Вокруг Великой Реки, часть 1. Время отцов.

И вот что еще. Пока у вас нет радаров, электричество пока от дизельных генераторов, летом построят гидроэлектростанцию и небольшую ТЭЦ. Весной вам пришлют третью роту. В июне, как обычно, у вас заберут старослужащих и заменят новобранцами. Ну, в общем, все. Пока располагайтесь, если хотите позвонить домой, у нас здесь есть эта возможность, по радио через Порт-Гичигами. Не удивляйтесь задержке, сигнал идет через станцию на Королевском Острове. Когда у вас там установят новую передающую станцию, то и в Виквемиконге будет такая же возможность.

— Разрешите идти?

— Идите.

Глава 13. Вода, вода, кругом вода...

Остров Манитулин, находящийся между озерами Гурон и Манитулин, а также протокой, именуемой озером Малый Манитулин, является самым большим озерным островом в мире, 160 километров в длину. Тем более, что и на самом острове куча озер, и одно из них, озеро Маниту, считается самым большим озером в мире, расположенном на озерном острове. В другом озере, Миндимойя, есть остров Миндимойя, про который рассказывают, что это самый большой остров, который находится в озере, которое находится на озерном острове.

С самого начала было понятно, что Виквемиконгская база не в состоянии двумя ротами сколь-либо эффективно патрулировать такую огромную территорию. Более того, к востоку и северу от нее озеро Манитулин, полностью находящееся в границах Русской Америки. Зачем база нужна именно здесь, непонятно; до западной оконечности добираться весьма долго и муторно, но именно там самая большая опасность нападения со стороны САСШ, до которых оттуда рукой подать. Но именно здесь сконцентрированы индейские деревни, здесь строятся школы, клиники, здесь уже построена церковь и даже идут службы. Поэтому, наверное, и решили базу поставить здесь, не подумав о том, зачем она вообще нужна. Краем уха он слышал, что раньше племена оджибуа и одава время от времени воевали, может, поэтому? Но на пресечение подобных мероприятий и одной роты за глаза хватит.

Летом им обещали дать легкий самолет для облета острова. А пока есть несколько вездеходов и мотосаней, плюс сиротливо белеющие в зимнем доке катера. Негусто.

Пока личный состав был занят ежедневными тренировками. К сожалению, из-за арктических температур их приходилось строго ограничивать во времени. Но все равно личный состав, не привыкший к такому распорядку дня, был поначалу не слишком доволен.

Изучив карту острова, Алексей подумал, что неплохо бы пока оборудовать хоть наблюдательный пункт на западной оконечности острова, у деревни Миссисаги, пусть только немного потеплеет. Он получил на это добро из Со-Сент-Мари, и стал "ждать у озера погоды". И тридцатого января температура поднялась до курортных минус десяти.

Первую экспедицию он решил возглавить сам и взял с собой первый взвод второй роты. В нем были как ребята из северных лесов, которые умели и охотиться, и плотничать, так и трое индейцев, двое из которых были оджибуэями и могли объясниться с местным населением. Кроме того, именно этот взвод показал лучшие результаты по результатам тренировок, в том числе и ежедневных стрельб.

Выехали рано утром тридцать первого января на мотосанях по льду вдоль берега; на нескольких грузовых санях везли специальные утепленные палатки, в которых будут жить, пока не построят избы, благо мастера есть, а дерева на острове хватает. Проехав по заливу между Виквемиконгской базой и Манитовангом, поднялись на берег и проехали через деревню. За ними бежали индейские мальчишки; Алексей остановился и предложил прокатить их до леса на западе деревни, благо школьники уже говорили худо-бедно по русски. Те с восторгом попрыгали в сани и разместились на коленях его солдат. Их родители улыбались кортежу, ведь именно русские врачи излечили местное население от болезней, принесенных в свое время французами, и русские солдаты их не обижают, как другие белые люди, а защищают и если что и берут, то за это исправно платят. Больных лечат, когда не хватает еды, подкармливают. Разве что огненную воду отказываются продавать.

У леса, сани опять остановились, и мальчишки с визгом посыпались из саней и помчались обратно в деревню. Один, впрочем, на сносном русском спросил у Алексея, не может ли он поехать с ними. Алексей сказал, что едут они далеко, тот ответил, что не страшно, он сам с запада острова, а сюда пришел, когда почти вся деревня умерла от болезни, и русские врачи спасли его и еще троих, которых они привезли потом сюда. Живет он у дальнего родственника, одного из тех, кто выжил тогда, но тот вряд ли будет против. Вон его вагиноган, то, что белые называют вигвам, у самой кромки леса. А школы пока нет, слишком холодно, а когда опять откроется, он уже вернется. А его зовут Амик, что означает "бобер" по русски.

Алексей подумал секунду и пошел в вигвам двоюродного дяди Амика. Дядя сначала не хотел пускать мальчика, но тот начал его умолять на оджибуэйском, и дядя наконец согласился и сказал что-то по оджибуэйски.

— Но не больше, чем на семь дней, — перевел Амик. — А то школа откроется, а ему учиться надо. Хороший он мальчик, только учиться не очень любит. — И добавил: — Дядя прав, раньше я и правда учиться не любил. Только русский язык мне всегда нравился. А математика, биология всякая, думал, зачем это мне? Вот теперь понял, что всякие знания могут быть полезными.

Алексей попрощался с дядей, они сели в сани и поехали. Амик показывал самую ровную дорогу, и вскоре они выехали на замерзшее озеро Маниту. Через полчаса выехали на другую его сторону, потом ехали по лесу, потом озеро Миндимойя, про которое Амик рассказал, что названо оно по острову посреди озера, а остров так именуется, потому что похож на спину и вздымающуюся к небу попу, а означает это "старухина попа". Далее опять лес, потом озеро Кагавонг, а вскоре после него уже и берег озера Малый Манитулин. В деревни не заеежали, чтобы не терять время.

После короткого привала, поехали дальше на юг, уже по льду озера, до узкого перешейка. Там заночевали, а на следующее утро съехали с южного берега и поехали дальше на запад, по озеру Гурон. И вскоре после полудня наконец доехали до места, которое на карте приметил Алексей.

Оказалось, что это и была заброшенная индейская деревня, в которой когда-то жил Амик. За три года вигвамы практически развалились, но расчищенная площадка еще не успела зарасти деревьями.

Опять заночевали в палатках, и на следующий день начались лесоповал и плотницкая работа. Алексей же взял с собой Амика и пошел с ним в обход этих мест. Амик показал ему место, с которого хорошо просматривалось озеро, и там решили соорудить наблюдательный пост, тем более, что до новых казарм было всего метров триста. Следующий заезд привезет оконное стекло, которого мало привезли, и еще дизельных генераторов, а также топлива. Вообще нужно будет сюда привезти цистерну, вроде тех, которые уже есть на базе, но это можно будет сделать не раньше того, когда озеро полностью очистится, баржей из Со-Сент-Мари.

Вечером Алексей провел сеанс связи с полковником Атышевым. Все было нормально, но вот на следующее утро радист его вызвал опять. На этот раз в голосе полковника звучала тревога.

— Майор, не выходит на связь гарнизон в Сент-Игнас. А у меня оба батальона на учениях, вернутся не ранее, чем через три дня, в крепости лишь одна рота. Я послал разведотделение в Сент-Игнас, может, у них просто все три рации испортились, но как-то не верится. Вы там поосторожнее, мало ли что. Хоть вы и далеко, конечно.

Алексей связался с Виквемиконгом и объявил о боевой готовности. Почти все сани он отправил обратно, на одних из них и Амика, который никак не хотел уезжать обратно. Сказал ему предупредить своих, что, возможно, придется эвакуироваться на другой берег Манитовангского залива, под защиту базы, и чтобы заехали по дороге в Миндемойю и Каватонг, с такими же инструкциями. Амик понял, что дело серьезно, и перестал препираться, тем более, что Алексей объяснил ему, насколько это важно.

А пока спешно оборудовали позиции. К сожалению, не взяли артиллерии, только один миномет и шесть пулеметов, по два на отделение. Рыли окопы, несмотря на твердость грунта; из леса, срубленного для постройки домов, срочно соорудили брустверы; подготовили и запасную позицию, чуть подальше от берега. Вряд ли понадобится, конечно, но береженого, как известно, Бог бережет.

Глава 14. Уходили в поход партизаны...

Рано утром Алексей лично пошел на наблюдательный пункт. Там стояла палатка, перед которой горел костер, чтобы можно было хоть согреться. Костер он разрешил разжечь только после восхода солнца, причем брали только сухостой, чтобы дыма не было. А то мало ли что...

Он поднял бинокль и всмотрелся вдаль. День был прекрасный, морозный, солнечный. Озеро было сплошь покрыто льдом, и дымки не было вовсе.

На горизонте он увидел какую-то черную полоску. И полоска эта приближалась.

Юрий спустился на позицию и приказал всем в темпе принять пищу и занять позиции. Вряд ли эта полоска была стадом бизонов; они водятся юго-западнее, в Великих Прериях. Значит, это скорее всего люди. Много людей. И, судя по скорости продвижения, будут они здесь через час.

Он проглотил содержимое котелка и пошел обратно на НП. И тут он увидел, что полоска превратилась в прямоугольничек. И за ним показалась еще одна полоска. Это не просто люди, а много людей. Сколько, поживем — увидим, подумал горько он, и усмехнулся насчет "поживем"...

Вернувшись вниз, приказал срочно собирать палатки, погрузить их на сани, и отвезти в тыл. Вряд ли они смогут продержаться здесь дольше, чем пару часов, да и то, если уж очень повезет. Следовательно, нужно поступать иначе.

Он срочно связался с Со-Сент-Мари. Полковник согласился с ним, что, скорее всего, аналогичная судьба постигла гарнизон в Сент-Игнас, но что там нападение, судя по всему, было внезапным. Полк возвращается в Со-Сент-Мари, но вряд ли в ближайшее время сможет прийти на помощь Манитулину. Более того, в Порт-Гичигами сильные ветра, и в ближайшее время какая-либо помощь оттуда невозможна.

Алексей затем передал в Виквемиконг приказ подтягивать основные силы к Каватонгу, по дороге отдавая распоряжения об эвакуации. Эвакуированных индейцев разместят в недавно достроенных бараках для третьей роты, хотя, конечно, места там для них откровенно мало. Ах, да, они же со своими вигвамами переезжают... или это только кочевые? Ладно, можно и на освободившееся место от выступивших частей; там же остается всего один взвод.

А прямоугольники все приближались. У него похолодело в груди. Отряды были конными, на глаз человек пятьсот в первом отряде, столько же во втором, который резко забирал влево. Если здесь принимать бой, то их попросту окружат и уничтожат. Основные же силы его неполного батальона подойдут не раньше завтрашнего утра; автомобили для проезда по таким снежным завалам не предназначены, а у саней максимальная скорость чуть меньше тридцати километров в час, да и то по идеально ровной поверхности.

В это время полковник Эндрю Джексон смотрел в подзорную трубу на девственный лес на огромном острове. Там, согласно имеющейся информации, только индейцы, более никого. А вот захватив этот остров, а также Су-Сейнт-Мэри (так он произносил название крепости, часто сокращая его до "Су"), они смогут контролировать все озеро Гурон, а потом можно будет заняться и левобережьем Северного Миссисипи. В идеале — новая граница по Миссисипи, захват Нового Орлеана на юге. Русские только что воевали с Наполеоном, а теперь у них проблемы с англичанами, которым не понравился сепаратный мир. А тем временем, САСШ под шумок еще раз расширит свои границы. Ведь это Manifest Destiny, предопределение судьбы, что весь североамериканский континент должен рано или поздно стать территорией САСШ.

И необычайно крепкие морозы этой зимой, когда замерзло все озеро, и можно всюду переправиться по льду. Генерал Гаррисон пошел на Сент-Игнас и далее на Су, а его, Джексона, задача — Манитулин и форт Васага на восточном побережье озера Манитулин, потом русский форт Вентиронк на одноименном озере. Главное внезапность, русские не ожидают нападения, и если все сделать правильно, то никто не убежит и ничего их основные силы и дальше не узнают. А потом поставим их перед свершившимся фактом.

И еще такой момент. От форта Вентиронк и до Йорка, столицы Западной Канады, практически рукой подать. Так что когда война за Канаду начнется, после победы над русскими, Йорк и весь Ниагарский полуостров упадут в наши руки, как спелое яблоко.

А на этом острове, опять же, никого кроме индейцев нет. А что индейцы? Джексон их убивал и будет убивать. Дикари, чье время на этой земле истекло. "Все хорошие индейцы, которых я когда-либо видел, были мертвы", подумал он и усмехнулся презрительно.

Никаких следов человеческого присутствия он не увидел, но все равно приказал второму эскадрону повернуть на север и высадиться на мысу в двух милях севернее; ведь "Бог помогает тем, кто сам себе помогает", как гласит известная пословица. Потом продвигаемся на восток, второй эскадрон севернее, его южнее. Жаль, карты старые, еще французские, и вряд ли точные. Но индейские деревни тут обозначены, и первая из них прямо здесь, между берегом и близлежащим озерком. Только что-то не видно ее, эту деревню, ни единого дымка, неужто сами передохли? Если так, то неплохо. А если нет, второй эскадрон их и отловит. Там же явно будут несколько скво, а наших хлебом не корми, дай попользовать таких, а когда надобность отпадет, то и зарезать их можно будет. Так что охотиться будут со всем старанием. То же и про первый эскадрон в самой деревне.

Подойдя к берегу ярдов на триста, он распорядился развернуть две батареи десятифунтовых пушек и ударить по обозначенной на карте деревне. Раздался первый залп, и ядра полетели в гости к индейцам.

И вдруг оттуда вылетел и плюхнулся ярдах в пятидесяти от батарей какой-то черный объект и взорвался. Лед треснул, но выдержал. Еще через тридцать секунд уже рядом с первым орудием упал еще один такой же объект, и на этот раз во льду образовалась полынья, в которую орудие и расчет его и погрузились.

Джексон заорал, чтобы рассредоточили орудия, а кавалерии начать наступление. Когда они подскакали к самому берегу, раздался какой-то странный звук, похожий на множество выстрелов, следовавших один за другим со страшной быстротой. Несколько кавалеристов упали, другие замешкались. Тем временем прилетели еще два объекта вроде тех, которые уже уничтожили одно орудие. Там, где они взорвались, в массе кавалеристов возникли проплешины, оттуда раздавались крики умирающих и раненых людей и коней.

Но эскадрон высадился на берег, а второй тем временем высаживался северней, уже без эксцессов. Молодец подполковник Джонсон, судя по направлению высадки, собирается ударить в тыл этим русским; то, что это не индейцы, стало ясно сразу. Впрочем, с ними, похоже, и его эскадрон справится — вторая и третья роты уже обходили предполагаемые позиции русских.

Вдруг и оттуда послышались такие же частые выстрелы. А вот первая и четвертая роты дошли до траншей, судя по всему, вырытых, точнее выдолбленых, совсем недавно. И в них были следы крови, но от них вели следы полозьев от саней и какие-то длинные следы, с которыми Джексону ни разу не приходилось сталкиваться. А вот русских не было ни одного.