Вампировский централ

В кухне было тепло, огонь в печи лениво глодал поленья, время от времени вспыхивая рубиновыми россыпями. Я устроился на корточках рядом с печкой и распотрошил упаковку охотничьих колбасок. Вампир сидел в кресле, положив ногу на ногу, и молча наблюдал, как я нанизываю мясо на шампур и отправляю на угли.

— Будешь? — машинально спросил я.

— Благодарю, сыт.

Я пожал плечами, даже не задумываясь, что может означать сытость вампира: человек привыкает к чему угодно.

— А я буду.

По кухне поплыл умопомрачительный запах. Я перевернул шампур, подождал ещё немного и, вытащив истекающий шипящим соком продукт, уселся в кресло напротив Торна. Золочёный поднос тут же перекочевал со стола мне на колени. Вампир не возражал против такого варварства: он тоже кое к чему привык.

— Выкладывай, гранд. Надеюсь, причина, по которой ты меня разбудил, того стоит.

Вампир кивнул:

— Я говорил с Гральтэном, Виктор: в крови обоих жертв обнаружен след наркотика.

Чёрт! Я чуть не подавился колбасой. Вот это работа! А у нас как всегда тянут с экспертизой.

— А чего ты хотел? — усмехнулся Торн. — Наши определяют состав крови на вкус.

— Да, сочетать приятное с полезным вы умеете.

Глаза вампира округлились.

— С ума сошёл, Виктор? Это же мёртвая кровь!

— Ладно, шучу. Что за наркота?

— Слабенькая — "вираж". Погибших, кстати, уже опознали — местные, обоим по семнадцать, так что от этого дела нам не отвертеться. Но круг поиска прилично сузился: убийцу надо искать среди тех, кто любит "весёлую" кровь. Кто держал этот рынок в нашем районе, помнишь?

Я усмехнулся: как не помнить — братья Пряхины! Они поставляли "дурь" наркоманам, а наркоманов вампирам, любителям "весёлой" крови. Наркотики на вампиров не действовали, а вот кровь наркомана — дело другое.

— Смотри, какой расклад получается, Виктор. Пряхины занимались поставками живой крови в анклавы через посредников и пока ограничивались только этим, были живы. Скорее всего, старший Пряхин сунулся на чёрный рынок препаратов, который контролирует верота, и наши просто убрали возможного конкурента. Однако передел рынка не выгоден ни тем, ни другим: в конце концов, можно больше потерять, чем найти. Что делает Пряхин-младший? В кои-то годы у него появился шанс выйти из тени брата, и он пытается, как у вас говорят, не выпасть из обоймы.

Хороша обойма! Я помню, как выглядела машина пряхинского братца после нападения боевиков вероты: бронированный внедорожник был вскрыт, как консервная банка. Видно, поскупился Жека на стоящую защиту. Или нет? Отвечал-то, кстати, за это Санёк! Что ж, для Пряхи деньги не пахли никогда, тем более что старший так удачно подставился.

Я продолжил рассуждения Торна:

— И тут фортуна подсовывает Пряхе-младшему Сидоркина с вампиром и девчонкой. Не исключено, что старший Пряхин держал связь с клиентами именно через Кальдэна, и Санёк его хорошо знал. Подловив вампира на формальном нарушении Договора, Пряха надеялся через него выйти на партнёров брата, а встречу организовал под видом заказной разборки. Расчёт был на то, что Кальдэну не нужны проблемы с законом, а вероте — лишнее внимание властей. Санёк даже не взял в нейтральную зону внятную охрану, потому что шёл не убивать, а договариваться.

— Ну, допустим, — кивнул Торн. — А как сюда вписывается Палач?

— Хороший вопрос. Видишь ли, Энтомолог был идейным борцом и никогда бы не пошёл на сговор с вампирами, так что тут или Сидоркин подстраховался, или Палач сам выследил парочку, что гораздо ближе к истине. В общем, если мои предположения верны, Гральтэн может выйти на убийцу через Кальдэна.

— Если твои предположения верны, Виктор, то дело окончательно переходит в разряд "висяков": Гральтэн не будет связываться с веротой.

Чёрт, верота, вампирская мафия! Скорее всего, Торн снова окажется прав. Чёрный рынок чудодейственных препаратов, содержащих кровь и слюну вампиров, оказался невероятно доходным. Понятно, что добровольных доноров среди них было не много, поэтому похищения и убийства в анклавах происходили не реже, чем в городе. Выгоднее всего было производство и распространение "левого" кларетона, дешёвого заменителя кларетты, чем, собственно, и занималась верота. Регулярное употребление снадобья хоть и не останавливало старение, но существенно замедляло его. Разумеется, появление контрафакта подрывало рынок легальных препаратов и не нравилось верхушкам кланов. Правящие Семьи знали, сколько у них клыков, но не могли контролировать частную жизнь вассалов. Поэтому они предпочитали не бороться с веротой, а держать её под контролем, снимая свой процент с оборота в той части мира, которая входила в сферу влияния клана. Я подозрительно посмотрел на Торна.

— Что? — спросил он.

— По-моему, ты морочишь мне голову, напарник. Ты гранд Тэннори. Что может противопоставить тебе верота?

Вампир рассмеялся и сложил на груди руки:

— Викто-ор, ты не понимаешь: я больше не гранд-дофинор, наследник главы клана. Семья Вигдор, к которой я принадлежу, после Слияния утратила могущество: в ней осталось всего два представителя Высших — я и Эления. Все остальные канули в неизвестность, так что теперь кланом Тэннори управляет Семья Лютарэн. Именно поэтому я и работаю в полиции: дядя позволяет мне делать всё, что угодно, лишь бы племянник самовыражался подальше от его наследников. Кстати, о Лен. Прости, не могу не спросить: с того самого дня вы так и не виделись?

В сердце кольнула позабытая боль. Ситуация не располагала к откровенности, поэтому я отговорился нейтральной фразой:

— Я не её игрушка, Торн.

Вампир кивнул:

— Я пытался ей объяснить. Видишь ли, Виктор, мы всегда и везде были хозяевами. Вы первые, кто с этим не согласился, и нам нужно время, чтобы привыкнуть.

— Уже учёл. Ладно, давай по теме. Последний вопрос: как сюда вписывается Ральт?

— А причём тут Ральт? — насторожился вампир.

— Он заходил ко мне утром. Сказал, что должен.

— За Кальдэна?

— Ну да. Я тогда не знал, что его солдэр замешан в торговле кровью, а то говорил бы с ним иначе.

— Ты и сейчас не знаешь, а только предполагаешь, Виктор, — напомнил Торн. — Однако Ральт подошёл к тебе слишком близко. Это опасно.

— Знаю. Он ведь из клана Видо?

— Да, наши союзники. Правда, толку от них сейчас мало: клан слишком пострадал во время Слияния. Потери оказались настолько серьёзны, что Семья Одорэн была вынуждена просить протектората Тэннори до восстановления прежнего влияния.

— Так вот откуда у Ральта эти странные фантазии насчёт обращения.

Торн вскочил:

— Он что, предлагал тебе обращение?

— Нет. Просто сказал, что таких бойцов, как я и Палач, обращают Высшие. А что, ты разве не планировал?

— Прекрати, Виктор, это не смешно! И выкладывай всё, что произошло между вами.

— Ладно, не кипятись: я и сам хотел рассказать, просто не успел.

12.

Всё время, пока я говорил, Торн без остановки ходил из угла в угол. Ему явно не хватало места: вампиры в состоянии возбуждения гуляют по стенам и потолку. Выслушав меня, он застыл, глядя в огонь, глаза вспыхивали, как раскалённые угли. Неужели результат поединка с Ральтом был настолько серьёзен?.. А если взглянуть с другой стороны? Что бы чувствовал я сам, внезапно осознав, что больше не могу скрыться от глаз врага или уклониться от пули? Впрочем, человеку и представлять нечего.

— Торн, — позвал я.

— Я убью тебя, Виктор Воронов! — рыкнул он, сверкнув глазами из-под чёрных прядей.

— Остынь, напарник. Ральт, кстати, обещал забыть обо всём.

— Достаточно того, что он о тебе знает, Виктор.

Знает? То есть раньше он моего существования не замечал? Я почувствовал, что закипаю: не люблю, когда меня держат за болвана.

— Тогда, может, просветишь между делом, гранд? А то я знаю о себе меньше, чем вампир-союзник.

Торн опустился в кресло и провёл по лицу рукой, собираясь с мыслями.

— Наверное, ты прав, Виктор, но я слишком многое поставил на карту. Прости.

Это вызвало у меня усмешку: тоже мне преферанс!

— Да ладно, я сам тебе скажу. Я выхожу за Грань и очень скоро смогу отстреливать вас влёт. Это ты пытаешься скрыть от своих?

— Я надеялся, что нам хватит времени, — ответил вампир.

— Хватит на что? Зачем ты так рискуешь, Торн? Не понимаю.

— Я должен тебе жизнь, Виктор, — напомнил он.

— Прекрати: Высшие бессмертны, — не слишком уверенно возразил я.

— Ты правда в это веришь? — вскинул брови гранд.

Я не ответил, потому что снова почувствовал себя мальчишкой-лейтенантом, впервые оказавшимся один на один с вампиром.

В тот день на зачистку улиц я вышёл с патрульной группой Андрюхи Радина. Разумеется, мы никого не обнаружили: вампиры обычно покидали город ещё до рассвета, а люди, в свою очередь, не горели желанием соваться в подвалы и тёмные подъезды пустующих домов. Я уже отдал приказ возвращаться, когда почувствовал чей-то сверлящий взгляд и оглянулся. В окне третьего этажа мелькнула тень. Стрелять пришлось не целясь, вниз со звоном посыпались стёкла. Большая чёрная птица, припадая на крыло, пронеслась над головами, резко взмыла в воздух и пропала из виду над крышей пятиэтажки.

— Ну, ты даёшь, лейтенант, — оценил Андрюха.

— Да ладно, просто повезло, — ответил я, не отрывая взгляда от разбитого окна квартиры.

Меня тянуло туда, словно магнитом. Кто же мог знать, что это был Зов вампира? Так они приманивают жертву, кровь которой уже попробовали однажды, или просят своих о помощи. В общем, я не должен был этого слышать — Зов предназначался не мне, — но я услышал. Приказав ребятам оставаться на свету и занять круговую оборону, я поднялся по лестнице и, крепко сжав рукоятку АРМ во взмокших ладонях, вошёл в квартиру. Планировка была знакомой: двушка "вагончиком". Быстро проверив кухню и ванную, заглянул в зал и невольно подался назад: стены и пол были забрызганы кровью, остатки мебели перевёрнуты. Да здесь, похоже, произошло сражение! Из-за двери в смежную комнату доносились хрипы и странное бульканье. Я быстро пересёк открытое пространство и замер возле дверного проёма. Судя по характеру звуков, тот, кто находился внутри, вряд ли мог оказать сопротивление. Я лихо ударил ногой в дверь и возник на пороге, держа ствол обеими руками: тогда мне казалось, что настоящий полицейский должен появляться именно так. Дверь распахнулась, но, наткнувшись на какую-то помеху, стремительно пошла назад. Мне повезло: от удара дверное полотно перекосило, и оно очень удачно застряло на полпути, но я этого даже не заметил, потому что на время выпал из реальности.

Вампир полулежал в углу возле окна, зажимая рукой разорванное горло, и смотрел на меня. Выбившиеся из причёски чёрные пряди падали на глаза, бледное окровавленное лицо выглядело кошмарной клоунской маской. Вампир буквально захлёбывался собственной кровью: она выливались изо рта при каждом выдохе, издавая те самые хрипяще-булькающие звуки. Грудь была разодрана, тело — в глубоких порезах, из-под него уже начали разбегаться багровые струйки. Вампир умирал: повреждения оказались слишком серьёзны, чтобы с ними справилась регенерация.

Не скрою, первым охватившим меня чувством было чувство глубокого удовлетворения, сменившееся откровенным злорадством. Я опустил пистолет и осмотрелся. В комнате не было следов побоища, зато от порога к стене вёл кровавый след. Я изумлённо взглянул на вампира: как с такими повреждениями он смог доползти до угла?! В шаге от меня на полу лежало странное оружие: меч длиной около полуметра с чёрным "пламенеющим" клинком и необычной, отогнутой книзу "пистолетной" рукоятью. Это было ритуальный меч Высших вампиров — ольдэр. Тогда я видел его впервые. Вампир не сводил с меня глаз. Когда я носком ботинка коснулся меча, чтобы отбросить подальше, он отнял правую руку от груди и уронил на пол. Его губы чуть дрогнули, но из горла вырвался лишь хрип. Повинуясь какому-то странному порыву, я ногой отправил ему оружие. Ощутив в ладони рукоять, вампир благодарно прикрыл глаза. Не знаю, как поступил бы сейчас — слишком много пришлось повидать за прошедшие годы, — а тогда убрал ствол в кобуру и присел возле вампира на корточки. До этого мне не приходилось наблюдать врага вблизи. Считай, повезло: для человека встреча один на один с вампиром, как правило, бывала смертельной.

Дыхание умирающего становилось реже, багровую радужку заливала чернота. Мертвенно-бледное лицо слегка "плыло", меняя очертания — так бывает, когда слёзы застилают глаза. Я тряхнул головой, и "картинка" встала на место. Лицо вампира казалось красивым и странно знакомым, будто мы уже встречались когда-то. Где, в собственных кошмарах? Откуда мне было знать, на что способны Высшие, если я с обычными-то не имел дела? Дальше я действовал, словно во сне: пристроил голову умирающего у себя на коленях, поднял с пола "пламенеющий" клинок и полоснулсебя по запястью. Последнее, что помню — струйка моей крови, бегущая по лицу вампира...

... Я сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Голова слегка кружилась, изображение было не в фокусе, во рту чувствовался странный привкус. Какого чёрта, мы же вроде вчера... С отвращением проглотив слюну, попробовал обхватить голову руками. Не тут-то было: кто-то крепко сжимал моё левое запястье. Перед глазами возникло знакомое бледное лицо, блеснула багровая радужка глаз. Вампир! Я рванул руку к себе, другой лихорадочно пытаясь выхватить ствол. Кобура была пуста.