Сердце феникса. Сквозь огонь. Общий файл

Что-то слишком часто Зойка стала корчить из себя принцессу и наследницу...

— Ну?

— Она меня оскорбила! — девушка преодолела ступор, и слова из нее посыпались быстро-быстро, как зернышки из прогрызенного крысами мешка. Подозрения, слежка и камеры... и неожиданные подарки, испортившие ей, Зое, выход... Она говорила все быстрее, точно стараясь вырваться из-под его пронизывающего взгляда, сорваться с крючка. И эта злость, злость, пропитавшая юный голос, злость и ненависть, — Вадим... Вадим, я хотела ее разоблачить, я сказала Службе Слежения... она должна понести наказание, за... за все! Дим!

— Достаточно, — прервал Повелитель. И перевел взгляд. — Лина?

Феникс встала. И опустилась на колено, как положено.

— Прошу простить меня, милорд. Я не сдержалась.

Темные глаза смотрели виновато... Это ему тоже в ней нравилось — виновата так виновата, не корчит из себя невесть что, не переваливает вину еще на кого-то. И глаза не бегают. Вспышка злости чуть приутихла, когда он слушал историю с камерой, подарками и надписями. Даже капелька интереса мелькнула. Надо же, нашелся кто-то, кто Зайке нос прищемил.

Давно пора...

— Итак.

Зал, чуть отмерший при цитировании подарочных надписей, снова притих.

Итак. Мне надоели ваши склоки. Лина, ты. За оскорбление ее высочества ты на неделю отстраняешься от Дворца. Сразу после совещания — вон. Во внешнюю охрану.

Слушаюсь, милорд.

— Ты снова ее защищаешь... — Зойка сжимала кулачки. — Ее! Вадим, неужели она дороже меня...

Идиотка!

— Ты, — Вадим ощутил, как в его голосе скрежещут камни. — Ты... Дензил.

— Да, милорд, — темная тень шевельнулась за спиной Повелителя.

— Дим! — кажется, Зойка поняла, что перегнула палку, но Вадим разозлился всерьез.

— Дензил, ее высочество изъявила желание поработать.

— Простите, милорд?

— С завтрашнего дня ее высочество поступает под твое начало. Постарайся, чтобы она как следует ознакомилась с предназначением службы и прочувствовала трудности ее работы. Срок — неделя. Место труда на твое усмотрение.

— Вадим...

— Так у тебя будет меньше времени на глупости, Зоя. Срок — неделя.

— Но Дим!

Она посмела спорить? Зойка?

— Брысь отсюда. И больше. Никогда. Не смей. Нарушать. Мои. Приказы.

Зойка шевельнула губами, но ничего не сказала. Сейчас она казалась совсем прежней Зайкой, прибегающей к старшим братьям за утешением и помощью. Вот-вот расплачется....

Но плакать сестра не стала. Она повернула голову и посмотрела на феникса. Нет, не посмотрела — окатила ненавистью, точно кипящей смолой. И, всхлипнув, выбежала из зала. Два шага по полу... тающий на бегу силуэт... и злой, обиженный, яростный шепот.

Ненавижу!

Опасность?

Названый брат.

Мир Земля. Жан Дегрэ.

— А что, если озеро будет здесь? — Ян осторожно провел указкой по шару, и тот послушно окутался туманной дымкой, меняя изображение. — Как тебе?

— Ух, ты!

Жан даже присвистнул, забыв о решении быть воспитанным и утонченным — как Ян. Как же здорово...

Новый летний Дворец Повелителя на глазах превращался в ожившую мечту.

Стройные башенки цветного камня вырастали, казалось, прямо из сверкающего зеркала воды. Дорога, соединяющая берег озера с островом, таилась под волнами, и становилась видна только в темноте — искрящейся лунной дорожкой.

А днем дворец то возносился небесам, радостно трепеща флагами, то кутался в нежное мерцание огромных фонтанных струй, которые обнимали его стены каждый час — на пять минут. И каждый раз сплетаясь в новый узор...

И, будто мало всего этого. Еще вокруг центральной башенки точно вилась блистающая лента. Она волновалась, переливалась, как живая. А порой расплескивалась широкой волной и затихала, на краткое время превращаясь в то, чем и была на деле — в воду. В обычную воду под властью магии... Маленькое рукотворное озерцо, окутанное туманом.

Красота. Какая же красота...

Ян воистину мастер. Гений.

Тут даже сказать нечего. Смотри и восхищайся. И надейся, что когда-нибудь сможешь достичь хотя бы тени такого мастерства...

Все-таки удивительно, как стремительно магия изменила архитектуру и искусство декорирования. Парящие озера, светящийся туман, песок, способный принимать любую форму в считанные минуты...

А цветы, а парящие огни... а нетающий лед, который способен нарасти в считанные секунды и потом превращаться в танцующие цветные фонтанчики...

Магия. Чудо.

— Здорово...— на одном дыхании проговорил Жан, осторожно касаясь шара. От ленточки-речки всклубился пар... и прикрыл башенку от посторонних глаз. Говорят, Повелитель любит иногда побыть один.

— Хорошо... Хорошо, Жан! — и рука с тонкими пальцами одобрительно ерошит его волосы.

И юноша улыбается в ответ.

Хотя еще четыре месяца назад он бы шарахнулся от демона, протянувшего к нему руку...

Он тогда как забыл, что господин Ян — демон. Местных демонов не всегда можно отличить от людей, а Ян... господин Ян... выглядел обычным. И Жан, у которого еще кружилась голова от голода и жажды, спокойно протянул ему руку, думая, что сейчас отправится домой.

Но вместо дома они оказались в незнакомой квартире.

И отпоив Жана лекарством, спаситель прямо и четко объяснил: домой хода нет. Отбор нельзя переиграть, даже жульнический. На ближайшие три года выбор у них небогатый — юноша будет числиться среди личных слуг демона и одновременно в его личных учениках. Если все будет хорошо, то через три года он сможет ходатайствовать о смене разряда. Ян позаботится, чтобы он работал во Дворце...

Ян говорил, объяснял, что им нельзя привлекать внимание, что все будет хорошо, а Жан слышал только одно: его новый владелец — демон. Демон.

Его хозяин...

Первую ночь он провел без сна, положив поближе вазу для фруктов. У дрессировщика все было легкое и небьющееся, здесь нормальный хрусталь. Если демон придет...

Но он так и не пришел.

Он пришел только утром, когда Жан с горечью разглядывал в зеркале причину своих бед — слишком красивое лицо. Спросил о самочувствии, потрепал по волосам, обозвал Нарциссом. Словно не хозяин, не демон — обычный...

Подбросил на ладони тонкий серебристый браслет. И спокойно посоветовал надеть — будто бейсболку от солнца.

Так надо, Жан.

Он не спорил. Сам защелкнул на руке опознаватель, утверждающий, что он, Жан Дегрэ, — собственность Яна Зеленского, декоратора Дворца... Не отводил глаз, когда его рассматривали. Выполнял все, что просил Ян. Но все это — как во сне. Как в сетевых играх, где, как ни старайся, полностью все равно не почувствуешь то, что творится с твоим "героем". Все казалось странным, ненастоящим. Неживым. Реальной казалась только хрустальная ваза на ночном столике. Острые грани так заманчиво блестели в лунном свете. Только он уже не помнил, почему...

И почему хозяин все время спрашивает, что с ним? Все с ним в порядке.

Так продолжалось три дня, пока Ян не затащил его в какую-то комнату, велел лечь и принялся рассматривать.

Жан смотрел в потолок. Все правильно. Так положено... Ян хозяин, ему нужно подчиняться...

— Преисподняя, — вдруг прошипел хозяин, — Это еще что такое?

Жан не испугался даже тогда, когда в прищуренных глазах хозяина блеснула нечеловеческая синь. Вялые мысли текли как сквозь вату, тело покорно подчинялось движениям сильных рук и сердитым (хозяин сердится?) командам. Отвести в стороны руки, запрокинуть голову, расслабиться...

—

* * *

! — злится Ян, — Так и знал, что с этой дрессурой что-то не так! Полежи...

Спустя полчаса он появляется снова, в компании темноволосого демона в дорогом костюме.

— Ничего себе картинка...

— Я тебя смотреть позвал? — сдвигает брови хозяин, — Действуй давай!

— Ладно тебе, не кипятись. Как его зовут?

— Жан.

— Идет, — мужчина небрежно встряхивает руками, призывая что-то темное... узкий черный дипломат... Тот послушно раскрывается в уверенных руках, — Держись, Жан...

Жан очнулся как раз в тот момент, когда незнакомец объяснял Яну, что будет дальше.

— Дрессировщик, говоришь? Ну, в дрессуре он явно полагался не только на старые методы. Очень интересные чары. Не знаю, как они внедряются, скорей всего, с помощью миниатюрной иголки... или таблетки. Сначала как крохотная петелька, росток. А потом он разрастается, отнимая собственную волю. Наверняка в комнате, где держали твоего Жана, работало что-то из разряда гипно. Очень, очень любопытный метод, на стыке человеческой техники и нашей магии. И дорогой, кстати.

— Март... ближе к делу.

— Да все в порядке будет с твоим Жаном. Чары я снял, денек полежит и встанет. Только ты его пока дома подержи, на работу не бери.

— Почему?

— Понимаешь, эта его искусственно приторможенная эмоциональность сейчас будет рваться наружу, как вода сквозь плотину. Он сейчас все может — хоть разрыдаться, хоть с кулаками наброситься на первого встречного демона, хоть с балкона броситься. Ясно? Так что поаккуратней.

— А дальше?

— Дальше все должно придти в норму. Займи его чем-нибудь, что он любит.

— Архитектура подойдет?

Темноволосый Март смеется:

— Ну конечно! А я-то гадал, что такое стряслось, что Зеленский завел себе человека. Рыбак рыбака видит издалека?

И правда, в следующие два дня Ян пришлось быть терпеливым и осторожным, как укротителю бабочек. Потом Жан вспоминал эти дни с понятным чувством неловкости: приступы злости (до битья ваз) чередовались со слезами (всю подушку вымочил)... А демон заваривал для него успокоительный травяной сбор, целыми шкатулками приносил кристаллозаписи и часами рассказывал интересное про свою работу... хоть времени у него всегда было мало.

Да, было неловко... но было и здорово вспоминать, как рассматривали они вместе Пьерфон, Моритц, Лоретт де Мар — уникальные замки Европы. Как впервые Ян показал кристалл с изображением подземных пещер... Как подарил специальный шар-конструктор, где, как в компьютере, можно было строить и изменять построенное одним движением указки.

И Жан снова забыл слова "демон" и "хозяин".

Слова вспомнились, когда Ян, попросив поменьше волноваться, привел к нему семью. Слезы мамы, осторожные расспросы отца... Они любили его и волновались, он понимал. Только от этих вопросов сразу вспоминались липкие взгляды и намеки всяких типов — в тот единственный раз, когда Ян успел взять его с собой во Дворец...

Нет. Он им не поверил. Ну, это же глупо. Если бы Ян и правда собирался... то достаточно было просто не снимать чары. И все.

Он им не поверил, но потом, когда свидание закончилось, когда мама исчезла в телепорте, старательно улыбаясь дрожащими губами, на душе стало тяжело.

— Ян... что со мной будет?

— Не буду тебя обманывать, приятель, — демон искривил губы в усмешке, — Тебе предстоит заниматься не слишком приятным делом.

— Каким?.. — словно кто-то сжал сердце холодной рукой, сжал и отпустил, и тишина опустевшей комнаты показалась жутковатой.... — Каким?

— Ну что ты, в самом деле... Учиться, конечно, — мягко улыбнулся демон, — Много и долго. От математики до магии. Ты не представляешь, Жан, сколько всего тебе придется выучить, пока ты не станешь хорошим архитектором.

Летели дни, складываясь в недели, книги сменялись кристаллозаписями, записи — работой на местности, практикой во Дворце... Они с Яном не слушали новости, не включали экраны. И в гости теперь заходили только феникс Анжелика и демон Март. Никого больше. Они словно отгородились от мира.

Только он... скоро о себе напомнил.

Арест рухнул неожиданно. Жан шел от Катеринки (синеглазая девочка из кухонной обслуги просто засветилась от счастья, получив букет цветов), и у него кружилась голова от ее улыбки... А в следующий миг в пустом коридоре сгустились две тени, и с обоих сторон его крепко взяли за локти.

И начался кошмар.

Уже потом, когда он смог более-менее спокойно все вспомнить, то понял, что допрос был странным. Во-первых, спрашивали не про него самого, а про хозяина, а во-вторых, дознаватель, хоть и очень торопился, все же старался не калечить. Но тогда... тогда он об этом не думал. Ни о чем не думал.

Даже не сразу поверил, что все кончилось — потому что сознание, как весь мир, утонуло в боли.

Потом... потом они оказались здесь. Точно в ссылке.

Залечили раны...

И сам собой возник вопрос:

— Ян... а зачем ты вообще со мной возишься? Зачем я тебе?

И Ян, который всегда знал ответ на его вопросы, как-то беспомощно развел руками:

— Я...не знаю. Разве нужно обязательно "зачем"? Знаешь, я всегда хотел, чтобы у меня был брат. Настоящий. Мечтал, что буду разговаривать с ним обо всем...

Жану вдруг живо припомнилось первое утро. Рука, неумело взъерошившая волосы. А ведь и правда — как с братишкой говорил. Все это время...

— Младший?

Кажется, он сказал что-то не то. Ян нахмурился:

— Нет.

Как отрезал.

Может, Жан долго гадал бы, что сказал не так, но через день Ян вернулся к разговору сам.

— Вот что... Ты должен знать, раз уж пошло такое. Этот тип, которого я прикончил, не единственный, кто точит на тебя зубы. Тебе нужна защита, на случай... на всякий случай. Март предлагал помочь документами на усыновление. Но это не лучший выход. Видишь ли... у меня есть семья. Отец, два брата.

— Да?

— Да, у нас древний род. Уважаемый.

Юноше показалось, что он понял:

— Им не понравится родич-человек?

Ян невесело усмехнулся и стал расстегивать рубашку.

— И это тоже. Но дело в другом. Вот, смотри.

Сначала юноша ничего не увидел. Потом Ян повернулся к свету... и они стали заметны. Сетка шрамов. Аккуратных, ровных, почти одинаковых. Словно кто-то набросил на Яна сеточку-иллюзию, обозначающую расположение нервных центров на теле человека.

Два лишних — автоматически отметило недремлющее сознание хорошего ученика. У демонов все-таки чуть-чуть другое строение тела...

— Это то, почему я не могу назвать тебя родичем, — объяснил Ян очень ровным голосом. — Знаки жертвы. Младшего в поколении всегда приносят...

— Но ты же...

— Я жив, да. Первый ритуал проводят в шесть лет. Посвящение. Второй — в двенадцать. Подтверждение предназначения... Третий в восемнадцать. Окончательно. Но Повелитель помешал. Забрал во Дворец, дал работу. Вот...

— И если я усыновлю тебя или назову братом, то младшим станешь ты. Понимаешь, что это значит? Моя семья... словом, я был бы рад братишке, но не с моей семьей. Если что-то случится, то ты должен как можно быстрее оказаться у фениксов. Понятно?

— Что... что случится?

— Жан, ты уже взрослый. Ты должен понять. Если Повелитель будет недоволен, если меня арестуют или даже просто уволят, то семья получит право требовать свою жертву обратно. Так-то вот...

Голова закружилась. Жан молча смотрел, как демон трогает магнитные застежки. Так спокойно. Словно все это — ритуалы, жертва и грозная семья — не висит над его головой. Все это время, все это время. Жан почему-то думал, что всем не-людям при новом порядке живется хорошо. Дурак. Будто не насмотрелся еще на "штрафников" — сильфов, русалок, водных...