Проснуться собой. Книга первая - Утро.

— Ну не скажи, наблюдение в доме он почувствовал, и невидимым стал явно рефлекторно. А это уже опыт.

— Тогда нам остаётся просто за ним наблюдать, и слушать их разговоры. Как бы нам ни было неприятно, но нам нужно знать, на что он способен, чтобы обезопасить девочку, если что. Это для её блага.

— А кто нас обезопасит от этой девочки, когда она узнает о подслушивании? — ехидно спросила Джина. — Ты же знаешь, как она не любит, когда мы пытаемся контролировать её "проекты".

— Переживём. Она девочка рассудительная, и никого не станет "зажаривать", в отличие от некоторых.

— Скотт! — Джина в притворном возмущении отвесила подзатыльник своей половинке.

— Пойдём уже, а то наше отсутствие выглядит невежливо — не стоит сваливать встречу гостей на Гермиону.

* * *

— Гермиона, а где твои родители? Или мы не вовремя приехали? — спросила тётя после десятка минут разговора ни о чём.

— Ох, простите, надо было вам сразу сказать. Просто прямо перед вашим приездом им позвонили из приёмной по поводу расписания. Они сейчас обговорят всё и присоединятся к нам.

Одновременно с её словами к нам в гостиную вышли её родители. И понеслось. Слева до меня доносился разговор про сад и прочую флору, справа неторопливо и обстоятельно протекал чисто мужской разговор про электроинструменты. Терпения у нас с Гермионой хватило минут на десять, после чего кивнув друг другу, мы решили смыться подальше — Герми сказала родителям, что идёт показывать мне тут всё, на что те махнули руками нечто утвердительное. Ну, раз на нас тут уже машут руками, то мы пошли.

Насчёт показать мне всё, она явно преувеличила, потому как с той крейсерской скоростью, с какой она меня тянула за собой, рассмотреть что-то интересное могут только очень сильно прокачанные разведчики. Дотянула она меня до спальни, и, похоже, что её, после чего захлопнула дверь, и выразила своё недовольство уже вербально.

— Ты что вытворяешь, придурок?! — как говорится, злость ей к лицу. — У тебя только более-менее отношения со старшими Дурслями наладились, и то, это больше на шантаж похоже, а ты почти на их глазах исчезать вздумал! Да я даже своим родителям не говорила, что у тебя дар тоже есть. А если бы они там были? Тебя бы сразу стали про магию расспрашивать! Перед родственниками, помешанными на нормальности! Они же сразу бы вылетели от нас, и на нашем общении можно было бы ставить крест. Надгробный. И твой, причём, потому что я бы тебя за это точно убила бы.

— Извини, я не специально. — Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.

— Не специально он, ещё бы ты мне специально это устраивал, — уже более мирно и явно по инерции буркнула девочка. — Рассказывай давай, человек-невидимка.

— Да нечего рассказывать. — Покосившись на продемонстрированный кулачок, я быстро продолжил. — Тебе о чём именно рассказывать?

— Обо всём с последнего нашего разговора.

— Хм. Тогда поздравь меня — я тоже буду учиться в Хогвартсе.

Почтим же минутой молчания этот памятник, олицетворяющий в себе само удивление — от подобной новости Гермиона зависла конкретно. Правда до конца минуты она не утерпела, и со счастливым визгом повисла у меня на шее.

— Ты не шутишь?

В ответ демонстрирую ей вещественные доказательства в виде конверта с письмом про сову.

— Точно не шутишь, — всё-таки поверила она. — Это сама замечательная новость за последние дни.

Но тут, видимо, до неё дошло, что она по-прежнему продолжает обнимать меня, и девочка отстранилась, сделав вид, что ничего такого тут не было.

— Так, это всё хорошо, но ты мне не ответил, почему вдруг прятаться вздумал?

— Сам не знаю, Гермиона, когда я вошёл, то у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают со всех сторон. Обычно я чувствую, как именно на меня смотрят, а тут взгляды были... даже не знаю, как описать, подобное впервые. Потом, правда, это чувство исчезло.

— Может это из-за того, что ты просто в чужой дом зашёл — непривычно и всё такое?

— Может и так. Кстати, а что за купол висит над вашим участком?

— Какой такой купол?

— Я откуда знаю? Это ж ваш купол. Он почти прозрачный и нужно всматриваться, чтобы заметить.

У Герми глаза округлились от удивления.

— Я впервые о нём слышу. Когда я вас встречала, ничего подобного не видела.

Значит, его вижу только я? Интересненько... Замнём пока для ясности.

— Ладно, может, мне и показалось чего. Твой дом — тебе виднее.

— Вот-вот, поэтому больше не смей исчезать мне тут. Понял? — а сама указательным пальчиком мне в грудь тыкает, смотря при этом с намёком на будущие репрессии, если не дай бог что.

— Понял-понял. Ты только не увлекайся, а то раскомандовалась уже, — замечаю ей с улыбкой. В ответ она как-то резко смущается.

— Извини, я опять увлеклась. Ты меня одёргивай, если меня опять заносить начнёт.

— Учту, — всё ещё улыбаясь, отвечаю ей. — Но вернёмся к моим тёте с дядей. У меня тут в связи с эти письмом идея появилась.

— Какая?

— Герми, ты не будешь против, если мы вместе пойдём на эту Косую аллею?

Услышав сокращение своего имени, она немного смутилась. Запомним.

— Гарри Джеймс Поттер! Не смей сокращать так моё имя!

То есть насчёт других сокращений она не против?

— Тогда, Миона? — похоже, опять злиться начинает.

— Никак не сокращай! А насчёт пойти вместе — я не против, — сердито ответила она, и почти сразу добавила: — В смысле, пойти за покупками на Косую аллею.

— Я рад. Только вот возникает проблема — как мне уговорить Дурслей привезти меня к вам в нужный момент? Они сейчас немного раздражены.

— Почему?

— Это письмо продолжают мне присылать. После первого, утром, пару дней назад, следующие три пришли вечером. На следующий день с утра было уже пять — три в прихожей и два скинули через дымоход в камин. Вечером дядя Вернон, с красной рожей, маниакально рвал уже около десятка писем. Короче говоря, к вам они ехали с огромной радостью.

Гермиона хихикала, видимо представляя дядю в приступе ярости. Мне же смеяться не очень хотелось, так как я на себе уже не раз ощущал эту его ярость. Но девочке лучше не заострять на этом внимание — всё же она тогда получила мои воспоминания. Надеюсь, они у неё забылись уже.

— Тогда, может, мне предложить пригласить тебя в гости? Поживёшь у нас, а потом сразу с профессором МакГонагалл вместе пойдём закупаться принадлежностями.

Смотрю на девочку, и не могу описать своих чувств. Я, конечно, сам хотел предложить то же самое, но думал, что придётся просить и убеждать. А тут...

— Ты правда меня приглашаешь?

— Ну, да. А что тут такого? Ты же мой друг.

— Спасибо, Гермиона, — с этими словами, подхожу к ней и обнимаю. — Спасибо.

Сначала она напряглась, но потом обняла в ответ.

И тут, пока мы так обнимались, дверь в комнату открылась, и вошла мама Гермионы. Удивление, акт второй. Мы чуть ли не отпрыгнули друг от друга, а покраснели явно синхронно. Блин, улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.

Глава 8. Знакомство с родителями

Опустим наши с Гермионой оправдания. И прочие её интриги в деле приглашения меня к ним в гости как перед своими родителями, так и перед Дурслями. Они долго не соглашались на это, и для меня подобное непонятно. Зачем так меня тыкать носом в то, за чей счёт я у них живу и прочую "заботу", если на предложения реального способа избавиться от меня они отвечают таким упорным отказом?

Благо, с письмом повезло — стоит возблагодарить того, кто их мне рассылал. Точнее не его, а то упорство, с которым это делалось. Короче, в дом к Грейнджерам прилетела сова с очередным конвертом, и скинула его мне на колени на глазах у всех. Дядя с тётей заткнулись, покраснели, набрали воздуха, посмотрели на родителей Гермионы, сдулись... и согласились. После чего резко засобирались, оставляя меня сразу тут, но буркнув что-то про то, что вещи привезут позже. И дядя даже дал мне денег на расходы! Мне! Сам! Я в ауте.

А вот родители Гермионы смотрели на этот концерт с явным удивлением, бросая на дочь странные взгляды. Гермиона тоже чувствовала себя не очень, явно зная, что будет дальше.

Наконец-то Дурсли уехали, а мы вернулись в гостиную. Хорошо сидим так. Тихо. И никто не хочет первым начинать разговор. Первым нервы не выдержали всё же у меня.

— Мистер и миссис Грейнджер, спасибо, что разрешили погостить у вас.

— Да не за что, Гарри, нам не трудно, и ты нас не стеснишь, — по-доброму улыбнулась мне мама Гермионы. — И называй нас по именам, ещё дома не хватало нам подобного официоза. Да и ты для Гермионы не посторонний человек.

С этими словами она ехидненько так мне подмигнула, а мы с Гермионой опять смутились. Не знаю, как я, а она покраснела точно. Джина рассмеялась.

— Я чего-то не знаю? — спросил Скотт.

— Я тебе потом объясню, дорогой, — всё ещё улыбаясь, ответила она мужу. — Так, значит, Гарри, тебе тоже пришло письмо из Хогвартса, и ты волшебник?

— Угу. Пришло. Меня ими просто завалили — это уже во втором десятке.

Джина и Скотт переглянулись между собой.

— Не хочешь рассказать нам поподробнее? Гермиона нам про тебя такие подробности не рассказывала. А судя по твоим дяде с тётей, и не только такие.

Бросаю взгляд на Гермиону, на что она утвердительно кивает. Ну понятно, это же её родители... Эх, ладно.

Одну историю жизни спустя...

После моего рассказа, в котором я, правда, упустил приключения в зоопарке и мои шутки над Дадликом, мы опять молчали в гостиной. В какой-то момент мама Гермионы не выдержала и обняла меня. Я же прятал в её платье свои слёзы, стараясь не разреветься окончательно. Гермиона сидела спокойно, уже и так давно зная мою историю, а её отец явно пытался себя сдержать, сжимая кулаки и скрипя зубами. При этом он смотрел то на меня, то на дочь.

— Гермиона, ты знала об этом?

— Да, папа. Кое-что.

Как она тактично пытается уйти от ответа.

— Тогда почему не рассказала нам сразу? Мы бы занялись этими Дурслями...

— Это бы не помогло, мистер Грейнджер, — отвечаю я вместо Гермионы. — Я уже пробовал сам, посылая анонимные письма в органы опеки, да и пару раз приходил в синяках с вывихами в полицейский участок. Дело начинали расследовать, но потом всё резко затихало. А про меня никто больше не вспоминал. Про меня просто забывали.

Родители Гермионы опять переглянулись. При этом взгляды у них были явно недобрые.

— Забывали, говоришь... — протянул Скотт.

— Не волнуйся, в этом доме тебя никто не забудет, — одновременно с ним проговорила Джина.

Успокоиться получилось не сразу. И честно скажу, сам от себя такого не ожидал. Думал, что все слёзы закончились ещё несколько лет назад. Всё же Гермионе повезло с родителями. Сколько я так просидел, я не знаю, но отстранился сразу, как понял, в каком положении оказался.

— Гарри, не волнуйся. Тут никто не даст тебя в обиду, — успокаивающе провела рукой по моей голове Джина.

— Я и не волнуюсь. Это так... сам от себя не ожидал.

— Значит так, ты остаёшься жить у нас. С Дурслями мы вопрос решим, так или иначе, — уверенно, фактически в приказном порядке, распорядился Скотт. — Скоро к нам должна прийти профессор МакГонагалл, с ней мы и обговорим твою ситуацию. С ней же и Гермионой сходите за покупками. Хотя одних вас отпускать мне и не нравится, но, по её словам, простые люди не смогут пройти на эту аллею.

— А сейчас тебе стоит поспать. Гермиона покажет тебе комнату. — Это уже Джина. — Всё же уже вечер, а день был довольно хлопотным для тебя.

После этих слов мы с Гермионой поднялись наверх, где она показала комнату для гостей и прочие мелочи. После того, как девочка ушла, я рухнул на кровать и практически сразу вырубился.

* * *

Тем же вечером...

— Джин, и что ты думаешь про его слова о забывчивости людей?

— Ничего хорошего. Мне не нравятся интриги вокруг него — привлечение внимания к магии и его особенности, приложение немалых усилий, чтобы он оставался в таких условиях у родственников. Значит, ещё и наблюдение за ним. Эту сволочь, ментально одарённую, я точно поджарю, как только найду.

— Хочешь съездить к их дому и понаблюдать?

На этот вопрос Джина отрицательно качнула головой.

— Смысла нет. Мы не прятались, когда ездили к ним. Они открыто увезли Гарри к нам. Так что, когда Дурсли вернутся обратно без мальчика, заинтересованная сторона сама нас найдёт. А так как кое-кто, не буду пальцем показывать, хвалился своей системой наблюдения...

— Не подкалывай, Джин. Теперь её менять надо. Мы же тогда про магов не знали, так что мне ещё кучу доработанных сенсоров расставлять по кварталу и вокруг дома. А это всё надо сделать завтра, пока к нам кого не приставили.

— Ничего, справишься. Я тоже помогу.

— Ещё Гарри надо поставить щит на сознание. Не хочу, чтобы его прочитали и узнали о нас. Да и Герми придётся весь комплект переделывать — её магия скоро доломает существующие.

— Отлично, значит, мы с ней опять идём по магазинам, покупать безделушки?

— Идите, идите. Я заодно расспрошу Гарри про магию и прочее — может, он ещё что интересное вспомнит.

* * *

Утро красит что-то там.

Я проснулся от того, что солнечный луч попал прямо мне на лицо. Всё же есть минусы в том, что окна выходят на восток, да и что вообще они есть в комнате. А так хотелось поваляться подольше, раз уж никто меня не будит ни свет, ни заря. Значит, не судьба мне. Уныло вздохнув, я пошёл умываться.

Проделав всё положенное, я спустился на кухню. Всё же я рано встал, так как никого там не было, а в самом доме было тихо. А раз так, то стоит приготовить завтрак. И помощь людям, и сам есть хочу.

Не став придумывать ничего особенного, достал яйца и бекон из холодильника, да пожарил по-быстрому. Пока крутился вокруг плиты, я не заметил, как на кухню спустился мистер Грейнджер, и начал наблюдать за мной. А по закону подлости, узнал я об этом только когда начал расставлять на столе тарелки и чуть не выронил несколько, когда неожиданно заметил его.

— Извини, не хотел тебя напугать, — улыбнулся он, по-быстрому подхватывая накренившееся блюдо.

— Вы просто неожиданно появились, я думал, все ещё спят, — ответил я, взглядом благодаря за помощь.

— Да, девочки любят поваляться, если дел никаких нет. Правда, не в этот раз — Джина уже давно обещала Гермионе прогулку по магазинам, поэтому они ещё с утра убежали за покупками.

— Понятно. Жаль, я тут на всех приготовил.

— Не страшно, нам больше достанется. Я тоже ещё не завтракал, возился у себя в мастерской.

Закончив сервировку, мы сели за стол. Пока утоляли первый голод, за столом висела тишина, прерываемая только стуком вилок и ножей о тарелки.

— Гарри, а как ты понял, что ты волшебник? — застал меня врасплох вопрос Скотта.

— Трудно так сразу сказать. Да и честно говоря, я не ощущаю себя кем-то необычным. Все эти фокусы у меня получались сколько себя помню, достаточно было любых сильных эмоций и рядом либо что-то взлетало, либо меняло свои свойства.