Квест Империя

-Объяснись!

-Чтото было?— вопросом на вопрос ответил Федор Кузьмич, подаваясь вперед.

-Федя, кто из нас еврей?

-Ты. Но ты скажи, было?

-Было,— раздраженно бросил в ответ Макс.— Подошли какието на подземной стоянке торгового центра. Ну что тебе сказать? Обыкновенные местные бандиты. Они, я думаю, и не знали толком, за кем идут и чего ждать. Я даже засомневался. Подумал, может быть, совпадение?

-Это вряд ли,— усмехнулся Федор Кузьмич.— И это ведь только начало. Следующих они уже лучше сориентируют. Но ведь след взят, не правда ли?

-Объяснись!— снова потребовал Макс.

Федор Кузьмич секунду смотрел на Лику, потом, возможно, чтото для себя решив (даже кивнул в знак согласия неозвученным своим мыслям), сказал:

-В Тхолане переворот. Старый император то ли умер сам, то ли ему помогли. Гвардия и Черная Гора Черная Гора — монашеский орден приверженцев культа Быка, название которого происходит от Черной горы, на которой три тысячи лет назад был возведен первый монастырь ордена.

поддержали принца. Ты его должен помнить...

-Не помню,— покачал головой Макс.

-Неважно. Вспомнишь. Грацио,— сказал Федор Кузьмич официанту, принесшему заказ.

Лика, стараясь не показать своего недоумения ("Мягко сказано! О чем, черт их всех побери, они говорят?"), с видимым спокойствием высыпала в кофе пакетик коричневого сахара и стала старательно его размешивать.

-Легион вырезали вчистую,— продолжил между тем Федор Кузьмич.— Я так понимаю, это было частью плана, избавиться от Легиона. Можешь себе представить, что там было. В общем, реки крови и груды мяса, но коекто из Ходящих в Тени уцелел. Хотя и им досталось тоже.

-Значит, расслабились,— сказал Макс. Он не был удивлен или обескуражен, но всетаки его волнение чувствовалось в том, как он говорил и как закуривал новую сигарету.

-Доподлинно ничего неизвестно, но кто бы ни стоял за переворотом, он хорошо подготовился.— Федор Кузьмич отпил из бокала и тоже потянулся за сигаретой.— По моим прикидкам, ветер дует с Горы.

-Пожалуй,— согласился Макс.— А что с Курортом?

-Не знаю. Но Курорт в любом случае только Курорт.

-Ну не скажи,— возразил Макс.— До тех пор, пока остается хоть ктонибудь...

-Ктонибудь остался,— раздраженно перебил его Федор Кузьмич.— Мы бы сейчас не трепались тут, если бы не этот ктото.

-А подробнее!

-А ты меня не перебивай, я и расскажу.— Федор Кузьмич демонстративно долго прикуривал сигарету, которую до этого просто крутил в пальцах. Он очевидным образом испытывал терпение Макса, но тот даже бровью не повел.

-Они знали про нас,— сказал наконец Федор Кузьмич.— Или узнали во время переворота, но главное, им удалось захватить транспорт с настроенным навигатором.

-Настроенный навигатор?— недоверчиво переспросил Макс.— Да они там все не просто расслабились, а из ума выжили.

-Может, и так, а может, иначе, но они все покойники. Спрашивать не с кого. Короче, загрузились в транспорт Мясники Лабруха Мясники Лабруха — один из трех именных гвардейских полков Аханской империи.

и рванули по наши души.

-Если так,— сказал Макс,— то я вообще ничего не понимаю. Где ликвидаторы?

-А нету,— усмехнулся Федор Кузьмич.— Среди ликвидаторов был Ходящий. Один.

-В принципе достаточно,— кивнул Макс.

-В принципе да. На практике тоже вышло неплохо, но и не хорошо. Ходящий рванул их к ядреной матери, а сам ушел почти целым.

-Почти?— уточнил Макс.

-Почти,— подтвердил Федор Кузьмич.— Он добрался до меня...

-Ну а к кому же ему еще идти. Ты же у нас Смотрящий.

-Я бы сказал, старший по бараку.

-Мне больше нравится Смотрящий.

-Ладно,— согласился Федор Кузьмич.— Пусть будет Смотрящий. Он пришел ко мне уже почти никакой. Его хватило только на то, чтобы ввести меня в курс. Хорошие новости: Мясников нет, и адреса больше никто не знает. Пока. Плохие: Дознаватели, в количестве трех штук, здесь, и они знают, кого искать и как. Ну почти знают.

-Меня нашли.

-Вот видишь!

-А тебя?

-А я сразу сделал ноги. Ходящий умер, и я побежал.

-Понятно,— задумчиво протянул Макс.— Ходящий передал тебе приказ.

-А с чего бы я стал бить в набат? Конечно, передал.

-Сколько нас?

-Пятеро и две Маски,— ответил Федор Кузьмич, посмотрев при этом на Лику.

-Так мало?

-Иных уж нет, а те далече. Те, что далече, уже неконвертируемы.

-Ну и кто там еще?

-Олаф и Хельга. И еще одна... Постой, ты ее должен знать, мне кажется. Она из следующего призыва. Хотя... Может, и нет. Не помню. Вот соберемся, выясните.

-Где они?

-Они пошли к Порогу. Будут ждать нас там. То есть Вика по любому остается в лавочке, а обадва попробуют обеспечить нам отход. На всякий случай.

-В принципе верное решение. Пойдем вместе, или у тебя другие планы?

-А чего нам теперь терять?— Федор Кузьмич грустно улыбнулся и добавил: — Так даже лучше, вдвоем у нас больше шансов.

-У тебя чтонибудь есть?

-Здесь нет, а дома сколько хочешь. Россия щедрая душа.

-Как всегда.

-Не любишь Россию?

-А что, ее обязательно надо любить?

-Ну ты прямо как ребенок, Макс! Честное слово! Столько лет общаешься с русскими, а так и не понял. Кто не с нами, тот против нас.

-Вотвот. Кстати, если мы решили все вопросы, то давайте перекусим и в путь.

-Читаешь мысли, Макс!— Федор Кузьмич поднял руку и помахал официанту.

Лика, сидевшая до этого тихо, как мышка, как впавшая в ступор мышь в присутствии двух огромных котов, нашла, наконец, в себе силы "ожить".

-А мне,— сказала она,— мне никто ничего не хочет объяснить?

Федор Кузьмич только хмыкнул и, посмотрев иронично на Макса, вернулся к разговору с официантом. Лика смотрела прямо в глаза Максу, а Макс молчал. То ли обдумывал чтото, то ли искал слова, чтобы ответить ей, но было очевидно, что на этот раз она получит ответ.

-Вам что заказать, Лика?— спросил между тем Федор Кузьмич.

Лике было не до еды, но чтото, наверное, нужно было съесть, если они собирались кудато ехать.

-Антипасти,— сказала она.— И бокал белого вина, пожалуйста. Спасибо.

Она снова повернулась к Максу.

-Я бы рекомендовал красное. К антипасти,— не дал ей переключиться Федор Кузьмич.

-Хорошо, пусть будет красное.

-А какое?

-Федор Кузьмич,— сказала Лика, стараясь не повышать голос,— пожалуйста, выберите сами. Я не разбираюсь в итальянских винах. Бокал красного, антипасти и еще раз кофе. Эспрессо. Двойной. Десерта не надо.

-Принято,— спокойно согласился Федор Кузьмич.— А тебе, мон женераль?

-Луковый суп, копченые ребрышки, все остальное на твое усмотрение. Да, и двойной виски...— Макс оглянулся на полки бара.— Пусть будет бурбон. Все, Федя, не мешай.

Макс смотрел на Лику.

-Тхолан,— сказал, наконец, Макс.— Это город. Столица Аханской империи...

-Население восемнадцать миллионов разумных существ, основной язык...— язвительно вставил Федор Кузьмич.

-Прекрати,— резко сказал Макс.

-Уже молчу.

-И где же эта империя находится?— спросила Лика.

-Там.— Макс качнул головой вверх.— В галактике. Это звездная империя, Лика.

-Звездная,— повторила Лика, как бы проверяя это определение на вкус.

-Звездная,— подтвердил серьезно Федор Кузьмич.

-А вы? Вы оттуда?— На самом деле это и был главный вопрос. Именно это хотела знать Лика в первую очередь.

-Монстры, елки зеленые,— хмыкнул в нос Федор Кузьмич.— Чужие...

-Федя.

-Нездешние мы, и денег...

-Федя!

-А ты не молчи, и я встревать не буду.

-Мы отсюда.— Макс улыбнулся Лике.— И я и Федя отсюда, с Земли. Мы люди.

-Но тогда...— Лика не закончила вопрос, потому что не знала, что спросить теперь и как это спросить.

-Империя берет людей на службу,— объяснил Макс.— Немного и нечасто, но берет. И не только с Земли. С других не входящих в империю планет тоже. Вот мы с Федей и были такими наемниками.

-Вы были в космосе?— Лика не знала, ужасаться ей или умиляться, восхищаться или негодовать. Честно говоря, она просто не знала еще, как ко всему этому относиться.

-Были, были,— снова вступил Федор Кузьмич.— Подожди, Макс. Дай я ей объясню.— Он быстро взглянул на Макса, покачал головой и добавил: — У меня это сейчас лучше получится. Лады?

-ОК.

-Так,— сказал Федор Кузьмич.— Государство. Вы, Лика, представляете, как там все устроено, в государстве? Например, в России?

-Ну...

-Короче, в любом государстве есть структуры, наделенные большой властью, и эти структуры постепенно становятся государством в государстве. Это понятно?

-Да,— сказала Лика.— Но я...

-Поймете. Итак, государство в государстве. И если власти много, то и самостоятельности много. Верно? А если еще и секретность? Ну как НКВД. Понимаете?

-Да.

-Хорошо. Поехали дальше. НКВД чистили несколько раз, читали, наверно? Вот. А если не чистить? Если дать такой структуре развиваться свободно сто лет, двести, пятьсот?

-Она станет государством,— сказала Лика, втянутая в ход непонятно к чему относящихся размышлений Федора Кузьмича.— То есть заменит прежнее и...

-Пятерка!— усмехнулся Федор Кузьмич.— Но там, на звездах, милая девушка, дурнев нема. С одной стороны, такие структуры нужны. Кто бы спорил. И империя создала Легион. Это как бы и частная армия императора, и его личное КГБ. Но с другой стороны... Ну, то, что вы, Лика, уже сформулировали. Какой же выход? Вопервых, Легион уравновесили. Всякие там гвардии, армии, ЦРУ и ФСБ. Ясно излагаю?

-Да.

-Лады. А вовторых, запретили брать в Легион граждан империи и ограничили размеры. Неграждане, это не как в Риге, это значит, что волонтеры должны принадлежать к другой расе. Это, Лика, покруче, чем Иностранный легион. Испанец, немец или украинец ничем существенным от француза не отличаются. А вот если все бойцы Легиона чужие? Кто им отдаст власть, особенно если их мало? А с другой стороны, они — идеальный инструмент в руках умного хозяина. Так и было. Восемьсот лет почти. Легион набирал наемников на планетах, не входящих в империю. Таких планет пять. Живут на них разумные существа, более или менее похожие на людей, но на самом деле гуманоиды из них всех только той'йтши Той'йтши — колониальный народ. На планетах Аханской империи они могут жить только как рабы или вольноотпущенники.

. Неважно. Важно, что все эти планеты империи не нужны: далеко расположены, недостаточно развиты, бедны. Все. Но при этом империя их плотно контролирует, так что Легион не может взять там много людей. А кроме того, их очень долго приходится готовить, а это и дорого, и хлопотно, так что не разгуляешься.

Федор Кузьмич замолчал, пережидая, пока официант, принесший заказ, не расставит блюда и не наполнит их бокалы. Хотя говорил он порусски, при свидетелях Федор Кузьмич говорить не хотел. Он продолжил только после того, как официант ушел.

-Но мы уже установили с вами, Лика, что такая организация, как Легион или КГБ, раз возникнув, дальше развивается сама по себе, не так ли? Легион развивался и вел свои собственные дела. Так была обнаружена Земля. Земля интересна тем, что она, вопервых, никому в империи не известна; вовторых, развита совсем не плохо; но главное, втретьих. Земляне поразительно похожи на аханков. Очень сложно отличить. Понимаете? Легион стал тихонечко вербовать землян, но поскольку это тайна (было тайной), то отставников отправляли домой. Тех, кто хотел, конечно.

Лика недоверчиво посмотрела на Федора Кузьмича, и тот, поняв ее недоумение, объяснил:

-Это только кажется, что слишком гуманно. Это выгодно. Макс вам потом объяснит, когда сможет, а сейчас главное. При возврате отставник проходит демобилизующие и восстановительные процедуры. Смысл в чем. Омолодить (это возможно), чтобы дать возможность начать новую жизнь, и разоружить, вывести из употребления наиболее экстремальные знания и навыки (ну это, надеюсь, понятно). Даже память о жизни в империи приглушается. Понятно, что полностью стереть все это невозможно, но минимизировать можно, вполне. Отставники это еще и резервисты. На всякий пожарный случай. Ну как сейчас, например. Для этого предусмотрены некоторые процедуры... Ну вот, пожалуй, и все. Можно кушать.

-Подождите!— запротестовала Лика.— Я хочу еще спросить.

-Спрашивайте, но только один вопрос, и хватит пока. Хорошо?

-Хорошо,— согласилась Лика.— Что будет, если империя узнает наш адрес?

-Земляне очень ценный материал,— нарушил молчание Макс.— Очень ценные рабы. Потому что если не рабы, то конкуренты. Не сейчас, конечно, но потом непременно. Аханки ведь и сами начинали как компаньоны в империи Вуспсу. И где теперь те Вуспсу?

Глава 3

МАСКА

Лика плыла в тишине. Странное ощущение. Тишина, покой, смерть...

"Я умираю".— Мысль была медленная и не страшная. Умирать оказалось легко. Тишина, покой, смерть. Или посмертие?

"Наверное, я уже умерла...— решила Лика равнодушно.— И это... Что?"

Что это было? Рай? Или это было чистилище? Но определенно не ад. Ад остался позади. Длящийся гром выстрелов, тягучие крики, тугой воздух, сквозь который с трудом продавливается работающее за пределом своих возможностей тело, и пули, плывущие в вязком, сгустившемся воздухе. Со всех сторон. В нее.

В памяти всплыло залитое кровью лицо Макса — искаженное горем? страданием? ужасом?— и Федор Кузьмич, выносящий плечом дверь — медленно, медленно, очень медленно — и Вика...

Воспоминание было выцветшим, как старая кинопленка; далеким и чужим, как Троянская война; никаким. Оно ничего не затронуло, ничего не задело. Не причинило ни боли, ни радости. Ушло. Тишина, покой, смерть.

Небытие затягивало ее в свои туманные владения и возвращало обратно, выдавливало из себя, не принимая и не бросая. Не явь, не сон. Неприкаянная душа Лики плыла по реке, имя которой Стикс, между памятью и забвением, между миром живых и миром мертвых. Или странствовала уже в пустынных землях Аида? Ни страха, ни печали; ни ужаса, ни желаний. Ничего...

Потом ей стали сниться сны. Странные сны и разные сны. Сон про то, что Макс гладит ее по голове и чтото тихо поет. Колыбельную, что ли? Или другой сон, про то, как боль разрывает тело, как легкие отказываются дышать, а сердце биться, и кровь превращается в огонь. Сон про Федора Кузьмича, расстреливающего огромный черный джип (где это было? где? когда?), и сон про Вику, высаживающую телом огромное окно, чтобы обрушиться сквозь него и вместе с ним на головы врагов. Каких врагов? Неважно. Просто врагов. Врагов. И снова ей снился Макс. Старый Макс, слушающий "Тоску"; и Макс молодой, кормящий ее с ложечки; или Макс, бегущий с Ликой на плече сквозь ночной дождь. Всюду был Макс. Он менял белье на ее постели, и стрелял из этого своего "юзикаузика", и сидел рядом, когда горела ее кровь. Он был рядом. И это было правильно. Нет, это было не только правильно, это было хорошо...

Память подбрасывала воспоминания порциями, как сучья в костер. Из разрозненных кусков, маленьких кусочков смальты, перепутанных как будто нарочно, мысль пыталась составить мозаику. Бедный мальчик Кей, бедная девочка Лика. Жизнь, это что? Жизнь — это память. Вспомнить все. Она пыталась вспомнить все...