу юноши, наощупь исследуя литую стройность его стана...
