Цивилизация зачеловечества непрерывно развивается. Усложняется. Меняется окружающий их мир — и сами люди его меняют. Неизменными остаются лишь базовые цели для цивилизации — выжить, распространиться, найти новую информацию, сделать мир более совершенным.
В этих условиях статичные программы вредны, а Интеллекты — необходимы.
И поэтому стагнация зачеловечеству не грозит. Достичь желаемого в каждый конкретный момент для каждого разумного в любой из освоенных звездных систем — легко. Посчитать, что достигнуто достаточно и можно остановиться — почти невозможно. Интеллекты, управляющие освоенными системами, или коллектив, управляющий Солнечной, пойдут на такое только в том случае, если этому конкретному разумному требуется перерыв в бесконечной гонке за будущим. Но позже этот разумный обязательно вернется в игру.
Правила игры в отношении “юнитов” просты и сформулированы века назад ещё на Старой Земле: “Каждому — свое”. Своя цель, своя воля, свои награды, свои потребности и средства для их удовлетворения… И с учетом мощности разума Интеллектов, на самом деле — каждому.
Интеллекты ведь тоже понимали всех и каждого. Но транслюди понимают, чтобы общаться и развиваться, биоморфы — чтобы чувствовать, энергоморфы — чтобы быть… А Интеллекты — чтобы заботиться и направлять.
Кроме того, есть простая зависимость — чем развитее высокоразумные “юниты”, тем больше они могут, тем ценнее они, и выжимать их до окончания ресурса и выбрасывать, как это делали с короткоживущими существами, становится неэффективно. Даже смерть юнитов практически недопустима, ведь предел развития людей и оверлюдей теоретически бесконечен, а затраты на каждый следующий уровень развития выше затрат на достижение предыдущего. Потеря развитого Варианта, а тем более Интеллекта или биоморфа высокого уровня, более чем ощутима для всей цивилизации, не говоря уже о самом разумном, который препятствует этому всеми силами.
Ситуацию изрядно обогащает тот несложный факт, что программировать существа до их рождения — кроме синтетов и биоморфов, и то с оговорками — оказывается невыгодно. Великий рандом при появлении человека на свет решает, случайные мутации в геноме — огромной квайн-программе размером в десятки гигабайт кода, работающей в каждой клетке тела человека — могут дать гораздо больше, чем можно получить от “запланированного” хомо или биосинтета. Поэтому выяснять наиболее сильные врожденные стороны появившегося на свет существа приходится уже после рождения и многие земные годы после, всё время его постоянно корректируемого развития.
А информация обо всем этом “юнитам” в принципе доступна. Так же, каждому — своя. Если становится ясно, что этот человек будет эффективнее, если будет знать, что он — часть плана, и знать сам план, то он будет информирован — в наилучшей для него форме. Если ему эта информация будет бесполезна или даже вредна, то вполне можно обойтись и без этого.
Но это — игры Интеллектов-администраторов. А есть Интеллекты-ученые. Интеллекты-посредники. Интеллекты-пилоты. И у них есть свои игры.
Дэвиду довелось побывать много кем. Смена деятельности у Интеллектов — не исключение, а правило. Он был пилотом, был изыскателем, управленцем, ученым — и снова пилотом, и теперь — снова администратором.
И его текущая партия была одной из самых сложных.
Расследование инцидента — сопоставление всех данных, снятых с пилота, служб контроля окружающего пространства и собственной памяти — привело к неутешительному выводу. Всё замыкалось на пилоте.
Да, одна из многих боевых программ — уклонение от ядерного удара — была стандартно занесена в память пилота-синтета.
Да, информация об обстановке в системе Сириуса до пилота была доведена. В том числе — о возможности встречи с радиоактивным материалами в системе.
Да, как назло, нейтронный поток от метеороида соответствовал нейтронному потоку от ядерной бомбы.
Но сигнализация об облучении нейтронным потоком — сигнал не только ядерного удара. Свободные нейтроны могут встретиться в радиусе полсотни миллионов километров от грязно фонящего тиэни на Д-Т-топливе, сотни миллионов — от фонящего активного реактора деления, могут возникнуть прямо на корабле после удара особо энергичного протона, или найтись недалеко от звезды, для Солнца — примерно на дистанции Меркурия. Поэтому для идентификации ядерного удара используются и другие признаки — та же вспышка электромагнитного излучения, электромагнитный импульс и так далее.
Почему пилот интерпретировал это облучение как сигнал о ядерной атаке — вопрос, на который Дэвид пока не мог найти ответа. Выяснить ответ у пилота не получалось — решение о выборе боевой программы было принято квантовой ВМ, наиболее быстродействующей частью “мозгов” синтета, а обратить вычисления квантовой ВМ практически невозможно. Даже несмотря на активное сотрудничество пилота.
Оставалось утешать себя тем, что этот грузовик был одним из немногих кораблей снабжения, успевшим прибыть к Сириусу. И тем, что основным грузом корабля было топливо для тиэни — без такой заправки через некоторое время, примерно около земного года, корабли программы освоения могли потерять всякую мобильность. Ведь тиэни хоть и очень экономичны, но всё же потребляют топливо.
И вообще ситуация оставляла желать лучшего.
Оборудование и системы для постройки больших варп-врат прибыли, но их ввод в строй ожидался только через несколько лет — после того, как добывающие комплексы соберут всё необходимое сырье, а фабрикаторы-строители переведут его в материалы.
Добывающие комплексы прибыли не все. Только “потрошители” первой очереди, предназначенные для разборки астероидов на конструкционные материалы.
Строители с фабрикаторами прибыли не все. Те, кто должны строить варп-врата, плюс первый комплект строителей “Живых Лун”.
Биоморфы и мистики не прибыли вообще. Вариантов всего два корабля Изыскателей...
Результаты работы Изыскателей огорчают — закрыть все технологические циклы местными ресурсами не получится. Да, комплекс Сириуса сможет поставлять энергию, как солнечную, так и в виде делящихся элементов, сможет поставлять широкий спектр других редких элементов — но при этом требует и будет требовать для работы огромное количество легких элементов, тот же водород во всех его формах.
И если замкнуть некоторые циклы при полном освоении всё-таки будет возможно, то сейчас невозможно даже и это.
Если бы Дэвид был ещё органиком или Вариантом, он бы, наверное, бегал бы кругами от такого невезения, заламывал руки и всё такое. Но он — Интеллект.
И если это на самом деле не просто случайность, то существуют только два варианта тех, кто мог бы такое устроить. Интеллекты или мистики Солнечной. Может быть, не “или”, а “и”.
Но зачем?! Зачем тормозить план освоения Сириуса!?
Или оборвать весь план, вернуть его в состояние, какое было до прибытия Дэвида в систему. Минус Интеллект, тысячи синтетов, два корабля Изыскателей и все остальное в системе.
Синтеты, прибывшие к Сириусу вместе с Дэвидом, с радостью отозвались на приглашение поучаствовать в процессе обследования поврежденных варп-врат. После окончания первичного осмотра системы за ними остались только привычные обязанности по поддержанию Дэвида в порядке, и миссии к другим кораблям, когда требовался ещё один набор манипуляторов, прилагающихся к транспортному модулю с тиэни. Большую часть синтетов пришлось отзывать из таких миссий.
Эала, вылетев из ангара, привычно зависла перед внешней камерой звездолёта:
— Привет, Дэвид! Мы снова вместе! — дав короткий импульс, она крутанулась перед его взглядом.
— Мы же и не расставались :) — улыбнулся Интеллект.
— Мы были рядом, а не вместе, — грустно притушила ходовые огоньки Эала. Потом снова засверкала. — А теперь — вместе! Что ты хочешь?
— Нужно осмотреть повреждения, — Дэвид дополнил фразу пакетом информации со всем необходимым. — Ты же поможешь мне справиться с этим?
— Конечно! За мной! — и она плавно переместилась к диску входного генератора, а следом за ней отправились и остальные синтеты.
Они долгое время метались около ядра генератора, внимательно изучая след от плазмы сенсорами и обмениваясь информацией. Дэвид с интересом за ними следил — за ними и за второй экспедицией. Общий тон звучал вполне приемлемо — по сравнению с наихудшими вариантами, к сожалению.
Наконец Эала, оставив последних синтетов ощупывать повреждения, снова двинулась к камере.
— Дэвид, принимай отчет, — непривычно хмуро сказала она. Интеллект не успел даже удивиться, почему она стала так себя вести, как синтет продолжила. — Тебе не больно?
Дэвид расхохотался, но каким-то чудом не стал выплескивать свое состояние наружу. Наружу он выпустил только:
— :) Вовсе нет. Скорее, — Дэвид перевел полный отказ собственных сенсоров внутреннего контроля. — Я просто не чувствую этого сегмента. И что с ним?
— Поврежден, — Эала нахмурилась. — Что теперь будет?
— Надо подумать, Эала. Возвращайтесь.
Дэвид сложил отчет внешнего осмотра, отчет внутреннего — и сосредоточился, пытаясь выяснить влияние повреждений на работу варп-привода.
Математика пространства-времени сама по себе не так уж сложна, её понимали даже неулучшенные люди, но вот теория реальных варп-машин чуть сложнее. На пару порядков, не больше.
Изменения в структуре и составе материалов на одном участке ядра внесли бы в работу входного генератора помехи, из-за которых от врат, Дэвида и перемещающегося корабля с немалым шансом осталось бы только воспоминание.
А если просто выключить пострадавшую часть, то вероятность небольшой катастрофы повышается в разы и начинает превышать 50%.
Дэвид задумчиво посмотрел наружу. Там, строго в точке, на которую наведена ось разгонного коридора врат, всегда находится Солнце. Обычная желтая звезда. Почти девять лет туда будет идти сигнал, если отправить его не через варп...
Нельзя сказать, что Интеллекты не умеют рисковать. Но никто не скажет, что они не умеют просчитывать риск и сводить все возможные проблемы в ноль.
И сейчас риск ремонта на месте меньше, чем использование поврежденных врат. При наличии специального строительного комплекса, добывающих комплексов, необходимого запаса сырья и синтетов, способных разобрать и собрать врата обратно — шанс получить проблемы куда меньше.
А если бы уже прибыл очередной сменный кристалл для генератора — то всё было бы ещё проще. Но...
— Эала, — позвал Дэвид, рассылая новый план работы по системе Сириуса. — Не поможешь ли ты мне ещё раз, радость моя?
— Да! — зонд с разумом синтетки снова влетел в поле зрения внешней камеры. — Что нужно сделать?
— План таков...
Арка Духа
Эпизод I
Влад занимался тренировками в одном из тренировочных залов кланового дома. Привычные движения, привычные умения, и непривычное ещё тело. Влад был далеко не первым мистиком, которому пришлось использовать частичную киборгизацию, но первым из клана Исида, и поэтому отец обязал его исследовать как можно более полно изменения, что произошли с ним. Влад подчинился старшему и более сильному, и теперь исступленно гонял своё полуметаллическое тело по залу, точно так же, как гонял раньше полностью органическое.
Наконец физическая тренировка на пределах и за пределами возможностей старого тела закончилась. Влад выдохнул, подвел мысленно итог — и приятный голос домового синтета тут же сообщил:
— Вас вызывает на связь Лю Кань Ши, хозяин Влад. Желаете ответить?
— Желаю. Разверни видео.
Голоэкран развернулся на всю стену и оттуда на него взглянули полуприкрытые глаза хорошего знакомого, практически друга и одноклассника. Его лицо занимало большую часть экрана, но за ним были видны знакомые голые металлические стены.
— Рад видеть тебя, Созидатель, — коротко кивнул звонящий.
— Аналогично, Воин Духа, — точно так же поклонился Влад.
Эти их прозвища были, как и многое другое, последствиями совместной изучения сферы Духа.
Влада прозвали Созидателем за то, что он мог творить из духовной материи конструкции и конструкты, такие же прочные и стабильные, как и настоящая материя. И разрушать духовную материю он мог так же легко и так же надежно. Хотя его умения куда больше относились к боевым — творить из Духа оружие он привыкал с самого детства.
А Лю Кань, наоборот, был идеально обученным Чувствующим. Его умения тысячелетиями оттачивались в китайских монастырях, и если бы не мутация, он бы стал ещё одним идеальным сенсом, способным одним взглядом определить ВСЁ. Вот только его душа была совершенным оружием. Душа-меч. Как говорили предки рода Исида — дзампакто.
Собственно, это и определило их близость. Два мистика одной сферы, которые при этом сносно владели двумя наборами возможностей — одним за счет врожденного, другим за счет изнурительных тренировок. Если бы ошибка была больше, если бы их учили ещё более отличающимся путям — они бы считали себя неудачными вариантами. Но при таком смещении их возможности лишь дополнялись.
Мастерство кузнеца, творящего оружие, умение хирурга, взявшего в руки совершенный меч…
Тем временем мистики вели разговор.
— Я нахожусь в космическом городе Апокалиптон, — официально произнес Лю Кань. Влад незаметно вздохнул — именно там ему пришлось решать проблему с Призраком. — Да, ты прав. Я нахожусь здесь именно из-за того, что здесь произошло, и твоих действий.
Поначалу Влад не поверил своим глазам: Воин поморщился! Влад знал, что с его привычной невозмутимостью это было примерно равно сильнейшему гневу или раздражению.
— Ты был слишком быстр и силен… И всё равно не выполнил задание. Причина, которая свела учёного-духа с ума, всё ещё здесь, и ты здесь нужен, чтобы разобраться с ней.
— Ты обнаружил её? — быстро спросил Влад.
— Да.
— Почему тогда нужен я? Уничтожь её!
Лю Кань вздохнул, но Влада это уже не удивило.
— Я сказал, что ты нужен здесь. Без тебя с ней не разобраться, Созидатель. Это куда более сложная задача, чем ты подумал сначала — но и награда будет соответствующей.
— О духи предков, — только и смог сказать Исида.
— Челнок будет ждать тебя. До встречи, — мигнув сообщением о пришедшей билетной записи, экран с Лю Канем отключился.
Влад, мягко говоря, не очень любил полёты в космос. То есть, конечно, это очень важно, но лично ему было неприятно покидать планету. И то, что планету он покидал в третий раз, ничего не меняло.
Каждый раз, когда он покидал Землю, он оказывался в вакууме. Не том вакууме, что безвоздушное пространство, а духовном.
Земля была до последней песчинки, до верхних границ воздуха пропитана рейши. Да, кое-где её было мало, кое-где её было слишком много, но она была везде. Привычная, как воздух.
А в космосе её не было. Только та, что составляла его духовное давление.
Другим мистикам, даже тем, чья сила принадлежала к сфере Духа, в космосе было не так плохо. Некоторым было даже лучше, чем на Земле. И только наследнику клана Исида приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не паниковать всё время, что он проводил между Землей и очередным концентратором рейши. Концентраторы, созданные великим предком Урюу Исидой, давали возможность сделать “вдох”, как дыхательные аппараты, которые приходилось таскать с собой всё время в космосе. С напряжением, буквально высасывая рейши из концентратора, но можно было вдохнуть.
