| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Востроухов долго не откликался, затем наконец-то соизволил принять звонок.
— Слушаю, — услышал Вова недовольный голос полукровки.
— Марлен Амандилович, простите за беспокойство. У вас все в порядке?
— Странный способ давления, господин Путин. У меня все в порядке. А у вас?
— Что вы, это не давление. Просто в вашем районе сейчас одно нехорошее событие произошло. Вы ничего не услышали?
— Нет... Взорвали что-то?
— Пока непонятно. Извините еще раз. Просто мы волнуемся. Доброй вам ночи.
— И вам приятных снов. — Буркнул Марлен и отключился.
Бус махнул Владимиру рукой:
— Езжай, разбирайся. Держи в курсе.
Князя Владимира встретили во дворе. Два толковых упыря, которых он присмотрел в провинциальной секции дзюдо и лично обратил, по-деловому подтянутые и готовые на все, коротко доложили, что никаких подозрительных субъектов и происшествий не было.
Он кивнул и вошел в подъезд.
Пахло кошками и вконец опустившимися людьми. Увы, в последние двадцать лет стадо сильно деградировало, Бус прав, подумал Владимир. Подлестничная вонь нанесла нокаутирующий удар по тонкому обонянию упыря, глаза заслезились, закружилась голова. И хотя он понимал, что этот подъезд далеко не самый запущенный, мнение о Марлене резко упало.
Справившись с недомоганием и злостью, князь поднялся пешком на седьмой этаж (лифта бы он не выдержал). Дверь квартиры, смежной с жилищем полукровки и его сожительницы, бесшумно открылась — нижний пост связался с местным, — и дружинники встретили начальника.
Князь вошел.
Помощник — седобородый дядька Бранислав, служивший еще отцу Владимира, — встретил его поклоном.
— Доброй ночи, княже.
— Доброй, друже Бранислав. — Упыри обнялись. — Ну, показывай.
Спятившие слухачи сидели в спальне, причем совершенно нагими (одежду кто-то из дружинников свалил в углу), и поза их вызывала отвращение: они обнимались, тесно прижавшись друг к другу, стройные и неподвижные, левая нога каждого лежала поверх правой товарища, рты припали к шеям.
— Камасутра, бля, — прошептал Владимир, наклоняясь, чтобы рассмотреть выражения лиц.
Синеющие лица несли маску благодушной отрешенности. В мыслях князя проскочили смутные ассоциации с изображениями индусских божеств. Кадыки слухачей медленно-медленно двигались — зачарованные упыри пили друг у друга кровь.
Владимира затошнило.
Дядька и трое дружинников старались глядеть все больше по стенам и в потолок.
— Где туалет? — спросил он Бранислава, тот показал.
В уборной, совмещенной с ванной, князь включил воду и постоял несколько минут, слушая журчание и глубоко дыша. Он смотрел то на разверзнутую в безмолвном крике пасть унитаза, то на хозяина квартиры, который лежал в ванне, на подстеленном дружинниками матрасе. Даже одеялом его укрыли, к пище надо относиться рачительно. Мужчина лет сорока впал в гибернацию — попили его изрядно.
Тошнота постепенно отступила. Владимир сжимал кулаки и играл желваками. Кто-то насмехался над Ночным Княжеством и лично над ним. Этот кто-то сильно пожалеет.
Смирив гнев, упырь положил руку на прохладный лоб хозяина квартиры. Разум мужика застыл, словно холодец. Ничего не взять. Последняя стадия анабиоза: пара глотков — и нет человечка.
Умыв лицо ледяной водой, князь закрыл кран и вернулся в спальню.
Он задвинул подальше мысли о невероятной кощунственности и дерзкой оскорбительности позы дружинников. Теперь медленно убивающие друг друга безумцы воспринимались как свершившийся факт. От этого факта и предстояло плясать.
— Бранислав, ты пробовал читать в их умах?
— Нет, княже. Я не сам. — Дядька был хмур. — Велел подменному слухачу. Еле успел его оторвать — стало засасывать в это...
Бранислав обвел рукой вокруг голов сцепившихся упырей.
— Где подменный?
— В соседней комнате, слушает полукровку.
Владимир прошел в зал. Типично-мещанская обстановка, которую составляют мебельная стенка, начиненная советскими еще книгами и унылой посудой, продавленный диван, подранные кошачьими когтями кресла, предсказуемые ковры на стене и полу, а также вечный фикус... В креслах сидели, словно в полудреме, двое дежурных слухачей. Князь легко определил нужного по эмоциональному фону, окрашенному в цвета страха. Притронулся к плечу. Упырь открыл глаза, хотел встать, но Владимир придержал его:
— Сиди, Никифор. Что там? — Он показал на стену, за которой располагалась квартира Марлена.
— Спят. Без снов.
— Хорошо. Вспомни, что видел, когда стучался к нашим, мне надо посмотреть.
Никифор отлично понял задачу и послушался, хотя на Владимира накатил буквально физический холод ужаса, повеявший от слухача.
Часом ранее получилось следующее. Никифор по приказу Бранислава попробовал прощупать мысли одного из попавших в беду дружинников и вместо подслушивания мгновенно угодил на уровень отождествления. Но отождествился он не с личностью коллеги-упыря, не с его мыслями — там и мыслей-то никаких не было. Испуганный разум слухача уловил островок новой личности-тандема, спаянной из разумов «сладкой парочки», а островок этот бесконечно тонул в пучинах сияющего безличия. Никифор захлебнулся страхом перед вечным покоем, но тут его вытянул, словно из полыньи за волосы, Бранислав.
По ощущениям слухача, прошло не более пяти секунд. Но Бранислав сказал ему, что боролся минут десять.
Удивительный и пугающий опыт.
— Будь сильным, — тихо сказал Владимир Никифору и покинул зал.
В спальне он велел паре дружинников растащить зачарованных слухачей.
Три мощных бойца-упыря попробовали расцепить руки. Удалось не с первой попытки. Еще сложнее оказалось разорвать контакт зубов и шей. С ногами поступили проще: покрутили задеревеневшие тела бедолаг, как большую головоломку, разобрали.
Положили по отдельности на пол. Зрелище было жуткое — застывшие в неестественных позах синие трупы. До окончательной смерти дело еще не дошло, но в кому они уже провалились. В комплекте с неестественным мышечным напряжением это выглядело просто невероятным.
Князь Владимир вынул из-под куртки кинжал в позолоченных ножнах. Обнажил серебряный клинок. Выручил слухачей из беды — быстро и аккуратно заколол каждого в ухо:
— Прости, Вешняк, иди с миром... Прости, Сазон, встретимся в Сварге...
Стоило мозгам упырей прекратить работать, и тела обмякли.
Владимир отошел в угол, тщательно вытер клинок об одежду покойников. Спрятал кинжал в ножны.
— Что с квартирой? — За деловым тоном Владимир постарался спрятать боль. — Хозяин, того гляди, дуба врежет.
— Не волнуйся, княже. Всё как обычно — на нас отписал, — успокоил его Бранислав.
— Добро, — по-бусовски похвалил Владимир. — Продолжайте пасти полукровку и его зазнобу. Придай двоим слухачам третьего, пусть их слушает, чтобы понять, откуда эта хрень.
— Понял. — Дядька мысленно добавил, что четвертый слухач охраняет квартиру от вторжения.
Князь кивнул и добавил, бросив грустный взгляд на трупы:
— С братьями попрощаемся утром.
Выйдя из дома, он отзвонился Бусу и поехал в свой детинец. Так упыри называли загородные резиденции, в духе времени косящие под усиленно охраняемые коттеджи олигархов. Собственно, они и были коттеджами олигархов. Взращенные ночными князьями люди-толстосумы даже приезжали в эти дворцы за инструкциями, а изредка и просто — чтобы якобы пустующие хоромы не привлекали досужего внимания. Люди-охранники получали огромные деньги и за малейший проступок попадали на стол к подлинным хозяевам детинца.
За пару минут до рассвета большая часть дружины Владимира собралась на мансарде, застекленной специальным поляризованным стеклом. Во дворике, на каменном столе лежали тела погибших на задании слухачей.
— Братья мои! Мы пока не знаем, кто убил Сазона и Вешняка, — сказал князь дружинникам. — Но мы узнаем и покараем аспидов. Проводим наших братьев в Сваргу достойно, как предки заповедовали!
Упыри молчали, глядя кто на тела слухачей, кто на верхушки сосен, из-за которых уже пробивались первые Яриловы лучи. Солнце всходило медленно и неотвратимо, и даже под защитой специального стекла кожа упырей зудела, глаза слезились, а разум метался, зовя хотя бы опустить штору или скрыться в подвале.
Тела погибших слухачей дымились, кожа покрывалась волдырями. Волдыри лопались, их края обугливались. Наконец, на каменный стол упал первый прямой луч, и трупы охватило яркое пламя.
Дружинники плакали и смотрели, пока на камне не остался лишь пепел. Утренний ветер лениво подхватывал, смахивал его на дорожки и газон.
Розовый и полный сил князь Владимир нажал кнопку. Стекло стало полностью непроницаемым.
— Всем отбой до вечера, — сказал он.
Ему предстояло перехватить пару часов сна и — за работу.
Глава 7. Яша. Заклятые стрелочники
Эбонитий подготовил «Мерседес» к вылазке. В пятнадцать тридцать авто стояло у подъезда нашего особняка-логова.
Ехали вчетвером: впереди наставник и за рулем завтрак, сзади Скипидарья и я.
Прохладное рукокрылышко секретарши волновало мои мысли. Если бы я не был в трансформированном состоянии, то наверняка моя кожа потемнела бы.
Как и было оговорено, мы строили из себя крутых. Это обстоятельство чудесным образом наложилось на мое расставание с имиджем скинхеда. Яша Ящуркин из Ярославля был похоронен, как только его паспорт попал в компетентные органы. Яшино рыло также устарело. Пришлось сбросить Ящуркинскую личину, как змея скидывает шкуру.
Я изменил черты лица в соответствии с фотокарточкой в новом паспорте. Теперь меня звали Яков Платонович Геконов. Стал серьезным пацаном — акционером Иерихонтруббанка. Скипидарья по сценарию являлась моей гражданской супругой Ядвигой Тритонек. Наставник остался Оборониловым. Все это на случай проверки документов. Надо чтить местные обычаи, какими бы странными они ни казались.
Мы катили по Москве в китайский ресторан «Лоу Пай». Как говорит наставник, «Лоу Пай», что дают.
Целью визита в царство китайской кухни была стрелка. Мы забили ее господам клопоидолам.
Шеф слушал радио шансон, Эбонитий крутил баранку, Скипидарья-Ядвига читала какой-то лоснящийся от собственной крутости глянцевый журнал.
Я расфокусированно смотрел в окно и думал о многом. Вылезавр — это звучит гордо. Многие тысячи лет мы путешествуем между звездами в поисках клопоидолов, то и дело возвращаясь в колыбель цивилизации, чтобы снова сорваться в дальний путь. И у нас — суровые претензии к тем, кто теперь заразил вашу планету.
А ваша планета меня удивила. Особенно страна, в которой прописались клопоидолы. О да, эти паразиты знают толк в ментально сильных народах... Ваш этнос — гремучая смесь духа и безволия.
Клопоидолы прибыли в Москву в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Они сразу почуяли: здесь назревает мегавыброс энергии (клопоидолы называют его сверхволной). Энергии, которой они питаются.
Семейка клопоидолов была невелика — клопапа, клопохозяйка и прислуга с богомолом и берсеркьюрити. Им больше и не надо. Наши с вами общие враги размножаются необычайно странным способом: клопохозяйка, оплодотворенная клопапой, разрастается до огромных размеров и разрождается тысячей детенышей в момент, когда клопапа добивается сверхволны — колоссального выплеска негативного духа. Этой черной энергией и вскармливается молодняк. Этакое «вампиршество духа». Точнее, «клопиршество».
Любители биологии наверняка найдут в моих сведениях о клопоидолах много поводов задать вопросы. Например, как вышло, что паразиты стали обладателями высшей рассудочной деятельности? Очень легко. На своей родной планете они перестали быть просто паразитами и стали хищниками. Развившись (а это значит, расширив контекст), они перешли от банального питания к энергетическому. Однако их природа не позволяет кушать энергию радости, любви и прочие «светлые» энергии. Им подавай деструкцию.
А вы, милые мои россияне, вплотную подошли к состоянию сверхволны.
Я чувствовал это почти осязательно.
Мы подрулили к «Лоу Паю». Эбонитий остался в авто, остальные проследовали в ресторацию.
Кто был в китайском ресторане, тот представляет тамошнюю эстетику интерьера, запаха и вкуса. Кто не был, сходите. Для общего развития.
Мы заняли ангажированный по телефону столик, разместившись втроем в ряд, сделали заказ.
Официант принес нечто рыбное в рисе. Не успели мы оценить качество блюда, как заявилась делегация клопоидолов.
Возглавлял ее клопапа. Его местное имя было Иуда Каинович Разоряхер. Сегодня он принял форму стареющего топ-менеджера: изящный костюм, не менее крутые туфли, пухлые ухоженные руки, задумчивое лицо с маленькими глазками, вялым носом и напряженным тонкогубым ротиком, морщинистое, как мятая бумага.
По бокам шли Хай Вэй и Нагасима Хиросаки. Богомол в китайском ресторане... Комедия!
Естественно, Нагасима в глазах людей выглядела человеком. Хай Вэй тоже.
Враги сели напротив нас.
— Приветствую тебя, Иуда, — церемонно произнес Ярополк Велимирович, почти не теряя самообладания.
Всегда восхищался хладнокровием наставника. Сам-то я в присутствии клопоида повел себя нервно, чуть ли не теряя контроль над трансформацией облика. Древний инстинкт требовал мгновенного возвращения в истинную форму вылезавра. Сжав волю в кулак, я вернул стабильность чертам лица и фигуры.
— Салют, господин Оборонилов, — выплюнул приветствие клопапа, вцепившись в меня взглядом. — Что, молодой не может сдержаться?
Наставник пожал плечами.
— Сам знаешь, молодо-зелено... Ты, Яша, кстати, цвет лица смени на розовый-то.
Я покраснел. В обоих смыслах.
— Чего хотел, Оборонилов? — зло спросил Разоряхер.
— Сто шестьдесят девятое китайское предупреждение сделать, — спокойно ответил наставник. — Вы играете совсем не по правилам. Ваша выходка с Красной площадью просто верх неэтичности.
— Оштрафуй, — клопапа сморщился.
Я понял, что ему сейчас было еще сложнее, чем мне. Потому он и прикрывал истинные чувства злостью.
— И оштрафую, — веско сказал Ярополк Велимирович. — Из-за вашей дурацкой выходки с трехбуквием я знаю, где засела твоя клопохозяйка. Не надо было ее таскать к месту преступления, тем более провалившегося.
Разоряхер яростно ударил по столу, признавая ошибку. Надо же, хотел получше напитать клопохозяйку! Не спорю, вблизи кощунственной инсталляции она мгновенно набрала бы в весе... Вот и рискнул клопапаша, не сдержался. И позволил моему наставнику выследить логово врага!
— И чего же ты хочешь? — спросил клопапа.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
