| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Начинается сближение с вражеским судном и моряки убирают часть парусов, демонстрируя покорность. Враги расслабились и часть из них высыпала на палубу, откровенно глазея.
— Нормально, Ваша, Светлость, — тихонько сказал боцман, — усиленной команды нет, здесь в любом случае не больше полусотни.
Спустить ещё часть парусов... Враги окончательно расслабились — и тут рулевой в нужный момент резко поворачивает корабль. Моментального тарана не получилось — это не кино, но за десяток секунд на парусном судне мало что можно успеть...
Удар! Рюгена бросает вперёд и от падения спасает только то, что он крепко ухватился за трос.
— Мостик! — Орёт он разъярённым драконом на моряков и те бросаются к лежащему на палубе абордажному мостику. Едва тот успел опуститься на палубу вражеского корабля, как Грифич пантерой взлетел по нему, держа перед собой щит левой рукой, а правой — заряженный картечью короткий мушкет.
Перед ним путь чист — удар отбросил пиратов от борта, но вот у капитанского мостика их целый десяток.
— Бах! — Гремит выстрел и поверхность заволакивается дымом. Владимир отбрасывает мушкет в сторону и выхватывает из-за пояса многоствольный пистоль чудовищного калибра, продолжая двигаться.
— Ббах! — Выстрелы следуют один за одним и движение на мостике замирает.
На палубу уже взлетели люди Вольгаста и зачищают судно. Звуки выстрелов следуют почти без остановки — они стремятся уничтожить врагов прежде, чем те опомнятся и смогут оказать сопротивление.
— Люк! — Орёт князь и прыгает вниз с клинками в руках — нужно уничтожить артиллеристов. Увидев направленное на себя дуло пистолета и палец, нажимающий на курок, принц сгибается и прыгает вперёд, подсекая ноги стрелка.
Выстрелить "ганфайтер" так и не успел и сейчас сучил ногами, хрипя перерезанным горлом.
— Я — Рюген! — Орёт князь во весь голос, — сдавайтесь!
Какой-то непослушный или тормознутый бородатый мужчина тянет их ножен саблю. Взмах левой рукой и тесак вонзается в грудь слишком смелому пирату.
— Сдавайтесь! — Дублирует прыгнувший следом Тимоня на немецком, шведском и датском. Семеро здоровых, вооружённых мужчин, становятся на колени и снимают с себя оружие...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
Капитан много слышал о знаменитом "Грифоне" — многие называли его лучшим воином Европы, хотя опытные вояки относились к таким заявлениям с некоторым скепсисом. Однако сейчас... Абордажный мостик едва успел опуститься на палубу шлюпа, как принц оказался на его борту и загремели выстрелы. Ещё пара секунд — и по мостику пролетел денщик и офицеры свиты. Да какой, на хрен, свиты! Свита — это что-то надушенное, в париках... Это же — голодные волки, увидевшие раненого оленя, во всяком случае, на абордаж они ринулись с явственным рычанием.
Не сплоховал и сам капитан со своей командой — люди все бывалые, опытные, успевшие повидать... всякого. Но дел им на палубе практически не было — так, добить покалеченных да связать пленных. Когда он вбежал на вражеский корабль, осознанного сопротивления уже не было.
— Чёрт, — боцман медленно засунул в ножны морской палаш и озвучил общее мнение, — да я штаны расстёгиваю медленней, чем эти волки берут корабль на абордаж!
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Вскоре в трюм спустились моряки с брига и пленных оставили на их попечении, Грифич же поднялся на палубу, где заканчивалась зачистка.
— А хорош русский метод! — Обратился к нему довольно жмурившийся капитан, — у моих ребят даже раненных нет, только Свен вот ногу сломал, да Михель искупался.
— Все живы, мой князь, — коротко доложил Владимиру подошедший офицер свиты, — пираты не ожидали сопротивления и не успели подготовиться.
— Да всё они ожидали, — хмыкнул Вольгаст, оценивая картину на палубе, — просто они не ожидали наткнуться на нас.
Личный штандарт* Знамя, означающее, что на борту судна присутствует правитель или какой-то очень знатный вельможа, имеющий право поднимать такой штандарт. Что-то вроде дипломатических номеров в современном мире.
Русский метод!** Что уж греха таить — русский флот в то время был далеко не самым сильным. Собственно говоря, опыту неоткуда было взяться — Балтика была под Швецией и Данией, Чёрное море — под Турцией. Так что героические победы русского флота пусть и были, но по большей части не благодаря умелому маневрированию, а абордажам. Вместо того, чтобы долго кружить и обстреливать друг-друга (что могло продолжаться СУТКАМИ), русские моряки моментально шли на сближение и... Обычно побеждали.
Насильно "мобилизованный" Ганновером — и это при том, что был гражданином другого государства!
* * *
Уже писал, но повторю ещё раз — нормальное явление в те времена. Да что говорить, если такой "мобилизации" в своё время не избежал сам Ломоносов, учившийся в Германии...
Индивидуальные щиты из гамаков и всякого мягкого барахла
* * *
Даже сейчас мешок с шерстью или большая, туго набитая перьевая подушка, защитят от пули.
Глава шестая
Происшествие с пиратами закончилось без малейшей трагической нотки и каких-либо осложнений. Люггер после абордажа подойти так и не решился — один из моряков от избытка дурного рвения поднял флаг князя. Ну а дальше было конвоирование захваченного судна назад на Рюген — где он стал в строй в качестве самого грозного (аж восемь пушек среднего калибра!) военного корабля герцога, быстрый суд и виселицы большинству выживших. Несколько человек пополнили ряды немногочисленных каторжан*, а парочку так даже отпустили — выяснилось, что на судне они находились не по своей воле, случай не такой уж редкий.
Установить личность заказчика не получилось — то ли знающих людей порубили/постреляли при абордаже, то ли они находились на люггере, то ли ещё что, но никаких внятных следов попросту не было — и это при том, что каждого из выживших Рюген допросил самостоятельно, "включая" при этом экстрасенсорику. Судно приписано к одному из портов Швеции, но в остальном — глухо. Обычный мутноватый интернациональный экипаж, подряжающийся практически за любые сделки — по Балтике таких полно.
Долго не задерживались и после короткого расследования и ещё более короткого суда, отплыли в Петербург. Как выяснилось, известие о нападении пиратов уже достигло столицы...
— Цел!? — С такими словами встретила его жена прямо с порога.
— Цел, всё нормально, — ответил несколько растерявшийся князь, а Наталья молча обняла его и расплакалась от облегчения. Новость дошла в изрядно покорёженном виде и после прочтения нескольких заметок он понял, почему супруга так волновалась — лучшие традиции "Желтой" прессы, мать её...
Оставлять нападение безнаказанным он не мог и потому быстро подключил свою агентуру. Пусть до настоящей спецслужбы "Сеть" не дотягивала, но только в России под его прямым и косвенным патронажем находилось свыше семисот подданных, да плюс бывшие сослуживцы, да "облагодетельствованные" преподаватели, "спасённые" в своё время от Сибири, плюс европейские знакомства и давние контакты с Тайной Канцелярией...
Расследование обещало затянуться, так что Вольгаст не стал особо ломать голову, пытаясь как-то сложить немногочисленные кусочки имеющейся мозаики. Герцог воспользовался тем, что его имя опять появилось на слуху и продавил кое-какие проекты, которые Пётр считал несколько сомнительными.
— Да, за деньги — и что?
Император поморщился, но вяло махнул рукой — дескать, продолжай.
— Что плохого в том, что воспитанники музыкальной школы будут давать концерты и получать за это гонорар? Большая часть средств пойдёт на их же содержание, что в дальнейшем несколько облегчит бюджет, ну а часть будет откладываться на их счета и к моменту окончания музыканты будут иметь какие-никакие накопления.
— Учащиеся школы, патронируемой императором — и играть у каких-то купцов? — Недовольно нахмурился Пётр.
— И что? То, что ты их патронируешь, дворянами музыкантов не делает, так что пусть приобретают необходимый опыт — сперва у купцов, затем у знати, ну а к тебе будут допускаться только лучшие. Так что пусть стараются.
Повелитель Руси задумался — такое толкование было уже вполне "приличным".
— С художниками так же? — Заинтересовалась Елизавета.
— Совершенно верно — начнут по купчишкам да мещанам руки набивать, ну а там всё так же.
— Ладно, — с тяжким вздохом разрешил Пётр Фёдорович, — давай.
Напоследок он не удержался и в спину удалявшемуся князю донеслось — "Калита", — и тихий смешок.
Такие вот моменты сильно раздражали попаданца — император порой бывал упрям совершенно по бараньи и доводы разума с трудом находили дорогу в его голову. Хорошо образованный и далеко не глупый, в некоторых вопросах Пётр был настолько ограничен, что просто слов нет. И ладно бы — какая-то чёткая схема была, так нет... Его бросало из крайности в крайность и император становился то Владыкой И Повелителем Самого Большого Государства Мира, то — владыкой мелкого герцогства Голштиния.
Нет, плохим правителем его никак не назовёшь — строились города, потихонечку осваивалась Сибирь и Юг России. Поощрялось образование и монастырские крестьяне переходили постепенно в казну вместе с землями... Да много чего хорошего делалось!
И вместе с тем, всюду расставлял родственников — как своих, так и супруги, хотя тот же Александр Воронцов в умении хапать явно не уступал отцу, да и насаждение масонства не радовало... Не радовала и привычка императора заниматься какими-то мелкими деталями, откладывая масштабные проекты. Вообще же, наиболее распространённым методом ведения серьёзных дел, было откладывание их до последнего с последующей спешкой.
Удалось "пробить" и генеральское звание Суворову — не только благодаря его усилиям, здесь и Миних с Румянцевым постарались, но...
" — Да что вы все мне его сватаете! — раздражённый император отбросил в сторону чашку с недопитым кофе, — Миних, ты вот...
— Толковый на редкость, — спокойно ответил Грифич.
— Да толковых много, — отмахнулся Пётр.
— Не так уж и много. Да и... Я неправильно выразился — он не просто толковый, он деятельный. Такой не просто красивую бумажку напишет или стратегические планы придумает, но и воплотить их сумеет.
— Слышал, — сказал явно остывающий собеседник, — и в самом деле... Только вот ты про его отца в курсе?
— Да в курсе, — вздохнул Владимир, — знаю, что в заговоре поучаствовал... Так влез-то неглубоко, а сын его в этой куче дерьма никак не был замешан. Ну а главное — тебе же его не в Петербург "сватают"? Такие деятельные хороши где-нибудь на границе и вот — Румянцев его к себе просит. Говорит, даст ему три полка пехотных поблизости от Польши, да пусть шляхту гоняет. Сам же знаешь, какая там обстановка.
Император задумался...
— Ладно, — с неохотой сказал он, — там-то пусть. Даже если и замешан в чём, то вряд ли русский дворянин с польскими шляхтичами сговорится."
— Командир, — заглянул в комнату хихикающий денщик, — снова картины прислали.
— Что, прям совсем дурацкие?
— Да сам погляди!
Не удержался и пошёл проверить.
— Да..., — Медленно сказал князь, внимательно глядя на "шедевр", — это даже для моей коллекции...
Коллекция началась несколько лет назад, ещё до попытки переворота. Одна из поклонниц прислала собственноручно написанную картину, где он героически отбивался от пруссаков. Мало того, что позы были невероятно пафосные и глупые, так художница ещё и "наградила" его физиономией дауна — иные сравнения просто не шли ему в голову. Однако художница эта была престарелой (тридцать пять лет, шутка ли!**) тётушкой влиятельного феодала, так что пришлось в ответном письме поблагодарить старую дуру и повесить картину в одной из комнат.
Дальше картины посыпались одна за другой — он изображался в полных рыцарских доспехах и звериных шкурах, голышом (попаданец с негодованием отмечал, что в реальности его фигура намного лучше!), в мундирах доброго десятка иностранных государств, конный и пеший, на мосту и перед ним, по колено в воде и... Словом, фантазия художниц (а слали свои творения в основном женщины) была неистощимой, а вот с мастерством дела обстояли значительно печальней...
Пришлось отвести под "картинную галерею" целую комнату и сейчас она уже заканчивалась... Кстати — с юмором на подобные взбрыки фантазии реагировали немногие сановники. Подавляющее большинство — с лёгким оттенком зависти. Ну а вообще, тема "Битвы у Моста" была у европейских художников популярна — мало того, что история получилась абсолютно в рыцарском духе, так ещё и девицы всех возрастов раскупают произведения.
Распродажа картин и концерты самых талантливых музыкантов проходили в Шляхетском Корпусе. В этот день кадеты старших курсов выступали в роли хозяев, развлекая сановников и старших родственников. Художники стояли около картин с бледным видом — сейчас они могли получить какого-то покровителя и обеспечить своё будущее. Музыкантам было несколько проще — они были заняты и времени на переживания просто не было.
Приём организован по всем правилам и случайных людей просто нет — "входным билетом" служит золотой червонец, вот уже более трёх лет...
" — А не слишком ли это... меркантильно, принц? — С оттенком лёгкой брезгливости говорит Елизавета.
— Не слишком, государыня, — спокойно отвечает Рюген супруге Петра, — это отсечёт полунищих любителей зрелищ, коих полно по Петербургу. Сама знаешь, как они рвутся попасть на мало мальски значимое событие. Ну и главное — деньги-то пойдут не мне и даже не Шляхетскому корпусу, а Елизаветинскому обществу. Пускай вельможи приучаются к благотворительности.
— В этом что-то есть, — задумчиво произнесла императрица, — и извини, что плохо о тебе подумала."
Идея прикрепить бесплатную больницу (ещё один бесхозный после мятежа особняк!) к Институту Благородных Девиц родилась у попаданца достаточно быстро — вспомнил про сестёр милосердия из дворянок во время Первой Мировой и подумал — почему бы и нет? Если девицы из благородных фамилий будут с детства изучать основы медицины, то продвинуть эту самую медицину в народ будет значительно проще — сперва за ними потянутся дворянки рангом попроще, ну а затем знание медицины станет просто-напросто модным.
Был и другой мотив — отучать девушек от чрезмерной брезгливости и ханжества. Если она привыкла менять вонючие повязки и общаться с беднейшими слоями населения, то наверняка не будет слишком уж дистанцироваться от народа, выйдя замуж.
Сейчас он совместно с Измайловой, начальницей Института Благородных Девиц, проталкивал проект этакого женского ордена — не монашеского, а мирского образца, понятное дело. Орден этот будет заниматься медициной, адресной помощью бедным и тому подобной благотворительностью. "Светским львицам" и просто деятельным особам найдётся ещё одна возможность для самореализации, помимо управления поместьем и воспитания детей.
Попаданец вообще старался проталкивать не столько технические идеи, в которых не слишком хорошо соображал, сколько социальные. Орден этот, бесплатные клиники для бедных, образовательные программы и прочее в том же духе. Были и программы социально-экономические, но так — общие. К примеру, освоение Сибири без какой-то штурмовщины Владимир считал безусловным благом — земля, полезные ископаемые... Но вот идеи более конкретные, вроде постройки условного "свечного заводика", он почти не пропихивал — считал, что на мелочи распыляться не стоит.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
