— Именно строить. Вообще запомни, что каждая ниточка может стать реквизитом. Платок, шляпа, шнурки на ботинках — все можно использовать для создания правильного впечатления, или замаскировать под них реквизит. В правильном костюме иллюзиониста вообще нет ничего случайного, и потому шить его должен понимающий человек. Адрес дам...

— У меня денег нет.

Старик поморщился.

— Одолжу. Точнее мастеру я заплачу сам, а то профукаете со своей дурочкой на конфеты. — Он замолчал, потом хмыкнул: — Хотя конфет понадобится много. Ну да это решаемо. Давай, ступай и прямо сейчас начинай репетировать! Проверю!

По лестнице я поднимался медленно. Ничего хорошего дома не ждало. Ну вот на сковородке там вроде еще чего-то осталось, а больше ничего. И что теперь делать? Изучать выданные мне листки? Зачем, затея с волшебником не прокатила, дядя Вася увлечен какой-то своей идеей. Получается, что я просто повесил себе на шею еще одну заботу. Ну да, как день начался так он и продолжается — все новые и новые проблемы. Хорошо хоть курицы полная сковорода. Авось Леська подобреет... хотя на нее времени нет, надо вычитку начинать. Вот же денек!

Когда запирал дверь зазвонил телефон. Не ожидая уже ничего хорошего снял трубку:

— Слушаю. Ой, здрасьте, Марьниколавна!

И машинально стал припоминать, что мы там сегодня натворили в школе, как-то вдруг забыв, что вообще-то давно ее закончил и поэтому грозная завуч, скорее всего, звонит по какому-то другому поводу.

— Здравствуй, Птахин. Василий Андреевич сказал, что ты в порядке практики хочешь провести несколько выступлений? Согласна, хорошая идея.

Я слушал с тоской, не решаясь перебивать. Завуч, больше напоминавшая кого-то из сослуживцев отца по манерам и поведению, отказа не приняла бы. Да и понятно уже, что обмануть старого обманщика оказалось задачкой не по моим силам. У него все ходы записаны.

— Да, Марьниколавна... нет, Марьниколавна... хорошо, Марьниколавна... Но я ведь... понял, Марьниколавна. До свидания!

Я положил трубку и выругался. У меня выступление через две недели перед младшими классами, реквизит предоставят за счет родительского совета!

Хорошая идея, да? Как же!

Дядю Васю не проведешь.

Вздохнув, я посмотрел на выданные мне листки с тайнами волшебства, потом на папку с трудами злосчастного Ионенко. Ладно, фокусы фокусами, но сначала нужно делать то, за что деньги обещаны. Заодно, может, остыну и перестану представлять Леську на костре инквизиции.

У-у, ведьма... полесская! Опять втянула!

Уже выкладывая на стол текст я вдруг подумал, что сегодня не такой уж и плохой день. И даже перспективы какие-то появились. А с этим "мнимым больным" тоже что-то да придумается. Главное, протянуть две недели... и не протянуть за это время ноги от напряжения.

Подтянув поближе новенькую тетрадь и найдя две ручки я взял первый лист. Сегодня надо сделать хотя бы три главы, завтра остальное домучаю.

Итак, что тут у нас? Пробежавшись по первым строчкам взглядом я поморщился. Ну ладно — плагиатор, но ведь еще и бракодел! Так испохабить текст! С другой стороны эта косноязычность помогает людям вроде меня заработать. Ну, понеслась. Я примерился и вывел первую строчку:

"Одно из немногочисленных, все искупающих качеств наставников заключается в том, что при удаче их можно одурачить..."

— Тук-тук, живые есть?

Из глубин аппаратной послышался приближающийся металлический стук, завершившийся мощным ударом и экспрессивным матерком.

— Василь? Заходь, будь ласка.

О, сегодня украинский вариант. Все операторы "колебалки" были с чудинкой, и Владимир ничуть не выбивался из ряда. Кто он по национальности я не знал — светловолосый, лет двадцать пять на вид, серые глаза, обычное не запоминающееся лицо. Простой советский человек, короче. Не самый большой оригинал из тех, кого я встретил в институте или издательстве. Вот просто любит спорить о политике и отказывается признавать отмену Советского Союза. Для пущей наглядности своих убеждений то на суржике говорит, старательно "гэкая", то грузинские песни поет, то еще чего учудит, изображая братство народов. Безобидный псих, в общем. Думаю, это потому что он единственный не женатый оператор. У других на интересничание сил нет.

Подойдя к стеллажу посчитал кассеты, прикинул и решил, что ну его нахрен, таскаться с такой мелочью по городу под снегопадом. Завтра отвезу, или даже послезавтра. Нефиг уставшего человека на мороз выталкивать, посижу, попрячусь в аппаратных часиков до двух, и свалю домой. И плевать, что устал я в основном из-за работы над текстом, перемежающейся попытками правильно выполнить новые фокусы.

— Що задумався, нияк дивчина якась сердце тревожит?

— Не, вот думаю, где бы бумаги раздобыть?

— Папиру? На кой тоби?

— Для дела нужно. — И прежде, чем он спросил, добавил: — Хорошего и денежного.

Владимир задумался, но видимо его скудный запас украинских слов подобной ситуации не предусматривал, так что он лишь молча пожал плечами, переключив какие-то тумблеры на пульте. Динамики отозвались жутким визгом, я вскочил и подхватив сумку пошел наверх. Мне срочно нужно было встретиться с одной симпатичной девушкой.

Когда я работал над своей первой правкой, то пришлось признать, что в одиночку я не справлюсь. Поскольку моя работа над текстом особой новизной приемов не отличалась, да и не знал я, как это делают "взаправдашние писатели", то конечный продукт представлял школьные тетради на сорок восемь листов, исписанные не самым разборчивым почерком. Сдавать в издательство подобные каракули было стыдно (хотя там и не такое видывали!), так что пришлось искать специального человека, умеющего набивать много-много знаков в минуту. Лучшим местом, где обитают подобные люди, я счел институтское машбюро. Но когда я зашел в эту большую и весьма шумную комнату, то все сотрудницы были заняты, лишь одна девушка подняла голову и спросила, чем может помочь. Это "чем помочь" вместо вечного "что надо" меня удивило, я машинально подарил девушке конфету... в общем спустя десять минут она уже листала тетрадь, уточняя детали.

Так я нашел Наташу, и приходится признать, что без нее даже такому гениальному человеку как я пришлось бы нелегко.

Девушка устроилась работать в институт год назад, сразу после школы, одновременно поступив в техникум на вечернее. Деньги ей были нужны, пишущая машинка имелась, а по русскому языку, как и по всем остальным предметам, в табеле стояла пятерка. Так что работа над первой книгой прошла по схеме "я правлю и переписываю, сдаю тетрадь ей, через сутки получаю два отпечатанных экземпляра", причем она параллельно еще и мои ошибки исправляла. И брала за работу совсем немного, даже мне по карману. У них в машбюро, оказывается, жуткая "бабовщина", интриги и конкуренция.

Хотя где их нет?

К дверям, из-за которых слышался гул активно работающих "Ятраней", я подошел раздумывая о том, где взять бумагу. Наташина начальница вдруг вспомнила лозунг былых годов и решила быть экономной, так что взять себе пачку-другую не получится, а на покупку в магазине я был не готов морально. Покупать, когда под рукой целый институт? Извращение! И денег жаль.

Украсть из отдела, под мягким, укоряющим взором Софьи Марковны? Меня передернуло — нет уж, я лучше у медведя в зоопарке попробую мед отобрать, оно безопаснее. В аппаратных бумаги нет, уже проверял, там операторы сами все потырили. Значит, надо пойти туда, где бумага точно есть. Например в учетно-плановый отдел: не знаю, чем они занимаются, но коробки с канцтоварами к ним носят самые большие!

К тому же там сплошь скучающие женщины. А это мне сейчас и нужно.

— Вася? Здравствуй!

Девушка выскользнула из-за своего стола и под обстрелом косых взглядов вышла ко мне в коридор. Вот, опять будут сплетничать. Как будто у парня с девушкой не может быть иных дел кроме разврата!

— Наташ, работа нужна?

— Да! — Произнесено было таким тоном, каким в американских фильмах говорят торжествующее "Йесс!"

— Отлично. Вот у меня в сумке две тетради, надо к завтрашнему дню их перебелить. Но денег сейчас нет, аванс дадут только когда сдам первую часть. Потом по прежней цене рассчитаюсь, идет?

— Да, конечно. Знаешь, с тобой так интересно работать... в том смысле, что ты интересно пишешь. Ну, ты понял...

Она явно смутилась. Мой грех, увы.

Вообще-то Наташа считала меня писателем. Я постеснялся в свое время сказать, что та книга не моя, и она решила, что работает на самого настоящего гения — в мои-то годы писать такую литературу... пусть и с грамматическими ошибками... Объяснение насчет того, что книга писалась на продажу богатому любителю славы ее вроде бы удовлетворило.

— Отлично. Тогда пошли добывать бумагу!

— У нас нет, то есть она есть, но ее не дадут.

— Значит, идем в набег на богатеев.

Девушка что-то говорила, но я не слушал. Саму сценку я придумал давно, вот только как-то не подворачивалось случая сыграть. А тут и желание, и необходимость, и ассистентка есть... правда, она не в курсе, но это пусть. Ее роль не главная. Мне просто нужен кто-то, кто оттянет на себя часть внимания. Когда-то я был сильно удивлен тому, что в работе иллюзиониста главное не ловкость рук и не сложное оборудование, а правильная постановка сцены и работа с аудиторией. Вот сейчас мне нужно будет повторить пару уроков дяди Васи именно по этой теме.

Итак, заветная дверь. Вздох, успокоиться... ваш выход, маэстро!

Открываем дверь. Большой кабинет, десяток столов и несколько шкафов, большие окна. И семь человек женщин разных возрастов. Отлично.

— Здравствуйте, у вас не найдется в долг пачки бумаги?

Чуть опешившие от такой наглости женщины переглянулись.

— Нет, молодой человек, лишнего ничего нет.

— Хорошо, поступим по-другому!

Я притянул замершую в дверях Наташу, сгреб и приставив ей палец к виску гнусавым голосом затянул:

— Это не шутки! Я буду убивать одну заложницу каждые пять минут, если мне не выдадут бумагу!

Тетки поглядели на мое зверское лицо, на пищащую в захвате девчонку и уже с интересом переглянулись:

— Пять минут, ты слышала? И этот скорострелок.

— Молодой потому что, у молодых все быстро.

— Эй, озабоченные, речь идет о человеческой жизни!

— Да какая жизнь, на такую зарплату. Убивай, а бумагу мы тебе не дадим, конец года, у нас фонды выбрали подчистую.

— Наташ, ты слышала? Они тобой пожертвовали!

Девушка вывернула голову и поинтересовалась:

— Ну так чего ждешь?

— В смысле — убивать?

— Девочка имеет в виду — что ж вы, мужики, такие тормоза-то? — Сидевшая ближе к нам тетка насмешливо смотрела на представление.

— Это не тормоза, это колдовство. У меня подружка — полесская ведьма, слышали про таких? Вот и заколдовала. Я теперь кроме нее ни с кем, никуда, никогда...

— Ой-ой, прямо-таки никогда?

— Ну да. Я, конечно, сам колдун, но я светлый маг, я не могу первым напасть, только если кто-то мне зло сделает, тогда могу ответить. А она применила какие-то родовые чары и все. С концами. В моем сердце теперь место лишь для одной!

— Ты чего, правда?

Обернувшись на женщин я с обнаружил то, чего и добивался — любопытство! Внимание аудитории завоевано, можно приступать ко второй части:

— Ну да, правда. Я, вообще-то, из потомственных магов, дальний родственник Якова Брюса! — Судя по все тому же выражению лиц историю здесь знали не очень хорошо, так что пришлось пояснить: — Это придворный колдун Петра Первого. Помните в школе "И Брюс, и Боур, и Репнин".

Зачем я все это несу? Да вот просто приятно врать, когда тебе верят. Аж рты пораскрывали! Да и вообще — я писатель, натура творческая, мне нужно самовыражаться! Ну и правильная подводка к нужным мне репликам тоже немаловажна.

— Чего ж ты тогда Птахин, а не Брюсов?

Оп-па, меня тут по фамилии знают? Ну да, конечно, бабье царство, тут наверняка собирается и обсуждается информация со всего института. Не всякие никому не нужные данные по секретным разработкам и выполнению планов исследований, а действительно важные вещи — кто с кем гуляет, кто что кому сказал и все в таком духе. Учитывают и планируют, так сказать.

— Ну хоть про Египет в школе учили? Древних богов, к примеру? Есть там такой бог "Пта", между прочим самый важный... ну или почти. Я так думаю, что у Брюса предки были из египтян, а уже от него и к нам передалось.

Эту лапшу для ушей приготовила Леська, в обнимку с энциклопедией пытавшаяся найти во мне хоть что-то мистическое. Но мне поверили:

— И что ты можешь? Лечишь, или порчу наводишь?

Дорогие знатоки, у вас пять секунд на ответ. В случае неправильного вы будете расстреляны.

— Не, я больше по удаче, работа с вероятностями и все такое. Тут все от способностей зависит, у каждого свой талант. Сейчас вот только начал, пока учусь предсказания делать, но, блин, без инвентаря никак. У вас точно бумаги нет?

Женщины стали переглядываться.

— Жаль, жаль! Просто так вам может подружка погадать, а если обращаетесь к профессионалу — готовьте необходимый инвентарь и положенный гонорар. Врать не буду, в силу только вхожу, но кое-что уже умею. Так сказать, открываю духовный взор на тонкий мир.

И я с намеком подмигнул им сначала правым глазом, потом левым. Подмигивание разноцветными глазами оказало эффект весьма положительный, во всяком случае переглядывание усилилось, никто не решался первой сказать "давай попробуем", потому что вдруг обманываю, а они как дуры поверят? Впрочем, как справляться с этим меня дядя Вася учил. Я присел на край стола и стал объяснять:

— Итак, сначала собираем монетки. От каждой по две медных, причем потертых. Давайте-давайте, смелее, самим ведь хочется проверить! Первая монетка от начальницы. — Я протянул руку к пышной даме, невежливо заподозрившей меня в излишней быстроте. Она, помявшись, потянулась к сумке за кошельком.

— Медных?

— Ага, причем постарше. Светленькие не пойдут, это сплав, он хуже реагирует. Вот раньше были серебряные, они даже лучше

— А золотые?

— Инертный металл, для гадания не годится. Кстати, если вам цыганка хочет погадать на золоте — сто процентов собирается обмануть!

Я протянул руку с лежащими на ладони медяками к следующей и бабы, поняв, что отрываться от начальницы может быть чревато, сразу начали искать мелочь. Наконец, последняя выложила на ладонь свои два полтинника.

— Итак, четырнадцать монет, по две от каждой участвующей в гадании, соответственно "да" и "нет". Хватит на одно гадание для вашего отдела. Что будем спрашивать? Погадать на любовь, на богатство, на дружка сердечного? Сразу говорю, гадания на отвлеченные темы не принимаются.

Говоря все это я пересыпал мелочь из руки в руку, позвякивая. Наташа скромно стояла у стены, наблюдая за происходящим с нескрываемым интересом. Учетно-плановцы наоборот, обступили меня со всех сторон, то ли намереваясь все как можно лучше разглядеть, то ли готовясь хватать и не пущать, если я вдруг задумаю сбежать с денежкой.