Чистилище для неудачника

— Иных боляр и паны господами называют, — с оттенком вызова сказал Мефодий.

— Уговорил, — киваю, делая вид, что не понял, о чем, — можешь тоже называть паном высокородным и кланяться при обращении низко-пренизко.

— Иногда я тебя не понимаю, пан Радослав, — сказал он серьезно. — Где шуткуешь, а когда нет, не различить. То скажешь что-нибудь по-свойски, как прежде никогда не случалось, то будто холодом несет, как глянешь.

Марта вчера ночью тоже сказала, что сильно изменился. Я думал в постели новый опыт обнаружила, а оно вона как. Лезет из меня поперек старого новый опыт. И я-то не замечаю, а люди все видят. Положительно правильно собрался уехать. Через годик-другой любые изменения будут списываться на дурные манеры в дальних краях и никого не заинтересуют. Плюс идейка моя вполне может сбыться, а деньги еще никому лишними не были.

— И часто с тобой по-свойски паны болтают? — спрашиваю с подначкой.

— Хм...

— Надеюсь понял. Я не всякий и благородные тоже разные бывают. У кого спеси выше головы и за кривой взгляд засечет смерда, а кто с дворовыми уважительно беседует. Потерпи, вот лет через двадцать стану болярином и по дворцу важно стану ходить, а людишки разбегаться, чтоб не придумал занятие понеприятнее. А пока молодой, могу и пошутить. Сейчас, скажем, сбираюсь весело тебе отлупить, чтоб наука была, делать что говорят, а не изображать фехтовальщика.

— Мой господин, к вам приехал с визитом дьюла Ладягин— позвал знакомый голос Влада из-за спины и я понял, почему в глазах Мефодия при последних словах появилась усмешка. Он-то его видел.

— Передай, скоро буду, — отвечаю довольно. Не ждал, что так быстро откликнется на приглашение. — Да, он сам приехал?

— С ним пятеро.

— Накормить, напоить и чтоб уважительно отнеслись, но без подобострастия.

— Будет исполнено, — кланяется.

Маленький человечек, лет ему уже за шестьдесят. Один из большаков тех трех семейств из Баварии. Отринув свое прежнее идолопоклонничество стал одним из доверенных людей отца. Он был честен и можно было послать с товаром, не опасаясь, что к рукам прилипнет. Плюс не имел семейных связей в деревнях и не стал бы делать тамошним мужиками поблажки при сборе налогов. А еще знал пять языков и мог общаться с заезжими купцами свободно. Видимо честолюбия не хватало. Так и остался помощником, а на вышел в управляющие. Или устраивала такая жизнь и не стремился к большему. Такое тоже бывает.

Бежать к гостям, естественно, не стал. Сначала помылся и переоделся. Нужно выглядеть прилично в глазах приезжих, это разве в Тернополе ходил в обносках и то не по своей вине. Все мы смотрелись не лучшим образом из-за замечательного снабжения. Я потом пачками вешал воров, не понимающих насколько плохо обижать армию, получив изумительные познания на собственной шкуре. Купцы меня сильно не любили, у них в крови продать дерьмо по тройной цене, но мой полк не случайно пошел за мной до конца. Не скажу любили, но уважали и знали, что за своих глотку любому перегрызу. При любом раскладе, даже когда они не правы. Наказывать подчиненных имел право лишь их командир. И за нарушение приказов они могли поплатиться достаточно крепко. Мародеры и насильники отправлялись в ад моментально. Но если в деревенской драке моего человека тыкали ножом, не важно кто начал.

Ладягин при моем появлении поднялся, как положено при встрече хозяина. Я пожал протянутую руку сразу двумя ладонями, в знак глубокого уважения. Говорят, это означает еще и глубокое доверие, ведь он может ударить тебя ножом, а нечем отбить. На самом деле есть целый ритуал кому давать одну, две или вовсе не пожимать. Государю и Мобеду мобедов и вовсе целуют в знак покорности. В данном случае означало испытываемое мной огромную благожелательность. По положению он ниже, хотя власти и богатства имеет намного больше. Крайне тяжелый вопрос и того, кто перед кем должен стоять на официальных церемониях, разборки длятся даже не годы, а десятилетия и доходит до убийств.

— Надеюсь путь был легок, — говорю, бросая быстрый взгляд на стол и Басю.

Маму мы совместными усилиями выпихнули в поездку, хотя пришлось отдать ей последние деньги в дорогу. Нельзя же высокородной пани путешествовать без комфорта, останавливаясь в дрянных тавернах. Еще и куча подарков с собой, а иначе невместно в гости заваливаться. К счастью, можно было распотрошить кладовки со складами. Сколько всякого хранится неизвестно зачем, вплоть до соболиных шкурок и двухсолетней медовухи. А уж вышивок! Я б все это продал с огромным удовольствием, но пусть тетка и сестры порадуются. Откровенно говоря, их помню не особо, нижняя разница в пять, а верхняя в десять лет. Я еще ребенок был, когда они замуж выходили и общение понятно какое. В письмах приветы передаем. Но родичи — это важно. Все мы связаны и при необходимости можем попросить друг друга о помощи, пусть скорее военной или юридической, чем денежной. Особыми богатствами похвастаться никто из нас не способен.

— Если устали, — тут не случайно 'вы', когда практически любому пану, кроме высшего по рангу свободно говорю 'ты'. Очередное проявление уважительности. — Можно отдохнуть и выспаться. Комнаты приготовлены.

Бася кивнула, подтвердив реноме прекрасно соображающей хозяйки. Причем о приезде в известность заранее не ставил, однако распоряжения отдала сразу, без моих подсказок. Между прочим, на столе вино не наше, а покупное, для дорогих гостей. Сразу видно по амфоре. Интересно, где она его прятала прежде. Наверняка б выхлебал с приятелями моментально. Эдак в сундуках обнаружатся и вовсе неведомые богатства.

— О, я не настолько устал, чтоб откладывать дела на завтра, — заверил дьюла.

Похоже ему тоже интересен смысл приглашения.

— Тогда не будем ходить дальними дорогами и спрашивать здоров ли скот? — говорю с улыбкой.

Извлекаю из сумки на поясе парочку листов, исписанных корявым почерком и выкладываю на стол.

— Будьте любезны ознакомиться и дать заключение настоящего профессионала. Если никаких подводных камней не обнаружите, требуется оформить надлежащим образом. По всем правилам, с высшей печатью.

Он молча кивнул, придвигая к себе текст. Бася сделала попытку подняться.

— Нет, — говорю негромко, — останься. Тебя это тоже касается.

Она посмотрела с недоумением, но переспрашивать не стала. Дьюла внимательно изучил наброски, иногда морщась, почерк у меня не из лучших, отпил из наполненной кружки вина и снова перечитал.

— Вы меня второй раз удивляете, — сказал вслух, — ишпан Воронецкий. Причем приятно. Не ожидал такого.

Бася опять посмотрела с подозрением, но сейчас не до нее.

— Всякие видел духовные, но такое впервые. Люди обычно мелочно перечисляют все вплоть до перин и подушек с курами и притом речь идет не о самых бедных представителях панства. Другие обращаются не к столь высокому чину, достаточно обычного юриста. Но вам ведь нужно не просто зафиксировать условия, но и получить свидетеля соответствующего ранга, что нельзя было оспорить.

— Вы правильно поняли.

— Панна ведь еще не знает, — в словах не было вопроса.

— Я хотел прежде убедиться, что по закону такое возможно.

— Почему нет? Вы в своем праве и за отсутствием других потомков мужского пола имеете возможность распоряжаться имением, как угодно. Неплохо задумано. Полагаю, — подвигая бумаги к Басе, — вам, госпожа моя, будет интересно. Кстати, почему два года?

— Я собираюсь отсутствовать такой срок.

На вопросительный взгляд не стал давать пояснений. Наверняка в курсе про не слишком приятное положение хозяйства и догадывается где могу попытаться добыть чуток серебра. Два года стандартный срок для наемников в Арьянаме. Царь царей охотно берет нашего брата, из бедного шляхетства и отправляет добывать победу у его врагов. Возвращаются оттуда немногие. Далеко не все погибают, хотя не меньше половины. Кое-кто неплохо обживается на месте. Часть 'бессмертных' состоит из словен. Правда туда берут исключительно сменивших веру, однако и за два года можно неплохо заработать и набрать трофеев.

Справедливости ради, вернувшиеся редко привозят золото. Все больше прекрасное оружие и коня. Остальное стабильно пропивают и погуливают. Соблазнов на юге и за морем хватает. И все ж в наших краях столько получить за службу воином нельзя. Они богаче живут, а у нас государево ополчение считается честью и практически ничего не дает. Можно в вассалы податься или наемный полк, но там разве начиная с сотника в карманах звенят монеты. Так-то едва на приличный вид хватает. Налогов не платим, но меня это точно не спасет в случае еще одного плохого года.

— Судьба любого зависит от Господа нашего пресветлого, — говорю привычный штамп, — как он рассудит. Человек своего конца не знает, значит лучше приготовиться.

Он поднял бровь очень выразительно. Ну, да, задержаться или не прислать известие после определенного срока и останешься с голым задом. Но он ведь не знает, то чего помню я. Не до поместья будет, если и останусь жив. Кто-то должен цепко держать его в руках. Или продать вовремя. Пусть сама и решает.

— Итак, — не дождавшись ответа и получив лишь широкую улыбку, говорит, — давайте начнем. Чернильный прибор, — приказал своему слуге, торчавшему за спиной. — И Ипатия покличь.

Бася дочитала и посмотрела на меня в глубокой задумчивости. Она прекрасно знала, что собираюсь уезжать и все ж о таком не договаривались. В составленном на всякий случай завещании оговаривалось, что все полномочия и права по управлению передаются ей на два года, при условии выплаты матери определенного содержания. Я в курсе, Бася ее из дома не выгонит, но такие вещи требуется зафиксировать во избежание будущих дрязг. Не она решает сколько серебра отдать, а наследник. И больше не обязана. Меньше, впрочем, тоже.

Через два года, если не вернусь или не пришлю сообщение, земли переходят в ее полное распоряжение, вплоть до продажи. Но и это абсолютно обязательно, исключительно она имеет право вести дела. Это не приданное и мужу ничего не положено. Кстати замуж может выйти не раннее, чем через год после помолвки. Без моего присутствия, однако не обязательно за этого, а по личному желанию может и разорвать сговор. Или нет. Как ей будет угодно. Главное, имущество жены, остается неподконтрольным семье, в которую входит. В случае развода все остается ей. В случае смерти, ее сыну или старшей дочери, за отсутствием потомков мужского пола.

Я максимально прикрылся от разбазаривания собственности любыми посторонними, хотя никто не гарантирует, что сама не отдаст тому же супругу на его нужды или дети у нее не вырастут шалопаями на манер дяди. Меня, в смысле. Или того пуще, не спалят все в войне. Не случайно пункт о возможности продажи. Бывают ситуации, когда лучше поменять замок на золото. Его проще унести или спрятать.

Ипатий оказался эллином из вольноотпущенников. Поскольку одет он гораздо лучше меня, понять это, в смысле не так давно смердом был, можно исключительно по железному кольцу на пальце. Но не самому же дьюле писать, раз уж понадобилось! Не та должность. Да и мне, откровенно говоря, глубоко начхть чей рукой духовная составлена. Зато дополнительный свидетель, что иногда полезно.

— А хотите, — говорю дьюле, глядя на то, как Ипатий разложил принадлежности и с вдохновенным лицом собирается начать писать на пергаменте, — ценную идею по вашей части?

Он посмотрел с заметным недоумением. Я ему буду советовать, ага.

— Всегда полезно получить полезную подсказку, — сказал, тем не менее, с невозмутимым видом.

— Подайте на имя государя предложение об оформлении всех сделок и договоров на бумаге с орлом.

То есть гербом Словении. Птица Рюрика. У меня по этому поводу давние сомнения, самые древние печати ничего общего с этим не имеют. Но у многих народов он символ власти и силы, даже германцы в гербах имеют разные виды хищников, включая крылатых. И в Царьграде употребляют изображение немного иначе нарисованного орла вместе с Луной. Мы с юга много чего взяли еще при Свендиславе. Так что кто у кого подцепил уже не разобраться.

— После определенной даты только такие считаются признанными. Своего рода пошлина в государственную казну. Даже по малой цене может неплохо набраться в целом.

Лет через пять такое введут в Арьянаме. При той моей жизни не было соответствующего указа из-за войны, но в этой почему нет?

— Любопытно, — сказал он после длинной паузы, явно обмозговав идею. — А почему самому не подать доклад?

— Не смешите, пан Ладягин. Или присвоит кто мысль в казначействе, или выкинут бумагу от никому неизвестного ишпана из Олтении. Если болярин бы надумал, может бы и изучили челобитную. Но мы, Воронецкие, присягу кроме государя не давали и вассалом ничьим не являюсь. Кому понадобится продвигать мои интересы? Вы — другое дело. Наверняка ведь знаете нужных людей. Если не деньги, то благожелательное внимание получите на будущее.

— А вы, — с расстановкой, — мое?

— Святой огонь свидетель: не корысти ради, но если выгорит, неужели не вспомните при нужде полезного?

Мы дружно посмеялись. Одна Бася сидела с задумчивым видом. В данной шутке присутствовал достаточно прозрачный намек. Уж не знаю выйдет ли польза какая, но доброжелательное отношение со стороны высшего чиновника в наших краях отнюдь не лишнее.

Дьюла снова вернулся к диктовке оговоренного текста, а сестра, предложив в очередной раз вина и закуски, еле заметно кивнула в сторону. Якобы помочь с очередной амфорой подхожу

— Почему? — спросила она шепотом.

— Тебя что-то не устраивает? — делаю обиженную морду.

— Не изображай идиота! — почти нормальным голосом требует, аж Ипатий голову поднял и покосился в нашу сторону.

В реальности я его свалял полностью. И практически продал ее за возможность отдать долг и поступить в полк расцов . Служить там было отнюдь не просто и требовалось свое снаряжение, начиная от доброго боевого коня и заканчивая доспехом. Но меня тогда интересовали исключительно собственные желания. И, положа руку на сердце, не прогадал. Немного везения и храбрости принесли славу, а вместе с ней и чин. Не начнись гражданская война, не понеси дорогами крови, как щепку, мог бы неплохо жить. А вот она — нет. Муж старый да постылый. Когда стала бегать к прежнему дружку мне уже не узнать. Может с самого начала. Супруг нечто заподозрил и застал на месте прелюбодеяния. Разговаривать и на дуэль вызывать не стал. Посек обоих. Идиот. Скандал вышел знатный и репутацию сгубил навечно. Нет, Корич был в своем праве насчет жены. Никакой закон его б не обсудил. А вот Урлику Шакинскому обязан был дать возможность хоть штаны надеть.

К чести любовника тот не стал кидаться в окно или убегать. Пытался Басю закрыть своим телом. По ранам потом определили, да Корич и сам орал, делясь подробностями. Я бы нашел причину его повесить, но он успел удачно помереть до возвращения, да и сделанного не исправить. И да, не имею ответа, по любви она бегала на встречи или от тоски. Возможно совместная жизнь с молодым обернется не лучшим образом, особенно на фоне моего замечательного завещания о запрете мужу использовать ее имущество. Но я должен делать добрые дела, а чем они обернутся будет видно. Говорят, благими намерениями выложена дорога в ад. Вот и погляжу.