Окончание 3 книги

До границ Леса пришлось добираться почти две седмицы.

За два дня непрекращающегося дождя, дороги Рузеи, которые и в сухие сезоны не отличались своим качеством, превратились в чавкающие непролазной грязью направления. И хорошо еще, что в отряде Атея были маги, которые хоть как-то, самую малость, но старались облегчить путь воинам. Иначе добирались бы они до цели еще дольше.

Отряд у Атея был небольшой, всего две сотни, в число которых входили и маги: Дарина, Аделиан, Непоседа и Айлин. Но это были лучшие воины. И не просто воины, а прирожденные убийцы: бывшие Безымянные, ну и конечно "мышки" и волки. Никто правильной войны с Лесом светлых альвов вести не собирался. Князю нужна была жизнь лишь только одного из них. Настало время, когда Дэльфир Осторожный должен был ответить за то, что он уже успел сотворить со своей страной и своим народом. И собирался сотворить со своими соседями. А для этого дела нужны были именно убийцы, а не воины.

Атей, возможно вообще оставил бы в покое князя Леса светлых альвов. Ну, какое ему дело до того, как Дэльфир правит у себя? Как он обходится со своими подданными? Он не обязан нести по всей Тивалене свою Правду и насильно навязывать ее разумным. Те, кто принимают ее и так каждый день стекаются в княжество, где и пускают корни. Вот только по словам того же Аделиана, Повелитель светлых альвов уже выпустил в мир Зло. И чтобы это Зло не поразило в будущем и Княжество Сайшат, уничтожить его необходимо уже сегодня. Скверна, что пожирала Лес светлых альвов, стала проблемой, по словам магистра, уже не только Леса светлых альвов. Она становилась проблемой всех разумных Центральной Тивалены. И Атей ему верил. А когда отряд вышел к границам Рузеи и владений Дэльфира, князь получил и наглядное подтверждение всему тому, о чем они во время стоянок подолгу разговаривали с Говорящим.

Представшая их взорам картина была как минимум необычна для этих мест. В двух верстах от Леса, по его границам текла небольшая речушка. На одном ее берегу рос небольшой полевой городок, состоящий из повозок и наспех возведенных шалашей. Вокруг них мелькали исхудавшие фигуры альвов: в основном женщин и детей. Чуть в стороне собирались мужчины, поведение которых не позволяло двусмысленно трактовать их намерения — они собирались форсировать реку.

Ну а на другом берегу небольшой гарнизон рузейской крепостицы готовился к тому, чтобы этого не допустить. И было понятно, что это не война между недавними союзниками, а самое натуральное переселение или, скорее всего, бегство альвов со своих земель.

Атей не собирался мешать соседям выяснять отношения. Спустившись ниже по течению, его отряд благополучно перебрался на другой берег и, все так же оставаясь незамеченными, направился к стене лесных великанов. Однако буквально через пару сотен шагов воины начинали чувствовать непонятное угнетение, которое только нарастало по мере приближения к Лесу. Создавалось впечатление, что кто-то липкими, грязными щупальцами пытается залезть к ним в душу. Оплести ее, лишить воли, а потом совсем вырвать еще из живого тела. И даже у бывалых воинов, что не один раз пили с самой смертью на брудершафт, вдруг начинали с перебоями биться сердца, тела покрывались каплями холодного пота, лица бледнели, а ноги переставали двигаться.

Они давно разучились бояться потерять жизнь, но потерять душу — это было выше их сил.

И лишь Атей и его верный Сай, кроме легкого дискомфорта и нарастающей тревоги не ощущали больше ничего. И именно эта тревога, словно подталкивая его в спину, торопила князя скорее завершить то, что он собирался сделать.

Вскоре отряд был вынужден окончательно остановиться.

— Дарина, Аделиан, — Призрак смотрел на посмурневшие лица своих преданных вассалов. — Не вините себя. В том, что вы не можете войти в мертвый Лес, ваше вины нет. Гранит, — Атей не мог не взять в этот поход бывшего командира гвардии Дэльфира.

— Да мой князь, — склонил тот голову.

— Мы с Саем уходим, а тебе я поручаю договориться с бывшими твоими сородичами и постараться не допустить между ними и рузейцами резни. Крови и так пролилось уже столько, что в иной мокрый сезон не падает с неба.

— Я все сделаю мой князь, — рука воина прикоснулась к груди.

— Парон с нами, — улыбнулся Призрак, развернулся и направился в сторону Леса, у границ которого его фигура на мгновение вдруг подернулась дымкой, а потом окончательно исчезла.

— Призрак, — многозначительно произнес Аделиан, а потом посмотрел на Ардаля и добавил. — Я верю, у князя все получится. И когда он вернется, то не должен в нас разочароваться. Пойдем к твоим соплеменникам Гранит — думаю, нам есть, что им предложить.

Под сводами лесных великанов, что подпирали небосвод уже не одну сотню лет, стало пробирать даже Атея. Лес был действительно мертв. Казалось, его покинули не только разумные, животные и птицы. Во встреченных небольших речушках князь ни разу не увидел, чтобы рыба или иной их обитатель хоть чем-то обозначил свое присутствие. Не было даже мошкары, которой полно в любом лесу и у любого водоема.

Только деревья, не обладая свободой передвижения, продолжали стоять там, куда очень давно прилетело семя, из которого они выросли. На их ветвях еще сохранялась листва, но чем ближе князь с Саем подходили к Сердцу Леса, тем меньше ее становилось — все чаще она пожухлым ковром устилала подножия лесных исполинов.

И вот теперь они стояли перед Дворцом Дэльфира, без остановок пройдя до него через весь лес, так и не встретив ни одной живой души.

"Вперед брат, нужно закончить со всем этим как можно быстрее", — выхватив Поющего и Защитника, Атей устремился к лестнице, которую гигантский мелирон вырастил на своем древесном теле.

Сай видимо был прав: дерево, что многие столетия являлось резиденцией князей Леса светлых альвов, было живо, но и его уже коснулась скверна. И лишь то, что мелирон был очень старым и сильным, позволяло ему сопротивлялся ей.

В одном из разговоров Говорящий как-то сказал своему князю, что перешагнув определенный рубеж своей жизни эти деревья, этот дар Праматери всем альвам, становятся полуразумными существами, если можно так вообще говорить о деревьях. И вот сегодня Атей действительно поверил в это. Иначе как объяснить то, что высокие двери, ведущие внутрь дворца, сами открылись перед ним, едва они с Котом подощли к ним. А когда они прошли дальше — Призрак увидел путь, который его приведет к Дэльфиру. Мелирон сам его выделил более яркой зеленью. Видимо, еще до того, как превратится в чудовище, питающееся душами, забирающее, а не дающее жизнь, древо хотело осознать, что тот, кто сотворил это с ними, понес заслуженное наказание.

Атей со своим четвероногим братом начали путь вглубь дворца и пустые изначально коридоры, оставались таковыми недолго.

"Драуги за поворотом" — пришел четкий посыл от Сая, хотя Призрак их и сам уже чувствовал.

"Бой, брат".

Поворот коридора, за ним два драуга и они уже знают, что их враг рядом. Но сделать ничего не успевают. Смазанная тень промелькнула в сторону торцевой стены, оттолкнулась от нее и вот уже один из них, лишившись головы, бревном падает на пол. Второй пережил его буквально на мгновение: сильный удар в грудь отправил его прямо под тяжелую лапу хищника. Хрустнули шейные позвонки, и голова буквально упала на правое плечо драуга. А затем тихий шелест, разрезающего воздух клинка и она покатилась в сторону первой, что уже замерла, уткнувшись в стену.

И снова бег. Еще один поворот. Атей перекатом вперед под секущий горизонтальный удар меча уклоняется от выскочившего ему навстречу немертвого воина, оставляя его Саю. Но перед ним еще один и князь, не вставая перерубает ему выставленную вперед ногу и еще одним кувырком уходит за его спину, чтобы там встать и снести, ему голову, пока враг еще не упал. Быстрый взгляд в сторону четвероногого брата: на этот раз помощь Саю не нужна — голова его противника превратилась в бесформенный кусок плоти — такой силы был удар его лапы.

И опять неразлучная пара набирает скорость, стараясь скорее пройти этот смертельный лабиринт.

Длинные коридоры и залы, анфилады и лестницы, один поворот за другим и кругом драуги, драуги, драуги — ни одного живого альва.

Атей Призрак, казалось, потерял счет и времени и уничтоженным врагам. Для него эта битва длилась уже очень долго и, несмотря на выучку, выносливость и тренированность тела — он тоже начал чувствовать усталость. Но и крепло ощущение того, что они приближаются к Дэльфиру Осторожному — своей конечной цели, а это придавало им дополнительные силы.

Чем ближе они с Саем подбирались к своему врагу, прорубая дорогу мечами и когтями сквозь ряды окруживших его бездушных созданий, тем сильнее князь поторапливал себя, мобилизуя последние резервы организма, которых практически не осталось. Из пусть и не критичных, но довольно многочисленных ран, что у него, что у Кота давно уже сочилась кровь и их великолепная регенерация с этими ранами почти не справлялась. Вернее организм едва успевал зарастить одну рану, как появлялись две другие. Они теряли кровь, а с каждой каплей из тел уходила и частичка силы.

От мощного удара ноги высокие створки дверей буквально упали на пол: мелирону видимо уже не хватало сил бороться с перерождающей его мерзостью, и он на время потерял контроль над самим собой. Двери больше не открывались перед Атеем и Саем. И слава Богам, что эта была последней.

— Князь Сайшат, полагаю. Я уже заждался тебя.

Дэльфир Осторожный мало походил на живого, цветущего альва. Неестественно бледный цвет лица был совершенно не похож на аристократическую белизну кожи. Темные круги под впавшими бесцветными глазами, ниточки потрескавшихся губ, заострившиеся, как у мертвецов черты лица — вот все, что осталось от разумного, что еще недавно был образцом здорового светлого альва.

Измененные мелироны не пощадили и своего создателя.

— О, — увидел Дэльфир, входящего Кота. — А вот и зверушка твоя. Может вина? — усмехнулся он. — Нет, вино потом, перед смертью, как последняя воля казнимого, а сначала экскурсия. Смотри князь. Кстати, я все же признаю, что ты князь. Удачный главарь обычной шайки за собой не повел бы столько разумных. Ты почти, как Крис Великий. Правда, такой же глупый, потому что, как и он встал у меня на пути. Ну и отправишься вслед за ним. Где там вы собираетесь? В дружинной избе Парона?

Осторожный презрительным взглядом окинул Атея.

— Я нашел путь к настоящему бессмертию червь, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Придет время, и даже твоему Парону придется признать во мне равного себе. Мой удел — стать Богом, — альв картинно воздел руки к сводам небольшого зала, в котором они сейчас находились. — А когда я им стану, мне уже не будут нужны костыли в виде драугов. Вся Тивалена падет ниц передо мной.

"Больной", — посмотрел Сай на Атея.

"Неизлечимо" — не спуская взгляд с Дэльфира, согласился с ним тот.

— Кстати, — вновь меняя интонации на более спокойные, обратился к нему пока еще Повелитель Леса светлых альвов. — Хочешь посмотреть, как растут мои детки?

Повинуясь движению руки, одна из стен живого кабинета, сплетенная из ветвей, очень медленно стала расплетать их, чтобы показать внутренности еще одного помещения.

— Сопротивляется, — оскалившись, альв кивнул в сторону стены, которая постаралась вновь закрыться. — Не понимает глупый, что это уже бесполезно.

Дэльфир гортанно выкрикнул короткую фразу и резко развел руки: кусок стены буквально вырвало со своего места, причем Атей явственно услышал болезненный крик в своем сознании. А то, что он принадлежит мелирону, догадаться было не сложно.

Инкубатор. Инкубатор, в котором выращивают бездушных созданий. Именно так можно было назвать открывшееся перед князем Сайшат помещение. Темный зал, с потолка которого свисали полупрозрачные коконы, покрытые зеленоватой слизью. Некоторые выросли уже довольно большими и пульсировали, готовые вот-вот лопнуть, выпуская из себя еще одного драуга. Некоторые были совсем маленькими, как раз такими, чтобы вместить в себя трех-пятилетнее дитя. И было их сотни.

Князь переводил взгляд абсолютно черных глаз с одного кокона на другой, и ярость, что он еще не успел загнать после боя в глубину своей души, от этого вида стала вскипать по-новому.

Неожиданно в стенку ближайшего кокона изнутри уперлось личико девчушки. Было непонятно, видит ли она его, так как глаза девочки уже стали менять свой естественный цвет. Но вот то, что она чувствовала Атея — в этом он был уверен. Лицо ребенка безошибочно уставилось в его сторону и Призрак смог прочитать то, что беззвучно прошлепали бледные губы:

"Избавь. Молю тебя".

— Рано ты поставил себя вровень с Богами, тварь, — казалось, весь мелирон задрожал от вибрирующего голоса князя.

Призрак повернулся лицом к Дэльфиру и медленно пошел на него.

— Плохой из тебя собеседник, — небрежно бросил Осторожный и стал формировать какое-то сильное заклятие, от которого просто смердило смертью. — А я так хотел поговорить. В последнее время, знаешь ли, от меня сбежали все мои подданные. Но это на время — скоро я их верну. Правда, ты этого уже не узнаешь. Умри князь.

"Сай в сторону" — успел крикнуть Атей, когда альв резким жестом выбросил в его сторону руки.

Черное пламя сорвалось с открытых ладоней мага и мгновенно охватило всю фигуру Призрака. Удовлетворенно кивнув, Дэльфир Осторожный уже начал похлопывать ладонями, стряхивая с них несуществующую пыль, когда его заклинание вдруг осыпалось серым пеплом. А тот, кого оно еще недавно, казалось, пожирает заживо, ускорился и уже скалится звериной улыбкой буквально в двух шагах от него.

— Пламя, — красуясь белоснежными клыками, небрежно бросил Атей, делая шаг вперед. — Да еще черное.

"Чвак", "чвак" — Поющий и Защитник с чавкающим звуком одновременно пронзили сердце Дэльфира, разрывая его на куски.

— Открою тебе секрет, — удерживая на клинках тело практически мертвого Повелителя Леса светлых альвов, зашептал ему на ухо Атей. — Мои вассалы, боевые товарищи, друзья и даже жены говорят, что точно такое же пламя живет у меня в глазах. Так мне ли его бояться?

Князь Сайшат резко выдернул клинки, и крест-накрест ударил ими по шее Дэльфира, обезглавливая его уже начавшее падать тело.

"Что дальше Старший?" — пришел посыл от Сая.

"Нужно исполнить последнюю волю тех брат, кто находится там, — указал он на зал с коконами. — Возможно, еще не все души стали пищей для мелирона и мы сможем спасти их".

Атей Призрак сделал шаг к инкубатору и решительно срубил ближайший кокон.

Пролог

На бывшей границе между Великим Княжеством Сайшат и королевством Даргас, в тридцати верстах от Оплота на макушке высокого холма был разбит простой полевой лагерь. Такие обычно ставят легионеры княжества на ночёвках, когда делают многодневные учебные марши. Правда, в этот раз шатры и палатки были не однообразными армейскими, а пестрыми, играющими в лучах не по-весеннему жаркого хассаша разноцветными красками, да золотым и серебряным шитьем.