Тёмная война. (рабочее название) Общий файл.

Лес остался позади. Внизу лежала длинная лавовая река. Джерлас обрадовался, слегка расслабился и нечаянно задел острыми пятками боевых сапог брюхо пчелы. Теперь это могло погубить его — пчела выстрелила жало и с минуты на минуту грозила умереть.

Рэпхен тем временем слегка освоился с управлением. Но на него налетел эльф с длинным острым мечом. Он намахнулся им — Рэпхен пригнулся. Клинок скользнул по воздуху. Лесной Дух осмотрел себя и своё насекомое.

— Фух. — Крикнул он сам себе. — Вроде всё на месте.

У пчелы отвалилась голова.

— Нееет! — Кричал Рэпхен, падая с неописуемой вышины. А рядом падал Джерлас Астифольд.

* * *

Берег тихоструйной лавовой реки в долине Галандур стал понемногу мутнеть. Туман уже осел, лес затих. Синева неба сменилась россыпью звёзд необузданных и непокорённых. Желтизна у горизонта побагровела и вскоре превратилась в красное зарево. Насекомые зароптали свои песни. Мелодии природы стали столь прекрасными и лестными, что при их звучании исчезали и свист клинков, разрезающих воздух, что доносился с неба, и немое жужжанье боевых пчёл, и охотничий зов хищников. И только тихий стон, донёсшийся из прибрежных кустов, испортил их гармонию.

Разум Рэпхена болел и рыдал, нехотя вспоминая последние мгновения своей бодрости, а именно стремительное приближение земной поверхности. Лесной дух с трудом перевернулся на бок, открыл глаза и упёрся носом в пустую глазницу человеческого черепа, беспечно лежащего на берегу. Рэпхен вскрикнул и отпрянул. Потом взглянул в небо, заметив всё ещё разгоравшуюся там битву. "Это хорошо!" — подумал он, и не потому что так не любил эльфов, наоборот, он их даже немного стал жалеть, выслушав тогда историю Джерласа. Просто, если битва ещё не прекратилась, значит, он пролежал меньше, чем тысячу лет, а это в свою очередь значит, что череп принадлежит не Джерласу, ибо витязь просто не успел бы разложиться.

Рэпхен ощупал себя и всей своей сущностью почувствовал, что жизней у него стало на одну меньше. Что же могло случиться с витязем? "Он должен быть где-то неподалёку" — подумал дух и начал поиски.

Джерлас нашёлся нескоро — его огромную тушу тяжело было не заметить, но темень скрыла её очень тщательно. Астифольд лежал на высохшей траве, не подавая признаков жизни. Рэпхен стал осматривать его. Сейчас он был готов отдать одну, а то и половину, из всех своих оставшихся жизней, что бы воскресить его. Но, увы, это было невозможно. Он наклонился к нему и, едва не плача, пискнул:

— Скажи, что ты жив!

— Я жив. — Последовал спокойный ответ.

Лесной дух вскрикнул.

— Ты чего?! — Заругался он на ожившего витязя.

— Ты же сам попросил меня сказать, что я жив. — Джерлас встретил вопросительный взгляд со стороны собеседника, едва различимый во тьме, и стал объяснять — я искал тебя, но потом устал и заснул. А потом ты меня разбудил.

— Хорошо, видно искал. — Негодованию Рэпхена не было предела.

Джерлас не услышал претензий и стал разминать затёкшие бока. Скрежет стали его доспехов раздражал уши. Джерлас на секунду бросил своё занятие, и его слух напрягся.

— Слышишь? — Спросил он у духа.

— Не только, — ответил тот, глядя в небо. — Ещё и вижу. Это голубь. Наверное, почтовый.

Джерлас пригляделся и заметил, как одна из звёзд потухла, заслонившись чьим-то силуэтом, а потом вновь засияла. Тщательнее присмотревшись, Астифольд всё же нашёл взглядом одинокую птицу.

— Наверное, это к гоблинам!? — Подумал он вслух. — Нужно перехватить.

Он нащупал во тьме свой топорик, что недавно отобрал у эльфа, и запустил в небо. Голубь предсмертно вскрикнул и спикировал вниз. Джерлас в сопровождении Рэпхена подошёл к нему и снял с холодного тела маленькое письмо. Вот, что в нём было написано:

Дорогой и многоуважаемый Тарланд.

Пишу тебе в спешке, ибо время не на моей стороне.

Мой народ на грани гибели. Скоро Староминг падёт, и тёмные силы захватят мои земли, а затем посягнут и на гномьи, так что в твоих интересах помочь мне.

Эльфийский король хитёр и коварен. Он не доверяет мне, посему к нему я даже стал обращаться.

Вот моя просьба — скоро к тебе в город прибудет мой витязь, Джерлас Астифольд. Вообще-то у него не должно быть особых проблем, если он всё-таки доберётся до тебя. Но недавно случилось нечто ужасное — два огра, по разведанным данным, подкупили эльфа на окраине леса, рядом со Старомингом и пробрались в мои владения. Они подслушали мой разговор с витязем и теперь объявили на него охоту. Обязательно предупреди его, а так же дай лучшего проводника по окрестным землям, ну и провизии. Ему необходимо добраться до змеиной горы. Нет времени и бумаги объяснять, зачем.

Доказательством того, что написал письмо именно я, а никто другой, является голубь, что доставил тебе письмо. Наверняка ты помнишь, как он однажды испортил тебе церемонный костюм.

С уважением и низким поклоном король тридесятого государства.

Джерлас и Рэпхен бросили взгляды на раскромсанного и разодранного голубя.

— Вот ведь дела! — Воскликнул витязь. — Огры на меня охотятся. Впредь нужно быть внимательнее.

И Джерлас стал внимательным. Именно это его и спасло — он услышал недалёкие звуки разговоров. Он схватил Рэпхена и уволок в ближайшие кусты. В том месте, где он стоял секундой ранее, приземлились несколько больших размерами стрел, а потом туда подбежали десять огров. Их тёмные, прыщавые лица извергали злобу всем своим выражением, что было видно даже за пеленой тьмы.

— Не могло же мне показаться. — Скрипящим голосом пробасил тот из них, у которого были обрезаны оба уха.

— Баргуш, ты стареешь. — К нему подошёл огр с длинными клыками, выпирающими из верхней губы. — Похоже, твои глаза подстроились под уши.

Остальные огры засмеялись, если это можно было назвать смехом, скорее кашель с редкими вскриками. Безухий огр грозно прорычал и вцепился в горло клыкастому.

— Ещё одно слово, — проверещал он. — И я вырву у тебя и уши и глаза. Ты этого хочешь?

— Нет, конечно. — Публичным голосом ответил клыкастый огр. — Нас тогда будут вечно путать.

Баргуш отбросил его от себя, пронзив злостным взглядом.

— Нам нужно остаться здесь и подождать, пока огры уйдут. — Шепнул Рэпхен в кустах, но, обернувшись, заметил, что Джерласа рядом нет.

Он бежал с топором в руках навстречу десятерым ограм. Те, увидев его, обнажили клинки и приготовились к бою.

Сразу Джекрлас убил одного огра. Остальные попытались окружить его. Но витязь растолкал их и поверг ещё одного. Он оттолкнул, атакующего со спины, огра и саданул его рукоятью топора.

Но спереди на него прыгнул другой противник, уже замахнувшись тяжёлым мечом. Он целился в лицо витязю. Джерлас опустил голову и принял удар на жёсткий шлем. Астифольд взглянул на своего противника — это был тот клыкастый огр. Джерлас разрубил его ноги и нанёс удар в спину.

Оставшиеся шестеро противников окружили его и начали по одному атаковать.

Один из нападающих был тут же повержен из-за неосторожности. Удар другого был успешно отбит Джерласом, но в это время атаковал третий. Астифольд едва успел отпрыгнуть вбок. Джерлас сшиб с ног одного огра и разрубил его череп пополам. Из окружения он уже вышел, но четверо живых противников двинулись на него. К тому же Джерлас порядком устал. Из последних сил он размахнулся топором и убил двух противников. Ещё один огр атаковал слева. Джерлас двинул оружие в другую сторону и поверг его, вырывая из себя последние силы.

Остался Баргуш. Последний огр вонзил свой зазубренный меч в ногу отвлеченного витязя. Джерлас закричал от боли. Огр с силой дёрнул меч и тот вырвался из плоти. Астифольд впал в ярость и ударил огра с такой мощью, что тут же обезглавил его.

Битва была выиграна.

Джерлас упал на колени, издав громкий рёв — рана сильно ныла. Рэпхен, чей разум ещё не до конца переварил частоту событий, подоспел к нему.

— Рана серьёзная, но не смертельная, — сказал он, осмотрев ногу витязя. — Просто, огровские клинки специально созданы для причинения боли. Сейчас перевяжем.

Он оторвал добрый кусок от одежды одного из огров и стал перевязывать.

— Где ты этому научился? — Спросил витязь, слегка зажмуриваясь.

— В лесу нередко приходилось помогать раненным зверям.

Пока лесной дух перевязывал рану Джерласа, солнце успело встать из-за горизонта. Наступило утро, заявляя о себе возрождающимися звуками недалёкого леса.

Джерлас достал из-за пазухи книгу путешествий и сам удивился, как она только уцелела после всех его приключений. Даже почти не помялась.

— Так долина Галандур. — Стал искать он, но ничего не нашёл.

— Попробуй найти лавовую реку. — Предложил Рэпхен.

Джерлас ещё раз пролистал страницы перевода древней книги и нашёл упоминание о лавовой реке.

— Она вытекает из огромного вулкана, — стал читать он вслух. — Известного как Хад. Эта река зародилась очень давно. Она старше людей и эльфов. Возможно, даже старше всего живого в этом мире.

Через реку можно перебраться тремя способами:

Первый: Обойти сам вулкан по северо-западу, однако в этом случае придётся иметь дело с троллями, что обитают по краям горы.

Второй: Построить огромный мост самостоятельно.

Третий: Перебраться по мосту изо льда, что кладётся через реку в долине Галандур раз в сутки, ровно в полдень. Но кладётся он на короткое время, поэтому путник обязан спешить, перебегая его.

Место, где появляется мост можно узнать по большому стоячему камню на берегу рядом с небольшим уступом.

Искать долго не пришлось — стоячий камень был хорошо заметен издалека. Рядом с ним действительно оказался небольшой уступ берега, а на противоположном краю был такой же. Вокруг валялось большое количество костей, черепов, сломанных клинков. Видимо, за это место не раз сходились в битве гномы и эльфы.

— Сейчас дождёмся полудня и перебежим через мост — Сказал Джерлас и с огорчением взглянул на свою ногу. — Вот только я бежать не смогу. Ладно, попробовать нужно. Если не получится, значит, боги не желают, что бы я выполнил эту миссию.

Солнце полностью поднялось над горизонтом, лес зашелестел под напором ветра. Битва в небе прекратилась, лишь только несколько эльфов озлобленно летали в испарине вышины, пытаясь отыскать сбежавших преступников. Джерлас и Рэпхен осмотрели берег, который только что приобрёл краски. Земля была сухой и мёртвой, мелкие булыжники едва выделялись на её серо-коричневом фоне. Травы прорастали лишь за три метра от края реки. Другой берег не особо отличался. Только вместо леса там тянулись такой же бесконечной чередой остроконечные горы.

Джерлас вздохнул. Он и не предполагал, что поход окажется таким сложным. Половина пути до змеиной горы уже стала насыщенной приключениями и неприятностями. А ведь это лишь четверть похода. Но всё же что-то внутри него радовалось и пело. Какое-то новое чувство появилось в его сердце. То чувство, что перебивала неясная горечь. Джерлас взглянул на Рэпхена.

— Можешь идти. — Сказал он ему.

— Что? — Рэпхен напрягся.

— Ты можешь идти. Я тебя отпускаю. — Пояснил витязь, печально блеснув глазами. — Ты и так сделал для меня многое. Обойди лес по северу, найди, где кончается эльфийская стена и возвращайся домой.

— Нет, я не могу тебя бросить. — Поспорил дух. — Ты что вообще ничего не понимаешь? Посмотри на себя... Нет, так не пойдёт.

— Я тебя отпускаю. — Повторил витязь.

— Можешь отпускать меня ещё хоть десять раз. Я пойду с тобой. — Рэпхен насупился.

— Почему? — Джерлас пал в недоумение. — Что тобой движет?

— Это называется дружба. — Ответил лесной дух, смягчив голос.

Джерлас хотел улыбнуться, но резкая боль в ноге исказила его выражение лица.

— Я должен рассказать тебе всё, в этом случае. — Астифольд обвёл взглядом своего собеседника. — Про мою миссию, про свою жизнь. Слушай...

И Джерлас рассказал духу всё от своего рождения и до того, как он вошёл в дремучий лес, даже не заметив, что только что нарушил приказ короля.

— И вот теперь я снова вернулся к этому. — Заканчивал он свой рассказ. — К тому, отчего десять лет прятался в Гнорленде — к уничтожению. Я уничтожил десятерых огров, и много эльфов погибло из-за меня.

Возможно, их разговор продолжился бы и дальше, но в это время солнце оказалось прямо над их головами. Наступил полдень. Путники подошли к уступу. Прошло ещё немного времени, но ничего не происходило. Они уже стали опасаться, что ошиблись местом. Небо нахмурилось, стало пасмурно. Сверху сгустилась большая серая туча. Друзья собирались уходить, как вдруг эта туча подлетела к ним и осыпала дождём. Капли падали на землю и мигом превращались в лёд. Волшебная туча полетела на север, выкладывая чудесный блестящий мост изо льда от уступа в направлении уступа на другом берегу.

Озадаченные Джерлас и Рэпхен ринулись по нему. Лесной Дух тут же обогнал Астифольда. Нога у витязя ныла. Боль нарастала с каждым шагом, с каждым рывком. Время тянулось зыбко и неведомо, словно не существовало вообще или просто замерло в напряжении. Сзади у берега лёд начал стремительно исчезать, догоняя их. Рэпхен взбежал на твёрдую почву и стал переводить дыхание. Джерлас бежал медленно, пустота догоняла его. Лесной Дух кричал что-то, подгоняя друга. Джерлас пытался ускориться, но бесполезно. Берег уже был близко. Оставалось несколько метров. Рэпхен заулыбался, Джерлас тоже. Но внезапно улыбка на лице лесного духа сменилась выражением ужаса. Твёрдая поверхность ушла из-под ног Джерласа, и он упал в лавовый поток в двух метрах от берега.

Лицо Лесного Духа побледнело.

ГЛАВА 6

— Джерлас! — раздался крик имени и тут же заблудился в потоке звуков полуденного шума.

Рэпхен пребывал в растерянности и страхе. Чувство потери подступило глубоко — к самому горлу. Не осталось никаких надежд — пустота догнала Джерласа, стерев под ним ледяную поверхность моста. Витязь канул в пропасть, всплески лавовой жидкости раздались в долине. Лесной Дух не мог ошибиться — Астифольд безвозвратно утонул в реке.

Долго он стоял на краю короткого уступа, разглядывая немое движение потока. Потом его ноги подкосились — Рэпхен невольно упал. Журчащая тропа раскалённой жидкости нарывалась на стены побережья, сжимающие её с двух сторон. Цепкий туман стал обволакивать долину. Рэпхен протёр глаза и понял, что это всего лишь слёзы. Слёзы скатывались по его замшелым щёкам, свисали с подбородка и падали вниз, при ударе о землю отдаваясь в ушах гулким эхом.

Он уже собирался разрыдаться вовсю, как, вдруг, резкое смутное движение разорвало пелену его смятений — из глубин лавового потока вынырнула рука. Сначала Рэпхену показалось, что это лишь часть его бредового состояния разума, однако за рукой показалось всё остальное, и перед ним воздвигся витязь, целый и невредимый.

— Джерлас! — крикнула поющая часть души лесного духа, а сам он едва сдержался, чтобы не прыгнуть витязю в объятья.

Астифольд не обращал на него внимания. Он недоумённо стоял на одном месте и процеживал лаву через ладони.